Ее белая рубашка

      Девушка, набравшись спокойствия, отворила тяжелую дверь и завалилась в кабинет. —Есть что-нибудь недолгое? —Есть. Но для начала...скажи мне пожалуйста, это что?       Он положил на стол ее же записи о том мужчине, которого она собственноручно застрелила, вынуждая ее снова чувствовать себя отвтратительно. —Отчет. Что-то не так? —Да. Причина смерти: нападение титана. Но висок у него прострелен револьвером тридцать седьмого калибра. Давно у нас титаны стали оружие носить? —Слушай, ты видел его тело? Характерно только для титана. Вряд ли человек смог бы откусить ему конечности —Но смерть-то у него точно от оружия...не одолжишь свой револьвер..? —Ты меня подозреваешь?! Если тебе что-то не нравится, то ты можешь сам идти ночью к трупам и писать от чего они все посдыхали. Если кто-то его добил, то это совсем не значит, что он не умер бы и сам. Может быть он вообще сам себя пристрелил. Ты думаешь я в темноте разберу? Все эти формальности—ваша забота. Я только смерти фиксирую       Мужчина расслабился и покивал, сглатывая ком в горле. —Извини...я правда не на того подумал. Ладно, вот тебе работа. Жду через час—буркнул он, выдыхая.       Девушка, еле сдерживаясь, взяла листок и покинула кабинет, опираясь на стену рукой. Мия зажмурила глаза и попыталась забыть все, что он напомнил. Ее тошнило от самой себя. От того, что она так нагло отмазалась. От того, что сделала это своими руками. От того, что загубила очередную жизнь. И во всем виновата только она. Отвтратительно. Может...она слишком слаба для этой работы? Но ей ведь никогда не было жаль людей, что хоть как-то провинились. Какая же...мразь...       Девушка незаинтересованно пересчитала каждого и сверилась с именами, а получив все совпадения, собралась обратно. Еще только начинало светать, и на улице не было ни души. Красиво однако. Красиво было до тех пор, пока Ривз не услышали сзади характерный свист. Она словно вкопанная остановилась, но на самом деле лучше бы побежала прочь. —Куда ж ты спешишь? Знаешь, что обычно бывает с такими развзяными девушками, которые гуляют одни в темень..?       Мия в каком-то оцепенении не могла ни развернуться, ни замахнуться. Только в деталях вспоминала предыдущий раз, когда она столкнулась с примерно такими же словами. Страх волнами накатывал все сильнее и сильнее, словно ей снова одиннадцать.       По голосу ему было под тридцать. А по запаху он был пьян. —Чего ты молчишь..?—расплылся в какой-то странной улыбке он, подходя слишком близко.       Мия с трудом развернулась, чтобы хотя бы примерно понимать с кем имеет дело. Было бы лучше думать, что он хлюпик. Весил он, наверное, раза в три больше, чем Ривз, а ростом был почти на голову выше. Она только смотрела на него и молилась, чтобы тот вечер больше не повторился. Никогда. Все тело словно сковали цепями, ведь даже когда он положил руку ей на талию, она не смогла сделать ничего, кроме как слегка отшатнуться.       В ушах так громко проносилось ее же дыхание, кровь в жилах застыла, а она снова была маленькой. Снова маленькой, беззащитной и обреченной девочкой с напуганными глазами, синяками от недосыпа и желанием умереть в этой же подворотне. Вроде бы ничего не стоило замахнуться кулаком и врезать ему, пока он не раздел ее, но...почему тело не слушалось..? Почему она лишь дрожала и хотела, чтобы это побыстрее кончилось? Хотя...что кончилось..? Еще же есть шанс...есть ведь..? —Ты сама в этом виновата. Ты слишком откровенно одета. Прямо как шлюха—жадно, мерзко и пугающе пробормотал он, проводя рукой по груди.       Мия упала куда-то в чертоги своего дрожащего тела и совсем не понимала, что происходит, пока в какой-то момент ее не расклинило. Ривз, увидев точно такую же наглую усмешку, занесла руку и, судя по звукам и обилию крови, выбила ему зуб. Продолжать этот балаган она точно не хотела. Она хотела только убежать в душ и отмыться от его прикосновений. Хотела просто убежать и больше никогда это не вспоминать. Больше никогда не чувствовать прикосновения. Она абсолютно позабыла о том, что ей нужно принести отчет и получть деньги. Забыла обо всем нужном. Только еле сдерживая истеричные слезы, мчалась к корпусу, чтобы ее больше никто и никогда не видел такой грязной, какой она была сейчас...       Ривз включила воду на полную мощность и, закрывая всю себя руками, разрыдалась сильнее обычного. Сама виновата..? Может...правда оделась слишком открыто...? Брюки и рубашка—это открыто..? А может стоило думать, что раз лапали, посчитали привлекательной..? Хотя не сильно обнадеживает...она просто в самом деле виновата во всем сама. Во всем. Он, безусловно, свинья за его поступок, но если бы она не появилась там сегодня...если бы оделась по другому, то все было бы хорошо...значит, сама виновата..? То есть...в том, что было семь лет назад, тоже виновата она? Хотя тут и думать не надо...не полезла бы к нему, ничего бы не было. Отвтратительная мразь...       Черт знает сколько она еще пыталась смыть с себя эту мерзость, но по итогу она снова украла белую рубашку, а старую, что вся пропахла им, сожгла без промедлений...       Мия совершенно разбитая, сонная и ужасно рассеянная пришла на завтрак, но только сев за стол, поняла, что еда ей отвратительна. Конечно, первые секунд пять она пыталась заставить себя поесть, но долго не протянула и отдала порцию Саше, что была рада, но заподозрила неладное. Мия поднялась и постаралась поскорее уйти от запаха еды, но сегодня, видимо, все были против нее. Конни тут же схватил Ривз за руку, заставляя ее вновь дрожать. —Ты чего не ешь? —Не хочу...отпусти—тихо пробормотала она, чувствуя это тошнотворное ощущение внизу живота.       Он озадаченно глянул ей в глаза, но послушался, не став больше докучать. Мия только тихо выругалась и, стараясь больше не привлекать к себе внимания, ушла в комнату. Опять эта неприятная паника...всплывшее в мыслях воспоминание об ацетоне в кладовке было как спасение, но стоит ли срываться из-за тревоги..? Хотя...она бы и так сорвалась, если не сегодня, то завтра, когда взялась бы за работу с трупом. Однако Ривз почему-то верила, что сможет оставить это в прошлом и, глядя на себя в зеркало уже в ванной, пыталась самостоятельно привести себя в норму. Минут пять она сжимала края раковины, все глядя на свое отражение и не понимая, как докатилась до такого состояния, что уже на саму себя смотреть противно? Как докатилась до того, что стыдится себя из-за всего, что делает? Она чувствовала себя грязной, отвратительной, легкодоступной и, в конце концов, слабой. И чувствовала себя так не только сейчас, а абсолютно всегда. Наверное, только из-за этого она почти не спит и не ест вторые сутки. Ощущения ужасные, вид еще хуже.       Ривз вдохнула поглубже, успокаиваясь, но с выдохом ее накрыло только сильнее. Девушка, еле сдерживаясь, чтобы не разбить зеркало, быстрым и сбивчивым шагом все-таки направилась к кладовой. Перерыла три коробки, прежде чем найти небольшую баночку с токсичным веществом. Стоило только открыть ее, как в нос ударило едким запахом. Казалось бы, вот он, последний шанс остановиться, однако было поздно уже когда Ривз начала рыться в коробках. Девушка села на пол и, прислонившись спиной к стене, со всем своим энтузиазмом вдыхала токсичный запах, что заставлял глаза закатываться, а мысли путаться. Благо, не пыталась найти пакет или тряпку, чтобы сделать все так, как раньше. Но кошмара зависимости это не меняло. И самое страшное было в том, что она не умела останавливаться, когда срывается спустя несколько месяцев. Черт знает, сколько времени прошло, однако она получила желанное. Все эмоции и все мысли полностью отстранились от нее, а голова болела так, словно ее приложили чем-то тяжелым. Наверное, от обморока ее спасло только то, что она уронила емкость и в этот раз не использовала тряпку, ведь перед глазами плыло абсолютно все. Разумнее было бы делать все это в комнате или хотя бы в ванной, но ей уже было совсем не до логичных размшлений. Хорошо будет, если она сейчас просто дойдет до комнаты и дождется, когда голову отпустит, надеясь, что не появятся галлюцинации.       Благо, ее не видели, когда она только вышла, однако, подходя к комнате, ее все-таки схватити под локоть. Ривз напуганно обернулась, рассеянно оглядывая Кирштайна. Он было застыл секунды на три, пытаясь найти в ее глазах хоть что-то разумное, но видел только сузившиеся зрачки и туманный взгляд, по которому не было понятно ничего. —Ты...чего..?       Мия только нервно усмехнулась, не понимая, сколько же сидела там, если совсем не соображает? Давно она такого не ощущала. —Просто...голова болит —Не ври       Парень вдруг нахмурился и, притянув к носу рукав девушки, принюхался, но тут же отвернулся, закашлявшись. —Фу! Ты рубашку в ацетоне купала?—выдал он, однако после пары секунд обработки ситуации, уставился на нее так, словно что-то понял.       Мия с трудом вырвала свою руку и, оперевшись на перила, пыталась обдумать, что ей делать дальше. —Вы че здесь?—послышалось сбоку, чему Мия была даже рада, кажется, это ее спаситель.       Спрингер подошел ближе и лишь задумчиво оглядывал друзей. —Че это с ней?—буркнул он Жану, что сам задавался этим же вопросом.       Но Конни думать долго не пришлось, учитывая, что он знал больше Кирштайна. —Ты же сказала...Тц, тупица—со всей злостью выпалил парень, хватая ее за запястье и уводя в комнату.       Ей определенно было хорошо, но и плохо одновременно. На самом деле, она переборщила. Было такое ощущение, словно под ногами все сыпется. Перед глазами все двоилось, но головная боль...как же было тяжело от этого давления на виски.       За Конни тут же зашел Жан, однако Мие было так насрать, что аж плакать хотелось. Но, вспомни она про то, что Кирштайн унюхал ацетон на ее рубашке, она стала пытаться найти это место и судорожно вбирать в себя воздух. —Я тебя когда-нибудь отпизжу за это! Прекрати!—шикнул Спрингер, одергивая ее руку от носа—Жан, окно открой       Парень усадил ее на кровать, а сам присел напротив на корточки. —На меня смотри. Как долго?       Мия нахмурилась, а после расплылась в улыбке и пожала плечами, видя на его лице массу вопросов и переживаний. Он прислонил руку к ее лбу и непонимающе метнул взгляд на Кирштайна, однако снова уставился на Ривз. —Ты че такая холодная..? Ладно...я попробую таблетки найти и воды теплой принесу. Смотри, чтоб она не вырубилась—протараторил Спрингер и быстро ушел.       Жан снова молча глянул на Мию, что дышала все тяжелее и тяжелее. Однако отрубаться она еще не собиралась. Пока она может ни о чем не думать, она будет пользоваться этой возможностью. Не часто такое случается.       Конни забежал в комнату и достал, наверное, таблеток десять активированного угля. —Не много ли..?—пробормотал Кирштайн, закрывая за другом дверь. —Нет, ей меньше не помогает. Пей давай       Мия в непонимании глянула на него, на таблетки, на Жана, но ничего не сделала. —Сука, я в тебя эти таблетки силой запихивать не собираюсь!—прикрикрул Спрингер, концентрируя остатки ее внимания.       С горем пополам она поняла, что от нее хотят, и ужасно медленно стала есть лекарство, а после залпом выпила стакан воды. —Че ты нюхала?—все допытывался Конни. —А...ацетон..?—наконец вымолвила Мия. —Хотя бы не толуол, как в прошлый раз. У те...Мия...Мия?       А Мия уже даже сидеть не могла. Перевалилась на бок и с пустотой во взгляде рассматривала стену. Конни раздраженно вздохнул и сел рядом с Жаном, что уже в десятый раз пытался понять, что происходит. —И-и...что..? —Токсикоманка она. Ты вообще последний, кто должен был это знать. От кого-кого, но от тебя она это старалась скрывать всеми силами —И как давно? —Не знаю точно, но я об этом разведал к концу третьего года обучения в кадетке. Она периодами бросала, держалась. Это первый раз за последниие...три месяца —Пиздец—выдал Жан, встрепенувшись. —Есть такое. Я же говорил, что с ней проблем не оберешься. Лучше бы продолжал со своей Микасой, но нет, надо же было в эту придурковатую вляпаться—усмехнулся парень, но тут же получил подзатыльник—Успокойся, она вообще ничего не понимает, да и забудет эти разговоры, как только отойдет. Проверено. Девять раз из девяти она не могла вспомнить даже то, что я кричал на нее. Так что разговаривать с ней и нравоучать в такие моменты абсолютно бесполезно —А кто-то еще знает? —Нет. И не советую никому рассказывать, она прекрасно понимает, что делает, но меры все-таки не знает. Постарайся не напоминать ей об этом, она и сама гнобит себя       Кирштайн потупил взгляд в пол, пытаясь принять ее такой, какая она открылась перед ним. —Ну...я же курю...а она...нюхает просто. Вроде, даже не так плохо —Ага, конечно, если так проследить, то это сильно сказалось на ее нервах. Да и на реакции тоже. Не будь тебя, она бы уже давно померла. Правда я сомневаюсь, что в этом виновата только зависимость. Она мне явно что-то не договаривает —Может, лучше будет сделать вид, что я ничего не знаю..? —Мг? Зачем? —Она и так на труп похожа, а понимание, что о ее зависимостях знает человек, от которого она это скрывала, только прибавит сомнений и переживаний —Пф...заботливый нашелся. Делай, как знаешь, но перед этим, отнеси ее к себе —Почему я? —У тебя жим в два раза больше, чем у меня. Давай-давай —Это ничего не решает!—шикнул Кирштайн, но все-таки перебросил ее через плечо и потащил в комнату...       Ривз тяжело разлепила глаза и, осмотревшись, поняла, что одна в комнате. Это был даже не сон, а просто бессознательное состояние, за которое она вовсе не отдохнула. Мия всеми силами пыталась вспомнить, что было, но воспоминания заканчивались на том моменте, когда Жан схватил ее за локоть, а дальше просто пустота.       Ривз глянула на часы и, посчитав примерное время своей отключки, панически всплеснула руками. Три часа. Пропустила тренировку. Леви же по шее надает за такое. Или в конюшню убираться отправит.       Девушка быстро постаралась привести себя в порядок, но только она собралась выходить, как врезалась в Конни. —О...о...ты чего здесь? —Всмысле...ты даже этого не помнишь? —Чего? —Ладно, ничего. Ты как? —Нормально..? А...Жан? Что было? —Ничего не было. Я увел тебя в комнату, дал таблетки и уложил. Жану сказал, что ты отравилась. Капрала тоже предупредил —А Саша? —А что Саша? Круговую бегает четвертый час за то, что кружку капитана разбила       Мия похлопала глазами и вдруг обняла парня, заставляя его напрячься. —Спасибо—буркнула она. —Да не за что. Только умоляю тебя, больше так не попадайся, а лучше вообще больше никогда так не делай       Девушка покивала и отлипла от него, потягиваясь. Она со вздохом открыла окно и принялась думать. Пока что ее не накрыло тошнотворными мыслями, так что она лишь пыталась вспомнить хотя бы что-то. —И...не хочу тебя огорчать, но твой любимый Жан с тобой поговорить хочет. Сама к нему подойдешь, спросишь —С чего ты взял, что мне это нужно? —Да с того, что ты влюбилась. Скажи спасибо, что я еще Саше не разболтал ничего, а мог бы —Об этом я как-нибудь сама позабочусь, она в неведении надолго не останется       Спрингер усмехнулся и в темпе покинул комнату, захлопывая за собой дверь. Мия нервно выдохнула и попыталась настроиться на адекватный лад адекватного человека, а не угнетать саму себя...