Ее белая рубашка

             Ривз уже который десяток минут вся чесалась, переворачивалась с боку на бок, готова была разбиться головой об стенку, только бы перестать чувствовать ломку. Кажется, эти несколько дней были ее пределом в сдерживании. Руки трясло так, словно она делает это специально. Может, сбегать в туалет и нанюхаться? Они как раз на тренировке, ее не должны заметить. Хотела бы она тоже потренироваться, но если бы ее за этим заметил Жан, Конни или того хуже Саша, то ей бы очень непоздоровилось. Глупая «минимальная нагрузка». Ладно, когда если не сейчас?       Мия вскочила и с трясущимися руками было вышла из комнаты, но почти тут же врезалась в уставшего Кирштайна. —Мг..? Ты куда? —Я..? Ну...уже никуда —Всмысле? Иди, я же не держу       Ривз в безысходности вздохнула и все-таки пошла туда, куда собиралась. Хотелось бы ей сейчас не знать, что такое токсикомания. Еще и этот тайник так заманчиво приоткрыт...       Все кончилось так, как кончается обычно. Мия в пятый раз со всей дури ударила по раковине и, набрав полную грудь воздуха, пошла к себе, словно ничего не было, но походка говорила об обратном. На краю ее кровати вновь сидел Кирштайн и с интересом оглядывал комнату. —Ты чего так долго? —Да так...—пробормотала Ривз, падая на кровать. —Что-то случилось? Воды принести?       Ривз помотала головой и только стала изучать потолок, ожидая, когда ее унесет. Почему-то ей стало быстро наплевать, что прямо перед ней сидит знающий человек. —Мия? Ты чего? —Ничего—усмехнулась она, глядя на него абсолютно пустым взглядом.       Жан нахмурился и вгляделся в ее лицо, а после, немного помедлив, взял ее руку в свою. Холоднее трупа. —Мия, ты опять нанюхалась?!—уже гораздо строже прикрикнул Кирштайн. —Я? Да ни за что       Парень с силой кинул подушку в стену и открыл окно, поджигая сигарету дрожащими руками. Он нервно обдумывал что-то, выдыхая темный дым и отчетливо отбивая пальцем цикличный ритм. Жан вдруг потушил сигарету, выбросил окурок и спешно спустился на первый этаж, оставляя Мию одну. Не стоило. Она уже почувствовала это приятное ощущение легкости и, поднявшись с постели, села на оконную раму, свесив ноги в сторону улицы. Опасное положение. Слегка не удержать равновесие и ты уже всмятку. —Ты че совсем ебнутая?!—послышалось вскоре со стороны входа.       Хлопок двери, стук стакана о тумбу и горячие руки Жана, переносящие ее в безопасность. —Я тебя свяжу скоро! —Давай–со странной улыбкой выдала Мия, глядя на его щеки, где проступил румянец. —Глупая. Таблетки выпей сейчас же       Ривз обиженно посмотрела ему в глаза, показательно отказываясь, однако он одним своим взглядом заставил ее слушаться. Хотя...что ей от этих таблеток? Снимут тошноту и головную боль, а легкая эйфория останется с ней еще на некоторое время. Но...кажется, ее ждет серьезный разговор с Жаном после этого. Да пошло все к черту вообще!       Мия решительно поднялась, чуть не упала и, не обращая внимания на вопросы, пошла туда, где не была так чертовски давно...       Эта одинокая могила без цветов с мелко вырезанными надписями, что все покрылись застоявшейся грязью. Эта могила со сколотыми углами и зарытыми в нее, теперь уже, костями.       Никогда она еще не сидела рядом с мертвым, будучи в неадеквате. Снова это ощущение ползающих тварей. А...что дальше? Вот отойдет она и...что? Снова тренировки, будни, бои и все? Это ведь никогда не кончится...сколько лет люди сражаются с титанами, но человечество все равно дохнет. Она безусловно продолжила бы сражаться ради того, чтобы дать хоть кому-то спокойную жизнь, но...что будет с ней? Шанс того, что она выживет в этой кровавой бойне очень мал. Да и зачем выживать? Она уже давно жаждет своей смерти, чтобы хоть так отомстить себе за все смерти, насчастья и преступления. И все-таки...было так страшно. Ей не хотелось знать, что там дальше. Она бы хотела больше никогда не слышать слов о титанах, войне, девиантах и недоступности свободы. Как же хотелось остаться здесь и сейчас навсегда. Без всех переживаний, крови, смертей...наверное, единственное, что ее еще удерживало от самоубийства—Жан. Видя его глаза, ей хотелось остаться с ним надолго. Навсегда. Но не менее страшно было за него. Самый ужасный исход—его смерть, но продолжение жизни Мии. Если перевернуть наоборот, то все будет прекрасно, но на такое она была точно не согласна. Хотя...мнение солдат не учитывается, что уж там.       Мия все молча смотрела на еле заметные инициалы и вдруг разрыдалась. —Мам...мне страшно—тихо, задыхаясь в собственном дыхании, пролепетала девушка, закрывая лицо руками.       За что ей стыдно сейчас? За слезы? Что за отвратное ощущение в животе? Может это из-за толуола? Нет...не похоже... —Сука...       Ривз вскочила, подняла камень и с силой бросила в разрушенный дом неподалеку. Оконная рама вылетела, доска над ней стала крошиться и ломаться, а за ней начала обваливаться крыша. Громкий грохот, повторившийся еще пару раз...а потом снова и снова...но это был уже гром. Наверное...       Девушка вернулась, казалось, слишком поздно, ведь дверь была уже закрыта, а в окнах виднелась лишь тьма спокойного сна. Можно было бы попробовать залезть в комнату через окно, но сильно ли оно надо? Ей бы никогда не хотелось, чтобы завтра наступало, так может стоит ждать неизбежное там, где стрекочут сверчки?       Мия с тоской глянула на единственное окно, где тускло светила свеча, а за тюлью виднелся силуэт, ходивший из одного угла в другой. Девушка села на жалкую скамью у поля и продолжила смотреть на этот единственный лучик. Она бы запросто определила, чья эта комната, если бы была в нормальном состоянии, но сейчас ей было понятно только то, что человек обеспокоен. Периодически он выглядывал в окно, пытался что-то рязглядеть, но позже бросал это дело, понимая, что ему слишком отсвечивает. В какой-то момент свеча резко погасла, окно открылось и в него залезала тюль из-за ветра. Кто ж знает, сколько она еще смотрела на это окно, надеясь, что свеча снова загорится, но к сожалению этого не проихошло. Может, кто-то увидел бы в этом существо человека, но не она. Она видела в этом только свечу, тюль и беспокойный силуэт, заставляющий ее засыпать...       Кто, как не Саша, мог испугаться ее с утра пораньше, будя своим вскриком? —А-а! Медв...ой...доброе утро       Конни залился громким смехом, глядя на их лица, а после помог ей подняться. —Иди быстрее к себе, если тебя Жан увидит, он тебе точно шею скрутит. Вчера полночи ходил по комнате, думал, что ты померла где-нибудь       Мия напуганно улыбнулась и, кивнув, быстро направилась в комнату. Благо, проскочила мимо еще сонного Кирштайна и, зайдя, увидела завтрак с маленькой запиской.       «Попадись мне теперь на глаза, ноги поломаю!»       Рядом криво нарисованное злое лицо и сердечко что-ли...а может это яблоко? Черт его знает. А вот поесть было бы славно. Странно, однако голод брал над ней верх....       Жан ворвался в комнату чуть ли не с ноги, а увидев ее, наверное, был готов сорвать дверь с петель. —Жан! Тш-ш-ш...не кричи только —Я буду! Нанюхалась этого дерьма, не сказав ни слова ушла куда-то, а потом не возвращалась полночи! Я что думать должен?! Что тебя изнасиловали, убили, под забор бросили и собакам отдали?! Нет, серьезно, ты где была блять?! —На поле у скамейки сидела. Прям напротив твоего окна. Ну это ночью. А так на кладбище. Извини, конечно, но я самостоятельная личность —Самостоятельная, да только глупая! Ты в неадеквате была! Куда ты поперлась? —Да ладно тебе, что сделано, то сделано—с грустной улыбкой, выдала она, стараясь избавиться от тревоги. —Что-то случилось? —Нет...все хорошо       Ривз открыла окно, села на стол и заинтересованно глянула на парня, что никак не мог успокоить свою злость. Он приблизился к ней, накрыл ее запястья своими руками и поцеловал в лоб, глядя в печальные глаза. —Мг...ты же нервничаешь—прошептал он, ненавязчиво касаясь губами ее шеи, на что девушка напряглась еще сильнее и была готова оттолкнуть его, но в голову тут же пришло «Это Жан, все хорошо»—Ну-ну...тш-ш, я рядом, тебе ничего не угрожает. Только если ты сама—улыбнулся Кирштайн, тихонько поглаживая костяшки ее пальцев.       За окном, как вчера, зашумел ливень, и тут же раздался небесный грохот. Дунул сильный ветер, захлопнувший окно вместе с тюлью. Он все шебуршал зелеными листьями, устраивая беспорядки для деревьев. Мия за это время уже сотню раз подумала о том, как обожает такую погоду, а Жан даже ни разу взгляда от ее глаз не оторвал. Он все теплел, растапливая в ней какую-то преграду. —Я тебя так люблю—шепнул он, с восхищением глядя на нее. —Слушай...а у тебя бывало такое, что чувство тревоги не покидает больше двух недель?—вдруг уводя тему, буркнула Ривз, чувствуя внтури по-жутуому странное сметение. —Ну...нет. Я, конечно, часто на нервах, но это длится где-то день, максимум три. Что такое? —Ничего, но мне тревожно уже давно. Не могу понять, нормально ли это...Забудь, неважно —Ладно...—нерешительно пробурчал Жан. —Что бы ты делал, если бы я вдруг умерла? <—Мия, ты меня пугаешь. Злился бы и плакал в подушку с Конни. Что с тобой?       Девушка нахмурилась, пожала плечами и устало уткнулась ему в грудь. —Слушай...а ты когда-нибудь думал, что дальше?—все продолжала Ривз, не понимая, почему мысли тут же воспроизводятся в слова. —Какое дальше? —Ну вот...если мы все-таки выживем и выиграем этот бой, то что дальше? —Ну как что...жизнь, конечно. Счастливая, беззаботная и свободная, это же прекрасно —Почему ты так уверен? Мы ведь все живем этим боем, а тут он резко оборвется. У нас же смысла не будет —Глупая, мой смысл—это ты. Жить войной опасно, пора тебе отвязываться, а то скоро победим и что делать будешь?—улыбнулся Кирштайн. —Всмысле..? Я же умру —Что? Все мы умрем...что за фразы ты вкидываешь?—настороженно лепетал Жан, заправляя ее волосы за ухо. —Ну...ты же сам говоришь, что я слишком неаккуратна. Если верить твоим словам, то я помру не больше, чем через год —Милая, давай мы прекратим разговоры о твоей и о моей смерти. Все будет хорошо, я всегда рядом и всегда помогу —Как ты поможешь? В какой-то момент тебя может не оказаться в критичной ситуации —Сука! Мия, прекрати!—психанул парень, отходя от нее и зажигая сигарету.       На его лице черным по белому было написано жуткое волнение и злость. Злость на нее, на себя. Казалось, вот-вот и он разрыдается от сдающих нервов. —Извини, но ты же понимаешь, что это неизбежно... —Да-да! Неизбежно! Поэтому давай мы прекратим говорить об этом, пока у нас есть сука время!—сдерживаясь от более пылких слов, бурчал Кирштайн, стараясь успокоиться никотином. —Жан...у тебя все хорошо?       Он нервно усмехнулся, но тут же переменился в лице, снова становясь твердым и даже чопорным. —Серьезно?! Хорошо? Как у меня сука может быть что-то хорошо, если ты еле на ногах держишься, говоришь о смерти и подолжаешь токсикоманить?! У меня все далеко не хорошо! Да ладно твои выходки, но у нас сука все идет по пизде! Мы не укладываемся в сроки, но продолжать не можем из-за нехватки ресурсов и бойцов! И мало того, ты ведь снова будешь лезть в очаг, ходить по лезвию и пугать меня! Ты даже не представляешь себе, как я боюсь за тебя! И каждый сука раз, когда я вижу тебя в руке титана, меня передергивает! Хотя бы поэтому к меня не все хорошо!       Мия виновато смотрела на него и хлопала глазами, слегка съеживаясь. Он, вроде, так сильно ругался и злился, но девушка даже не думала отвечать тем же...он все-таки прав. Да и к тому же, если уж он не слезами выплескивает свои эмоции, то пусть лучше уж прокричиться. Он же тоже человек. Да еще какой.       Жан со злостью всплеснул руками, оперся на стол, опуская голову, и выдохнул. —Извини. Слишком резко получилось...       Ривз лишь глупо улбынулась и помотала головой, глядя в янтарные глаза. Он со всей нежностью обнял ее и, пролепетав очередное извинение, стал умиротворенно и тихо рассказывать о чем-то, от чего Мию клонило ко сну в его руках...