От судьбы не убежать

Адриан безотрывно смотрел в окно, наблюдая, как непрекращающаяся с ночи вьюга, бушует и пытается ворваться в школьный класс. Он все еще двойственно чувствовал себя после вчерашнего патруля. Во-первых, он теперь был уверен, что его кошачьи чары наконец-то действуют на Ледибаг. Да, черт побери, он знал, что однажды это случится! Не было страстных поцелуев и тому подобного, но он все еще помнит ощущение того, как она плавилась в его объятиях, ее путанную речь и такие увлекающие на самую глубь своего синего океана глаза, подернутые поволокой. Неожиданно для себя, память подкинула воспоминание о недавнем утре, когда он спас Маринетт от неминуемого…удара снежком. Такие похожие ощущения от прикосновений к двум разным девушкам накрыли Адриана с головой, а еще эти глаза… Нет, эти гормоны точно сведут его с ума! В самое, что ни на есть, ближайшее время! Но с ума его сводили не только горячие воспоминания. Адриан не мог выкинуть из головы образ белого Кота и окровавленного йо-йо в его руках. Настолько этот сон был реален. Он будто бы до сих пор чувствовал его присутствие рядом. По дороге до школы пришлось даже пару раз обернуться. Хорошо, что это был просто кошмар. Да? — Маринетт Дюпен-Чен, какой по счету сон вы видите на моем уроке? — голос учительницы выдернул Адриана из своих мыслей. Он медленно повернулся назад и не смог не залюбоваться картиной, которая открылась ему: заспанная, с розовыми щеками и растрепанными хвостиками Маринетт, была одновременно очень милой и неожиданно…соблазнительной. Ее голубые глаза остановились на блондине, а пухлые губы немного приоткрылись. Ой-ёй. Адриан слишком шумно выдохнул. Брови Нино, удивляясь реакции соседа, устремились в космос. Глаза Альи моментально сузились в хитром прищуре. А Маринетт только сейчас поняла, что золотистый затылок, вот уже как три минуты, сменился на пожирающую ее зелень глаз. Ой-ёй! — Извините, мадам Бюстье! — Мари все же смогла выиграть в этой зрительной схватке и первая оторвала свой взгляд от Адриана, на что он усмехнулся и повернулся обратно к доске. Мари снова могла нормально дышать. Когда учительница отвернулась, чтобы продолжить урок, Алья буквально материализовалась над ухом у Маринетт, чтобы выяснить природу синяков под глазами своей соседки. — Подруга, выглядишь паршиво… — Я не выспалась. — Снова пол ночи вздыхала над новыми фотографиями сама знаешь кого? — Нет. — Выбирала имена вашим будущим детям? — Снова нет. — Какие-то более пикантные мечты? — Алья поиграла бровями. — Боже…просто остановись. — Маринетт, клянусь Ледиблогом, если ты до своего совершеннолетия не позволишь себе, хотя бы мысленно пуститься в греховные приключения с одним небезызвестным блондином, то я возьму это дело на себя! — Алья, мой день рождения уже послезавтра! Это раз. Я прошу тебя не форсировать события. Это два. И… — Мари покраснела — …мысленно я давно уже, довольно, греховна…это…это три! Челюсть юной репортерши упала на пол. — Детка, не ожидала от тебя такого! Мне кажется, что пора… Договорить рыжеволосая не успела, потому что неожиданно прозвучал звонок с урока. Спасительный звонок. Такой невероятно нужный сейчас для одной голубоглазой брюнетки, что боялась услышать продолжение фразы соседки. И такой невероятно раздражительный для одного небезызвестного блондина, который слышал весь разговор подруг (спасибо острому слуху, не подводившему и в обычной жизни). И у которого появилось так много вопросов, на которые он теперь просто жаждал получить ответы. Тем временем, Маринетт первая выскользнула в школьный коридор и направилась в сторону спортивного зала, где через двадцать минут должен был начаться урок физкультуры. Она мысленно молила Тикки отсыпать ей немного удачи, чтобы суметь избежать столкновения с Альей до начала следующего занятия. Кажется, что Боги Тикки все же услышала ее молитвы и Мари удалось отложить интимный допрос от подруги до лучших времен - Сезер пока нигде не было видно. Один, второй, третий поворот, до зала оставалось пройти еще тридцать метров, как брюнетка на полном ходу врезается в кого-то…огненные волосы, бирюзовые глаза… — Натаниэль, прости, пожалуйста, я сегодня ужасно рассеянная! — Все в порядке, ты не ушиблась? — глаза одноклассника искрились заботой. — Нет, все хорошо, спасибо, не беспокойся! — Маринетт хотела было продолжить свой путь, но Натаниэль, до этого мягко придерживающий ее за локоть, немного сильнее сжал пальцы, тем самым обращая на себя внимание. — Хотел у тебя спросить, собираешься ли ты на вечеринку, которую будут устраивать в школе? Я думаю, что ты, как и я, не особо любишь такие мероприятия, но может вместе нам будет комфортнее, как думаешь? То есть…я имею ввиду прийти туда вместе…а не…эм быть вместе, но я вовсе не против и этого..но ты ведь и так поняла, что это приглашение? Боже…я безнадежен. Натаниэль опустил голову и усмехнулся своей несвязанной речи, в то время, как Маринетт удивленно рассматривала его лицо и обдумывала сказанные им слова. Ее что, только что пригласили на свидание?! — Я пойму, если ты не захочешь идти туда со мной или вообще идти туда, но мы можем сходить после уроков в новое кафе на Монмарте или в парк Монсо, как ты на это смотришь? — Мари? — Натаниэль поднял на нее глаза, полные обожания и надежды. — Нат, я… — Она идет на вечеринку со мной, а в парке Монсо реставрационные работы еще месяц. — Адриан возник будто бы из-под земли и от его голоса веяло таким холодом, что Маринетт невольно поежилась. Блондин стал случайным свидетелем их разговора, когда вместе с Нино направлялся в сторону физкультурного зала и заметил несущуюся по коридору Маринетт, а после того, как увидел их столкновение и явный интерес со стороны художника, его ноги попросту вросли в десяти метрах от парочки. Адриан не заметил, как удалился Нино, как пронеслась мимо Алья, не увидев свою подругу. И только одна фраза возымела ошеломляющий эффект: «Мари». Плагг буквально в последний момент успел схватиться лапками за внутренний карман рубашки, когда его светловолосый хозяин в одно мгновение сорвался с места по направлению к заикающемуся художнику и его подруге. К подруге Адриана, которую собирались пригласить на свидание и ему это, почему-то, очень не нравилось, как и не понравилось слишком личное и слишком ласковое обращение «Мари». Нет, это уже перебор. — Аа..АДРИАН? — одновременно произнесли Натаниэль и Маринетт и пока было непонятно, кто из них был больше шокирован планами, озвученными Агрестом. Натаниэль нахмурился, окончательно отпустив руку Маринетт и, немного больше необходимого задержав взгляд на конкуренте однокласснике, отправился в сторону раздевалки. — Увидимся позже, Мари. — Нат в прямом смысле слова смаковал ее имя и…реакцию блондина на его обращение. «Вот же гаденыш!» - подумал о рыжеволосом Адриан, разворачиваясь к своей подруге. Эмм, просто подруге? — Маринетт, прости, я не хотел ставить тебя в неловкое положение, но мне показалось, что тебе было некомфортно и я решил помочь! — до зеленоглазого героя начала доходить масштабность устроенной им сцены. Сцены ревности? У Адриана было слишком много нерешенных за это утро вопросов. — Все нормально… спасибо, я не уверена, что именно хотела сказать Нату — Маринетт опустила голову — И тебе необязательно со мной идти на танцы из вежливости, я все понимаю. Шумный выдох. Шаг вперед. И Маринетт чувствует, как Адриан приподнимает своим тонким длинным пальцем ее подбородок. Он слишком близко, теплое дыхание опаляет ее губы, искры в его глазах разжигают дьявольский огонь. Воздух вокруг поистине искрится от чувств. И от душащего чувства дежавю. — А что, если я хочу? — Чч..чего ты хочешь? — ее голос охрип, грудь вздымается все чаще. Взгляд блондина несколько раз внимательно осматривает каждый сантиметр лица Мари, уголок его губ приподнимается в хитром и невероятно сексуальном прищуре. — Спроси меня об этом на вечеринке. Пальцы Адриана слишком медленно скользят по подбородку одноклассницы, после чего, его большой палец всего на долю секунды очерчивает полукруг по краю щеки и он отстраняется. — Увидимся, Мари. Маринетт ничего не ответила. Даже при самом большом желании не смогла бы. Потому что это был нокаут. Ее сердце готово было выпрыгнуть, сломав при этом грудную клетку, а глаза увеличились до невероятных размеров и сейчас наблюдали за тем, как чертов Агрест удаляется в сторону спортивного зала. Агрест, который был доволен, как кот! Фантазия брюнетки тут же пририсовала ему черные накладные уши и хвост. Ну просто вылитый Нуар! Мари схватилась за хвостики руками и нервно подергала за них. — Арр, это просто невероятно, они оба хотят свести меня с ума! Маринетт потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. Итак, что она знает наверняка: Она придет на эту чертову вечеринку, чтобы получить ответ. Харизма Адриана с каждой секундой увеличивается в геометрической прогрессии. И еще он крайне горяч. Как Нуар. Или Нуар как он. Господибожемой. К тому же, кажется, что она нравится Натаниэлю. Стоп. Забудем про Ната. Кажется, что она нравится Адриану? Нет, не может быть. Или? В любом случае звоните пожарным. Ей нужно остудиться! Погрузившись в свои мысли, она поспешила в сторону зала. Один поворот, другой… — Ой, извини, я сегодня совершенно невнимательна! — Маринетт снова умудрилась врезаться в человека. Кажется, что это был парень. Повернувшись, она заметила как этот самый парень, сильнее натянув на себя капюшон его белой толстовки, уходит в противоположную сторону школьного коридора, так и ничего не сказав. Ну и ладно. Брюнетка уже было собиралась сделать шаг в направлении раздевалок, как до ее слуха донеслись такие знакомые строки. Строки, которые она больше никогда в жизни не хотела бы услышать. — ..Котиик плачет и грустиит, где же ты, моя Милеедии?.. — тихо, почти неслышно напевал парень в толстовке. — Блааан... — прошептала Мари, в шоке поднося похолодевшие пальцы ко рту. Она резко обернулась, но таинственного парня и след простыл. Она еще немного покрутилась по сторонам и решила продолжить свой путь. — Я наверное медленно и верно лишаюсь рассудка! — тихо сказала Маринетт и резко открыла дверь раздевалки, пройдя внутрь. Когда дверь закрылась, за ней, облокачиваясь одним плечом на стену, стоял парень в той самой белой толстовке. Край капюшона приподнялся. Голубые глаза, обрамленные белой маской, опасно сверкнули. — Я этого и добиваюсь, моя Миледи!