А мне земные удовольствия дороже царствия небесного

Скаут прекрасно понимал, что в этой жизни все нужно заработать. Его любимая сладкая газировка, куриные крылышки, яркие комиксы и редкие вылазки в кино под открытым небом – все это стоило денег. Деньги ему давала работа на RED, опасная и нелегкая. О всех нюансах такой профессии он знал, ведь сам подписал договор наемника несколько лет назад. Хватало на все с лихвой: и на солидную материальную помощь матери, и на любые хотелки, спонтанные и не очень. Вообще, грех было жаловаться, ведь компания предоставляла и проживание, и пайки, и медицинскую страховку. Да и свое дело парень любил, ведь тут можно было проявить все свои лучшие качества и вообще быть собой на полную катушку, не запариваясь о нормах и приличиях. Все бы хорошо, но… НО! Разве это нормально, когда на работе уже почти целый месяц тебя каждый божий день дудосят так, что не остается сил даже на то, чтобы нормально почистить зубы? Не говоря уже… О всяком. Скаут точно знал, что в договоре такого не было. И это с его-то способностями к чтению! Как бы Скауту не хотелось думать, что он сам себя накручивает, в реальности все так и было. И страдала от этого вся команда. Все ходили дерганные, злые и мятые, недовольство подобной ситуацией было написано у товарищей на лицах. Но только никто не спешил говорить об этом, разве что Снайпер как-то раз за ужином отпустил нелестный комментарий в сторону начальства. И на этом все! Причина такого поведения Скауту была непонятна. Его коллеги были старше и опытнее, им и не такое пришлось повидать. Но неужели вся ситуация была нормой? И дальше будет только хуже? Скаут, конечно, ни на что не жаловался, по крайней мере, вслух, но с каждым днем вопросов о будущем становилось всё больше и больше. Обратиться к кому-либо он стеснялся (вдруг застебут), а разбираться с этим вопросом самому Скауту было слишком муторно. Но это была только одна сторона проблемы – моральная. Вторая, физическая, была самой тяжелой в таком существовании. От нее хотелось выть и лезть на стенку, потому что терпеть такое Скаут просто не мог и не желал. Раньше, когда свободного времени было больше, у них со Снайпером был более-менее регулярный секс. И оба были счастливы, обоих такое устраивало. А теперь всё было не то! И совсем не так! Точнее, не было ничего. Если обычно стрелок и так не отличался приветливостью и общительностью, то сейчас он ходил мрачнее тучи. Он даже перестал издеваться над жертвами во время миссий, отстреливал их молча. Ну чисто сама Смерть, только с винтовкой. Когда рабочий день заканчивался, Снайпер мылся, ел, и отправлялся спать в фургон. У Скаута, в свою очередь, не находилось сил дойти до стрелка, поэтому он шел в свою комнату и тоже почти сразу засыпал. Проснувшись поутру, оба бежали на работу. А после нее все шло по такому же сценарию. И так целый гребаный месяц. Каждый! Мать! Его! День! Скаут - молодой здоровый парень, и трахаться ему хотелось по-страшному. И что самое обидное, у Снайпера с этим тоже проблем не было. Но в последнее время оба так выматывались на полигоне, что к вечеру в их головах уже не оставалось места для крамольных мыслей. У любого на месте Скаута начала бы ехать крыша, вот он и зверел. В любую свободную от боя минуту в голову лезли различные неприличные сценарии. Скаут на автопилоте бегал, отскакивал, стрелял и все думал, думал, думал. Чувство возбуждения стало его постоянным спутником, поселившись внизу живота. Дошло до того, что в один прекрасный день у Скаута появилось четкое осознание: если он сегодня же ничего с этим не сделает, то сойдёт с ума. Или еще чего похуже. И появился план, простой как блин. Заключался он в том, чтобы затолкать Снайпера в один из сараев, и не выпускать, пока они наконец не трахнутся. Мысль о том, что стрелок, возможно, будет сопротивляться, парня не пугала. Он был готов на все, что угодно. Осталось только подгадать момент, когда Снайпер будет выбегать с Респауна. Для этого пришлось затаиться и до-о-о-лго ждать, но ради исполнения своей цели Скаут стоически терпел и следил за целью. В конце концов стрелок все-таки подставился под чужую пулю и попал на точку возрождения. По тому, с какой скоростью он сделал первые несколько шагов за его порог, можно было сказать, насколько ему все осточертело. Прямо у выхода его перехватил Скаут. А схватив стрелка, потащил к ближайшему доступному зданию, не обращая внимания на недоуменные оклики и вялые попытки освободиться из жёсткой хватки. Это оказался один из безликих сараев, которых на полигоне было полно. Скорее всего, раньше это была чья-то мастерская, потому что по всем стенкам были развешены инструменты, а на полу валялись старые чертежи, припорошенные пылью и металлической стружкой. – Скаут, зачем ты меня сюда ведешь? Скауту сейчас было важнее, запиралась ли дверь. – Скаут! Дверь запиралась. Для надежности он просунул через ручку лежавший рядом ржавый гвоздодер. Так, на всякий случай. – Да чтоб тебя, малой! – его взяли за плечо и хорошенько тряхнули, заставляя повернуться и обратить внимание на Снайпера, - Ты чего, оглох совсем? От его голоса и неожиданного прикосновения у Скаута все внутри перевернулось. Стрелок стоял перед ним, возвышаясь над застывшим разведчиком на добрые полголовы и ожидая объяснений, а тот только и мог, что хлопать глазами и медленно заливаться краской, спиной упираясь в дверь. Странно, Скаут думал, что он хотя бы для приличия разозлится, но нет: тот был совершенно спокоен, а его вид представлял собой крайнюю заинтересованность. Весь боевой дух, уверенность и заранее заготовленные слова куда-то резко улетучились, оставив наедине с этим шакалом, который поедал парня глазами, скрестив руки на груди. Как-то он не продумал этот момент. Но убегать уже поздно, тем более, что дверь закрыта. Все в этой жизни нужно заработать, ведь так? Скаут сделал шаг вперёд, оказавшись к мужчине вплотную, и, глядя тому в глаза, несмело положил ему ладонь на пах. Снайпер… Снайпер только фыркнул. Как будто чего-то такого и ожидал. – Так вот в чем дело… Что, прямо сейчас приспичило? Парень вспыхнул. Вот он уж точно совсем не ждал от стрелка подобной реакции. И потому, отдернув руку, смущенно огрызнулся: – Ну… Ну да! А что?! Мужчину это сильно развеселило. – Да уж не надеялся, что ты когда-нибудь мне такое заявишь. – Ну и хули ты тогда ржешь, - обиженно буркнул Скаут. А затем, внезапно ощущая прилив наглости, задиристо осведомился: – Так что, уходишь или остаешься? Как бы он не был пристыжен, ему все-таки не хотелось, чтобы мужчина уходил. Стрелок приподнял бровь. Но к двери подходить не спешил. И, выждав небольшую паузу, с хитрым прищуром задал вопрос, который застал Скаута врасплох: – Что, и даже о защите позаботился? Или все как обычно, сначала делаешь, а потом думаешь? Он звучал лукаво. И очевидно наслаждался этой дурацкой ситуацией. Явно намного больше, чем нудной рабочей рутиной, которой должен был сейчас заниматься. Скауту снова захотелось провалиться сквозь землю от стыда, но на этот раз жар разлился не только по щекам. Мысль о Снайпере без резинки… будоражила. Скаут действительно про это забыл, совсем не специально, но теперь эта идея показалась ему очень заманчивой. Слишком заманчивой, чтобы от нее отказываться. – Снайпс, у нас ведь уже долго ничего не было, - осторожно начал парень, пуская умоляющие нотки в свой голос, - Видимся только на матчах, я так с ума сойду скоро, я правда хочу прямо сейчас, ведь потом мы устаем… И вообще, меня эта запара с работой уже заколебала, и я знаю, что тебя тоже! Последнее прозвучало с долей обиды. Переведя дыхание, парень продолжил, уже тише, как будто бы стыдясь своих слов: – А еще… Я соскучился. Правда соскучился. Я хочу, чтобы было как раньше. Взгляд серых глаз за цветными линзами очков после этих слов сразу как-то смягчился. Между ними на короткое время повисла хрупкая тишина. Которую тут же нарушило шипение рации из кармана Снайпера. «Все, сейчас он уйдет», - подумал Скаут, заранее расстраиваясь. Но мужчина его удивил. Вместо того, чтобы отозваться и выслушать сообщение, он какое-то время просто держал прибор в руке, задумчиво его разглядывая. А затем нажал кнопку выключения, и, когда рация затихла, спрятал ее обратно в карман. – Что… Ты чего? - недоуменно спросил парень. – Пошло оно все, - с чувством произнес стрелок. И устало протер глаза, вздохнув. – А я подумал, ты… - начал Скаут, непонимающе глядя на мужчину. – Уйду и откажусь от такого развлечения? - перебил Снайпер, улыбаясь, - Да ни за что на свете. Балбес ты, если действительно так подумал. Разведчик поднял на него блестящие глаза: – Так ты?.. – Я ведь тоже соскучился, - теперь голосу мужчины вернулась его привычная теплота, - Просто хотел тебя подразнить. Больно смешно смущаешься. Со стуком отложив винтовку в сторону, Снайпер притянул парня к себе, обнимая. – Было непохоже, - с легкой обидой в голосе пробормотал тот, утыкаясь мужчине носом в основание шеи. – Балбес, - утвердил стрелок, затем с искренним любопытством интересуясь: - Что, правда так хочется? А то сам пришел, требуешь тут от меня… Необычно. Руки Снайпера проползли по спине парня и съехали ниже, ухватив за талию. От его грубоватых прикосновений разведчика наэлектризовало до кончиков пальцев, а сердце заколотилось чаще. – Ага, - признался красный, как рак Скаут, обхватывая лицо стрелка. Пальцы тут же кольнула жесткая щетина. – Приятно знать, - усмехнулся мужчина, и возле его улыбающихся глаз появились морщинки-лучики. Его ладони мяли ягодицы парня, и тот изгибался навстречу, наслаждаясь тактильным контактом. Мужчина всегда питал слабость к упругой от бега и тренировок заднице разведчика, и потому пользовался любой возможностью ее потрогать. – Снайпс, ты опять дразнишься? - выдохнул Скаут, почувствовав, как он стал мокрее, когда Снайпер оставил серию коротких поцелуев на его шее, продолжая его сжимать и гладить. Он совершенно точно дразнился. – Что, мне нельзя тебя потрогать? – хитро спросил стрелок, тем не менее, принявшись за ремень на штанах Скаута. Пряжка быстро сдалась, и вскоре ткань слетела с узких бедер, оставив парня в одном белье. – Вот вечно ты так, - прошипел разведчик, толкаясь бёдрами в руку, которая уже обхватывала его через влажную ткань трусов. Он вцепился в плечи стрелка, в этот момент не доверяя своим подгибающимся ногам. – О, так ты не терял времени зря, - все еще с улыбкой в голосе протянул Снайпер, наконец стягивая белье. Заскорузлая ладонь коснулась горячих складок, легонько раздвигая их чуткими пальцами. Парень вздрогнул, закусывая губу. – Господи, малыш, ты уже такой мокрый, - восхищенно прошептал мужчина. Его голос был ровным, но джинсы совсем не скрывали очертаний отвердевшего члена. У Скаута темнело в глазах. С каждой секундой ему было все труднее сдерживаться, чтобы не потрогать Снайпера самому. Но он терпел, так как не хотел испортить их маленькую игру. Рука Снайпера, двигаясь наугад, случайно задела клитор, заставив разведчика вздрогнуть снова. Заметив такую реакцию, стрелок сделал это еще раз, уже намеренно поглаживая возбужденный орган. Он продолжил свои движения, постепенно усиливая нажим и чуть проникая между губами. А затем, собрав достаточно влаги, с легкостью вошел внутрь сразу двумя пальцами. – Снайпс… Пожалуйста… - дернулся и еле слышно выдохнул Скаут. – Чего ты хочешь? Он издевался. В этом сомнений не было. – Т-тебя… Твой член, - слова дались Скауту тяжело, так как Снайпер коварно подвигал рукой, и горячие подушечки прошлись по месту, от которого у парня искры посыпались из глаз. – И как ты его хочешь? - как ни в чем не бывало, продолжил мужчина, свободной рукой приподяв лицо Скаута за подбородок, чтобы заглянуть тому в глаза. Сразу стало видно, насколько у стрелка расширены зрачки. – С-сзади… Прошу, Снайпс, пожалуйста… Довольно хмыкнув, Снайпер сжалился над Скаутом и достал из него покрытые влагой пальцы. А потом, на мгновение задумавшись, поднес их ко рту. Скаута окатило волной жара, когда мужчина все-таки облизнул их. Вообще, стрелок часто делал ему приятно ртом, но такой жест отчего-то выглядел куда пошлее. – Раз ты так хорошо просишь, то почему бы и нет? – низко проворковал Снайпер, отталкиваясь от стола и пододвигая к нему Скаута, попутно помогая ему выпутаться из кома одежды, который собрался вокруг лодыжек. Столешница была холодной, пыльной и грязной, но парню было на это наплевать. Чуть ежась от ощущения прохладного воздуха на голой коже, он наклонился над столом, схватившись руками за его края и открывая себя в очень уязвимом положении. Он тут же обернулся через плечо на звук расстегиваемой ширинки, чтобы увидеть, как стрелок высвобождает свой член, чуть приспустив джинсы. У него и здесь было много волос, густая поросль на лобке продолжалась дорожкой, которая тянулась до пупка и ныряла под одежду, переходя в темные волосы на груди. Скауту очень нравилось тело мужчины, и при взгляде на него во рту стало сухо, а по телу прошла волна дрожи. На поясницу мягко легла тяжелая ладонь и чуть надавила, заставляя прогнуться. Скаут послушался, чувствуя, как вторая рука коротко сжала его ягодицу и опустилась на бедро, ласково погладив маленький синячок на белой коже. – Какой же ты у меня красивый. От хриплого голоса стрелка по всему телу пробежали мурашки, и разведчик нетерпеливо поерзал, задней стороной бедер ощущая тепло, исходившее от мужчины. Его половых губ что-то коснулось – уже не прохладные пальцы, это было куда крупнее и теплее. Обычно на этом этапе стрелок осторожничал, не желая причинять дискомфорта, но сегодня они оба были слишком возбуждены, чтобы растягивать этот момент. Скаут был влажный настолько, что крупный член Снайпера вошел свободно, одним движением. Парень шумно выдохнул, наконец чувствуя себя наполненным, растянутым. Стрелок внутри него ощущался восхитительно, мягко распирая сокращающиеся мышцы. После короткой паузы руки Снайпера властно смяли бедра разведчика, притягивая его к себе, и затем он начал медленно двигаться, проезжаясь головкой по бархатистым стенкам. Скаут рвано задышал, сходя с ума от приятных ощущений. Как же долго он этого ждал. Стрелок все еще не торопился, входил почти полностью, наблюдая, как из-за его движений растягивается влажный орган. Скауту было хорошо. Вот только этого ему было недостаточно, поэтому он тихо попросил: – Быстрее… Пожалуйста. – А выдержишь? – ласково поинтересовался Снайпер. – Да… Мужчина склонился, все еще двигаясь, и оставил на загривке разведчика царапучий поцелуй: – Мой мальчик. Мой хороший мальчик. Что-то теплое разлилось у Скаута в груди, отзываясь в сердце приятной болью. Ему было непонятно, откуда в мужчине берется столько нежности. Но с каждой секундой, с каждым толчком, с каждым хриплым вздохом, ему становилось совершенно ясно: именно этой нежности ему и не хватало все эти дни. Нет, ему безумно нравилось то, что они сейчас делали, но без ласковых прозвищ, добрых глаз и жестких, но аккуратных рук это было бы совсем не то. Тем временем Снайпер действительно ускорился, и комнату наполнили пошлые влажные звуки. Руки Скаута уже начали уставать, и он лег грудью прямо на столешницу, собирая щекой и футболкой всю пыль. Парень не сдерживал себя и отвечал громкими стонами на любое движение, иногда подмахивая бедрами навстречу. Совсем скоро внизу живота начало накапливаться знакомое покалывающее напряжение, и он понял, что оргазм уже близко. – Ты меня так сжимаешь… там… - низко выдохнул стрелок, еще раз сладко толкнувшись в парня. – Снайпс, я… Я сейчас… - сбивчиво пробормотал раскрасневшийся Скаут, просовывая руку под живот, чтобы додрочить. – Давай, малыш. Снайпер терпеливо держал темп. Он вбивался глубоко и быстро, чуть приподнимая бедра парня. Смена угла, ритмичные движения члена внутри и болезненно приятные прикосновения к себе были невыносимы, так что спустя минуту Скаут кончил, издав дрожащий всхлип. Забывший обо всем на свете разведчик пережил несколько мгновений блаженства, содрогаясь всем телом и пульсируя вокруг стрелка. Который почему-то и не думал останавливаться. Некоторое время это все еще было приятно, но вскоре движения стали приносить слишком много удовольствия. – С-снайпс?.. Ответа не последовало. Парень кое-как обернулся, приподнимаясь над столом на сильно трясущихся руках. Он увидел тяжело дышащего стрелка. Его загорелое лицо до самой шеи заливал густой румянец, а рот был приоткрыт. – Потерпи еще немного, я уже скоро, - ему тоже было тяжело говорить, руки на бедрах Скаута подрагивали, но он уверенно продолжал размашистые толчки. А затем он совершил кое-что, от чего у парня снесло крышу. Видимо, руки у стрелка тоже подустали, потому что он решил сбросить часть нагрузки, закинув правую ногу разведчика на стол и тем самым выгнув его до предела. Угол проникновения поменялся кардинально, теперь член мужчины проезжался по приятному местечку каждый раз, и Скаут уже не стонал, а выл, потерявшись где-то между удовольствием и болью от гиперчувствительности. Поза каким-то образом позволила Снайперу толкаться еще глубже, и эти толчки сотрясали все тело парня, сопровождаясь шлепками кожи и хлюпаньем смазки. Внезапно часть его разума как будто бы отделилась, и к нему резко вернулось осознание реальности: за стенами дырявого, как решето, сарая прямо сейчас шла миссия, на которой две команды наемников убивали друг друга в попытке победить, а его, разведчика, пялили на столе, как последнюю блядь. И самое главное, он от этого тащился. Тащился так сильно, что вот-вот кончит во второй раз. Непонятно, что именно стало спусковым крючком – То, с каким бешеным темпом его трахали, то, как пальцы грубых ладоней, съехав по влажной от пота коже, давили ему на низ живота, или то, как резко Снайпер вытащил из него свой член. Но все вместе, плюс факт, что он только что кончил, сделало свое дело и Скаута накрыло с удвоенной силой. Так, что он уже ничего не контролировал, - ни сильные судороги, ни горячую жидкость, которая все еще лилась из него ровно в тот момент, когда Снайпер спускал ему на задницу. После такого оргазма ему нужно было время. Он пришел в себя спустя пару минут, безвольно обмякший на столе. При попытке встать прямо у него сразу же ушла земля из-под ног, но его аккуратно придержали. Да уж, побегать не выйдет. Снайпер, словивший парня, смотрел на него странно. Скаут, заново ощутив капли на внутренней стороне бедер, побледнел от осознания своего положения. Он же только что… – Я такого еще ни разу не видел, - осторожно сказал мужчина, все еще не сводя с разведчика странного, липкого взгляда. Скауту стало очень, очень стыдно. Он опустил глаза, но внизу было еще больше следов беспорядка, который он же и устроил. В пыли на столешнице был оставлен отпечаток его верхней половины тела, на полу теперь небольшая лужица, а переведя взгляд на ноги стрелка, Скаут с ужасом увидел на джинсовой ткани россыпь мокрых пятнышек. – Снайпс, я… Я не знаю, что со мной сейчас приключилось, - чуть не плача, начал оправдываться Скаут, - Мне было хорошо, а потом… – Я не думаю, что это что-то плохое, - задумчиво протянул стрелок, а потом, на мгновение замешкавшись, продолжил резко осипшим голосом: - Вообще-то… Мне это понравилось. Парень осекся на полуслове, неверяще глядя на мужчину. Тот выглядел искренним. Хоть и немного смущенным. – Да ты гонишь, - с нервным смешком уставился на него парень. И сразу переспросил, чтобы удостовериться: – Что, правда? Снайпер не выдержал, отвел взгляд. Но снова кивнул. – Это имеет что-то общее с твоими банками? – теперь Скаут веселился, уже не замечая мокрых ног. Мужчина загадочно хмыкнул, застегивая ширинку. А потом произнес серьезным голосом: – Но будешь хохмить – больше такого у тебя не будет. Разведчик порозовел и тут же заткнулся. Поправивший рубашку Снайпер посмотрел на часы и удивленно приподнял брови: – Надо же, даже меньше получаса пропустили. Придется на поле возвращаться, а? Но, обратив внимание на состояние Скаута, исправился: – Или нет. Надо бы найти, чем тебя вытереть… Скаут только фыркнул. Ему уже не было ни страшно, ни грустно, а в голове от пережитых ощущений гулял ветер легкомыслия. Все проблемы ушли далеко-далеко за горизонт, а все радости сконцентрировались в человеке перед ним. И пусть его потом ждет неприятный разговор с командой. Это все пустяки. Он всегда думал: в этой жизни на все нужно заработать. Но если всю жизнь зарабатывать, то когда наступит время ею наслаждаться?