От судьбы не убежать

В голове абсолютная пустота. В ушах шумит…ветер, кажется? Одна щека ощущает холодный асфальт и мелкие камни, которые приносят еще больший дискомфорт. Во рту пересохло, хочется облизать губы. Новый порыв ветра поднимает пыль и она оседает на лице. Неприятно. Хочется встать, но руки не слушаются, как, впрочем, и все тело. «Я… я умерла?» Веки дергаются в попытках открыть глаза. Тщетно. Устала. Все чувства концентрируются вокруг слуха: откуда-то внизу доносятся хлюпающие звуки, затем металлический скрежет и что-то ощутимо большое падет в воду. Странно. Такой набор звуков не вызывает в памяти никаких ассоциаций, чтобы соотнести их с местом, где она может находиться. Понемногу Маринетт удается побороть всю ту тяжесть, что душит ее, она честно старается абстрагироваться от боли, которая сковывает каждый сантиметр тела. Вдох. Тяжелый выдох. Еще раз. Она медленно открывает глаза и щурится. Нет, на улице не светло, скорее, сумерки, но зрение еще не может привыкнуть к новой обстановке. Так как Мари лежит на боку, понять сразу где она находится сложно: над головой серое облачное небо, она упала на плоскую поверхность, впереди которой, небольшой забор и дальше обрыв. Это что, крыша? «Так, ты - умница. Давай напрягись еще немного!» Маринетт фокусирует силу на том, чтобы пошевелить руками и упереться ладонями в пол. Она приподнимается. Еще немного. Медленно и с большим трудом, но ей удается сесть. Тут же голова наливается свинцом, отчего темнеет в глазах и к горлу подкатывает тошнота. Она машинально хватается руками за виски и опускает голову, чтобы успокоить пронзающую боль. Одна, две, три минуты. Кажется, отпускает. Мари снова открывает глаза и начинает не спеша осматриваться. Она находится на крыше какого-то здания, вокруг валяется куча каменных обломков, а другой край строения и вовсе обрушен. Слева от нее башня Монпарнас, хорошо, значит с другой стороны Эйфелева и она приблизительно начинает понимать в каком округе находится. Она поворачивает голову и…ахает. Главный символ Парижа почти полностью разрушен и лежит на боку. Черт возьми, неужели это все натворила та акуматизированная девушка? «Черт, черт, черт!» Нужно собраться. Стоп. Маринетт резко перемещает взгляд на свои ноги и руки. Моргает. Еще раз. Точно. Она сейчас именно Маринетт. Не Ледибаг. Что последнее она помнит? Они с Котом разделились, чтобы подобраться ближе к акуме, но очередной прыжок по крыше закончился потерей трансформации. Как это вообще возможно, она ведь даже не использовала супер-шанс?! И где Тикки? Где Нуар? Ей привиделось или на той крыше действительно стоял Блан? Сколько она вообще здесь лежала? Голова разрывалась от количества вопросов. Внутри начала нарастать паника. «Хорошо, хорошо. Просто дышать…медленно…да, вот так…истерика сейчас ни к чему.» Новая попытка встать более удачная. Ноги еще ватные, но хотя бы слушаются. Мари подходит к краю крыши, ей необходимо сконцентрироваться на том, что ее окружает, чтобы понять что делать дальше. И прежде, чем царящие вокруг сумерки открывают для нее полную картину происходящего, она успевает ухватиться за зарождающееся чувство дежавю. Окутывающее с каждой секундой все сильнее. Перед ней предстает почти полностью разрушенный город. Точнее, та его часть, что видна из-под воды, которая теперь практически везде. Вокруг ни души. А в небе, будто бы венок над могилой, виднеется пересеченная надвое Луна. Огромная, мать ее, трещина. Такое ощущение, что все живое поразило…катаклизмом! Воспоминания накрывают ледяной волной. Перед глазами вновь оживает ее самый страшный кошмар. « — …Кот Нуар?! Чт…что с тобой случилось? Нет, не отвечай, мы все исправим…» « — …Оо, конечно мы все исправим, ведь ты вернулась ко мне и теперь ты…отдашь мне свой талисман!..» «Нет. Этого просто не может быть.» « — …прости, я не хотел тебя задеть, Миледи…твой Белый Кот попал в передрягу…» «Нееет. Нет. Нет. НЕТ!» Маринетт отшатнулась назад и закрыла лицо, которое исказилось от ужаса и страха. Она чувствовала нутром, что происходящее не было сном. Что это реальность. Реальность, которую она так старалась избежать и, как ей тогда казалось, она миновала. Пытаясь себя успокоить, Мари бездумно стала водить ладонями по лицу, случайно задев пальцами сережку и на секунду осеклась. Нет, она точно была уверена, что серьги всегда имели гладкую поверхность, но сейчас нежная кожа на ее пальце наткнулась на новые ощутимые узоры. Брови вначале задумчиво устремились к переносице, а после взлетели вверх от удивления. Она не могла ошибиться. На волшебном талисмане появилось несколько трещин. ЧТО С НЕЙ ПРОИСХОДИТ??!! — Маринетт?! Удивленный возглас позади нее, заставил фактически подпрыгнуть, ощущая при этом, как сердце с глухим звуком падает вниз к пяткам. Она боялась того, кто мог позвать ее в этой реальности. Она просто чертовски боялась повернуться. Сжав до кровавых отметин кулаки, она глубоко выдохнула и медленно обернулась. Кажется, что время остановилось. Или это остановилось ее сердце. А потом все закрутилось с удвоенной скоростью, иначе как объяснить то, что Мари в два шага оказалась около Кота, находившегося от нее на другом конце крыши. Как объяснить то, почему ее лицо одна за другой стали пересекать дорожки из слез. Как объяснить то, почему ее дорогой Кот был так удивлен удушающими объятиями, в которые его заключила одноклассница. Ее дорогой Кот, облаченный в ЧЕРНЫЙ костюм. Господиспасибо. — Маринетт, с тобой…эм…все хорошо? Ты не ранена? Как ты здесь оказалась? Она подняла голову. Пронизывающий взгляд голубых глаз блуждал по лицу героя, будто бы пытаясь удостовериться, что это действительно он. — Я так рада, что это ты, а не он… — Он? Кто? По опустившейся и прижатой к его груди голове Нуар понял, что сейчас не дождется ответа. Кажется, что она была сильно напугана. И еще она дрожала. — Тебе нужно отдохнуть. — Кот решил, что провести допрос можно будет позже и, подхватив явно удивленную этим шагом ношу, направился в сторону ранее найденного укрытия. Ну как укрытия. Когда-то это был выделяющийся своим величием среди старых построек особняк. Особняк семьи Агрестов. Запрыгнув в окно своей относительно уцелевшей комнаты, Нуар аккуратно опустил Маринетт на пол. Ему нужно было удостовериться, что с его дорогой подругой все хорошо и как можно быстрее направиться на поиски его, не менее дорогой напарницы, которую он безуспешно искал уже несколько часов. — Маринетт, посмотри на меня. Ты в порядке? — голос Кота был пронизан беспокойством. — Кажется…да — неуверенно ответила Мари. — Кажется, что ты меня обманываешь…— герой скрестил руки и нахмурил брови. Она задумалась. Судя по своему состоянию, у нее было непонятной степени сотрясение головы и не одна пара ощутимых ушибов. Она успела мельком увидеть свое лицо в одном из оконных отражений, мимо которых они проносились по пути сюда. На ее лице, вроде как, была кровь? Должно быть, разбиты губа и бровь. Неудивительно. С какой высоты она там упала? По правде говоря, ей было действительно больно, но она об этом никогда не скажет Нуару. Она же сильная. Она же Ледибаг. От этой мысли лицо моментально озарила грусть. «А такая же ли я сильная, как и прежде? Мне нужна Тикки!» — Мне нужно умыться и станет лучше. Кстати, где мы оказали…— договорить она не успела, потому что в эту же секунду осознала где они находятся — … это дом Агрестов?! — В отелях все номера были заняты…пришлось искать подобающие для принцесс апартаменты… — попытался отшутиться Нуар, но потом заговорил более серьезно — А вообще, это одно из немногих, оставшихся целыми зданий. Я пока не до конца разобрался, что здесь, черт возьми, творится, но перед тем, как попасть сюда, я успел поболтать с одной очень увлекательной акумой. Маринетт выжидательно посмотрела на него. Ей нужна была информация. В конце концов, для него сейчас она обычная школьница, которая попала в беду и ей нужны ответы. — Продолжай. Нуар в удивлении вскинул одну бровь вверх. Не часто увидишь такую уверенную Маринетт, прямо как…Ледибаг, сейчас они так похожи. Он медленно пробежался взглядом по девушке: местами одежда была порвана, привычные хвостики сильно растрепанны, на лбу виднелся довольно большой синяк, а нижняя губа разбита. Пухлая нижняя губа. Которая, как ни кстати, так и манила слизать с нее кровь, а после, почему-то снова прикусить. И эта ее холодная способность здраво рассуждать, тогда как другая на ее месте билась бы в истерике. Черт, она действительно хороша! А эти голубые глаза, которые еще сильнее выделялись на пыльной коже… — Кхм-кхм. Нуар, все происходящее - это не учебная тревога. Мы реально в заднице. Все, что ты знаешь, может нам помочь, поэтому, будь добр, соберись. — режим «Ледибаг» активизировался сам по себе. У Маринетт сдавали нервы. Кот сглотнул. Она невероятно хороша. — Когда мне удалось добраться до акумы, — нашел в себе силы продолжить Нуар — она оказалась абсолютно убита поведением своего молодого человека, который изменил ей. Она говорила, что чувствует себя никому ненужной, потерянной и хочет вернуться в прошлое, чтобы вовсе предотвратить их встречу. Иными словами, оказаться там, где ей нужно и важно быть больше всего, чтобы исправить допущенные ошибки. В ее ладони начал формироваться черный сгусток, который явно предназначался мне, и я уже был готов обороняться, когда услышал ее фразу о том, что это поможет моей Леди…кхм… извини, моей напарнице - Ледибаг, не умереть. Ну а дальше я уже не думал и дал черному сгустку поглотить меня. И вот я тут. Но что тут делаешь ты? Маринетт задумалась. Вполне возможно, что способности акуматизированной действительно помогли ей избежать роковой встречи со смертью. На задворках сознания всплыло мутное воспоминание о черной волне, которая пронеслась перед глазами в момент падения, после неожиданной потери трансформации и перед тем, как она отключилась. Получается, что черная магия, пусть и не слишком заботливо (синяк на лбу ощутимо ныл), но по какой-то причине перенесла Маринетт сюда. Вот только зачем? И причем тут Нуар? — Агхррр! — все, что из себя смогла выдавить героиня. — Ты мне тоже не помогаешь, знаешь ли! — Кот видел происходящий внутри подруги монолог и его взбесило то, что она явно что-то знала и явно не собиралась с ним этим делиться, — Мне нужно найти Ледибаг и разобраться с…этим…со всем! А после я вернусь за тобой, ты же, будь так добра, обработай свои раны! — у Кота тоже сдавали нервы. Нуар вытянул свой указательный палец по направлению к Мари и угрожающи помахал им перед ее лицом — И это не просьба, это приказ, Принцесса! — его тон был нежным и…одновременно, невероятно властным. Широкая фигура героя нависла над брюнеткой и казалось, будто бы чернота его костюма поглотит ее в следующую секунду. От этого вида у Маринетт затряслись коленки. Она чувствовала его власть над собой. Она чувствовала трепет. И она отчетливо чувствовала возбуждение. Дьявол, сейчас не время. — Аптечка в верхнем ящике шкафа… — Откуда ты знае… — Черт возьми, Мари, ты можешь просто замолчать и сделать так, как я прошу? — Адриан не заметил как повысил голос, сделал несколько шагов вперед и просто на просто прижал девушку к стене, уперев руки по обе стороны от ее головы — Или мне придется воспользоваться другими методами, чтобы убедить тебя! Тик-так. Тик-так. Настенные часы отсчитывают секунды, в течение которых, две пары глаз буквально пожирают друг друга. Он хочет, чтобы она подчинилась. Она не собирается сдаваться. Он не желает уступать. Она горит под его взглядом, но старается быть хладнокровной. Он слишком учащенно дышит, снова опуская взгляд на ее губы. Она… Он… …хочет его. …хочет ее. Тик-так. Тик-так. — Мне надо идтиии… — почти рычит Нуар и, приложив что ни на есть, титанические усилия, отстраняется от Мари и поворачивается в направлении окна. — Никуда ты один не пойдешь! Мы должны вместе сесть и подумать над планом!.. — почему-то запыхаясь, поспешила за Котом красная и совсем слегка разгневанная Маринетт, — …и вообще, с чего ты взял, что я буду тебя беспрекословно слушаться?! — Принцесса… — Что? — Я предупреждал. Через мгновение Нуар резко разворачивается и подхватывает под ягодицы, успевшую только ахнуть девушку. Следующее, что она чувствует - как ее не совсем аккуратно сажают на холодную, идеальную гладь рояля. Внутри Маринетт происходит ожесточенная борьба: сражаться или сдаться. Сопротивляться или отдаться. Да или нет. Нет или да. Один взгляд в эти безумно манящие зеленые глаза. Один миг, чтобы принять решение. И она решает сорваться в эту пропасть. Адриан, все еще не убирая рук с округлых форм брюнетки, сильнее впивает ногти, не раня при этом плоть, и одним резким движением притягивает Маринетт к себе абсолютно вплотную. Она чувствует, как ее бедра повторяют изгибы его тела. От этого сносит крышу. Между ними нет места даже воздуху. Он смотрит на нее абсолютно потемневшим взглядом ровно секунду. А в следующую, уже решительно и жестко накрывает ее губы своими. Внимание, вот это действительно не учебная тревога. Это испепеляющий все на своем пути пожар. Пламя, что возгорается между ними, готово пройтись второй волной катаклизма и окончательно стереть Париж с лица земли. Нуар сильнее (как-будто это вообще возможно) прижимает податливое женское тело к себе и языком раздвигает горячие губы, что так давно манили его. Поцелуй становится невероятно влажным. Он буквально пьет ее губы. Маринетт запускает пальцы в его волосы и сильно, на грани с болью, оттягивает их и наслаждается рычанием, которое слышит в ответ на свои действия. Он одной рукой хватает ее за затылок и, резко отстраняясь от губ, припадает к шее, чтобы…укусить ее. Он инстинктивно метит ее. Сейчас он больше напоминает зверя, чем человека. Маринетт закатывает глаза и громко, крайне протяжно стонет. Это заводит их еще сильнее. Они тонут и не хотят, чтобы их спасали. Но у судьбы на этот счет свои планы. — Прошу прощения, что отвлекаю, черт, я действительно об этом очень жалею, как никто другой, но у меня к вам предельно важное дело. Точнее к тебе, Кот. Нуар и Маринетт резко отстраняются друг от друга, чтобы повернуться к нарушителю этого невероятного момента и…замирают, не в силах вымолвить ничего, кроме одновременного… — ЛЕДИБАГ?!