Ее белая рубашка

             Казалось, что Жану становится лишь хуже, а Мия уже еле держалась, чтобы не сорваться. Благо, дали пару дней на отдохнуть, все-таки капрал заметил, что каждый в его отряде выглядит абсолютно разбитым и бессильным. Сколько бы подобных битв они не вытерпели, все как в первый раз. Все так же больно и тяжело. Иногда даже тяжелее и больнее.       И вот Ривз опять загружает себя, чтобы не думать о том, в чем тут ее вина. Опять в ее руках пара поддельных документов, коробка с контейнером внутри и непонятная тревога. Снова она в наглую проскочила через охрану и ворвалась в кабинет. —Я, конечно, опоздала, но у меня на то были уважительные...ты че делаешь?—нахмурилась Ривз, глядя как он словно примеряет дуло пистолета к своему виску. —Да так, заждался просто. Давай быстрей, я из-за тебя сроки отправки задержал. Подожди пару минут, переговорю сейчас—бросил он, забирая все из рук девушки и выходя из кабинета.       Мия упала в кресло и стала вновь разглядывать все на его столе. И что ее удивило—наличие там прозрачного пакетика с белым порошком. Нда...оставалось надеяться, что это...мел? —Я так посчитал, у тебя вроде еще не должна была кончиться та упковка, но я новую купил—выдал Кио, вновь входя и доставая знакомую бутыль—На меня уже продавец косится, думаю, стоит менять поставщика. Че ты так смотришь? Забирай       Ривз, глядя на толуол, сильно сомкнула челюсти и зажмурилась, глубоко вдыхая. —Убери...я пытаюсь бросить       Парень усмехнулся, но послушался и, убрав жидкость, оперся на стол локтями. —Что такое? Твой сумасшедший ухажер заставил?—вдруг выдал он, нервно постукивая по столу—Не смотри так. Ворвался ко мне в кабинет, угрожал, что убьет, если я не скажу все, что есть между нами. Правда, его потом охрана избила. Если ты не видела кучи синяков и кровоподтеков, то тебе стоит поработать над внимательностью —И ты хочешь сказать, что даже не сопротивлялся? Не похоже на правду —Сопротивлялся, конечно. Вроде...кисть прострелил ему. Этого ты тоже не видела? Скорее твои слова на правду не похожи —Придурок, у нас вообще-то определенная одежда, закрывающая почти все. —Ага, а тренируетесь вы тоже в закрытой одежде?       Мия вдруг напряглась и задумалась, пытаясь вспомнить, в чем он был на тренировках после того инцидента. —Еба-а-ать...точно...И не сумасшедший он...это был единственный раз, когда он сильно разозоился. Кстати даже не на тебя, а на Джима. Скорее всего Джим проболтался уже о тебе, а потом он пошел разбираться со всеми, кто мог как-то нанести мне вред. Да уж...звучит на самом деле странно, но иди ты нахуй вообще       Кио тяжело вобрал в себя воздух, еле сдерживаясь, дабы не прострелить ей череп. —Все, давай, шуруй, у меня куча работы. Пришла, отвлекла меня тут, понимаешь—шикнул он, прогоняя ее жестом.       Ривз по-ребячески высунула язык и, снова пробежав между охраной, выбежала на улицу....       Девушка подошла ближе к Кирштайну и, как бы невзначай, провела рукой по его торсу. Она медленно передвинулась к кисти, глядя ему в глаза и, нащупав на руке небольшой выступ, вдруг надавила. Жан чуть было не вскрикнул, перехватывая ее пальцы. —Ты чего?—недовольно прошипел он. —Мне тут птичка нашептала, что ты и к Кио полез...и что был избит       Жан нервно усмехнулся и отвел взгляд, встрепенувшись. —Это было уже почти неделю назад, давай мы не будем обращать на это такого внимания, ладно? —Нет уж. Пообещай, что ты больше не полезешь туда, где тебя никак не ждут мои знакомые или деловые партнеры —Мия, но там... —Пообещай       Парень недовольно вздохнул и пробормотал противное для него «обещаю». Ривз улыбнулась и, чмокнув его в губы, упала на кровать. —Слушай, мне осталось только у тебя узнать. Ты ведь не будешь против перекочевать сюда? Конни, кажется, только рад спокойно жить с Сашей без третьей тебя —Спрашиваешь еще? Я сейчас—вскочила Мия, убегая к себе.       Она быстро собрала из тумбы все вещи и, прихватив свою подушку, наконец глянула на Сашу. —А тебя вообще предупреждали?—нахмурилась Мия, увидев непонимание на ее лице. —А...ну, да. Я буду скучать—улыбнулась она, словно они будут жить не в соседнтх комнатах.       Ривз только усмехнулась и прибежала обратно к Жану, но теперь добавился и Спрингер. —О, ты как раз вовремя —Наконец-то блять—шикнул он, улыбаясь и, забирая еще меньшее количество вещей, поспешно ушел.       Мия наконец выдохнула и легла на кровать, разглядыая потолок. А Жан мог разглядывать только ее. Кто знает, что было у него на уме...он все еще выглядел измотанным и обессиленым, но упаси боже вывести его из себя. —Иди ко мне—промолвил он, глядя на нее как-то слишком опустошенно.       Девушка несмело села рядом, на что он притянул ее к себе укладывая голову к себе на грудь. —Ты ела сегодня? —Да—слишком резко выдала Ривз, что, наверное, и выдало ее. —Опять врешь мне. Ладно...опустим. Как дела с попытками бросить? —Ну...хорошо. Правда меня уже передергивает, но я стараюсь... —Умница...нет, правда, ты большая молодец. Уже почти неделя прошла—чмокая ее в макушку, улыбнулся Жан.       Мия вздохнула и, нащупав в его кармане сигареты, вытащила их, помахав перед его лицом. —Что? —Ты ведь обещал бросить со мной       Жан грустно выдохнул и нахмурился, забирая у нее картонную упаковку. —Тебе будет легче, если я признаю, что не могу этого сделать? Извини...не сейчас, ты знаешь, что мне это просто необходимо, иначе я с ума сойду —Ясно—негодующе пролепетала Мия, ожидая подобный ответ. —Мг? И что это за «ясно» такое?—передразнивал ее Кирштайн. —Давать обещания и не выполнять их...это не слишком-то круто —Чья бы корова мычала. Ты обещала нормально кушать       Мия невинно пожала плечами и вздохнула, готовая уже заснуть. —Чтож ты так помереть хочешь?—вдруг выдал парень, пытаясь заглянуть ей в глаза. —Я? —Кто же еще? Не ешь, нормально не спишь, до сей поры еще и токсинами травилась, что приводит к смерти ой как быстро. Готов поспорить, ты считаешь, что допустила столько смертей, что сама ее заслуживаешь даже в разы больше. Я ведь прав, да?       Ривз замерла и стала сильно нервничать, чувствуя его строгий взгляд. Смотрел словно удав на кролика. Он мысли читает..? —Жан, не выдумывай —Еще ты точно пыталась самоубиться. Вот прям уверен       Девушка зажалась только сильнее и, не понимая, что на него нашло, стала панически пытаться забыть то, что он взъерошил в ее памяти. Самое странное и противоречивое было в том, что он все так же крепко и заботливо обнимал ее, будто не говорит о ее попытке суицида. —Что такое? Я попал в самую точку? —Жан... —Признай это, было ведь—поглаживая ее руку, говорил он.       Ривз все пыталась забыть, но всплывало только больше подробностей. Пасмурный четырнадцатый день ее рождения, отпустили на двое суток. Думала, вернется домой повидаться с родителями, поговорит с ними так спокойно, наконец-то почувсвует что-то домашнее. Это был день сразу после операции, где опять была куча жертв, среди которых оказался знакомый Мии. Это, может, не сильно ударило в дальнейшем, но в тот момент она чувствовала себя отвратительно паршиво. И, казалось, домашний суетной уют уже близок. Мечтать не вредно, узнала, что мать умерла, а сразу после о болезни отца, на лечение которой нужна куча денег. Черт его знает, чем она тогда думала, однако в руках ее оказалась петля и мыло. Она не придумала ничего легче и, наверное, это и спасло. Это все было так спонтанно...она из ощущений отчетливо помнила лишь то, что все время на подготовку у нее болело сердце. Она не раздумывала, не прощалась, не писала записок. Ничего. Просто затянула веревку на шее и уронила под собой стул. Опомнилась только когда услышала громкий лай собаки где-то у соседей. Точнее он был не таким уж шумным, просто Мия все воспринимала слишком обостренно. Безусловно, первые попытки выбраться и не совершать ошибку были неудачны, ведь руки скользили на веревке от мыла. Помогли ей, вероятно, эти старые низкие перекладины потолка, до которых она смогла дотянуться и...все кончилось лучше, чем могло бы. Никто ничего не узнал—вот, что было самым важным для нее. Не то, что она выжила. Она больше не пыталась не потому что не хотела умирать, а потому что теперь считала это проявлением слабости и ни за что бы не захотела, чтоб кто-то узнал о ее самоубийстве. И Жан тоже не должен был знать и даже предполагать, что такое было. Так что же...врать ему? —Не было такого. Я не настолько глупа. Может быть я стремлюсь умереть, но самоубиваться не хотела и не хочу —Как сладко ты мне лжешь —Не верь, твое право       Жан, устав вытягивать из нее правду, тяжело вздохнул и задумался. —Так почему ты стремишься умереть? —Ты правильно предположил, я считаю, что не заслуживаю счастливой или обычной жизни, потому что допустила несчастья и смерти невинных —Неужели чья-то жизнь стоит для тебя так много? Ты служилый человек, как можно жить с такими установками? —Вот так служу и жду, пока меня сожрут или пристрелят       Кирштайн замолчал и уставился в стену, начиная тревожиться. Он стал щупать на тумбе сигареты и, наконец найдя, закурил, успокаиваясь. —Ты же понимаешь, что я тебе умереть не позволю?—напряженно выдал он.       Мия лишь усмехнулась, слыша, как часто бьется его сердце и решила, что ничего на это отвечать не стоит. —Ты мне еще нужна...очень—прошептал Жан, перебирая ее волосы—Я люблю тебя...очень сильно люблю. Прости, что мало говорю об этом...       Ривз все не могла вымолвить ни слова и только тепло улыбнулась, переворачиваясь и обнимая его. Она все слушала это беспокойное сердце, но сама полностью расслаблялась, когда он так нежно гладил ее по спине и выпускал клубы дыма. —Слушай...давай ты все-таки не будешь умирать? Знаешь, я хочу совместными силами положить конец этим титанам, расправиться с возможными врагами за морем и сделать тебя счастливой. Хочу купить какой-нибудь небольшой и уютный дом там, где понравится тебе. Хочу жить там только с тобой в полном спокойствии и со свободой действий. Хочу, чтобы мы периодически встречались все вместе с Сашей и Конни...и для всего этого мне понадобишься только живая ты рядом. Понимаешь? —Звучит прекрасно. Но сам подумай, заслужила ли я столь хороших вещей? —Прошу тебя, перестань уже. Ты не виновата в их судьбах. Каждый из нас заслуживает быть счастливым. Ты не исключение. Ты заслуживаешь даже большего. Молю тебя...прекрати говорить такое—пролепетал Кирштайн, сильно разочаровавшись. —Извини...но если я перестану об этом говорить, то не перестану думать —Давай поговорим об этом в следующий раз...Я устал доказывать тебе все это дерьмо...мне очень хочется просто поспать с тобой       Кирштайн устало выдохнул и, продолжая гладить ее, закрыл глаза. Он думал о чем-то совсем далеком, стараясь отвлечься от всего, что происходит снаружи. Когда же он оправится? Стоит ли уговаривать его взять перерыв? Почему он твердит о важности отдыха, но сам не отдыхает, а просто отвлекается на менее негативные вещи? Разве это—отдых? По нему не видно, он кажется только более уставшим.       Жан уже скоро расслабился, а Ривз даже не пыталась заснуть. Ей вдруг захотелось побольше времени провести с ним, находясь в трезвом уме, будто это их последняя спокойная ночь....       И...опять ссора. Ей не стоило показывать свое недовольство на ровном месте, когда ему и так плохо. Он снова нервно сжимал кулаки и челюсти, мышцы лица дрожали, а вена на лбу чуть вздулась. За каким чертом Мия вдруг начала докапываться до него, сама того не понимая...не лучший способ провести время вместе, когда его и так мало. —Я устала от тебя! Иди к черту!—вспылила напоследок Ривз, собираясь спешно уходить.       Жан резко сзватил ее за руку и вернул на место, почти скалясь. —Закрой рот и успокойся—строго отчеканил он, глядя в самую душу—От чего ты устала во мне? Скажи мне, чтобы мы решили этот вопрос. Твои импульсивные решения меня чертовски вымораживают —Я хочу от тебя любви, а ты даже доказать мне не можешь, что любишь! —А почему я должен доказывать?! —Вот это меня и раздражает!       Кирштайн агрессивно вобрал в себя воздух и поправил волосы, нервничая. —Придурок—выпалила Мия, вырываясь и на этот раз уходя.       Он еще пару минут молча стоял посреди комнаты, глядя в стену и обдумывая все. Кажется, еще один такой каприз и он сам кинет ее, будучи не в лучшем состоянии. Разве он хоть раз закатывал ей истерики, когда она чувствовала себя плохо? Придурок...почему? Что нужно делать, чтобы быть для нее хотя бы приемлемым? Не слишком ли это сложно? Доказать, что любишь...разве нужны доказательства? Разве у него есть сейчас силы на доказательства..?       Кирштайн сел на пол, уперевшись спиной в кровать, и опять закурил, не понимая, где опять допустил ошибку? А может ошибку допустила она...       Девушка уже знакомым методом отказалась от еды и проводила все свободное время перед зеркалом. Ей было отвратительно смотреть на себя, но она не могла прекратить. Она все выискивала в себе новые и новые недостатки, на ее взгляд делавшие большую роль. Мия даже пыталась вспомнить, всегда ли была так отвратительная себе, но у нее слабо получалось. Из детства она вспоминала только некоторые яркие вспышки, а в остальном тьма непроходимая. Это запутывало еще больше. Однако Ривз точно знала, что во время обучения в училище она была не такой импульсивной, нервной и мрачной, как сейчас. Что-то все-таки поломала в ней служба.       Стоит ли пойти и побыстрее извиниться перед Жаном, пока их обиды опять не затянулись? В груди было так тяжело и совестно, что Мия уже не могла сидеть сложа руки и, пока не началась ломка, пошла к Жану. Прошел всего день, но он уже должен остыть, так?       Она точно знала, что в комнате его искать бесполезно. Вероятно, снова он сидит на улице сзади корпуса и курит. И...да. Опять эти печально злые глаза, изучающие ничто и смотрящие в никуда. —Жан...я извиниться хотела—нерешительно пролепетала Мия, стараясь поймать его взгляд, но он даже не думал смотреть на нее. —Иди нахуй—вдруг выдал Кирштайн, кидая камень в сторону. —В смысле..? —В прямом, отъебись от меня, я от тебя устал. Я от всего устал, не докучай —Но...я тебе помочь хочу —Хуевая помощь. Устраивать истерики, когда я и так на грани—ужасно. Без тебя справлюсь. Я не готов в таком состоянии что-то решать и искать компромиссы, если уже через два дня это все рушится, потому что ты не уверена во мне. Да ты даже в себе не уверена, о чем я       У Мии точно что-то разбилось и не раз. Она волнующим взглядом изучала его и, присев на корточки, вдруг попыталась установить хотя бы тактильный контакт, но Жан тут же ударил ее по руке. —Не трогай меня. Я не ясно выразился, сказав тебе отъебаться? Нам нужна пауза. Она нужна мне. Я не знаю, сколько времени мне понадобится, но в случае чего я сам предложу поговорить, не надо ко мне лезть—выпалил Кирштайн, поднимаясь и все еще не смотря на нее. —Ты же сам говорил, что импульсивные решения тебя вымораживают! —Что, по-твоему, импульсивно? Разве два дня раздумий—это импульсивность?—холодно отрезал Жан, бросив на нее какой-то леденящий кровь взгляд.       Не дождавшись ответа, он недовольно фыркнул и ушел, не желая находиться рядом с ней больше. Пауза...это повод, чтобы нанюхаться и винить во всем себя...