***
Я оказалась на той же поляне у озера окружённой лесом. Судорожно взглянула на свои руки, всем сердцем желая увидеть свои длинные светлые руки с заусенцами у пальцев. Но увидела лишь нежные детские ручки белые как снег. Кинула взгляд на пространство вокруг сна и заметила свое тело со стороны. Каштановые вьющиеся волосы будто потускнели, нахмуренный лоб — моя вечная привычка из-за которой у меня прорезались маленький морщины заметные только после того, как я переставала хмурится. Так странно... Видеть себя со стороны, в другом теле. Две меня присутствовали в этом сне. Я даже не знала, стоит ли мне отождествлять тело Нахиды, как свое. Прежняя я сидела у озера с опущенной в водную гладь ладонью. Как знакомо... Точно так же я делала, когда впервые тут оказалась. Сейчас я прислушалась к себе и почувствовала желание увидеть пурпурные на кончиках, будто збрызнутые кисточкой, необычайной красоты цветы, вот только я не уверена видела ли я их когда-нибудь. И тут я потеряла контроль над своим телом, что напугало до дрожи, сердце стучало где-то в горле, но я двигалась ко второй мне без каких-либо мыслей. Это сон. Осознанный сценарий. Игра моего разума. Тогда может стоит поддаться? Что мне ещё остаётся? Я могла бы, как делала всегда, расширить глаза во сне, а в реальности они откроются и я проснусь. Но сейчас... Стоит ли это делать, если реальность теперь не спасение от кошмаров, а ещё один только наяву? Сны дают мне хоть какое-то освобождение и хоть это два сны не похожи на кошмары, но были достаточно жуткими своим непонятным смыслом. Сны... В этом мире они лишь игра разума или в них сокрыты какие-то послания как трактовали гадалки-шарлатанки? Мое тело протянула руку к волосам другой и погладили их. Та вскинула голову и вздрогнула, напряглась, отстраняясь, чтобы моя рука не могла её гладить. Ещё один шаг. Пальцы провели по скулам и пока другая Я щурила глаза в напряжении, я с удивлением наблюдала, как янтарные глаза загораются. Медленно начинали светится тускло-зеленым, а после они все интенсивнее становились изумрудными. Каштановые волосы приобрели светло-розовый оттенок и среди них можно было найти маленькие голубые пряди. Черты лица менялись. Точно передо мной сейчас предстанет совершенно другой человек. И я оказалась права. С лёгким голубым сиянием тело изменилось до неузнаваемости. Скулы заострились, нос стал более вздернутым, разрез глаз стал другим. Когда она поднялась с колен, то я заметила, что даже рост изменился, кожа побледнела. И взгляд изменился... Там плескалось лишь всепоглощающее спокойствие и безмятежность, выталкивая другие эмоции. Вот она разомкнула губы, чтобы что-то сказать...***
— Малая Властительница Кусанали, — через пелену прозвучал чей-то холодный голос. Злость разгоралась и будто подпитанная огорчение, как ветром разносимый пламя всё дальше и дальше, оставляя лишь пепел, открыла глаза, и первым порывом было кричать и бить стены своей камеры, но встретившись с открытым презрением в глазах человека, стоявшего передо мной в лиловой мантии с зелеными и золотыми ставками, гнев наростал. — Кто вы? — прошипела я, оглядывая его изподлобья, сжимая руки в кулаки, желая врезать и сломать нос этому человеку, что приподнял брови в удивлении. — Великий Мудрец Азар, — чуть помолчав он добавил, насмешливо приподняв уголок губ, — Не помните меня, Малая Властительница Кусанали? — Я не то, что помнить, я бы желала не видеть вас вовсе, — зло бросила я, чувствую, как мое лицо искривилось в неприятной гримасе. — Я не могу исполнить ваше желание, моя госпожа. Как Великий Мудрец моя обязанность заботиться о вас... — Заботиться заточив меня здесь!? — вскрикнула я, и чуть сьежилась от того, как отчаянно звучал мой голос, так нелепо, так жалко. — Люди не любят вас, Малая Властительница, — ответил Азар, сверкнув своими оранжевыми глазами, — Они скорбят по Великой Властительнице Руккхадевате, а в порыве таких низменных чувств, люди способны на многое... «Великая властительница Руккхадевата? Кто это?» — подумала я. — Вы скорее всего, не знаете, но после, того, как вы появились. Люди поднимали восстания и хотели ворваться в храм Сурастаны, чтобы призвать вас к ответу и узнать, куда исчезла их любимая госпожа. Это все равно, что оплеуха. Неприятная, даже болезненная. Люди настолько ненавидят Малую властительницу? Любимая госпожа... А сейчас, кто для них Нахида? Вот только я знала ответ, и прочувствовать на себе это горько. — Это устройство, созданное Великой Власьительницой Руккхадеватой для медитаций, чтобы изолировать себя от мира. Люди не могут потревожить ее... — Как и я не могу отсюда выйти, — вновь перебила я его. — И вы в безопасности, — Азар замолк, а я думала, о чем лучше сказать. Как же люди, тут противные, что так относятся к своему божеству, что должен их защищать. Какие они жестокие, что даже в мерах безопасности заточили её. И только после всех этих мучительных мыслей, где-то там была просьба, спросить кто они все такие, те, кто молчаливо стоял и забавлялся надо мной. Азар однако несколько секунд молчания расценил, совсем по другому. — Отдыхайте, Малая Властительница Кусанали. — Отдыхайте?! Вы хоть понимаете, что говорите?! Вы настолько жестокие, что говорите мне находящейся в вечном заточении "отдыхать"?! — однако Азар даже не обратил на мои крики внимания, последний раз кинув взгляд на меня, он взмахнул рукой своим людям, показывая, что пора уходить. Тяжёлая дверь скрипнув, закрылась. Крики стихли. Я была зла на них. Я бы хотела, чтобы они сами оказались на моем положении в этой клетке, где мне придется просидеть неизвестно сколько. Чтобы они почувствовали, что чувствствую я. Но теперь я молчала. Молчала, потому что знала, что им плевать на чувства маленькой глупой богини. Все что их волнует это лживая мудрость. Неужели люди, даже тут не изменяя своей натуре настолько жестокие? Даже по отношению к своему божеству?..***
Все остальное время, я была предоставлена самой себе. Чтобы отвлечься от тоски и чувства беспомощности я начала медитировать. Садилась в позу лотоса и зависала в воздухе. Закрывала глаза, ни о чем не думая и очищая разум. Иногда мне казалось что в это время я что-то видела. Какие-то непонятные размытые силуэты. Иногда это пугало, иногда будоражило. Возможно ли, что я достигала гармонии с самой собой? Как оказалось да. У меня получалось прикоснуться к силе заточенной в этом теле, ранее принадлежавшей Нахиде. Сила грёз. Она была будто сгустком света среди темноты. Звезда на темном небе и только от нее идёт спасительный свет. Серебристый лунный свет, который не уничтожает тьму, а сосуществует вместе с ней. Она манит и чарует. От удивления и завороженности и я вышла из медитации, а мою голову наполнили чужеродные мысли, которые тяжело ощущались в ныне лёгкой голове. И ещё один раз я видела свет. И он ускользал от меня. Во второй раз пытаясь сохранить спокойствие я сделала лишь шаг к ней, а после она растворилась. Разочарованная ещё одним провалом я начала разглядывать стены храма. Сколько времени прошло? Несколько часов или день? Утро или ночь? Неизвестно. И это угнетает и подавляет. В третий раз я сделала три шага перед тем, как меня навестили мудрецы. Я даже не почувствовала особой злобы на их приход. Привыкла. Да и.... Они единственные с кем я могу поговорить, и это радует даже не смотря на их открытое пренебрежение. Я подошла слишком близко, а свет падал на мои детские пальцы. Пытаясь ухватится за ростки спокойствия, я удерживала и взращивала их в себе, как могла подпитывая их представлениями о дальнейшем успехе. Но обычно такие плоды содержат в себе химические добавки, а лунно-изумрудная сфера этого не полюбила. Спокойствие. Я успела устать, когда я сжала сферу в своих руках прижимая к груди и греясь в ее тепле. Отпускать не хотелось. Столько усилий. Я щурив глаза, смотрела на яркую звезду в моих руках и чувствовала удовлетворения. Оно в моих руках. Я этого достигла. Когда я погрузилась в следующую медитацию после короткого разговора с мудрецами о дурацкой погоде и успехах учёных Академии, передо мной предстало пространство и была в голове лишь одна четкая мысль: сила грез. Это пришло интуитивно, откуда-то извне. Просто щёлкнуло. Я могла создать что угодно, потому что это было мое подсознание, мой мир. Я начинала воссоздавать озеро и лес из снов, создавая больше растений. Клёны, дубы, сакуру или бильву, все представало передо мной в одночасье. Иногда я представляла чарующие картины стран в которых хотела побывать. Я оказывались перед огромными перамидами Египта, где чувствовала себя маленьким насекомым. Или в Индии на празднике Дивали, где всюду горели огни и воспевали мантры во славу богине Лакшми. А могла и оказаться в России в кругу родственников поднимая, бокал шампанского, где плавал сложенный листочек бумаги с моим желанием. Вот только одна проблема... Грёзы были придуманы мной. И все шло как я подумала и как хотела. Когда сценарий грез заканчивался все застывало во мгновении и это было так неприятно. Я оказывалась, где хотела и делала, что хотела, но такие моменты напоминали мне, что я забываюсь и бегу от холодной реальности заточения, что ожидала меня снаружи. И поэтому мои грёзы становились все более продуманными. Я могла себя почувствовать создателем игры, вот только не могу получить от нее полные эмоции, потому что сама же и участвовала в создании. Я могу лишь порадоваться, тому что все прошло, как и задумывалось. Поэтому после стольких проигранных вариантов воссоединения моим настоящим миром, заканчивались лишь воспоминаниями о детстве или к сожалениями, чего я не успела сделать в той жизни.***
Сны. С того раза, как я увидела изменившуюся себя больше их не было. По крайней мере я так думала. Когда я входила в прартхиту, я входила и в подсознание. Сон — это подсознание. Только недавно я смогла понять, что могу ходить и по снам своего и Нахиды народа. Боги зависят от веры. Так было всегда. Храмы и подношения не появлялись из пустого места. Защита и милость дарованая богами людям конвертировались в веру. И народ посвещал им свои самые сокровенные желания, моля об их использовании. Здоровье родственников, богатства или хорошего исхода событий. Не то, чтобы боги это все даровали. Однако я начала слышать тихие голоса. Шепот просящий Малую властительницу Кусанали помочь. Чаще всего это детские голоса или совсем немногие взрослые, которые ещё верили в неё. Я зацепилась за детский голос и начала его слушать. Это была девочка, над которой смеялись другие дети постарше из-за того, что ее родители работали в театре Зубаир. Выслушав не чёткий рассказ вперемешку со схлипами, почувствовала ярое недоумении из-за этого. Что такого в работе завязанной на искусстве? Хотя раньше я тоже испытывала скепсис к актерам, потому что это не постоянный заработок, но смотря на подругу, которая наслаждалась этим во мне не осталось непонимания такому поступку. Жизнь одна, и нужно прожить ее так, чтобы потом не жалеть. В тот день привычно погружаясь в прартхиту, я заметила, что все жители Сумеру носители одной и той же энергии совсем незаметно, это крупица, но она такая странная. Больше всего это чувствуется у детей. У младенцев она сильнее всего, а у более подросших детей ее совсем мало, как капли на дне стакана. Однако я потянулась к одному известному мне разуму. Странное чувство. Ощущение будто я дотронулась до струн гитары, а те меня оттолкнули. Резкая боль и пульсация в подушечках пальцев призвала свое внимание. Из пореза выходила зелёная жидкость, разамазываясь по коже. Маленькие капельки проступили, но и это хватило для осознания того, что то, что я хочу провернуть довольно опасно. Поджав губы, я протянула другую руку и только чуть прикоснувшись сразу отдернула ее. А успела ли я вообще прикоснуться? Тяжело вздохнув, я попробовала ещё раз, но также отдернула руки. Втянув воздух в легкие поглубже, так что даже грудная клетка расширилась, я более яростно дотронулась и с тихим вскриком попыталась оторвать руку от лёгкой нити, что должна была привести меня в сознание девочки, но только поняла, что нить вошла глубже в плоть. С шипением я аккуратно оторвала руку, чтобы ещё больше не покалечить себя. Поднесла руку к глазам и увидела уже глубокие порезы. Кровь потекла на ладонь и я сложила ее в лодочку, беспорядочно сжимая вторую руку от боли, ожидая, когда эти ощущения пройдут. Однако пространство вокруг меня начало меняться. Не из-за моего желания, я это чувствовала. Темнота с изумрудно-радужной вспышкой растаяла. Появилась беседка в саду, где росли самые разные цветы от красных тюльпанов до странных цветов рожденных из моей фантазии. Через некоторое время там появилось тело девочки, которая открыла глаза и любопытно оглядывала сад, задержав взгляд на пёстрой птичке, свободно чирикающей на ветке бильвы. — Как красиво... — Здравствуй, — с лёгкой улыбкой, чтобы не испугать сказала я. Хотя наврядли можно испугать незнакомцем во сне. Девочка оглянулась, мазнув по мне взглядом пару раз, но не задержавшись, словно не видела. — Где ты? Я нахмурилась, не понимая, почему сон не проектирует мое тело. Неужели я сделала что-то не то? Или наоборот не сделала? Впрочем сейчас это не так важно. — Меня зовут... Нахида, — прошептала с запинкой, не зная, как правильней было бы представится. Нахида — имя этого тела, выбранное Кусанали. Однако... Я только сейчас поняла, что не помню своего имени... Это осознание будто выбило воздух из лёгких. — А меня Маниша, — детский голос отвлёк от мыслей и я с досадой поняла, что это было плохой идеей пробираться в сон народа Нахиды. Или моего? — Красивое имя. «Разум» означает. — Да? — протянула Маниша, — а я не знала. Я бы тоже не знала, если бы не интересовалась постоянно значениями имён самых разных национальностей. Маниша — индийское имя. Значит ли это, что Сумеру прототип Индии? — Ты говорила, что дети издеваются над тобой, потому что твои родители — актеры. Почему? Разве это постыдно? Глаза Маниши удивлённо расширились. — Когда я такое говорила? От осознания я закусила губу и если сдержалась, чтобы не сделать фейспалм. Она говорила это не мне, а в молитве к Дендро Архонту. — Разве что... — Маниша удивлённо ахнула и стала нетерпеливо оглядывать пространство в надежде увидеть меня, — Малая Властительница Кусанали? — Да, — прошептала я, понимая, что по другому не объяснишь ей. А если она кому и расскажет, что я была во сне, то ей никто не поверит и это точно не дойдет до мудрецов, чтобы те что-то сделали со мной. В тот раз я выслушивала, как она рада со мной познакомится и услышать меня, хоть она меня и не видит. Как ей тепло, что я услышала ее молитвы. После весь ее запал потух и под мою просьбу рассказать, что было, она тихо начала рассказывать. Травля. Это разозлило меня и вызвало жалость. Как же я не любила из-за этого детей, жестокие и бессердечные. И хоть я и понимала, что не все такие, и что обычно зачинщики травли утверждаются так за чужой счёт или же делают, что слышат от родителей. Общение с кем-либо было уже так непривычным и далёким. Но слышать чужую речь о таких ужасных вещах все равно было отрадой. Я стала утешать Манишу словесной поддержкой: шептала, какая она сильная, что она ни в чем не виновата, что нужно взять себя в руки и дать отпор, рассказать родителям. После этого она расплакалась и забыв, на то, что она меня не видит, я начала гладить ее по голове и обнимать. Маниша вздрогнула от этого и хоть не совсем в ту сторону смотрела на меня. Оказалось она чувствовала мои прикосновения. В груди будто что-то заворошилось и я почувствовала невиданную радость. Так не хотелось ее отпускать. Хотелось говорить с ней, так много, как только возможно. Мы разговаривали о Сумеру, ее любимых блюдах и сладостях, о ее увлечениях, пока не настало время просыпаться. — Ты будешь моей подругой? — с надеждой спросила Маниша из-за чего у меня защемило сердце. — Да, буду. Оказалось, что искусство в Сумеру презиралось и запрещалось.***
То устройство, что располагалось на левом ухе мудрецов оказалось терминалом Акаши. Система, созданная великой власьительницой Руккхадеватой, Нахиды и моей предшественницы. То многочисленное наследие, что от нее осталось. Акаша может предоставлять любую информацию ее пользователю, которую пожелает. Это объяснил мне куратор даршана Ртахавист, специализирующийся на изучении звёздного неба, астрономии и астрологии. И хоть мудрец смотрел на меня, как на низшее существо прошедшее этап деградации, я повеселились думая над тем, как ученики академии верят, что по звёздам можно отыскать судьбу. Что это изучают в академии. Через Акашу я более или менее узнала чуть-чуть о Сумеру. Нация Мудрости. Оказалось, что знания — это ресурс. Когда я впервые прочитала это то подумала, что это лишь ужасная аллегория. Но нет. Оказалось, что через капсулы знаний, можно скачать определенные знания в Акашу. Когда я после навестила Манишу, та рассказала мне, что продажа капсул знаний запрещена, а значит, что скорее всего можно приобрести, если у тебя есть связи на другой стороне рынка. Почему ввели этот закон я так и не узнала. Маниша не рассказала в силу возраста, когда ее больше волнуют сказки и как бы выучить материал, который родители ей старательно пихают в голову. Вот тут она и вздыхала, что было бы не плохо приобрести капсулу, чтобы ей не пришлось это учить. Акашу выдают всем жителям Сумеру, когда те достигают двенадцати лет. Ничего, Манише осталось потерпеть лишь два года. Однако меня волновало, то почему я имела терминал Акаши. Мудрецы не совсем меня от мира отрезали, получается? Возможно, тогда их рассказ о восстаниях вполне правдивы... С появлением в моей жизни местного интернета, стало не так уж и скучно. Вот только флора и фауна это мира совсем отличается от моего. Тигры тут странные. Особенно кабаны. Вроде бы грибосвины? А если их убить, то я смогу получить и мясо, и грибы? Надо будет узнать... Как бы я хотела узнать это своими собственными глазами... *** Нахида сидела на светящихся зеленых качелях, чуть раскачивая их ногами с улыбкой смотря на меня. А я в который раз не понимала, что творится тут и хоть волнение было притупленным выражаясь лишь неприятным шевеление в животе, только ждала, что будет дальше. Вот только... Я была все это время в ее теле. Где все это время была она? — Ты хочешь увидеть мир своими глазами, — тихо заговорила Нахида, — я помогу тебе. —Что? — только это и вырвалось из меня. — Наш разум достаточно силен, чтобы войти в тело другого человека. — Как это «наш разум»? И что значит «войти в тело другого человека», а что будет с душой этого человека, куда она денется? Исчезнет? Неужели умрет? — истерично спросила я. Сама мысль о том, что человек, просто будет отодвинут от своей жизни пугала. Вот только, я смогу выбраться на волю. Да, неизвестный мир, но я смогу быть свободной. Занять место какого-то человека и больше не быть в этой клетке. Так должно ли меня волновать благополучие незнакомого мне человека? — Я бы никогда не стала захватывать тела своего народа, — нахмурилась Нахида, и это было так странно, словно эта эмоция просто инородна для этого лица. Она вздохнула и мягко посмотрел на меня, — Узнай этот мир, ведь только так можно получить настоящую мудрость. Сон закончился, и меня поглотила темнота.