Они все дураки, Бекка.

      Бекка никогда особо не чувствовала каково это — быть кинутой всеми. Девочка росла в заботе, постоянной поддержке и помощи во всех начинаниях. Её тётя, умело заменяла девчонке маму, практически не позволяя впадать в апатию и слишком сильно тосковать. Тётушка всегда была идеальным примером идеальной женщины: стойкой, умной, рассудительной и непоколебимой. Этим качествам женщина учила и свою племянницу. Но сегодня, почему-то, она стояла на кухне и в третий раз разогревала приготовленное ещё утром блюдо, бросая на Ребекку виноватые взгляды. Сегодня, почему-то, она плакала.       Девочка сидела за большим столом, перебирая тонкими пальцами край красивого голубого платья, периодически нервно сжимая нежную ткань. Спарклз смотрела вниз, чувствуя, как глаза начинает немного пощипывать от непрошенной влаги. Обида медленно бурлила у крольчонка в сердце, когда девочка смотрела на пустой стол и дюжину таких же пустых тарелок, выставленных по краю. Бекка никогда не чувствовала себя одинокой в школе, вокруг неё всегда находились какие-то люди. Подруги, которые делились со своей одноклассницей всеми атрибутами косметики или аксессуаров, казались настоящими и вечными, такими, о каких в книгах пишут «лучшие друзья навеки». Ребекка всегда так радостно рассказывала тёте о том, насколько хорошо она провела сегодняшний день в школе, как ей повезло с окружением, насколько она счастлива. От той девочки, что сидела с улыбкой на лице, не осталось и следа. Сегодня вокруг Бекки не было никого.       Сегодня был её день рождения. — Бекка, милая, я думаю, все просто готовят тебе сюрприз, поэтому сегодня задерживаются. В любом случае посуду я убирать не буду до конца дня, ладно? Ты пока можешь поиграть в саду. — тётушка устало улыбнулась, кладя руку на голову племянницы.       Обида за девочку сидела большим комком в горле женщины, и та едва сдерживалась, дабы не зарыдать в голос от бессилия. Какой к чертям сад? Маленькая Спарклз второй час сидела за столом, в надежде поглядывая на дверь, всё ещё искренне веря, что в неё войдёт кто-то из одноклассников. Они вдвоём самолично вырезали до часу ночи открытки для каждого из гостей, Бекка лично дарила их каждому, кого мечтала увидеть на таком важном событии. А событие правда было важным: это первый день рождения девочки, который она отмечает без родителей. Однако в дверь никто не заходил, к воротам не подъезжали машины, на телефон не поступил ни один звонок. Бекка держалась храбро. Так, как всегда учила её тетя. Жаль, что она сейчас не могла быть такой же. — Я подожду ещё немного, тётя. — прошептала девочка, не поднимая головы.       Волосы, так аккуратно уложенные этим утром, теперь растрепались, и причёска уже не выглядела так эффектно, как до этого. Серые прядки непроизвольно свисали вниз, то и дело лезли на глаза, мешаясь. Бекка с сожалением обнаружила, что клубничный блеск на губах исчез — вина постоянных нервных поджиманий губ. Очередное разочарование. — Ты проголодалась? Хочешь, можешь покушать. Я наложу, все ещё горячее. — Нет, тётя, спасибо. Я подожду остальных. — женщина досадно нахмурила брови, и долгая складка легла между ними. Тётушка прекрасно понимала, что Ребекка сама знает, что никто уже не придёт, что время давно вышло. Упорством она пошла в отца. — Хорошо, как скажешь. Я буду тут, ладно?       Девочка лишь кивнула, проводя тыльной стороной ладони под носом. Где-то в углу всё ещё висели два десятка надувных шаров, которые нужно было раздавать участникам конкурсов. На верхней полке стояли два мешка конфет, а в блокноте кроли от руки были написаны ровно 17 конкурсов. Этот вечер должен был быть самой настоящей сказкой, а в итоге оказался самым худшим кошмаром, который нельзя было пожелать никому. Тётя искренне не понимала, что было на уме у этих детей, раз они могли так поступить с таким же, как они, ребёнком. Маленькой девочкой, которая в доброте не отказывала вообще никому, которая была самым ярким солнышком, освещая своей улыбкой и смехом всё вокруг. Сейчас женщина испытывала только обиду и ужасную ярость. Отвращение, привкус горечи и тянущую тоску. Что чувствовала в этот момент сама Бекка — больно было даже представить.       Спарклз ждала долго и упорно, отрицая какие-либо слова женщины о том, что никто уже, возможно, не придёт. Девочка свято верила, что с ней не могли так поступить, что это всё злая шутка и скоро всё наладится. Не учла только того, что прошло почти три часа с назначенного времени. Бекка не позволяла слезам подступать к глазам, по крайней мере перед тётей. Держаться, держаться, держаться. До последнего, до хруста костей челюсти, до сжимающихся кулачков, до скрипа двери. До скрипа двери!       Голова крольчонка стремительно подрывается вверх, и взгляд зелёных детских глаз устремляется на дверь, на того, кто в ней стоял. Бекка удивлённо распахнула ресницы, наблюдая за тем, как кто-то такой до боли знакомый стягивал с себя шапку, осыпая на пол комки снега. Март в этом году никак не хотел провожать зиму, а снег так и продолжал идти, огромными хлопьями покрывая дорогу. Тёмная макушка показалась из-за темно-синей ткани, и сердечко Спаркли быстро ёкнуло. Неужели это…       Голова неизвестного повернулась вполоборота, и Ребекка едва не взвизгнула, когда наконец поняла, кто пришел к ней сейчас, стоя в гостиной и осыпая холодный снег на пол. Взгляд карих глаз встретился с глазами Спарклз, и они оба замерли, смотря друг на друга. Горящие щеки Роя давали понять, что он практически бежал сюда, а частая отдышка подтверждала эту теорию.       Ракун счастливо улыбнулся, когда увидел Бекку в этом прекрасном голубом, словно под цвет летнего утреннего неба, платье. Сегодня она была неописуемо красива. Как и всегда, собственно. Спарклз счастливо всхлипнула и, спрыгнув со стула, подбежала к мальчику, попутно зовя тетю. — Ты что тут делаешь?! — затараторила девочка, помогая неожиданному гостю стягивать куртку. — А ты не рада? — Довольно улыбнулся Рой, растирая холодные ладони друг о друга.       Его запыхавшийся вид, взъерошенные волосы и сверкающие глаза заставляли сердце девочки биться чаще. Рой Ракун — друг её детства, с которым они виделись слишком уж редко, ибо семья мальчика переехала в прошлом году в другую страну, оставшись там навсегда. Ещё с пелёнок они были неразлучны, росли и учились вместе. Даже родители детей нашли между собой общий язык, что значительно облегчало задачу всем. Каждый праздник они отмечали между собой в том или ином доме какой-либо из семей. Это была сильная и крепкая дружба между мальчиком и девочкой, которую разделить не могло даже расстояние. — Рада конечно, что ты за глупости говоришь? — Насупилась Бекка, выпячивая нижнюю губу. — Я просто не ждала уже никого. — А что, праздник закончился?.. Я опоздал?! Самолеты только на это время были! Мы как прилетели, сразу к тебе! — Да не начинался праздник никакой. Никто не пришёл. — Грустно улыбнулась кроля, а енот удивлённо замер. Не прийти на день рождения к Бекке, живя в одном городе? Что за идиотов она называет друзьями? Пробежавшись взглядом карих глаз по помещению за спиной Спарклз, Ракун действительно не заметил признаков детского праздника: всё стояло на своих местах, тарелки не были тронуты, даже торта не было на праздничном столе. Брови мальчика съехали к переносице, и он посмотрел на подругу, положив руки ей на плечи. Бекка смотрела на Роя исподлобья, прикусывая внутреннюю сторону щеки, словно была виновата в чём-то. Ракун ещё с полминуты анализировал ситуацию, как вдруг серьёзно произнёс: — Они все дураки, Бекка, раз не нашли времени приехать к такой замечательной имениннице, понятно? Ты выглядишь, как самая настоящая принцесса в этом платье, а они просто ничего не понимают и уж точно не заслуживают даже твоей тени. А то, что нас двое, — огромный плюс! — енот вдруг рассмеялся, вызывая у девочки немой вопрос. — Ты представляешь — целый торт на нас двоих! Весь праздничный стол только на нас двоих!       И Ракун рассмеялся так громко и искренне, что у девочки сначала непроизвольно возникла улыбка на лице, а позже и тихий девичий смех прорвался наружу. Вид её лучшего друга перед собой заставлял сердце биться чаще, а осознание того, что он специально ради неё преодолел расстояние около двух тысяч километров, заставляло слёзы скапливаться в уголках глаз. Но теперь это были слёзы не разочарования и обиды, а только счастья и тёплого огонька где-то между рёбрами.       Остаток вечера прошёл настолько по-домашнему, что, Бекка могла сказать точно, это было её лучшим днём рождения за всю короткую жизнь. Вместо голосов неугомонных детей гостиная наполнилась звуками кубика, бурчания телевизора и хруста чипсов. Бекка и Рой расположились прямо на полу на большом коричневом ковре, играя в очередную партию монополии. Они вместе съели целый торт, не забыв перед этим немного измазать нос именинницы, а затем Спарклз показала Ракуну свою комнату, обижаясь на то, что тот посмеялся над её вырезанной картинкой с каким-то голливудским актёром и мечтой выйти за него замуж. — Он же будет старым, когда ты повзрослеешь! — объяснялся мальчик перед подругой. — Другое дело я… В тот вечер Бекка, смотря на то, как енот заворожённо наблюдает за сюжетом, разворачивающимся на экране телевизора, поняла, какой дурой была всё это время. Она ведь даже не поблагодарила Ракуна за то, что он здесь. За то, что он не бросил её в такой важный праздник. За то, что он сейчас рядом. В тот вечер он впервые пообещал, что будет защищать Бекку до конца, что всегда будет рядом и ни-ког-да не бросит её, что бы ни случилось.

***

      Рой стоял, следя своим взглядом карих глаз за девушкой, что шла к нему в шелковистом белом платье через весь зал. Взгляд её ярко-зелёных глаз отдавался в мужчине домашней теплотой и уютом, а осознание происходящего приятно саднило в районе живота. Сегодня был особенный день для них обоих. Самый важный день, он так думал. Где-то в зале стояли уже настоящие, верные друзья, а Анджела и Ксенон старались не заплакать в голос, крепко держа друг друга за локти, чтобы к чертям не упасть в лужу своих слёз. Но Ракун сейчас думал не об этом. Следя нежным взглядом за девушкой в свадебном белом платье, он не мог избавиться от одной назойливой мысли:       «Какая же она красивая…»