С инеем придёт рассвет

Холодное дыхание за спиной напоминает липкую паутину, невидимо рисующую белыми нитями на теле– «безысходность». Кожа покрывается гусиными лапками, по левой ноге пробегает дрожь. Кажется, как будто сжимаешься и превращаешься в острый клубок, на концах которого острыми глыбами выступает застывший от внезапно окутавшего лодыжки страха пот. Сердцебиение набатом трубит в голову: «Оставь всё. Беги. Скрывайся и больше не возвращайся». Но страх – всего лишь эмоции: низменные, грязные, грешные. Страх – очередной облик демона, сбивающий с пути и заглушающий на время муки совести. Он есть сама коррида, стадо быков, бегущих сквозь толпу и стремящихся протаранить любого зеваку. Оказавшись на пороге смерти, ты не отряхиваешь ноги, не снимаешь шляпу и не кланяешься. Старуха-ночь костлявым пальцем манит ступить на усеянный звездами небесный ковер, разложенный на скрипящих иссиня-черных ступенях, протягивает иссохшую руку, но ловит лишь воздух. Пока только воздух. Она понимающе кивает седой головой, чем-то напоминающий одуванчик – предвестник теплых летних закатов и долгих прогулок, пропитанных свежестью. Её волосы – печать чумы, посыльный гибели живого, запах гниения. Старуха рисует перед собой весы, на чашах которого «герой» и «беглец». Умирать – страшно, но ещё больней – кануть в неизвестность и быть невоспетым в древних легендах. Прощайте, сладкие мелодии! Быстрей мчи, справедливость! Смерть даёт отсрочку, предоставляет право решать – остаться или жить. Запах свободы пропитан хвоей и морозной ночью. В любом случае за тобой рано или поздно придут – медленная река унесет вдаль, будь ты укутан муками совести от несовершенных поступков или унижен случаем судьбы. Уж она то любит играть в прятки.

***

Очередной ледяной шар пролетает мимо и разбивается в лесу в пару метрах от Сагра. Оглушенный, он опирается спиной о ствол дерева и медленно сползает. Земля вокруг усыпана сверкающими холодными звёздочками, в воздухе серебрится иней, мороз пробегает по телу и отдает болью в ступнях. Виски пульсируют, разум чист, в голове пусто. В ушах вакуум, будто снежные беруши поглотили часть пространства, а время остановилось в тот момент, когда глыба, словно тело кометы, разбилась о землю. Легкие не могут спокойно сделать вдох, выдох же шумно пробивается с трудом наружу. Тело обездвижено, застывшие руки не могут сжаться в кулак, пятки ног зарыты в лунки взрытой земли, шея отекла, а рот украшает косая улыбка. Непонимание, удивление и оцепенение выступает на лице целителя. Мужчина оглядывается назад и не видит друзей. Вокруг лес и темнота. Ни криков, ни стонов, Рядом разбиваются вновь прилетающие шары, наполненные крошкой снега, замороженной водой и ненавистью. Инеистые великаны не прощают давних обид. Война началась еще до того, как изящная нога Валькирии коснулась миров дерева Иггдрасиль, но обострилась сейчас, когда друзья пошли против Одина и решили вернуть себе заслуженную свободу и спокойствие. Желание уберечь себя от вечных гонений и сокрытия по берегам безвестных озёр заставили путников выступить против проотца. Великаны выбрали сторону – избавляться от всего живого, но не трогать великих и могущественных, восседающих на золотых тронах и вершащих судьбы одну за другой. Мощные существа решили стирать каждого попавшегося на пути, не разбирая, кто перед ними – хрупкая девушка, лучник, огненный полубог или лекарь. Презрение не знает жалости, оно бесконечно, меланхолично и скупо. Очередной ледяной шар возникает сверху и летит прямо на мужчину, сидящего на промозглой земле и прислонившегося к раскидистой ели. Сагр едва успевает среагировать и откатывается вправо, получая несколько частиц снега на лицо. Оголенные кисти рук взрывают почву. Попавший на лицо осколок рассекает бровь и чертит струйку крови от переносицы до носа. Становится теплей. Пахнет железом, хвоей и страхом. Руки испещрены крошечными вкраплениями инея, перемешивающимися с выступившими на потрескавшейся коже красными каплями. Пару секунд Сагр лежит на спине, слыша лишь своё учащённое дыхание и чувствуя только онемение во всём теле. Виски пронзает колючая стрела боли. В воздухе вновь звук потрескавшегося и битого стекла. Всё больше и больше столкновений, все быстрее пролетают глыбы. Промедление мучительно и сродни погибели, стоит замешкаться и попадешь в ловушку злых существ. Сагр делает усилие и предпринимает попытку встать, но одно резкое движение и – мужчина покачивается и едва не падает. Так обыденно и так непривычно держать тело, кажущееся наполненным камнями мешком. Мужчина делает шаг и оглядывается. Вдалеке слышится пронзительный женский крик. Лив в опасности, а значит надо отключить бешеные мысли о побеге и устремиться на помощь. Он мешкает и вновь оказывается на земле, сбитый вихрем в коричневом плаще – Уллем. – Ты в порядке? – протягивает руку товарищу Улль, одним движением поднимая его на ноги. Сильное рукопожатие и беглая улыбка – друзьям хватает и взгляда, чтобы удостовериться в целости и сохранности и принять простое решение. – Это она кричала? Думаешь, они могут взять ее в плен… – Вряд ли. Бездушным тварям неведома пощада. Убивают сразу, – Сагр сплёвывает кровь на землю и хрипло завершает, – Надеюсь, она жива. – Способности должны бы уже проявиться, – задумчиво протягивает Улль. – Увы, - вздыхает Сагр. – Она не знает, чего хочет. И пока не определится, останется без помощи небес. – Локи опять покинул нас. Сбежал, как портовая крыса, – снимая со спины колчан и вынимая оттуда заточенную эльфийским мастером стрелу, бросает Улль. Они уже привыкли к похожим исходам. Опасность и побег. Как свойственно богу обмана! Он натягивает тетеву и разбивает в воздухе летящий на них ледяной сгусток. Может в этот раз преимущество окажется на их стороне. Сзади раздается страшный гортанный рык, от чего мужчины одновременно оборачиваются и тут же отстраняются. Гигантское существо, превышающее в два раза человеческий рост, устремляет немигающий взгляд на заблудившихся. Пасть похожа на кратер, за который уцепились скромные остатки сталактитов. Дыхание веет морозным зимним утром, а глаза напоминают безжизненные черные бусины во впадинах век. Тело – снежный ком неправильной формы с углублениями для рук и ног, жилистых и сильных. Одно движение – и великан переломит тебя, словно веточку. Сагр вынимает клинок из чехла и обходит огра стороной, не выпуская из виду ни малейшей детали. Инеистый великан разворачивается и с рёвом бросается на мужчину. Мужчина перекатывается по земле и отскакивает назад, сохраняя расстояние между собой и обидчиком. Целитель выигрывает время, давая время Уллю перезарядить лук, больше напоминающий арбалет из слоновой кости. Стрела попадает в спину противнику и отскакивает. Животное оборачивается и усмехается: для него это словно щелчок над ухом, не более. Улль вынимает очередную стрелу, но она отскакивает от лица великана и впивается в левое плечо. Заложенный в древке яд стремительно расползается по телу, заставляя существо взреветь от боли и онемения. Сагр пользуется заминкой и достает из мешка крохотную склянку с фиолетовым порошком, вынимает пробку, нашептывает заклинание и смотрит, как пространство наполняется дымом. Перетертые фиалки вкупе с измельченной сон-травой и корнем мандрагоры дают мощный эффект. Струйка дыма вырывается наружу и начинает медленно покрывать пространство. Сагр возводит руки кверху и разбивает склянку. Изумрудные глаза его темнеют, странная улыбка покрывает лицо, тело накапливает энергию. Нужно немного времени и заклинание подействует, главное – успеть потом вовремя применить противоядие. Длинноволосый лучник закатывает рукава и готовится выпустить ещё одну из своих любимиц, как вдруг падает с ног и влетает в ближайшее дерево, сшибаемый свободной рукой ненавистного ледяного великана. Лес гремит раскатами грома, воздух окутывает стужа. Кровавый след на затылке приложившегося к дереву Улля не останавливает его. Улль краем глаза замечает, как в пару метрах меняется друг и как воздух окутывает нежный проникновенный аромат женских духов. Он знает, что за порошок пришлось применить Сагру и что последует дальше. Лучник переводит дыхание, и уклоняется от летящего на него снежного кулака разъяренного чудовища. Рука прогибает дерево, слышится треск сломанной многовековой ели под тяжестью ледяного покрова. Налитая свинцом боли голова не останавливает мужчину, он мысленно готовится идти против инеистого великана в рукопашную, как вдруг небо пронзает сиреневая стрела и раздается громкий заразительный смех, от которого одновременно становится не по себе и хочется вторить переливом колокольчиков. Оба противника оборачиваются: самодовольная улыбка трогает губы Улля, тролль же как сомнамбула делает шаги по направлению к источнику света – нарушителю спокойствия. Вид Сагра напоминает перерождение и звёздное небо перед опускающимся на землю северным сиянием. Пространство вокруг мужчины выжжено, он стоит на клочке бесплотной земли, окруженной сиреневой дымкой. На мускулистых руках виднеются вены, на виске пульсирует розовая жилка, лицо искажено гримасой ярости, кожа выглядит матовой, неестественно бледной, будто одолженной у мертвеца. Пшеничного цвета волосы, ранее заплетенные в тугую косу, растрепаны и волной ниспадают на плечи. Воздух наэлектризован, словно кто-то пустил напряжение в линию электропередач – один из древних лесов Иггдрасилля. – Передавай привет проотцам, – громогласно возвещает над лесом Сагр, из расставленных рук которого выступают ядовитого фиолетового цвета лианы. – Ты умрешь также, как и появился на свет! В муках, – приглушенный голос доносится из недр инеистого великана, будто он собирал последние силы для язвительной фразы. Существо делает шаг по направлению к Сагру и внезапно кривится от боли: левая рука, пораженная ядом, чернеет и гноится. Без шансов на восстановление. Улль набрасывается на великана сзади, уцепляется одной рукой за небольшой выступ в шее, а другой старается ударить по гниющей конечности и усилить боль. Рёв инеистого проносится над лесом, заставляя стаю черных воронов залить воздух карканьем, а затем взлететь и привести подмогу покалеченному. Сагр выступает вперёд, направляя веревки к великану и образовывая в воздухе колючую петлю. Лианы окутывают шею великана. Улль отцепляется и прыгает на землю, чудом оставаясь после раскачивания и последующего падения с существа на ногах. Он отбегает в сторону и ищет оружие, чтобы поскорей добить соперника, но остается в стороне, опережаемый Сагром. Целитель что-то шепчет на древнем языке, слова становятся едва различимыми и превращаются в колыбельную, что пела нам мама перед сном, примостившись на кровати и оберегая покой. Петля смыкается и кисти лиан рисуют дорожку на серебристом теле снежного чудовища красные линии, стремящиеся к груди и потом к ногам. Существо мертво. Улль слышит злой смех еще одного представителя враждебно настроенной расы. Сагр замечает толпу похожим друг на друга инеистых великанов. Перед глазами двух уставших мужчин предстаёт не менее десятка ледяных валунов, пришедших на подмогу незадачливому товарищу. – Ха-ха! Справился со слабейшим из нас. Но как мы тебе? По зубам, лекарь? – презрительно произносит ближайшая тварь, обнажая ледяные сталактиты, от которых разносится по округе запах железа и сырого начинающего прогнивать мяса. – Развязать войну ради девчонки. Бежать, скрываться, падать. Вернуть ее на землю и самому умереть. – Глупец, – вторит писклявым голосом соседний великан, по всей видимости, являющийся самкой. – Благородство и быстрая кончина. И в самое небытиё. – И когда вы успели стать образованными, – громогласно усмехается Сагр и направляет корни деревьев, выступившие из земли, в сторону говоривших. – Магией леса нас не напугать. Ты цветочник. И не более, – слышится еще один голос приземистого великана, выделяющегося от остальных сравнительно небольшим ростом. Лиана проникает в рот говорившему и застревает, заставляя его умолкнуть. Остолбенение сменяется неприкрытой ненавистью. Игра окончена, боль великана становится сигналом к действию остальных инеистых великанов. Сагр кричит на неразборчивом языке, окруженный парочкой недалеких по уму существ. Он размахивает руками и сметает несколько стоящих на пути существ. Улль устремляется на помощь и едва успевает перезаряжать стрелы, чтобы справиться с сокрытыми от глаз Сагра тварями. А тем временен прибывает подмога, неприятелей становится всё больше и больше. В глазах рябит от разнообразных оттенков серого, серебристого, голубого и даже синего. Улль ощущает нехватку стрел. Сагр остервенело раскидывает отшельников в разные стороны, сворачивая на пути деревья, оплетая лианами, словно мумий бинтами, других нападавших, третьим проламывая носы и снежные черепа мощными руками. Он не чувствует боли, фиолетовый порошок придаёт сил и наделяет даром, несущих в одних руках – смерть и разрушение, в других же – освобождение и долгожданную месть. Туман, окружающий целителя, становится гуще. Улль замечает, как дымка впитывается в одежду, а затем в тело Сагра, который становится всё больше и больше похож на мертвеца, не пережившего очередной день. Лекарь и сам становится частью заклятия, за которое всегда, какие бы у тебя намерения и желания не были, благие или уродливые, приходится платить. – Нам не устоять, – пытаясь перекричать все оттенки рёва, боли и смеха, обращается к другу Улль, – Стрелы кончаются. Яд едва их поражает. – Мы не отступим, - сквозь зубы процеживает Сагр, продолжая ломать судьбы и крошить тела направо и налево, – Ты же мечтал попасть в ледовый городок, о котором так много говорила Лив. – Мне жаль, Сагр, – виновато опуская голову и едва приоткрывая губы, произносит Улль. Он отчетливо понимает, что Лив, вряд ли, смогла бы выстоять хотя бы против одного такого животного, если только сила Валькирий не проявилась в момент опасности и не настигла обидчика. – Она жива, – уверенно отвечает Сагр, хотя в душе понимает – друг прав. Его милая, прекрасная Лив, чья улыбка напоминает дом, который он так долго и отчаянно стремился отыскать всю свою сознательную жизнь, скорее всего отправилась по медленной реке в объятия старухи-ночи, имя которой – Смерть. Когда пытаешься в чём-то убедить себя, то в один момент ты начинаешь верить, несмотря на то, что ложь сладка и приторна, как патока на свежеиспеченной сливочной пышке. Обоим хочется в этот момент ошибиться и задуматься, но времени на глубокие размышления и сожаления о содеянном или несбывшемся нет. Сагр вылепляет в воздухе из черных лиан клинок с плетёной рукоятью и начинает обрубать руки и головы инеистым великанам. Красное и синее смешивается в одну ледяную реку. Улль берет отломанные конечности и размахивает ими, сметая на своем пути как кегли, противников направо и налево, сколько хватает сил. Перевес на стороне друзей. Великаны начинают сдавать. Сагр предпринимает последнюю попытку расчистить пространство. Его губы плотно сжимаются, будто бы подавляя рвотный порыв, а затем неуловимо быстро шевелятся, рождая новые, незаслуженно забытые слова древнего языка. Вспышка. Воздух раскален до предела. Хор криков. Смертельный ураган уносит живое в тартары, где ледяные глыбы радостно встречает старушка, давно ожидающая гостей. Лес расчищен, великаны больше не досаждают. Вновь тишина становится востребованным покупателем времени и пространства. Сагр обессиленно падает на колени. Улль отряхивается и изумленно смотрит, как белеет пустота, и делает первый свободный вдох. Руки лекаря пестрят шипами, оставшимися от лиан. Усталость читается на его измученном лице, выстоявшем в схватке с опасностью и победившим. – Складная работа, друг, – подбегает Улль к Сагру и хлопает его по плечу. – Надо отыскать Лив, пока нет новых напастей. Губы Сагра складываются в тонкую улыбку и сразу теряют форму. Перед его глазами начинает плыть оставшиеся после урагана деревья, испещренная ранеными телами и льдом земля, кровавые пятна, фиолетовые круги и фиолетовый туман, который начинает постепенно рассеиваться и отпускать дух Сагра. Нежный фиалковый аромат растворяется в воздухе и следует вверх, будто бы стремясь охватить небо и окутать облако заботой и силой. «Если она мертва, то всё напрасно. Она – единственный источник, который хочется испить перед смертью. Лив. Смешная, нежная, ранимая. Знает себе цену и совершенно не разбирается в людях. Она должна была бежать от меня подальше, но выбрала пробить стену. Между нами пропасть и костёр. Возраст и сила. Забралась в маленький уголок в душе и поселилась. Ищет приключения и находит с лихвой. Боится мышей и не пугается острого клинка на шее. Безграничная и красивая. Как цветущая фиалка. Мой главный цветок». Мужчина предпринимает попытку встать, но вновь опускается на корточки под тяжестью собственного веса и сводящейся к минимуму энергии. Улль обеспокоенно и настороженно наблюдает за другом, помогая ему передвинуться к ближайшему дереву и облокотиться. Обоим нужен отдых. – Не думал, что такова плата за цветы, – печально улыбается Сагр, немигающим изумрудным взглядом смотря за горизонт. – Лив заслуживает большего. – О чём ты? – недоумение отчетливо читается на лице Улля, достающему из мешка на поясе небольшую серебристую флягу, – Глотни. Восстанавливает силы. – Одиночество вознаграждается битвой, – задумчиво протягивает Сагр и делает первый глоток. – Лив – пепел моих скитаний. И если с ней что-то случится, то горы, поля, озёра перестанут казаться настоящим. Улль молча смотрит на друга, понимая, что сражения не напрасны, но и победа может оказаться горьким разочарованием. Тогда стоит спросить ответа у рун и ждать, когда наступит конец, каким бы он ни был. – Каждое заклинание забирает то, что всем дорого. Здоровье, душа, сознание, сердце пропадают, стоит отвару только проникнуть в кровь, – слова Сагра пропитаны тоской и раздаются эхом над головами. – Нам надо идти. Темнеет. Может, ночь скроет от нас иные приключения, которые так любила Лив. – Ты не принял противоядие. Где оно? – Улль шарится в сумке Сагра и не находит того зелёного флакона, который целитель всегда носил с собой. – Я спрятал его в ней, – отвечает Сагр, оказываясь на ногах и сохраняя при этом с трудом баланс. – Что? – удвиление Улль не знает пределов. – Ты доверил самое дорогое, что было у нас, этой земной девчонке? – Теперь наши жизни в её руках. Мы же можем только узнать, где находится изумрудная брошь, которая всегда с ней. Именно в ней дальнейшее существование. Сагр жестом просит Улля подойти, подкидывает высоко над головами руны и возвещает: «Пусть древность укажет будущее. Покажите нам дорогу. Сотрите надежду и возродите пепел. Медленная река смерти остановись, растопи иней на её губах. Найди Лив».