Бродяжка

      Блинчики... Толстенькая стопка аппетитных блинчиков с золотисто-коричневыми, похрустывающими краешками — все, что Соласу нужно было для счастья в это ясное утро. Но хозяйка харчевни, полная ферелденская тетка, покачав головой, заявила, что давиться пустыми блинами — дело негожее, и поставила перед ним добротную миску густого сметанного соуса с кусочками речной сельди, маринованного огурца, приправленного свежей зеленью. Солас вздохнул. Искушение было сильным, ведь блинчики с маканкой всяко краше блинчиков без маканки. Но наскрести еще тридцать медяков эльф не мог по одной простой причине — у него их не было. А цена для такой знатной порции просто смешная, и с таким плотным завтраком он точно бы остался сытым до ужина… Хозяйка поджала губы, убирая миску, но, пробежавшись взглядом по штопанным штанам, старой растянутой шерстяной кофте и грязной дубленке без рукавов, она сжалилась.       — Держи! За счет Создателя, — ободряюще улыбнулась она, — раз у тебя нет рисунков на лице, как у долийцев, выходит, ты андрастианин? Помолись обо мне, как в церковь заглянешь. А заодно почитай объявления на доске проповедника, деревенские болтают, что у старика Герберта опять куры в поля удрали. Это дело копейки стоит, куры вредные, клюются, но старикан щедрый на душу, яичек в дорогу даст, все же лучше, чем ничего, правда?       За такой вкусный подарок Солас с легкостью простил ей невежество, поблагодарив от всей души, пообещал зайти в церковь сразу после завтрака и с удовольствием принялся за угощение, посматривая в окошко в сторону белого здания в конце улицы. Понятно дело, молиться он не собирался. Солас был признателен за соус, но не настолько, чтобы уверовать здесь и сразу. А вот поглядеть на доску, действительно, лишним не будет. Вдруг попадется работа посерьезней, чем ловля кур?       Начавшись на такой прекрасной ноте, день обещал быть чудесным. Вкусный и плотный завтрак, солнечная и, что немаловажно, безветренная погода. Крошечные пташки щебетали по-весеннему, таскали отовсюду веточки и соломинки, собираясь вить гнезда. Зеленые поля озимой пшеницы радовали глаз, а в огороженном церковном садике во всю цвели красные и желтые тюльпаны. Но люди не спешили расставаться с теплыми вещами, только работяги, трудящиеся в полях под палящим солнцем целый день, перевешивали стеганки через изгородь, чтобы не обливаться потом.       Последние две недели стояло ненастье. Лесную пещеру, в которой укрылся Солас, подтопило. Скрепя сердце, эльф подался в деревню и отдал восемь серебряных монет за четыре ночи, решив, что лучше уж начать копить на спальный мешок сначала, чем слечь с простудой и оставшуюся весну мотать сопли на кулак.       Солас вышел из таверны в приподнятом настроении. Ничего не предвещало беды, только живот немного нудел, как подумал эльф, от сваленной в него тяжести. Но стоило ему пройти всего несколько шагов...       В желудке раздалось подозрительное бурление, сначала слабенькое, а потом… А потом сметанный соус взял эльфа в заложники, заставил запереться в первом попавшемся нужнике и начать делать грязное дело. Солас мрачно разглядывал покосившиеся деревянные стены с выцарапанными на них каракулями, бранными словами и нескладными стишками о потаскушке Фелиисии, лениво вслушивался в обрывки разговоров, доносящихся с улицы, и думал горькие думы, полные жалости и скорби по себе любимому. Что же так сильно ударило по его неприхотливому желудку? Сельдь? Огурцы? Сметана? А может, все вместе?       "Возраст," — вклинилась вредная мысль. И вправду, последний раз похожее блюдо, а именно — тартар из сельди под сливочным соусом, он ел еще до того, как его стали называть Фен’Харелем.       Как назло, нужник попался крайне смрадный и, у Соласа было опасливое ощущение, что он держится лишь на честном слове: стены трухлявые, дверь провисшая. Но судя по свежей крыше из прошлогодней соломы, да удобной кольцевой сидушке, кому-то из деревенских этот нужник нравился, и он даже притащил сюда книжонку некоего Варрика Теттраса, для «чтения» разумеется.       Солас вытащил книжку из щели меж стеной и грубо приколоченной доской за засаленный корешок с выдавленными буквами имени автора. В обрамлении золотого узора с обложки на него глядел, ухмыляясь, безбородый рыжий гном, красуясь шикарными мускулами и волосатой грудью. «Мечи и щиты» — гласило название.       Понимая, что выйти от сюда ему удастся не скоро, Солас угрюмо принялся читать. С десяток первых страниц не хватало, но от этого вступление не сильно пострадало, потому что половину второй главы и начло третьей эльф пролистал, сочтя их слишком уж нудными. А вот в четвертой события закручивались лихо и настолько увлекательно, что Солас начал немного сопереживать Рыцарю-Капитану. Проблемы с магами, проблемы с храмовниками, подозрительные перешептывания Первого чародея с не менее подозрительным стражником, который, ко всему прочему, еще и влюблен в главную героиню по уши… Страсти накалялись вплоть до шестой главы. Здесь Солас застопорился, наткнувшись на обрывки пяти криво выдранных страниц и возмущенно закатил глаза.       Приближавшиеся к туалету шаги замерли, дверь дернулась, но неизвестный испуганно выпустил ручку, когда из нужника внезапно раздались глухие ругательства на эльфийском.       — Извините, не знал, что здесь занято, — опешил мужичок, и ворчливо добавил, — табличку надобно поворачивать! Понаехали чужаки, порядков не знаючи, лезут везде…       На табличку Соласу было категорически наплевать, ровно как и на неизвестного мужичка. Его больше волновало, где найти того «умника», который подтерся остросюжетным моментом, потому что желание переломать ему пальцы крепло с каждым следующим обрывком страницы. И ладно бы они были выдраны под самый корешок, так нет же! Пакостник ювелирно отрывал половинку странички, оставляя какой-нибудь любопытный диалог без концовки или выскабливал гвоздиком все интимные подробности веселой ночки в хлам надравшегося стражника. К счастью, это безобразное издевательство едва перевалив за середину книжки, кончилось, и можно было спокойно дочитать. Не понятно было, зачем хулигану сдалось портить страницы? Безусловно, это был далеко не шедевр, так, любопытный дамский романчик, не более. Дамам — самое то, особенно ветряным на голову. Но уродовать из-за этого книгу?       А на улице, тем временем, начиналось что-то интересное. У доски проповедника собралась кучка высоких, широкоплечих кунари, наемников, судя по одежде и снаряжению. Двое из них спорили, размахивая руками и тыча то в одно объявление, то в другое, еще двое наблюдали за пререканиями, а оставшаяся четверка стояла поодаль, обсуждала погоду, да поглядывала в сторону пустующих столиков на летней террасе у таверны.       Дети на чужаков глазели с неподдельным любопытством и, скрываясь за забором, пытались подкрасться поближе, но сразу же бросались наутек, стоило кому-то из рогатых заметить их. Взрослые косились настороженно, хмурились, жевали губами, да роптали между собой, что слишком много приезжих издалека стягивается в их края в последнее время. Только блаженная сестра церкви, подслеповатая и глухая на оба уха старушка, продолжала беззаботно копаться в клумбах, выдергивая сорняки.       Спорщики кончили тем, что сорвали с доски все листовки и, сложив их стопкой, потянулись вслед за остальными кунари к уличным столикам, расселись, а самый крупный здоровяк с круто загнутыми назад рогами, сгорбившись, вошел в таверну сделать большой заказ на компанию. Он вернулся с двумя подносами пузатых, деревянных чашек и внушительных размеров чайником, брякнул на центр стола и только собирался насладиться вкусом таежного сбора, как вдруг…       — Ада-а-а-р! — громовым раскатом пронеслось по улице. — Хватит! Наемники переглянулись между собой. Кто-то раздраженно бросил:       — Начинается… вот не могут они без этого!..       С соседней улицы, откуда они пришли, доносились пышные и цветастые ругательства. Кунлат вперемешку с отборными фразочками на орлейском, приправленный заковыристыми матюками из всеобщего и… словечками на эльфийском?       Солас недоверчиво оторвался от книги и, дабы убедиться, что ему не мерещится, припал глазом к щели в двери. Быть этого не может! Хиирса возмущенно топтала грязь, расхаживая из стороны в сторону перед носом у незнакомой эльфу кунари. Вскидывала руки, ругалась, что-то рьяно доказывала, а у «собеседницы» от этого представления хмурились брови, кривились губы и раздулись вены на лбу.       «Больно часто сталкиваемся... Это должно быть вало-кас, о которых Хиирса рассказывала.» — подумал Солас, увидев в другую щель рогатую компанию. — «Любопытно, из-за чего спор?..».       — Я пахала наравне с Сато-кас! Ты посмотри на меня, а теперь на него, он — гора! А я маленький камушек, который приложил столько же усилий! И ты вычитаешь у меня двадцать пять?       Солас фыркнул, покачал головой и вернулся к книжке. Деньги, разумеется, о чем же еще могла поспорить Хиирса. Она всегда вставала в позу, когда считала цену несправедливой. Соласу как-то довелось присутствовать на рынке, когда Хиирса взялась торговаться, зрелище было еще то, и он боялся, что рогатая переколотит половину купцов, а потом их кривые рожи появятся на доске объявлений и их будут разыскивать за учинения драк и погрома.       — Объясни, за что? За что двадцать пять? За что, Шокракар?!       — За дисциплину!       — Дисциплину?! Каарисс всю дорогу стихи читал, у всех нас уши вяли, у тебя тоже, ты же терпеть не можешь, когда он свою шарманку заводит! А за дисциплину вычитаешь у меня?! Двадцать пять!...       — Не успокоишься, в следующий раз вычту тридцать! — рявкнула на нее Шокракар, нависнув сверху и вперившись злющим взглядом. — Скажи спасибо, что я тебя вообще взяла! А то со своими прихотями «это не хочу!», «это не буду!», «у меня другое дельце наметилось!», пора бы давно за порог выставить!       — Опять ты заладила?.. — Хиирса запрокинула голову в немом крике, уставившись в небо. — Да зачем мне переться со всеми вами провожать одного несчастного торгаша? Из Вулвертона в Логерсволд? Да на той дороге все местные «разбойнички» пойди обосрались в кустах от страха, когда такой рогатый конвой увидели! Если они там вообще были! Это же глухомань! На кой этому торгашу вообще охрана понадобилась? Не говоря уже о ценнике, я на судомойне за две смены заработала в два раза больше твоей доли за сопровождение! А она у тебя самая высокая, помнишь?       — Может лучше обрядишься в судомойку, раз так платят хорошо? — едко спросила Шокракар, толкнув Хиирсу в грудь.       — А может лучше ты мне заплатишь как полагается? — так же ядовито предложила она, с размаху боднув Шокракар в лоб.       Жесткий кулак впечатался в щеку. Хиирса отлетела на несколько шагов и пропахала лицом размокшую гряз на обочине. Солас, тяжко вздохнув, поджал губы и перелистнул страницу. Ну вот, добрались-таки до драки.       — Ух и твердолобая! — зло усмехнулась Шокракар, стряхивая ушибленную кисть.       — Твердолобая здесь только ты! — сплюнув грязь заявила Хиирса, вскочив на ноги.       И понеслась. Они барахтались посреди улицы в невысохшей грязи и лужах, лупя друг друга и не жалея сил. Лягались, с треском рвали одежду, впивались ногтями, таскали за волосы и рога.       Из окошек ближайших домов было видно, как народ побросал свои дела и сбежался со всей деревушки, чтобы посмотреть на драку двух кунари. Ведь не каждый день такое зрелище в ферелденской глуши можно застать! Заспавшийся трубадур выскочил на балкончик таверны, потирая слипшиеся глаза, наспех застегивая дублет и готовя лютню. Пальцы помчались по струнам, и в общий шум и гам пустилась бойкая мелодия, раззадоривая дерущихся еще сильнее. Люди кричали и улюлюкали, разбившись на три лагеря: кто-то подбадривал Хиирсу, кто-то болел за Шокракар, а кто-то вопил, чтобы все это безобразие немедленно прекратили. Только наемники преспокойно продолжали попивать чай, завтракая пышущей жаром овсяной кашей.       Лоб у Хиирсы взаправду был твердый, она это знала и не гнушалась бодаться, налетая на соперницу, словно таран на двери. Шокракар не уступала, пусть и после каждого удара у нее черные мушки перед глазами разлетались, а в ушах стоял звон. Выждав момент, она крепко вцепилась поперек торса Хиирсы, рывком вскочила на ноги, раскрутила и со всей дури отправила в полет.       Солас подскочил на месте, когда в дверь с грохотом врезалось тело. Кончики рогов Хиирсы пробили доску и торчали аккуратно на уровне глаз эльфа. По спине пробежался холодок. Очнувшись от ступора, Солас отпрянул назад и шумно сглотнул. Дверь дернулась:       — Дерьмо! — прошипела Хиирса.       — Что, рожки застряли? — с наигранным сочувствием протянула Шокракар, и толпа болельщиков гомоном подхватила ее слова, — так тебе и надо, коза упертая!       — Погоди, я сейчас тебе устрою! — сквозь зубы пообещала Хиирса, дернула головой раз, дернула другой, а на третий раз Солас возмущенно прикрикнул:       — Стой!       Но было слишком поздно. Хиирса рванулась так, что дверь соскочила с ржавых петель. Подперев ее обеими руками и подняв над головой, рогатая удивленно уставилась на Соласа.       — Бродяжка! Какая встреча! — радостно улыбнулась она, а затем ее глаза хитро сузились, увидев книжку, — о-о-о, да я погляжу, ты тут прекрасно время проводил!       — Fenedhis-s-s! — прошипел пунцовый Солас, прикрываясь книжкой, — верни дверь! Сейчас же!       — Не могу, рога застряли! У меня тут драка в самом разгаре, не буду же я ждать, пока ты лысого нагоняешься вдоволь!       Возразить Солас не успел. В следующий миг соломенная крыша обрушилась ему на голову, трухлявые стены брызнули щепками, и бедный старый нужник развалился точно карточный домик, явив народу Ужасного волка со спущенными штанами и дамским романом в руках.       В зависшей на мгновение тишине, с балкончика трубадура раздалось мелодичное:       — Пам-пам-пам! — и толпа взорвалась хохотом. Мужики покатывались со смеху, мальчишки тыкали пальцами, женщины, стыдливо прикрыв красное лицо ладошкой, смотрели сквозь растопыренные пальцы и прятали детей за юбками, запрещая глазеть. Наемники тоже посмеивались, весело переглядываясь между собой.       Солас с каменным лицом перелистнул страницу. Что толку трепыхаться? Самое страшное уже случилось, спасибо Хиирсе. Теперь молва о позорно застигнутом врасплох лысом эльфе разлетится на несколько окрестных поселений, и Солас не сомневался, что к нему пришьют какое-нибудь обидное прозвище. Опять…       — Так вот от кого ты нахваталась этих словечек! С эльфами якшаешься! Шокракар налетела на Хиирсу, содрала у нее с рогов дверь и, отшвырнув в сторону, отвесила парочку здоровенных тумаков. Хиирса не устояла, поскользнулась и растянулась в луже, пуская пузыри. Шокракар окинула эльфа презрительным взглядом, поморщилась и оглянулась на остальных наемников:       — Таарлок, только глянь на кого она тебя променяла! На лысину и два острых уха! Таарлок, в свою очередь, всеми силами делал вид, что в мире не существует ничего, кроме сдобной булочки с изюмом, смакуя свое сокровище с прикрытыми глазами.       — Ты бродяжку не втягивай! Зашибешь еще, а он мне не все долги вернул! — возмутилась Хиирса.       Неравнодушные к горю Соласа братья церкви притащили пыльную, старую ширму и отгородили от любопытных глаз. Впрочем, любопытным глазам он и так быстро наскучил, драка была куда интереснее, чем эльф со спущенными штанами. Дочитав, Солас отметил про себя, что Варрик пишет недурно и, если представится возможность, можно было бы почитать что-нибудь другое из его книг. После содержания, под слоганом «Читайте также» значились остальные произведения, и, запомнив пару приглянувшихся названий, Солас выдрал этот лист. Натянув штаны, он выглянул из-за ширмы. Похоже, драка закончилась. Шокракар, отдуваясь, собирала растрепавшийся хвост волос, а Хиирса устало растянулась в корыте с водой в стойле на другой стороне улицы. Лошади недовольно прятали уши и помахивали хвостами, но подходить к самозванке побаивались.       — П-с-с-т! Пойди сюда, — один из наемников поманил Соласа. Эльф настороженно приблизился, предчувствуя недоброе. Но его тут же усадили между двух рослых кунари, впихнули в руки деревянную чашку и плеснули горячего чаю.       — Сиди тихо и даже в их сторону не гляди, а то под горячую руку попадешь, — негромко сказал Таарлок, не отрываясь от своей булочки.       — Да, не обращай внимания, — закивал его сосед. — Шокракар просто искала повода подраться, а Адаар всегда легко цепляется на ее провокации. Бабы! У нас только Като спокойная.       Сидящая напротив Соласа невысокая, темноволосая кунари широко заулыбалась с набитым ртом, едва не роняя крошки. Прожевав и запив булку большим глотком, она вперилась в него любопытным взглядом:       — А ты еще мельче, чем я представляла!       — Хиирса обо мне рассказывала? — удивился Солас.       — Еще бы, — усмехнулся самый крупный здоровяк, скорее всего это был Сато-кас. — Балаболила не затыкаясь какой чудной эльф ей подвернулся. От гусей отбиться не смог, зато двухметрового сома заарканил! Как тебе удалось?       — Удочка хорошая попалась… — Солас немного растерялся. С виду суровые кунари оказались вполне себе приветливыми и гостеприимней долийских кланов, с которыми он сталкивался в странствиях. Такого он просто не ожидал.       — Вкусный, кстати, сом был! Хиирса нас угощала.       — Да, был… — дожевав булочку, Таарлок помрачнел, начав разбирать стопку листовок. Он быстро пробегался глазами по кривым строчкам, одни объявления откладывал в сторону, над другими глухо вздыхал и морщился. — Никакой приличной работы! Изловить десяток кур — награда десяток яиц! А это: «в коровнике течет крыша, руки не доходят починить. Кто поможет — отдам жбан квашеной капусты»! Или вот еще, бабка ищет молодца, который ей яму под нужник вскопает, обещает вкусно и плотно накормить. Только церковь деньгами платит за чистку дымохода…       — Дымоход нам не подойдет, — покачал головой кунари со спиленными рогами.       — Из всего перечисленного, мне только куры улыбаются, — вздохнула Като, — омлета давно не было… на шкварках бы его, да с копченными колбасками и душистую травку какую-нибудь кинуть! Помнишь, как на перевале в Морозных горах я готовила?..       — Омлет? Кто сказал про омлет? — Хиирса встрепенулась в корыте.       — Вы просто две любительницы яиц, — хмыкнул Сато-кас. — Десятка вам на двоих как раз хватит. Да и ты только представь, как мы будем гоняться за курами? Они же крохотные.       — О-о-о, это будет забавно! Я бы постояла в сторонке и поржала, а то кое-кто из меня дух выбил и бегать я сегодня вряд ли смогу, — встав из корыта, Хиирса склонилась над ним и принялась отмывать лицо и руки от грязи.       — Нормально все с тобой, не увиливай, — Шокракар фыркнула, глянув в ее сторону. Поплескав на руки водой из поясной фляжки, она шумно прополоскала рот и сплюнула под ноги.       — Совсем тухло, — Сато-кас скривил губы, просмотрев объявления, когда Таарлок в сердцах отбросил стопку. — Все-таки зря мы в Ферелден приперлись…       — Да в Неварре не лучше было. А в Вольную Марку нам путь заказан, знакомый мне весточку передал, что местные до сих пор рогатых не жалуют. Цены в трактирах заламывают, на работу берут, но с большой неохотой и на деньги кидать повелись, — проворчал Таарлок.       — М-да. С набега на Киркволл полгода прошло, пора бы им уже утихомириться, — вздохнула Като. — Или хотя бы научиться отличать тал-васготов от кунари…       — Тал-васгот? Первый раз такое определение слышу. Это вы? — спросил Солас.       — Мы, но не все, — вклинившись между Като и Сато-кас, Хиирса потянулась за чайником и пустующей чашкой. — Вон та твердолобая коза, например. Или Ашаад, — она указала на кунари со спиленными рогами.       — Вычту тридцать пять за подрыв авторитета лидера группы, — Шокракар примостилась на край скамьи.       — Те, кто отринул Кун. Они считаются предателями в глазах остальных кунари. Бен-Хазрат, организация такая карательная, охотится на них и убивает, — объяснила Хиирса, — а такие как я, рожденные вне Кун, называются просто «васгот». И на нас Бен-Хазрат уже все равно.       — Понятно, — Солас наморщил лоб. Все-таки не все можно узнать из отголосков, хотя он просто не путешествовал по северу, где больше всего кунари и тал-васготов обитает.       — А может быть все-таки еще раз попробуем в Орлее поработать? — предложила Като.       — Ты чем в прошлый раз слушала, когда я говорил, что конкуренцию Боевым Быкам составить — это задачка не из легких? — поинтересовался Таарлок.       — Ну попытаться же можно! Иначе так и будем за гроши сопровождать сомнительных торгашей да кур в корзины ловить за яйца!       — Это оттого, что мы в глуши торчим, — Шокракар протянула руку через вес стол, взглядом попросив чтобы Хиирса плеснула ей в чашку. — Доберемся до тракта поживее станет, а в Денериме точно чего-нибудь да найдем.       — Может быть, — уклончиво добавил Сато-кас. — Бедный какой-то год на заказы. Разбоем люд увлекаться перестал, демоны так нам вообще давно не попадались… Слишком спокойно, — он недовольно поджал губы.       — Так это ведь хорошо, когда мирно, — улыбнулась Хиирса и чокнулась с кружкой Шокракар, прежде чем она успела её убрать. — Давай сойдемся на пятнадцати!       Шокракар недовольно прищурилась, а затем устало вздохнув, согласилась:       — Ладно, десять. Но чтобы в последний раз!