Потери и находки

В одном из книжных магазинов Лондона за входной дверью с табличкой «Закрыто» царило унылое молчание. Двое сидели друг напротив друга, рассеянно разглядывали стеллажи с книгами и периодически вздыхали, тем самым еще сильнее нагнетая тоску. — И все-таки, — заговорил один из них, — стоит признать очевидное. Мы потеряли Антихриста. — И меч. — Меч мы не теряли! Я его отдал. — Так и я Антихриста отдал. Передал из рук в руки, как полагалось. Ну и… кто бы мог подумать, что так получится… — И кто бы мог подумать, что Хастур потеряет инструкцию. — Технически — он ее не потерял, а забыл в метро. — Кстати, забывание вещей в метро — это ведь твое изобретение? Почему оно вообще подействовало на Хастура? Вообще-то с созданием этой проблемы, как и многих других, люди успешно справились сами. А Кроули просто немножечко… позаимствовал чужие заслуги. В конце концов, кому стало хуже от того, что он вписал еще одну маленькую строчку в свое далеко не самое безупречное резюме? Сейчас же он мог только беспомощно пожать плечами, глядя на Азирафаэля: — Вообще-то, ангел, мы с тобой тоже не можем избежать пробок на лондонской кольцевой. Видимо, тут действует тот же принцип. Немного подумав, Азирафаэль согласно кивнул. — Меня больше волнует другое, — продолжил Кроули, резко вставая и начиная вышагивать из стороны в сторону. Три шага вправо, четыре шага влево и наоборот. — Во-первых, зачем его вообще понесло в метро. И во-вторых… — Что нам теперь со всем этим делать, — тихо закончил за него Азирафаэль и поджал губы. Мир нужно было спасать. Но как? Не было ни малейшей подсказки. Даже инструкцию по проведению Конца Света Хастур потерял раньше, чем Кроули успел ее потихоньку скопировать. Время шло. Вечер менее унылым не становился. Так что вскоре было принято стратегическое решение продолжить обдумывание с последующим обсуждением в более подходящем для этого месте. В этот раз таковым сочли небольшой ресторан на Санторини. *** 1. Сайласу доставили посылку прямо в лес. Курьер в фуражке с надписью «Международная экспресс-почта» вручил ему пакет и попросил расписаться в квитанции. Хмыкнув, Сайлас поставил неразборчивую подпись, а под ней вместо имени и фамилии коротко нацарапал одно-единственное слово. Курьер, впрочем, спокойно кивнул и ушел. А Сайлас развернул пакет и извлек из него простой меч: длинный, острый, лишенный каких-либо украшений, но окруженный довольно пугающей аурой. — Да! — сказал Сайлас. — Наконец-то. И широко улыбнулся. 2. Кто пропустил посыльного в закрытое для посещений отделение психиатрической клиники — так и осталось загадкой. Как и то, зачем кому-либо могло понадобиться отправлять одному из пациентов весы. Маленькие, медные, явно не современной работы. — Вот. Посылка для вас, сэр. Распишитесь, пожалуйста. И ранее весьма надежно фиксирующая руки пациента смирительная рубашка как-то вдруг совершенно перестала быть помехой. Каспиан старательно — руки все-таки немного отвыкли от писчих принадлежностей — вывел имя. Настоящее. То, под которым его действительно знали вот уже не одну тысячу лет. После того, как посыльный удалился, Каспиан предвкушающе облизнулся. — Итак… значит, Лондон? 3. Следующий пакет был вручен адресату возле фонтана. — Вам посы… — начал было говорить курьер, но замолк и закашлялся. Кронос улыбнулся, забрал из дрогнувших пальцев посыльного квитанцию и рядом с подписью указал имя, которое не звучало уже не одну сотню лет. А когда курьер торопливо зашагал прочь, вытащил из пакета венец. Под прикосновениями Кроноса светлый металл на глазах потемнел и покрылся пятнами. Яркие бриллианты утратили блеск. Кронос провел по венцу пальцами и, невидяще глядя сквозь него, произнес: — Как давно я ждал этой встречи. 4. Митос, с комфортом раскинувшийся на диване, увлеченно читал. Дункан, находившийся тут же, не спрашивал, что именно. Но явно не потому, что ему было не любопытно, а, скорее, из чувства противоречия — очень уж демонстративным выглядело это чтение, очень уж… напоказ. — Р-распи… кха-кха… шитесь, кха… пож-жалуйста, — надрывно прокашлял невесть откуда взявшийся на барже курьер, который протянул Митосу квитанцию и конверт. Гнойные язвы на лице посыльного подозрительно напоминали о бубонной чуме, а кашель — об «испанке». Митос поставил подпись и ознакомился с содержанием конверта. Курьер, заметно пошатываясь, покинул баржу. Дункан наблюдал, скрестив руки на груди. Где-то снаружи послышался звук удара, сменившийся всплеском. Дункан, судя по всему, ничего не слышал. Митос, вздохнул. Он, безусловно, давно знал, к чему все идет. Но теперь, когда знание перестало быть теоретическим, ощутил еще более явное, чем ранее, нежелание следовать предполагаемому сценарию. Тому самому, инструкцию к которому он буквально только что читал. И в который отчаянно хотелось внести коррективы, поскольку, как ни крути, этот мир Митоса вполне устраивал, и разрушать его не было ни малейшего желания. Жаль, что все уже давно предопределено, и изменить ничего не выйдет. А впрочем… почему бы не попробовать? Митос окинул Дункана оценивающим взглядом, под которым тот невольно поежился, и прищурился. Пожалуй, могло сработать. Дункан МакЛауд вполне мог оказаться тем самым фактором, что преломит ситуацию в пользу спасения мира. И, если очень повезет, даже до конца не поймет, что именно произошло. — МакЛауд, ты еще помнишь, что такое хороший байк? — В связи с чем такой вопрос? — с подозрением поинтересовался Дункан. — Хочешь составить мне компанию на съезде старых друзей? И… Ты, помнится, упоминал, что тебя в последнее время начали интересовать проблемы экологии?