***
Он никогда не думал становиться полицейским. Даже после предложения Лин идея не откладывается у него в голове. Он так и не задумывается над этим, пока не окажется в центре Республиканского города, помогая поднимать разбитые витрины и работая на стройке после их возвращения с Южного полюса. Его взгляд цепляется за парня с кинжалами изо льда в руках за парой детей, которые возвращаются с рынка. Он сковывает его землёй и ждёт приезда полиции. Приезжает Лин и пристально смотрит на него. — Ты подумал над моим предложением? Он тупо смотрит на неё, проводя тыльной стороной ладони по потному лбу. В скором времени ему нужно вернуться к работе. — Эм… О, типа о полиции? То, как сузились глаза Лин, явно говорит о том, что она не в восторге от его лексикона, однако она кратко кивает. — Подождите, вы серьёзно?***
Он знал, что Мако это не понравится. Но он не думал, что его старший брат разозлится настолько. — Нет. Это, вероятно, худшая идея, которая когда-либо приходила тебе в голову. Корра, сидящая за их кухонным столом, хмурится: — Почему? Мне кажется, что это прекрасная идея. Вместо ответа Мако сверлит взглядом Болина. Тот сжимается на своём месте и смотрит в пол — его старший брат не хочет обсуждать это в присутствии своей девушки. Следовало догадаться. — Лин сказала, что научит меня, — говорит он. Мако стучит ложкой по кастрюле, в которой на плите булькает суп. — Мне всё равно. Ты знаешь, что я об этом думаю. — Но Лин… — Шеф, — исправляет его Мако с долей сожаления, будто это единственный недостаток Лин.***
Болин стоит перед школой магии металла и разминает пальцы рук. Вывеска не нарисована — она согнута из золота, идеально сверкающая под лучами утреннего солнца. Два летающих кабана дополняют авторитетную фамилию. Мако не знает, что он здесь. Никто не знает, и впервые он совершенно один. Он идёт по коридору, слыша звенящие цепи, лязг тросов, дробление земли и металлический скрежет, и чувствует зарождающуюся панику, когда заглядывает в класс. Кто-то одет в полную униформу — один её вид пробуждает в нём старый инстинкт, говорящий ему бежать, ведь полицейские только и делают, что прогоняют его с братом из их укрытия. Но потом он сталкивается с Лин и чувствует другой вид паники — когда он хочет подружиться с человеком и отчаянно надеется ему понравиться. Уголок её рта дёргается в едва заметной улыбке. — Готов приступить?***
В первый день он показывает Лин свои способности. Болин — первый, стоящие в шеренге новобранцы наблюдают, дожидаясь своей очереди. Он нервничает, а потом Лин делает замечание о турнире магов, и даже если это должно было быть камнем в его огород, он вспоминает, что ему нравится выступать. Всё волнение исчезает, и он развлекается, бросая камни в металлический манекен на другом конце класса. Когда он отрывает ноги от земли, чтобы покрутиться и бросить вперёд ещё два камня, Лин поднимает руку, останавливая его. — Ты можешь использовать магию земли, не стоя на ней? Болин тяжело дышит, оглядывая удивлённые лица вокруг себя, и кивает: — Да. Разве не все так могут? Иначе как он мог бы создавать трещины в земле, сидя на заднем сиденье машины Тройной Угрозы, выполняя опасные задания, о которых Мако знать не знал? Им нужны были эти деньги. — Нет. Не все, — говорит Лин, задумчиво жуя губу. — Я поднимаю тебя на ступень выше.***
Ступень выше включает в себя ношение повязки на глазах целую неделю. Так Мако и узнаёт. Он не спорит, к счастью. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Болин кивает и продолжает постукивать ногой по земле, чтобы увидеть брата, сидящего напротив него за кухонным столом. Всё, что он видит, — расплывчатое месиво. Он понятия не имеет, что делает, но Болин давно привык к этому. У него всегда был ограниченный взгляд на мир из-за защиты Мако, из-за того, что он был бездомным, из-за отсутствия образования. В его жизни пока не так уж и много перемен. Он ждёт.***
Он слышит замечание другого учителя, что для Лин странно так часто появляться в школе, и спрашивает, почему. — Она никогда не обучает новобранцев. Обычно она слишком занята для этого. Он спрашивает об этом Лин, и, прежде чем он постучит ногой по земле, чтобы увидеть её, она делает это за него — неосознанно, нетерпеливо. — Больше никаких вольностей под моим командованием. А теперь не отрывайся от земли, быстрые ноги. — Быстрые что? Она постоянно делает ему замечания, что он танцует вместо того, чтобы упираться ногами в землю, но впервые она даёт ему за это прозвище. И впервые с тех пор, как он надел повязку на глаза, он чувствует через землю сердцебиение. — Хватит отлынивать, — рявкает она и уходит.***
Он многому учится в течение недели с завязанными глазами.***
Всякий раз, когда Корра говорит Мако «Я люблю тебя», независимо от того, тихое это признание или обычное прощание, её сердцебиение учащается. Сначала Болин задавался вопросом, всегда ли она так себя вела, может, она просто легковозбудимый человек, но закономерность проявилась достаточно быстро. Её сердце бьётся быстрее, пока она ждёт его ответ, и каждый раз он отвечает — его собственный пульс учащается, пусть и менее заметно. Она вздыхает с облегчением, и всё возвращается на круги своя.***
Мако переносит весь свой вес на кончики пальцев ног, как будто готовый побежать в любую секунду. Не то чтобы это шокирует. Болин иногда тоже себя так ведёт, когда сталкивается с людьми или ситуациями, которых в детстве принято было избегать. Разница лишь в том, что Мако в таком состоянии постоянно и расслабляется только в собственной квартире в присутствии Корры и Болина. И даже так он в состоянии готовности на случай, если что-то случится. На случай, если полиция постучит им в дверь и им придётся уходить через окно. Или благонамеренные гражданские лица попытаются затащить их в полицейский участок, чтобы пристроить их в детский дом.***
Асами — потрясающая лгунья. Он хвастается, что его обучают быть человеческим детектором лжи. Он слышит улыбку в её голосе, когда она говорит: — Давай проверим. Они должны были поужинать с Коррой и Мако. Болин изо всех сил пытается почувствовать разницу в её сердцебиении, пока они ждут своих друзей на ступеньках островного Храма Воздуха, и по прошествии нескольких часов они даже не замечают, что пара не появляется. Поначалу они дурачатся («Я оранжевый летающий бизон с ярко-розовыми стрелками», «Я обожаю ездить на капустомобилях», «Я — маг воздуха»), а потом он действительно хочет попробовать. — Давай что-нибудь серьёзное. Что-то, что тебе было бы трудно произнести. Наступает пауза. Он слышит, как её лёгкие наполняются воздухом, прежде чем она медленно выдыхает. Её пальцы постукивают по коленкам, но больше ничего не меняется. — Я люблю своего отца. Болин стучит пяткой по земле и находит её руку. Он тянется к ней; впервые за всю неделю он чётко видит.***
Он умоляет, умоляет и умоляет, и наконец одним днём, когда Болин — всё также с завязанными глазами — трудится над толстым камнем под палящим солнцем, Лин заговаривает. Она вдруг велит ему остановиться, прямо посреди занятия. С него течёт пот, его мучает жажда, но нет ни единого шанса, что сейчас кто-нибудь спасёт его от жары. Поэтому он удивляется, когда Лин протягивает ему стакан холодной воды и ставит два табурета в тени. — Быстрые ноги это Аватар Аанг, — говорит она, и он чувствует, как она вздрагивает от вздоха. Она рассказывает, что он мог использовать магию земли, не стоя на ней, что он мог рассмешить её, несмотря на то, что его шутки были ужасными, что он был одним из многих любимых дядей. Он хотел бы знать, что ответить, но всё, что Лин ожидает от него, — результатов. — А теперь возвращайся к занятию. На этом этапе ты уже должен покорять цинк.***
В первый раз, когда ему покоряется металл, он даже не пытается. Он шутит с Коррой, сидящей напротив него за кухонным столом, шевелит пальцами, но что-то, похоже, встало на свои места, потому что внезапно зубцы вилки в её руке сгибаются вниз подобно распускающемуся цветку. Асами и Корра вскрикивают, в то время как Мако сжимает губы в тонкую линию. — Ой, да ладно тебе, Мако, у нас полно вилок, — говорит Корра, пихая его в плечо. Болин зажмуривается. Тело Мако натянуто, как струна — он знает, что его старший брат зол, расстроен и обеспокоен, но Болин слишком гордится собой, чтобы переживать об этом. Всё становится ещё лучше, когда Асами обещает пригласить его на обед на следующий день, чтобы отпраздновать.***
Болин владеет магией металла. Он может гнуть сталь, железо, алюминий и золото. Золото даётся ему легко, и когда Лин ставит перед ним слиток золота, он не хочет его портить. — Ты не испортишь его. Это просто земля, — говорит она. — Ага, очень дорогая земля. — Просто сделай это. Дело не в том, что ему трудно поддаётся этот металл — он настолько мягкий, что он легко может погрузить в него пальцы, — а в том, что эта показушная демонстрация богатства вызывает в нём отвращение. Другие студенты заняты изготовлением необработанных украшений, но всё, что может сделать Болин, это выставить указательный палец. Он толкает слиток через стол. — Вот, готово. — Сотвори что-нибудь. Болин судорожно сжимает пальцами стол, который хочет согнуть вместо этого. Он сделан из титана, и этот металл намного сложнее всего, что он пробовал до этого. Лин пристально смотрит на него, и на него давит этот слиток золота, который он, будь ему двенадцать, попытался бы украсть, засунув в карман пальто. Он бы вручил его Мако, и Мако бы отругал его, но не стал бы избавляться от него, потому что он им нужен. Он встаёт и со всей силы толкает плоские ладони вниз, сгибая стол пополам. Учители в бешенстве, потому что он сделал не то, что должен был, ослушался преподавателя и испортил школьную собственность, но Лин довольна. Она ведёт себя тихо и молчит, но Болин знает. Он научился читать землю и научился читать её.***
Чтобы закончить школу, ему нужно преодолеть несколько препятствий, и ни одно из них не связано с магией. Это всё несерьёзные вещи, о которых никто не задумывается. Например, нужно заплатить за его униформу. Например, нужно писать отчёты. Например, нужно заново учиться держать ручку, потому что, судя по всему, тот член Тройной Угрозы, который учил их с Мако, держал её неправильно. Например, медленно вспоминать, как пишется слово по буквам, пока Лин стоит у него за спиной и наблюдает, как он возится с печатной машинкой. Корра помогает ему с каллиграфией, а Лин даёт словарь. У шефа безграничное терпение, чтобы справиться с этой его единственной неудачей, и она никогда — ни разу — не выставляет его дураком. Она упоминает вскользь, что её отец никогда не ходил в школу и использовал в качестве подписи крестик. — Прямо как Мако, — не подумав говорит Болин. Лицо Лин не выражает никаких эмоций, когда он упоминает своего брата. Помощь Асами становится самым большим сюрпризом. Она забирает его после занятий и вместо ресторана отвозит его в ателье и оплачивает любую униформу, которая ему когда-либо понадобится.***
Он никак не ожидал, что на его выпускной придёт кто-то помимо Корры, Мако и Асами. Когда он замечает в зале Тензина с его семьёй, а также родителей Корры, которые сказали, что пришли повидаться со своей дочерью, он шокирован. Ему нельзя этого показывать, потому что он должен внимать чьей-то речи о силе и справедливости. Он смотрит на ряд выступающих. Лин ловит его взгляд и неохотно, но гордо улыбается. Он выдающийся ученик. Он. Болин. Лучший в классе в первой школе в своей жизни. Всё заканчивается, и он спешит в зал поблагодарить всех за то, что они пришли, когда замечает два пустых места возле Мако. Они зарезервированы белыми лентами. Мако всё ещё недоволен, но он всё равно обнимает Болина и говорит, что гордится им. Болин начинает плакать, слыша: «Мама и папа гордились бы тобой». Уже поздно и они празднуют на островном Храме Воздуха с выпивкой и едой, но по какой-то причине его мысли продолжают возвращаться к тому, как Асами поцеловала его в щёку, когда он подошёл, чтобы обнять её.***
Он назначается напарником Лин. — Это так принято? — Не-а, — замечает офицер в раздевалке, пока Болин пытается запихнуть свои вещи в шкафчик. — Новобранцам типа тебя обычно поручают работу в службе безопасности. Болин весь светится от этих слов. Ему хочется пойти к Лин и подразнить её по этому поводу, спросить, попросила ли она лично об этом, но сдерживается. Он знает её достаточно хорошо, чтобы не делать этого. Кроме того, он должен очень нравиться ей, если она нарушила стандартную процедуру ради работы с ним. Однажды он задаётся вопросом, он просто настолько талантливый или Мако переговорил с Лин, потому что не раз и не два Мако угрожал кому-то ради Болина. А потом он слышит, как Лин рявкает на опытных офицеров за неспособность выполнить простые задания, с которыми новобранец Болин легко справился бы. Ему нравится похвала, но он знает, что лучше помалкивать об этом рядом с Лин, если он хочет услышать что-то подобное ещё раз.***
Он знал, что это произойдёт, но не думал, что так скоро. Прошёл первый месяц его работы. Он работает в ночную смену с Лин, когда поступает сообщение о беспорядках в доках. Лин за рулём патрульной машины, а Болин говорит, как им срезать, и к этому моменту она доверяет ему достаточно, чтобы прислушаться. Они прибывают на место происшествия первыми. Тройная Угроза не поделила территорию с Красными Муссонами. У Болина сжимается желудок, когда он понимает, что член Тройной Угрозы, ровесник Мако, узнал его. Всё кардинально меняется. Всё это «Бо, ты что ли? А твой брат знает? А как же турнир магов и подработки, кем ты себя возомнил, считаешь себя лучше нас? Предатель». Несмотря на то, что его старые друзья не скупятся на оскорбления и угрозы, они стараются не причинять ему большого вреда. Они предоставляют это Красным Муссонам. Никто больше не вступается за малыша Бо в стычке с конкурирующей бандой. К тому времени, как они запихивают всех на задние сидения патрульных машин, у Болина на лице появляется ужасный порез, а под его бронёй расцветают синяки. Члены Тройной Угрозы в открытую пялятся на него и кричат через зарешёченные окна патрульных машин. Его коллеги-офицеры, в свою очередь, молчат.***
На обратной дороге Лин не говорит ни слова. Она позволяет ему свернуться калачиком на своём пассажирском сиденье и даже упереться ногами в приборную панель. Когда они возвращаются, по взглядам, которые он ловит на себе, становится ясно, что все уже слышали о случившемся в доках. Он чувствует, как они следят за ним, когда идёт в раздевалку, чтобы переодеться и отправиться домой. На его шкафчик приклеена копия «фотографии под арестом», на которой ему восемь. Может быть, это подразумевалось как шутка, но Болин срывает её, складывает и засовывает в заднюю часть своего шкафчика. Ему хочется разозлиться, но в данную минуту он чувствует скорбь по чему-то, с чем он на самом деле не хочет расставаться.***
Он почти забыл, что сегодня должен был поужинать с Мако и Коррой. Никогда в жизни он не хотел так сильно развернуться и уйти, как сейчас, перед дверью их квартиры. Всё, что он хочет, — забраться в постель и никогда из неё не вылезать. Внутри только Мако в грязном фартуке, он, стоя у плиты, поворачивается к нему со свирепым взглядом. — Я слышал, что случилось. Болин стискивает зубы и, глядя в пол, идёт к своему привычному месту за столом. Вместо того, чтобы сесть за стол, он встаёт позади стула, вцепившись в его спинку. — Как? — Вот так. Он поднимает глаза и видит, что Мако указывает на мешанину сетки и проводов на кухонном столе, которая примотана скотчем к розетке. Это полицейская рация, стащенная из старого сатомобиля. Болин впивается ногтями в деревянную спинку стула. — Как долго, по-твоему, могла длиться идиллия, в которой этого никогда бы не произошло? — спрашивает Мако. Обычно Болин брал Пабу на руки, зарывался лицом в красный тёплый мех и плёлся к своей кровати. Но теперь он маг металла, он прошёл испытания и обучен стоять на своём во что бы то ни стало, и этот момент ощущается как самое важное испытание в его жизни. — Мне всё равно. То, чем занимаются банды, — неправильно, а моя работа — защищать людей. — Ты вообще себя слышишь? — Они плохие люди, Мако. — Я знаю, что они плохие, Бо, — закатывает глаза Мако, — но где бы мы были сейчас без них? А другие дети, которые работают на них? Ты лишаешь их пропитания. — Тогда я найду способ им помочь! — Ты ведёшь себя в точности, как они! — выкрикивает Мако, указывая на него. — Что дальше, скажешь, что всех бездомных детей нужно отправить в приют? Ты уже забыл, что полиция делала с нами? Если бы ты ребёнком увидел, кем станешь, ты бы возненавидел себя. — Нет, Мако, не я, — впервые кричит в ответ Болин раскатистым голосом. — Это ты ненавидишь меня. Мако остаётся стоять с открытым ртом и молчать.***
Когда Болин выходит из квартиры, он сразу же сталкивается с Коррой в коридоре. Судя по её широко открытым глазам, она всё слышала. Болин не знает, как ему это удаётся, потому что никогда в жизни ему не хотелось плакать так сильно, но он сдерживается. Он обнимает Корру и извиняется за то, что его не будет на ужине. Дойдя до конца коридора, он слышит, как Корра и Мако спорят.***
Некоторое время он бродит по городу, петляя короткими путями и переулками. Когда он добирается до места, где была выкурена его первая сигарета вместе с другими мальчиками на побегушках банды, он понимает, что находится недалеко от квартиры Асами. Уже поздно, но в её окне горит свет. Он ничего не ожидает, появляясь вот так — может быть, они попьют чай и наверстают упущенное с их последнего совместного ужина, но она хочет, чтобы он остался. Она не спит уже несколько часов, разрабатывая дизайн нового мотоцикла, она уставшая и расстроенная. Они сидят на диване и разговаривают. — Мако рассказывал тебе о том, какими мы были в детстве? — спрашивает Болин. Асами сводит брови к переносице и пожимает плечами: — Он сказал, что ты был очаровательным. Но на этом всё. Он осознаёт, что она может услышать это от него лично, а не как Лин или его коллеги или члены Тройной Угрозы. У него не отобрали возможность хотя бы ей сказать, что он помогал отмывать деньги, играл в азартные игры, курил и пил, воровал из бесчисленного количества магазинов. Она не выставляет его за дверь и не осуждает. Она позволяет ему устроиться на диване и целует его в лоб, прежде чем уйти спать.***
Когда он приходит на работу на следующее утро, то обнаруживает приклеенные на свой шкафчик «фотографии под арестом», на которых его брат. Несмотря на то, что он всё ещё злится на Мако, никто не имеет права так поступать с ним. Болин срывает все до единой и направляется в кабинет Лин. Он не удосужился постучать, и она мгновенно укоряет его за это, но он швыряет фотографии ей на стол и упирается в неё взглядом. — Если так пойдёт и дальше, то вам придётся уволить меня за убийство коллег, шеф. Лин смотрит на фотографии и выглядит такой же злой. — И я бы подала в отставку, потому что не препятствовала этому, — бормочет она себе под нос, и Болин так, так любит её. Он обожает её. Она взмахивает рукой, закрывая за ним дверь, и предлагает ему стул. Он присаживается и берёт фотографии, выравнивая их в одну линию о своё бедро. — Спасибо. Я не… Я надеюсь, это не проблема. Лин посмотрела на него, и вот оно, это ощущение, что она видит его насквозь. Как ни странно, он находит в этом утешение. — Это никогда не было и не будет проблемой, — говорит она. — Офицер Болин, я знала об этом с первого дня нашего знакомства. — Ч-что? — Твой брат был самым молодым из арестованных за магию молнии средь бела дня, — говорит она, и Болин ненавидит отголосок гордости в своей груди при этих словах. — Такие дети не забываются. Болин опускает глаза на колени и встречает взгляд старшего брата, ему четырнадцать, но он вынужден нести бремя всего мира на своих плечах. «Он просто переживает» — думает Болин.***
Около полудня Болин проходит через вестибюль и видит Мако, неловко стоящего возле стойки регистрации, его пальцы сжимают коричневый бумажный пакет, он переносит вес на кончики пальцев ног. Он нервничает. Болин понимает, что это первый раз, когда Мако находится в полицейском участке по собственному желанию. — Привет. Мако чуть не подпрыгивает, вздрагивая, но слабо улыбается, повернувшись к нему. — Привет, — отвечает Мако, а затем прочищает горло, чтобы продолжить более серьёзно. — Я просто…. Я хотел… Вот. Он протягивает пакет, и Болин берёт его. На лицевой стороне самым ужасным почерком, который он когда-либо видел, нацарапано простое Бо, занимающее всё место. Открыв его, он находит остатки вчерашнего ужина вместе с пятью домашними клёцками. Он знает, что Мако не спал допоздна и трудился над ними, при этом, вероятно, слушая полицейскую рацию, весь обеспокоенный, злой и потерянный. Болин улыбается: — Извинения приняты.***
Лин никогда не заставляет его ловить бездомных детей, чтобы пристроить их в приюты. Зачастую они проходят мимо, более того, он видел бесчисленное количество раз, как она покупает им еду. Она не говорит ни слова, даже когда дети кричат им вслед «спасибо». А когда те слишком боятся их обоих, она роется в кошельке и своеобразно оборачивает железные монеты в купюры, чтобы осторожно магией положить их перед самодельными убежищами. — Разве вы не должны, ну… — спрашивает Болин однажды вечером, когда они возвращаются с патрулирования. Лин пожимает плечами и останавливается рядом с фургончиком с едой. Она выходит из машины и говорит ему остаться. Он наблюдает из окна, как она заказывает две большие порции лапши, и к этому времени она знает его достаточно хорошо, чтобы заказать именно то, что ему нравится. Она паркуется в устье переулка, чтобы поесть. — Нет ничего плохого в том, чтобы нарушать закон, если закон — идиотский, Болин, — говорит она, глядя на улицу. — В наши дни редко можно встретить политиков, для которых благополучие людей — приоритет. Он знает теперь о её любимых дядей, тётей и о её матери. Она не произносит вслух, что они бы знали, как поступить. — Вы хороший человек, Лин. Ему не положено обращаться к ней по имени при исполнении служебных обязанностей, но на этот раз он делает это осознанно. Она смотрит на него краем глаза и улыбается, слабо ударяя его по руке. — Ты тоже, малыш.***
В течение первого года все в участке называют его новобранцем. Ему кажется странным, что это всё ещё прилипло к нему одному, потому что у них полно новеньких, только окончивших школу. Но потом появляется прозвище младший, которое он вообще не понимает. — Почему они так меня называют? — спрашивает он Лин однажды. Она поджимает губы и бормочет что-то себе под нос, но ему не удаётся разобрать её слова. Когда он спрашивает снова, офицеры смеются. — Потому что ты любимчик Лин, младший. С таким же успехом мы можем называть тебя Болин Бейфонг. Лин не говорит им прекратить называть его так.***
Корре редко удаётся вмешиваться в беспорядки, но когда это происходит в смену Болина, то он в восторге. — Привет, товарищ по команде, — окликает его Корра, прыгая в драку с оставшимися от давно подавленной революции Уравнителями. — Приветствую, товарищ хорёк, — говорит Болин, приподнимая шлем-фуражку в знак признательности Аватару. Они должны дождаться подкрепления, потому что здесь только они вдвоём, но они быстро погружаются в свою старую рутину турнира. Должно быть, странно, что Болину комфортнее сражаться в окружении воды и огня, но это ощущается естественнее, чем только земля и металл. Они уже смеются и болтают, когда подмога наконец приезжает, ситуация устранена. — Ты должен был подождать, — ругает его Лин, когда они прислоняются к капоту её машины и наблюдают, как всех Уравнителей сажают на задние сидения патрульных машин. — И оставить тебе всё веселье? — фыркает Корра. — Да брось, Лин, Бо справился бы со всеми ними в одиночку! — Ой, да ладно, Корра, перестань, — смущается Болин, размахивая руками. Он ожидает, что Лин согласится, мол, это излишняя похвала, но она слишком поглощена своими мыслями, чтобы ответить.***
Вечером этого же дня она вызывает его в свой кабинет и назначает капитаном полиции.***
По какой-то причине первый человек, приходящий ему на ум, чтобы сообщить хорошие новости, — это Асами. Он спешит в её квартиру, на ней пижама, её глаза красные от недосыпа, а руки и лицо в кляксах. Но затем она замечает новый значок на его шлеме-фуражке, её лицо озаряется, и она раскрывает руки. Он раскрывает руки в ответ, ожидая те взволнованные объятия, которые она дарит ему в последнее время, те самые, когда она вскакивает, кричит и смеётся. Вместо этого она бросается вперёд и целует его так крепко, что он пятится и оказывается прижат к противоположной стене коридора.***
Он ещё никогда не был так занят и так счастлив. Он много работает, а любую свободную минуту посвящает своим друзьям и семье. Он встречается с Асами и практические живёт с ней. Ужин дважды в неделю с Мако и Коррой пополняется Асами и Лин, если ему удаётся уговорить её присоединиться. Эти вечера — самые лучшие. Это семейный ужин. Они очень громкие, поэтому соседи снизу постоянно стучат по потолку, чтобы они не шумели. Они спорят обо всём на свете, но без особого жара. Пабу носится по столу, пока они едят. Мако готовит всё сам и никогда не просит помощи на кухне. Полицейская рация всё ещё на своём месте, но Мако больше не вмешивается. Болин знает, что тот просто слушает и присматривает за ним. Это всё, чего он хотел. Одним вечером, когда они уже собираются уходить, Мако останавливает его, положив руку ему на плечо. — Эй, эм, думаю, я никогда не говорил тебе, что… ну. — Мако делает паузу и облизывает губы, на секунду отводя взгляд и — о нет, у него в глазах стоят слёзы. — Я очень горжусь тобой. Болин почти уверен, что они одновременно сгребают друг друга в объятия. Мако всё ещё выше него на пару сантиметров, и Болин надеется, что так будет всегда. — Спасибо. Люблю тебя, братишка. Мако шмыгает носом, когда они расстаются, и смотрит на трёх женщин, которые наблюдают за ними, теперь осознавая, что его проявление привязанности было публичным. — Ага... Я тебя тоже, Бо.***
Когда Лин ранят, он не при исполнении и слышит об этом по полицейской рации, которую Асами разрешает ему оставить в спальне. Асами не спит, работая за своим столом, но она тут же кидает ему ключи от своей машины и просит позвонить, если дела совсем плохи. В больнице Лин скорее раздражена, чем действительно ранена, но Болин всё равно плачет у её больничной койки и всё извиняется, что его не было рядом, чтобы защитить её. — Прекрати. Тебе на работу через три часа, и я не оставлю на Хуана своих офицеров только потому, что у меня сломана нога, а ты, чёрт возьми, в полном беспорядке. Возьми себя в руки. Тот факт, что она такая бледная и уставшая, а всё равно раздаёт приказы, заставляет его улыбнуться. — Да, конечно, шеф.***
— Болин, выметайся из моей чёртовой квартиры! Болин насвистывает, ставя чайник на плиту. Лин не может до него добраться, пока она прикована к своей кровати с ногой в гипсе. Поскольку она всё громче и громче умоляет его уйти, он заглушает это, производя ещё больше шума, когда стучит кастрюлями и сковородками. — Хотя бы скажи, что ты там творишь! Болин смеётся. — Ничего такого! Я просто готовлю знаменитый суп по рецепту моего брата! Мако готовит суп по одному рецепту. Для него нужно положить всё, что попадётся под руку, в кастрюлю и надеяться найти чистую воду для бульона. На плите кипятится вода, когда он приносит Лин чашку чая. Она пробует его и сразу же выплёвывает. — Ты когда-нибудь делал чай? — спрашивает Лин, отплёвывая чайные листья. — Эм. Вообще-то, нет, не думаю. Я больше по кофе. — Болин, выметайся. Он уходит и возвращается через пятнадцать минут с настоящим чаем и пакетом с едой из её любимого заведения. Она позволяет ему притащить стул в свою спальню, закинуть ноги на её кровать и поесть с ней, слушая турнир магов по радио.***
Как только Лин полностью поправляется и возвращается к работе, она сама не своя. Все видят, что она предпочитает здоровую ногу, но это неудивительно. Она более серьёзная, но менее язвительна, её не так легко вывести из себя, и она слабо улыбается. Каждый раз, когда Болин спрашивает, что случилось, она просто отмахивается от него. Однажды поздно вечером они заполняют отчёты в её кабинете, слушая радио. Внезапно она выключает его, Болин поднимает глаза и видит, что она пристально смотрит на него. — Нам нужно поговорить, — говорит она. Он кивает и откладывает ручку, выпрямляясь и готовясь к худшему. — Я не молодею, — говорит она. Болин не кивает, потому что это было бы грубо. Он продолжает смотреть, и Лин вздыхает. — И у меня нет детей. Шутка вылетает из его рта прежде, чем он может остановить себя: — Я могу как-то помочь с этим? Его лицо горит от смущения, когда она замолкает и пялится на него, но её плечи вздрагивают, и она смеётся, как когда командир Буми отпускает грязную шутку или Тензин взволнован тем, что говорит Пема. Она трёт глаза и качает головой. — Нет, Болин. Как бы мне ни хотелось, чтобы каждый член семьи Бейфонг продолжал дело моей матери, это невозможно. Но… это не означает, что я не могу… выбрать кого-нибудь. Из семьи. Он понятия не имеет, что она пытается сказать, поэтому медленно кивает, прищурив глаза. Лин надоедает ходить вокруг да около, она вздыхает: — Я выбираю тебя на пост шефа, когда уйду на пенсию. Он, несомненно, удивлён, но он широко раскрывает глаза и роняет челюсть, когда понимает… — Подождите-ка, я сем… Он проглатывает конец предложения. Он знает Лин. Она не любит быть эмоциональной, сентиментальной или открыто выражать привязанность. Поэтому он просто улыбается. — Спасибо, Лин.