Тётушка Кэрол

Тётушка Кэрол была очень милой женщиной за 30. Она жила в большом особняке с большим садом и библиотекой. Тётушка Кэрол носила длинные платья с легкими палантинами в любое время года. И она очень любила всех своих племянников, особенно когда дети приезжали к ней. Я была самой младшей и единственной девочкой среди 5 братьев. Так что неудивительно, что я носила джинсы, брюки, рубашки и играла в футбол лучше, чем некоторые уличные мальчишки. И тётя Кэрол была единственной, кто никогда не осуждал мое поведение и внешность. Собственно, время от времени (довольно часто, если честно) она поддерживала меня, покупая мне новую удобную одежду. Я помню летний день в деревне. Мы с братьями играли в какую-то глупую игру, когда тётя Кэрол позвала нас ужинать. Я была самой маленькой, и к тому времени, как мальчики добрались до дома, я застряла в деревянном заборе. Я был так напугана! На много миль отсюда не было ни одной живой души. Я начала плакать, потому что никогда не могла и подумать о том, чтобы позвать на помощь, чтобы не быть осмеянной моими братьями. Я начала терять всякую надежду, когда услышала где-то поблизости голос тёти. Я пыталась выбраться из твердых деревяшек, пытаясь ответить на её зов, но… я не могла говорить и даже нормально двигаться. Все, что я могла сделать — это отчаянно плакать. Они никогда не найдут меня. Они никогда не узнают, как я умерла… Несколько мгновений спустя я услышала очень знакомый голос на уровне моего лица. — Все в порядке, милая. Я здесь. — Тётя Кэрол ласково гладила меня по голове. Я ничего не могла объяснить. Я столько раз перелезала через этот самый забор. Я не поняла, как вообще могла застрять. Всё, что я знаю наверняка, это то, что через пять минут тётя Кэрол несла меня домой, баюкая на руках, как будто я была её самым ценным достоянием. Она медленно шла, прижимая меня к своей груди и проводя пальцами по моим волосам. В тот самый момент я могла сказать, что я была её любимицей. Когда мы вернулись в её огромный особняк, мальчики играли в пятнашки. Они уже поужинали. Я не думала, что тётя Кэрол проискала меня полтора часа. Следующее что я помню, когда я осталась в доме тети Кэрол, было, наверное, когда я провела с ней пару недель. На этот раз никого из моих братьев там не было. Родители отправили меня к ней, потому что мой старший брат собирался жениться, и им нужна была свободная комната для его невесты. Ни тетя Кэрол, ни я не присутствовали на свадьбе моего брата. Я как-то умудрилась простудиться, и тётя Кэрол отказалась оставить меня одну. Вообще, я бы не осталась одна в буквальном смысле, у тёти Кэрол всегда была парочка горничных, которые помогали ей с повседневными делами. Но мне показалось милым, что она осталась со мной. Она относилась ко мне как к ребёнку, и я совсем не возражала. Ну, кто откажется от тарелки куриного супа с лапшой, подаваемой прямо к кровати любящим тебя человеком? Тётя Кэрол заставляла меня чувствовать себя особенной. С ней всё было легко, просто и понятно. И каждый раз, когда мне приходилось покидать её особняк, моё сердце почти разбивалось, как будто я покидала свой собственный дом. Мы могли говорить часами, и нам никогда не было скучно вместе. Тетя Кэрол обладала незаурядным умом и веселым чувством юмора. Она никогда не отказывала ни в одной моей просьбе, даже в самой странной. Если я хотела бутерброд с солёными огурцами и клубничным джемом, она делала мне именно его. Единственным условием было съесть его. Когда я выросла и переехала в Нью-Йорк, я так скучала по тёте, её красивому загородному дому и времени, проведённому вместе, что однажды потратила все деньги, чтобы позвонить ей из телефона-автомата. Я старалась держать себя в руках и не расплакаться, когда услышала её живой голос, спрашивающий, как мои дела там, в дали от дома. Не знаю, как она узнала, что я совершенно на мели, но на следующий день она стояла у дверей моей бедной квартирки с кофе и завтраком. Я была так рада её видеть, что забыла о своих физических нуждах, чуть не душа её в своих объятиях. Её полное имя было Элис Кэролайн Дебора Лоттонберри. Но я знала её как мою любимую тётушку Кэрол, которая никогда не подводила меня ни разу в жизни. Её любимыми словами были: — Мы справимся вместе, Кэрри. Если бы я только знала правду раньше… Если бы я не была так слепа в детстве и позже, когда я была студенткой одного из престижнейших вузов страны, я бы проводила с ней гораздо больше времени. Она умерла в возрасте 65 лет из-за какого-то глупого рака молочной железы. Никто из нас не видел её страдающей. Она всегда оставалась радостным и приветливым человеком с самым большим сердцем, которого я знала. Только в 28 лет, через год после её смерти, когда я разбирала её бумаги, я узнала правду. Женщина, которую я любила, которой восхищалась, на которую так отчаянно хотела походить… эта женщина была моей матерью.