Я поэтому молчал

Габриэль искренне интересовался у Данте, где он смог добыть чай. А чашку? А кипяток? А как заварил, если в пустоте физика не работает? А что здесь может быть ещё? — В пространстве, где нет начала и нет конца, все может быть. Я нашёл термос, а чашка у меня уже была. — Украл у Федора? — Я собирался заварить чай, но я снова оказался здесь, как и остальные клоны. Чашка уже была у меня в руках. По сути я еë украл. Но можно ли винить человека в том, что он оказался не в то время, не в том месте? В любом случае, что сделано, то сделано. Не желаешь выпить со мной? Габриэль положительно кивнул. Данте использовал крышку термоса как чашку и вручил еë Габриэлю. Черный чай. Теплый. Скоро совсем остынет. Он очень крепкий и сладкий. Не похоже, что его заваривал Данте. Он никогда сахар в чай не кладёт. — Чей это термос? Кто его хозяин? Кто кладет в чай так много сахара? Может, его потерял другой клон, которых мы не встречали? — Всë возможно. Возможно, это такая же ситуация, как с чашкой Федора. Хотел насладиться чаем, но его заточили. — Но тогда где он? Ты же чашку не потерял. — Это дело случая. Габриэля этот ответ не устроил. Тогда он отпустил свой чай. Чашка зависла в пространстве и медленно, словно осенний лист в редкой чистой луже, колеблется в пространстве. Габриэль толкнул еë, и она полетела, словно шустрый ветер нарушил покой усталого осеннего листа и потянул за собой в свою игру или безуспешно пытаясь вернуть домой, на ветки. Но Габриэль не ветер и "чашка" с чаем - не лист. Пролетев примерно метр чай снова вернулся в то безмятежное состояние, когда Габриэль просто отпустил его. — Что это значит? Сколько времени нужно, чтобы чай долетел до Пика? — Давай посмотрим. Данте и Габриэль наблюдали, как по миллиметру в полминуты продвигалась этот чай. За час он отделился только на двенадцать сантиметров. В итоге приблизился Пик. — Ей, у вас крышка улетела! — Получается, это термос притянул нас, а не он к нам прилетел. — Чего? — Неплохая попытка, Габриэль. Данте потрепал волосы валета. — Держите Пик не считал нужным разбираться в чудачестве этих обоих и, просто вернув им крышку с чаем, собирался уйти и дальше думать о чём-то своём. — Как думаешь, есть другие клоны? — Нет никого! - отвечал Пик твердо и спокойно. - Ты чувствуешь ещё кого-то кроме нас? И я тоже нет. — Но тогда откуда тут термос? И... — Тут встречаются предметы. Какие как повезёт. Я ведь так нож нашел, а откуда, значения не имеет. Мы одни и кроме подачек у нас ничего нет. Также случайно появился шанс на свободу. На жизнь в реальном мире, но из-за Феликса..мы вечные безвольные рабы! Только и вольны бессмысленно бродить в этой тьме, пока не сдохнем! Глаза Пика засияли красным. Он сразу же ушёл. — Эх, хоть ты и лидер, но не авторитет... — Данте, а как это сдохнуть? Это смерть, только хуже? Данте чуть задумался. — Разница в чувствах, вложенные в эти слова. Эта разница показывает отношение к кому-либо. Как мать, мамка, мама, матушка, мамочка. "Погибает" "уходит из жизни" дорогой тебе человек. Принятие его смерти очень болезненная: горе, скорьбь, пустота, страх окутывает того, кто столкнулся со смертью близкого. "Умирает" тот человек, чью смерть приняли или делают вид принятия, либо он был безразличен, но горечь утраты остаётся. "Сдох" говорят те, кто испытывает сильную злость, обиду на человека или когда считают, что он умер несправедливо и бессмысленно, то обида и злость на причину, обстоятельство. В норме "сдох" говорят, когда умерло животное, например, "скотина сдохла". В случае с Пиком он зол и на обстоятельства, и на Феликса. — Я так не думаю. Габриэль с чуть наклонённой головой он всегда так делал, когда заслушается монолог Данте смотрел снизу в глаза королю. — Он зол на себя, потом на Феликса, потом на обстоятельства. Ведь если бы Феликс не вернул нас, Пик убил Федора и жил в реальном мире. Обстоятельства складывались удачно. Он всегда один, и винить в провале кроме как себя и Феликса ему некому. Данте не ожидал такого ответа, хоть и знает Габриэля лучше, чем кто-либо. Но с выводом не согласился. — Но Пик всегда уходит, если разговор касается его чувств. Он сам это сказал. — Похоже, если ты определился с мнением, то тебе не переубедить. — Это что значит? — Значит, это часть твоего характера. Габриэль замолк. Он вспомнил, что в руках у него чай, и принялся допивать холодный напиток. Вокруг такая тишина. Данте налил себе ещё чашечку. И ещё. А Габриэль так и завис с чашкой у губ. Данте предложил ему ещё выпить, но тот не ответил. Тогда он продолжил пить чай. В како-то момент Данте чуть наклонился взглянуть в глаза Габриэлю. Зрачки беспорядочно бегали, как шары в бильярде бьются о края и летят в противоположную сторону, и все не как не может попасть лузу. — Габриэль, тебя что-то тревожит?Поделись. Груз легче нести вдвоём, чем в одиночку. — Это не груз. Мне просто интересно... Кто мы? — А как ты думаешь? Данте сменил позу йога на похожую на мыслителя Родена. — Клоны. Но кто это? Клон человека - тоже человек, но полностью похожий на оригинал. Но мы именно определенные черты характера Федора. Как тут можно говорить о "своем" характере, если это просто часть характера Федора? Но почему мы существовали раньше Федора? То есть мы не клоны Федора? Или мы стали клонами из-за Федора и на самом деле мы кое-что другое? Раз так, тогда кто? Еда, вода, сон нам не нужен из-за пустоты или это наша природа? Когда мы в реальном мире, кушать хочется, а здесь это больше похоже на привычку, на норму, попытку почувствовать себя как в реальном мире. Вызвать ностальгию, что-ли? Но это после того, как попал я в реальный мир. Пик же сразу рвался на свободу. Почему? Может мне раньше было всë равно на то, почему я чего-то хочу и мой интерес удовлетворялся простым наблюдением. Но что поменялось? Что? Характер? Он "пополнился"? Стал сложней? Почему? Потому что стал клоном и очеловечился? Или это не характер? Тело? Сейчас это тело или сгусток... Энергии? Пыли? Души? Что это? Что это? Если это не тело, то вообще можно ранить? А умереть? Как это проверить? Нужно украсть у него нож так, чтобы он не заметил. Потом узнать место, где раны не смертельны... — Габриэль, ты не думаешь, что это слишком? Перебил его Данте. Габриэль так увлёкся пересказом своих мыслей, что забыл, что его слушают. Он повернулся и готов был увидеть очередное осуждение от слушателя, но Данте в лице совсем не изменился. Хотя он может не меняя лица, и радоваться, и ругать. — Смерть по любому прийдёт. Не нужно еë торопить. —... Поэтому я молчу. Габриэль отошёл от Данте и сразу же ускорился. — Остановись! Данте схватил Габриэля за руку. — Габриэль, ты давно хотел проверить "живучесть"? Габриэль молчал. — Понимаешь, клоны - смертные. Габриэль резко повернулся к решительному Данте. — Чего-чего? А как ты понял? Данте в ответ вздохнул и, став серьезнее, ответил — Термос я нашёл у трупа. — Да? — Да — А где он? — Как только я до него дотронулся он растворился, а термос единственное, что осталось. — А расскажешь как он выглядит? Неподдельный интерес отобразился в форме звёздочек зрачков — Хорошо Габриэль с интересом слушал Данте, хоть и знал, что он лжет. Все таки время проведенное с Данте, утихомирило его любопытство. На время. Сейчас Габриэлю интересно, что Данте придумал. Он ценит хорошую фантазию. Но самого Данте уже нет. Но Габриэлю приходится казаться своему королю таким же, каким его привыкли видеть. Ведь он сказал слишком много...