–В.Н.–

      Сколько смертей ты пережил и сколько ещё сможешь пережить? Вся твоя жизнь, твоя любовь, твоя мечта, ты сам — череда смертей и воскрешений. Не странно ли это? Отдавать себя на растерзание самому себе, посвящать себя сцене-эшафоту? Ты красота, идол, бог для тех, кто платит, чтобы увидеть твой танец и твою смерть. Ты убийца для самого себя.       Впрочем, все эти вопросы — пыль и бессмыслица. Потому что как только ты перестанешь истощать себя, та сила, что движет тобой во время твоего танца-жертвоприношения, что толкает тебя на танец твоей бесконечной смерти, сама убьёт тебя и не даст новой возможности возродиться.       Она уже сделала это.       Она свела тебя с ума и убила тебя, Вацлав Нижинский. Она растерзала твою душу, разбила на кусочки и сложила в неправильном порядке твой разум, а потом поглотила его фрагмент за фрагментом, она разрушила твоё тело.       Ты спал на полу — так сказал тот, кто любил и заменил тебя —, потому что она когтями содрала тебя с вершины твоего прыжка. Смешно, они только и говорят, что о твоём прыжке. А ведь ты танцор. Она прибила тебя к земле на тридцать три года, чтобы ты больше не мог взлететь и вырваться из её объятий. Она питалась твоим воображением. Она была могущественнее Дягилева. Она смогла́ отнять тебя у всех. Даже у самого себя.       Ты двадцать восемь лет танцевал, умирая и воскресая, и тридцать три года умирал, лишившись танца.       Сколько смертей ты пережил? И ждал ли у двери, когда пришла последняя?