свадебный уикенд.

— ну что? — спрашивает тэхен, нервно измеряя широкую виллу в их отеле шагами. он останавливается и в нетерпении топает одной ногой на месте. альфа глухо рычит, из-за чего вены на шее вздуваются, и сжимает в руках дисплей телефона, силясь с тем, чтобы не кинуть его в стену, когда слышит, что абонент не абонент. в прямом смысле этого слова. намджун лениво поднимает на него взгляд и поудобнее усаживается в кресле, закидывая ногу на ногу. альфа сегодня в алкоголе себя не ограничивал, мальчишник все-таки, но и не напивался вусмерть, прекрасно понимая, что завтра важный день и выглядеть на нем, как протухшая субстанция непонятно чего в костюме от диор, не особо желал. поэтому, сидит расслаблено, тянет слабоалкогольный коктейль, который им принесли, как только они вернулись из бара в номер, и наблюдает за мельтешащим туда-сюда тэхеном, у которого будто бы шило в жопе, а не несколько литров виски в желудке. альфа отрывается от созерцания блестящего города, что ожил с наступлением ночи, и залазит в телефон, просматривая последние обновления. — ну, последняя история в инстаграме моего без пяти часов мужа, гласит о том, что они в клубе «омния», — говорит намджун и прослеживает взглядом, как тэхен опускается на соседнее кресло и закуривает. тэхен хмурится, выдыхает горький дым и открывает карту на телефоне. — я уже посмотрел. это в пяти кварталах от нашего отеля. — сколько? — голос тэхена дает петуха, — ты почему такой спокойный? намджун вопросительно выгибает бровь и смотрит на мужчину так, как будто тот сморозил самую настоящую хрень. а за что ему переживать? его юнги всегда был шебутным, всегда требовал движения, любил быть в центре внимания, ему нравилось посещать вечеринки и не одна тусовка в городе не проходила без его присутствия. намджун, конечно, более чем просто в курсе, что пьяный юнги — бедовый юнги, но домой возвращается всегда. в целости и сохранности, а самое главное, как по расписанию — в четыре утра. когда они только начали встречаться, а далее и жить вместе, то альфа думал, что это обыкновенное совпадение, ровно в четыре утра, ни минутой позже, секунда в секунду он слышал, как в замочной скважине скрипит ключ. его это даже забавляло, а потом он спросил об этом у омеги напрямую, на что получил: «это моя плата за то, что ты не делаешь мне мозги во время тусовок. ты не достаешь меня звонками, а я возвращаюсь вовремя и без косяков. взаимопонимание, милый!» из-за работы намджун не всегда мог находиться рядом с юнги на всех этих «мероприятиях», но и ограничивать его в том, что было частью его образа жизни тоже не смел. поэтому, мужчина посчитал этот ответ более чем просто удовлетворительным для себя. — намджун, тебя головой в детстве не ударяли? — спрашивает тэхен и щурит глаза, стряхивая пепел от сигареты куда попало. — да что не так? — повышает голос мужчина. он действительно не понимает в чем проблема, а их проблема вселенского масштаба, на секундочку. младший альфы тупит взгляд на киме и тяжело вздыхает, драматично прикрыв глаза. он реально не понимает и это очень странно, потому что ситуация в их случае критическая. может намджун и знает пьяного юнги как облупленного, отчего и доверяет ему всецело, но видимо забыл пьяного юнги в феерическом тандеме с пьяным чонгуком. тэхену доводилось видеть пьяным своего будущего мужа, только ему он об этом не скажет, и юнги тоже доводилось. но вспоминая, как младший однажды расцарапал ему лицо и сделал пару вмятин на машине, которую они недавно купили, потому что не хотел садиться в машину и орал, что его жених дома ждёт, он думает, что они как минимум…в жопе. про максимум он старается не думать. — это же чонгук и юнги, намджун, — начинает пытаться объяснить и странно жестикулирует руками при этом, что ни капли не помогает, — чонгук и юнги, — выделяет нарочито громко и медленно, а взгляд намджуна будто бы проясняется, стоило сказать лишь два имени. — они в трех соснах теряются, а потом в обнимку под одной из них плачут от отчаяния, — продолжает тэхен, когда наконец-то видит союзника по своим переживаниям, — а сейчас они в незнакомом городе, да что там в городе, в стране! — в сердцах выкрикивает, — в клубе, который находится в пяти кварталах от нашего отеля и не факт, что они еще там, сечешь, блять? — тычет двумя пальцами меж которых покоится сигарета в лоб старшего и подскакивает на ноги, снова меряя шагами виллу, пока до намджуна медленно доходит информация. альфа медленно вытягивается стрункой на диване и в ужасе распахивает глаза, сложив руки на коленках. — пиздец? тэхен насмешливо фыркает и восторженно поднимает руки вверх. — спасибо, боже, — смотрит в небо, тяжело вздыхает и тушит сигарету, — это не просто пиздец, намджун, это пиздец уровня «сорванная свадьба и недовольные родственники», — разворачивается, надеясь, что альфа поймет намек, и идет к выходу из номера, чтобы обуться и отправиться на поиски ненаглядных. — намджун, блять! — кричит, когда не слышит шевелений с виллы. — да иду я, — спотыкаясь на ходу, возмущается старший, — не убьют же их, — зря. тэхен поднимает разгневанный взгляд на альфу и видя это, намджун кривится, размахивая перед собой руками, чтобы не видеть это лицо. — убери эту злую собачью моську со своего лица и пошли. идея сделать двойную свадьбу пришла им в голову также неожиданно, как омеги решили, что у них не было «девичника» и они восвояси за день до свадьбы пропали. в незнакомом городе. в чужой стране. если быть точнее, то намджун наконец-то созрел для того, чтобы сделать предложение юнги. в то время, когда тэхен хранил кольцо из белого золота глубоко в комоде уже больше полугода и ждал того самого момента. тот самый момент настал, когда чонгук неделю с ним не разговаривал и не шел на какой-либо контакт, а потом ворвался в его офис, прервал совещание и со слезами на глазах кричал о том, что альфа его не любит и держит рядом с собой просто потому что удобно. сотрудники, которые давно знают омегу своего босса просто улыбнулись, опустив взгляд, прекрасно зная взрывной характер омеги начальника, а вот важная сделка была сорвана, потому что негоже другим фирмам иметь дело с таким распутным альфой, который пользуется слабым полом. после долгого разговора, где тэхен пытался доказать, что это не так; после звонка намджуну, который уверил омегу, что они с тэхеном вместе выбирали кольцо еще несколько месяцев назад, просто тэхен тормоз; после того, как они приехали домой и альфа из глубины комода достал чёрную бархатную коробочку, а после встал на колено — чонгук поверил. все так же, со слезами на глазах, но уже от счастья и переполняющих эмоций. у намджуна с юнги все прошло более спокойно. тэхен назвал бы это «в стиле намджуна». в дорогом ресторане, с дорогим кольцом и юнги, который случайно опрокинул на себя десерт и заматерился на весь зал, когда увидел намджуна на одном колене, а после попросил официантку ущипнуть его за задницу, да посильнее, чтобы он проснулся и это было очень «в стиле юнги». в общем и целом, днями позже омеги заявились к альфам в офис с глобусом в руке, показательно закрыли глаза и ткнули на рандомную точку, что обозначала местоположение лас-вегаса. — замечательно! — пискнул чонгук, хлопнул в ладоши и подпрыгнул на месте от радости, — понимаете, что это значит? — переводит довольный взгляд на ошеломленных альф. намджун и тэхен переглянулись, а юнги закатил глаза и цыкнул, продолжая мысль своего друга: — двойная свадьба в вегасе, сечете? если говорить на чистоту, при возражениях их запихнули бы в чемодан и повезли бы в вегас, как ручную кладь, но идея сама по себе показалась интересной и довольно заманчивой, поэтому причин не соглашаться у них не было. ведь лас-вегас – столица развлечений, столица игорного мира, столица дорогих отелей и бурной ночной жизни. здесь ночью жизнь кипит гораздо интенсивнее, чем днем, здесь нет ничего невозможного, а ощущение вечного яркого праздника привлекает еще больше. тэхен тогда еще шутил, что они с намджуном устроят себе настоящий мальчишник в вегасе. и вот они здесь. слова омег о том, что они уходят на «девичник» были вполне себе ожидаемы. поэтому они дали им сто одно наставление о том, как не потеряться в чужом городе, где их корейский никто не поймёт, пихнули карту в руки, установили на всякий случай карты на их телефоне и перекрестив отпустили, взяв обещание, чтобы звонили им хотя бы каждый час и не задерживались, потому что уже завтра роспись. сейчас тэхен хочет дать себе смачный подзатыльник, думая о том, что надо было установить чонгуку на телефон маячок или на худой конец, родительский контроль. тогда бы они не шерстили все клубы в округе и не заглядывали под каждое дерево и куст. — ты понимаешь, что пьяные и в тоже время адекватные юнги и чонгук - это как полный порядок в сумочке чонгука, — причитает тэхен и оглядывает окрестности в поисках будущего мужа. намджун прыскает в кулак. — что это значит? — что, блять, представить себе такое просто нереально, — психует альфа и выныривает из куста, где надеялся увидеть своего суженого. он достает из кармана телефон, чтобы вновь услышать автоответчик и понять, что уже третий час ночи, а последний звонок от чонгука был два часа назад и тот уже тогда бесконечно долго признавался ему в любви, а потом пьяно хихикнул и сказал, что у юнги проблема. текила кончается. намджун сует руки в карманы летних шорт и тяжело вздыхает, покрутившись вокруг своей оси. обычно в такое время суток лас-вегас только начинает оживать. поэтому улицы заполнены веселящимися людьми. кто-то играет на гитаре, кто-то пьет прям на тротуаре, кто-то уже идет из клуба или бара, думая о том, что буквально через пару часов вставать на работу, но ничего не мешает им веселиться. и это, если честно, очень мешает их поискам, омеги могут быть где угодно и найти их в кучке этих пьяных людей, кажется просто нереальным. они сворачивают обратно к отелю, приняв решение вызывать отсюда такси до того самого клуба, пока тэхен в сотый раз слушает в телефоне автоответчик и про себя в сердцах материт улыбчивую омегу на заставке своего телефона, и тут же молится, чтобы с ним все было в порядке, неважно в каком состоянии, главное, чтобы живой. они пытаются спросить у прохожих, не видели ли они двух омег, что выходит очевидно безрезультатно и неверующий намджун молится всем богам, чтобы чонгук и юнги были не такими пьяными, как эти прохожие. — о… — намджун резко останавливается из-за чего тэхен впечатывается в его спину и шипит, потирая ушибленный лоб и плечо. — ты, чертила широкоплечий… — начинает было свою тираду, но оказывается нагло прерванным. — ты посмотри, — присвистывает старший альфа и нервно усмехается. он пропускает мимо ушей оскорбление и отходит в сторону, чтобы дать обзор тэхену. а обзор очень хороший. у входа в отель откровенно пьяно пошатываясь и держась друг на друге стоят омеги. одетые в белоснежные, пышные свадебные платья. коротко хохотнув, тэхен выгибает бровь и укоризненным взглядом осматривает своего ненаглядного с ног до головы. чонгук никогда не был миниатюрным по всем каноном омегой, поэтому платье размера так на три меньше его самого так и наровится треснуть на подкачанной груди, зато тэхен подмечает, что на тонкой талии в пору. видимо на нее и был расчет. — откуда у них…. — хотелось бы знать, — фыркает намджун и показывает сообщение на телефоне, которое гласит о том, какая сумма была потрачена с его карты в свадебном бутике недалеко от их отеля буквально двадцать минут назад, — с тебя пять штук баксов, — усмехается намджун, понимая что на эти деньги они могли бы сыграть еще несколько двойных свадеб и поколесить по всему миру вчетвером. они стоят в нескольких метрах от них, но даже так слышат, как усиленно и со вкусом юнги материт консьержа, который не пускает их без ключ-карты, пока чонгук повис на старшем омеге и кажется, заснул, лишь изредка открывает глаза и дергается, когда слышит особо громкие слова из уст своего друга, а после снова проваливается в сон. у юнги с чонгуком был действительно хороший план на их «девичник», а главное надежный и проверенный, как старые швейцарские часы — проехать пару-тройку хороших баров, про которые они вычитали еще в самолете, выпить, попрощаться с одинокой независимой омежьей жизнью окончательно, еще пару раз выпить и вернуть свои тушки в номер отеля в руки своих альф. в какой момент их надежный план посыпался как карточный домик никто, если честно, не знает. уже и не вспомнит, по правде говоря. чонгук по-началу корежился, говоря о том, что ему перед тэхеном определенно точно будет стыдно, потому что тот ни разу не видел его пьяным. поэтому на алкоголь старался не налегать, но юнги даже стараться не пришлось, чтобы уже через сорок минут младший скакал по танцполу во втором по счету баре и кричал во все горло о том, что даже среди сотни стульев в одной комнате, он все равно выберет лицо своего мужа. а дальше темнота. лишь обрывки того, как они выбегают из четвертого бара, где к чонгуку начал приставать бессмертный по мнению юнги альфа. обрывки того, какой смычный хук он ему прописал, а чонгук добавил пощечиной и пинком под зад. обрывки того, как они убегают от разъяренных иностранцев и натыкаются взглядом на свадебный салон, который привлек их внимание своей яркостью и не оставил равнодушными. и окончательная темнота настигает их тогда, когда они вальяжно заходят в салон просят самое дорогое шампанское, не смотря на то, что в барах вливали в себя что попало, и с важным видом уносят самые дорогие платья на примерку. — здравствуйте, — самой своей обаятельной улыбкой улыбается намджун консьержу, являя взору свои ямочки. — простите за неудобства, которые они вам доставили, они с нами, — искренне извиняется альфа и тянет сопротивляющегося омегу к себе. — ты сейчас сам у меня неудобством станешь, хам! — в сердцах выкрикивает юнги намджуну, прерываясь на икание, пока консьерж убегает восвояси от пугающего омеги. тэхен отлепляет обессиленного чонгука от юнги и пытается взять его на руки, что выходит откровенно плохо из-за объема платья и слышит тихое посапывание. — тэхени, — сонно хрипит утыкается носом в шею будущего мужа. — именно он, радость моя, — фыркает тэхен и перехватывает омегу поудобнее из-за чего тот ойкает, бурча что-то о том, что его тошнит. — ты у меня такой хороший, — продолжает разговаривать сквозь дрему, — я тебя себе придумал, — пьяно хихикает, обдавая крепкую шею альфы горячим дыханием, а тэхен понимает, что включился режим пьяного лимита. тэхен смотрит на свое чудо, что причмокивает во сне губами и жмется ближе к родному крепкому телу и понимает, что как бы он не хотел, то все равно никогда в жизни не сможет долго злиться на омегу. — ты осмелел чудо? — спрашивает, сдувая мокрую челку со лба омеги и ловит хмурый непонимающий взгляд, — может тогда наденешь тот откровенный костюмчик, который я нашел у тебя в чемодане сегодня? омега смущенно пищит, полностью зарываясь лицом в чужую шею. — это на брачную ночь… — сипит, алея щеками, пока тэхен откровенно хохочет. от былой злости и волнения не осталось и следа. живой, в его руках, все также смущается и краснеет от прямолинейности тэхена. альфа открывает дверь отеля ногой и подпирает спиной, поворачиваясь лицом к намджуну и юнги. юнги гордо вздергивает подбородок и все таки вырывается из рук намджуна, упираясь руками в бока, что в пышном платье выглядит до боли комично. он пьяно щурит глаза и пошатнувшись, тычет пальцем в крепкую грудь альфы — явились! — возмущенно выкрикивает, — и где вы шлялись? намджун устало прикрывает глаза, а брови тэхена летят вверх в возмущении, пока чонгук на его руках продолжает что-то бурчать, растрачивая свой пьяный лимит на слова, за которые утром будет стыдно. — бери его и давай в номер, — устало вздыхает тэхен и придерживает дверь спиной, продолжая прижимать к себе чонгука. сколько новых матов они узнали, пока намджун пытался отнести юнги в номер — лучше не знать. с пьяным юнги у намджуна никогда не было проблем, но с настолько пьяным юнги не справится никто. утром они обязательно извинятся перед всеми соседями, а пока перед ними стоит непреодолимая задача: привести омег в чувство и уложить спать, потому что до росписи остались считанные часы. — тэ, — чонгук до этого мирно сопящий на руках альфы, который наблюдает за дерущимся с намджуном юнги в коридоре отеля, резко вздрагивает, — тэхен, мне плохо, — невнятно бормочет, пытаясь раскрыть припухшие от алкоголя глаза и прикрывает рот рукой. они залетают в номер, где юнги с шипением дикой кошки наконец-то вырывается из рук намджуна и вальяжно занимает место в кресле и закидывает ногу на ногу, кинув хитрый взгляд на мини-бар в углу комнаты и еще один взгляд на намджуна, который садится на диване напротив, одними глазами говоря, чтобы даже не думал. а тэхен в это время держит свое направление к ванной комнате, потому что чонгук в его руках бледнее поганки. он опускает омегу с рук, заплетает его кудри в небольшой хвостик на затылке, чтобы они не лезли в глаза и успокаивающе гладит меж острых лопаток. он выходит из комнаты, чтобы потом не слушать от чонгука, как ему стыдно перед тэхеном и, что он не хотел, чтобы альфа видел его в таком виде. он заходит в зал, где сидит намджун с юнги, но продолжает прислушиваться к чонгуку за дверью. — ты понимаешь, намджун? — слышит, как только встает в проходе и переводит взгляд на омегу, который с важным видом тычет пальцем в старшего альфу, — ты не моего поля ягодка. мне это папа еще пять лет, — икает, — пять лет назад сказал. брови намджуна насмешливо ползут вверх и он поджимает губы, скрывая улыбку, пока юнги развалившись на кресле подтягивает подол белого платья выше, являя взору красные кроссовки. мило. — и ты это только сейчас решил? — серьезно спрашивает намджун, давая понять юнги, что ему капельки не смешно. — мы решили, — горло ухмыляется и набирает воздуха в легкие, чтобы в следующую секунду закричать на весь отель, — чонгук, подтверди! из двери за спиной тэхена вываливается тело, падая прямо в руки альфы. чонгук поднимает плаксивый взгляд на мужчину и наваливается всем телом на него, явно не желая в таком состоянии держать свой же вес. — тэхен… — хнычет, — я хотел в душ, а там вода холодная. — тебе полезно, — ухмыляется тэхен и перехватывает омегу, унося обратно в ванную. взлохмаченный юнги скрещивает руки на груди, что получается откровенно херово из-за корсета на грудь размера так третьего и фыркает. он никогда конечно не пышет радостным настроением, а сейчас степень его разъяренности показывает высший пилотаж, когда он пьяным взглядом оглядывает парочку и отмахивается, бурча что-то про бесхребетного предателя. — я в ужасе, — оскорблено выдыхает юнги, вылупив глаза на друга повисшего на плечах своего альфы, — остался один в этом прогнившем мире, — театрально прикрывает глаза и буквально на глазах намджуна постепенно размякает в кресле. — так, все, — намджун встает с дивана, подхватывает омегу и перекидывает через плечо, — в душ и спать, — не обращает внимания на хлопки по спине и заднице, — если через четыре часа ты не встанешь огурчиком, то тогда я реально стану не твоего поля ягодкой, понял меня? юнги перестает сопротивляться и грузно вздыхает, повиснув на плече альфы безвольной куклой, но бурчать о том, что ягода и огурец — это вообще-то разные вещи и им тогда точно не по пути, не перестает. а намджун в это время подмечает, что омеги вернулись домой ровно в четыре и хрипло смеется, ловя на себе недовольный взгляд юнги. — рассказывай, — спрашивает тэхен, пока мылит голову омеги шампунем, — как погуляли? чонгук недовольный мычит сквозь сон, явно не желая выполнять такую сложную функцию, как разговаривать и просто млеет от длинных пальцев в своих волосах, что массируют кожу и снимают нарастающую боль, потому что действие алкоголя начинает постепенно сходить на нет, а действие под названием «похмелье» только набирает обороты. тэхен ухмыляется. — нам вставать через четыре часа, помнишь? — да. — что планируешь делать? — хотелось бы умереть, — хрипит, морщась от сухости в горле, — но тогда ты меня воскресишь и заново убьешь. поэтому спать и надеяться на лучшее, — под конец предложения голос ослабился, давая понять, что пьяный лимит слов исчерпан и омега вновь прикрывает глаза. тэхен согласно мычит. в такой ситуации действительно поможет только надежда и вера в лучшее, не иначе. сквозь сон омега чувствует, как тэхен смывает шампунь, аккуратно берет его на руки и кутает в махровый халат, после чего относит в спальню и кладет спать, целуя омегу в лоб. с кухни слышится копошение и минутами позже на тумбочку опускается бутылка холодной воды и несколько блистеров с таблетками. альфа ложится сзади омеги и прижимает хрупкое тело, сжимающееся в комочек к своей груди и засыпает, не забыв поставить не меньше сотни будильников. а чонгуку, если честно, уже сквозь землю от стыда провалиться хочется.

****

по помещению разносится медленная мелодия: симфония из живых инструментов. гости уже давно на своих местах, пока альфы затаив дыхание, стоят у алтаря. — они выглядят слишком свежо, не находишь? — тихо шепчет тэхен, наблюдая за тем, как их омеги под руку с отцами идут к алтарю. от былой болезненности на лице омеги, которую он видел, когда тот обнимался с туалетом не осталось и следа. — утром твой папа их вином напоил, — ярко улыбается намджун, не поддавая вида гостям, — вот глазки сразу и заблестели. тэхен переводит ошарашенный взгляд на папу, что сидит в первых рядах и видит такие же блестящие глаза. он силится, чтобы не закатить глаза, но главное, что чонгуку действительно полегчало после этого. он улыбается, когда чонгук подходит ближе и его отец с гордой улыбкой передает его альфе в руки, взяв с него обещания, беречь младшего как зеницу ока, не меньше. возможно, его папа действительно волшебник и чуточку позже он скажет ему спасибо за оживленного жениха. на омеге белый костюм, идеально подчеркивающий его тело, аккуратная укладка в виде завитых прядей, что достают своей длинной до плеч и легкий, едва заметный, макияж. — готов? — шепотом. омега становится прямо напротив мужчины, счастливо улыбается и кивает, когда альфа сжимает его ладошки в своих руках, оказывая немую поддержку. — все-таки я твоего поля ягодка? — игриво спрашивает намджун и подмигивает вставшему напротив него омеге, за что получает тихое шипение и слабой толчок по руке. — кхм, — прокашливается мужчина, пытаясь скрыть улыбку. — мы можем начинать, да? в день своей свадьбы юнги и чонгук тошнотворно кривятся от алкоголя, а тэхен и намджун на пьяную голову вдруг осознают, что у них не было такого же фееричного мальчишника и им в голову приходит гениальный план мести, но это уже совершенно другая история.