Тайный клуб господина Вилларта

Клуб не закроется никогда. Закурив сигару, Вилларт стоит на балкончике и наблюдает за тем, как мужики внизу ставят посреди небольшой комнаты широкое кресло с высокими подлокотниками. Высокие подлокотники – обязательное условие. Брюки носильщиков вздуты спереди, и один украдкой поглаживает член сквозь ткань. Что ж, обслуга Клуба – единственная обслуга, который дозволено прикоснуться к высшим удовольствиям. Когда-то здесь было Убежище. Мысль о том, что массы людей искали в этих стенах защиту и спасение, до сих пор вызывает усмешку, а ведь столько лет прошло. Хотя свою роль бункер выполняет и по сей день, только оберегает он не кого попало. Поправив лацкан целого – и дорогущего по меркам постъядерного времени – пиджака, Вилларт достаёт сигару. Никто и никогда не будет защищать всех подряд: эксперименты «Волт-Тек» ясно дали это понять. И это настолько естественно, настолько очевидно, что мысль об обратном кажется сумасшествием. Да впрочем, она и есть сумасшествие. В том же Ветхом Завете не раз говорится об отобранных Богом людях, да что там людях – народе. Чище, лучше, совершеннее остальных. Странно, что верящие в Бога простолюдины считают его защитником – разве они не читали Библию? Ах, да. Быдло не умеет читать. Наслаждаясь терпким ароматом сигары, Вилларт смотрит вниз. Со всех сторон доносятся приглушённые сталью дверей крики. Где-то визжит дисковая пила. Крик переходит в надрывный вой. Клуб дышит. Клуб живёт. Клуб не закроется никогда. Рабочие удаляются, оставляя курящего на балкончике сенатора наедине с собой. В каждом есть как созидательные начала, так и деструктивные. С последними человечество издревле пытается бороться – и чем прогрессивнее общество, тем больше разрушительных моделей поведения попадает под запрет. Люди полагают, что таким образом они вырежут потакание «низменным желаниям», но они ошибаются. Запрет не означает отсутствие – кому как не ему, сенатору Новой Калифорнийской Республики, Кристофу Вилларту, об этом знать? В соответствии с текущими настроениями общество накладывает табу на угрожающие его стабильности действия. Однако раз за разом находятся нарушители установленных норм морали и поведенческих рамок. Большинство из них умалишённые, но иные довольно вменяемые и любопытные личности. Разрушительным началам которых не дали выход. Вилларт затягивается. Приближающиеся женские крики обрываются хлёстким ударом. Железная дверь поднимается, и рабочие, которые ранее установили кресло, тащат упирающуюся нагую женщину – очередную бродягу. За спиной звучат шаги. Смешок. Невнятный шёпот. Вилларт отходит, уступая лучшее место дорогим гостям: тем, кто стоит над обществом с его табу. Тем, кому действительно позволено всё. А раз так, почему бы этим не пользоваться? Они и пользуются. Политики, военачальники, владельцы крупных компаний – высшие слои населения дают выход разрушительным началам. Всем, каким только пожелают. По лицу женщины размазаны слёзы вперемешку с соплями. Положив её на спину, рабочие фиксируют ноги на подлокотниках. Беззащитную промежность обильно натирают прозрачной жидкостью – какими-то феромонами, Вилларт в этом не силён. Шёпот гостей звучит громче, взбудораженнее. Ожидание нарастает. Рабочие покидают комнату, оставляя дрожащую женщину хныкать в кресле. Приближающиеся скребущие звуки, хрипы, рык говорят о скором начале. Когда металлическая дверь поднимается вновь, рабочие затаскивают вырывающегося самца крупного геккона. Разрезав связывающие животное путы, они спешат удалиться, оставляя геккона наедине с призывно пахнущей феромонами жертвой. Под одобрительный гул толпы животное начинает совокупляться. Рыдания женщины превращаются в истошный крик. — Пожалуй, приведите ещё парочку, — поднявшимся рабочим Вилларт указывает на активно спаривающегося геккона, — не хочу, чтобы гости скучали. Мне же нужно по делам: в конце концов, поддержание порядка в Республике - главная задача её правительства…