***
Разумеется, новый учебный год ознаменовался новостями о том, что новый профессор Хогвартса - бывший заключенный Азкабана, единственный наследник древшейшего и благородшейшего рода Блэков и крестный отец Гарри Поттера. Репутация опережала Сириуса на десятки шагов. Как он и предполагал, большинство третьекурсников выбирали его предмет скорее для того, чтобы посмотреть на нового учителя и позадавать мучившие их вопросы. Студенты с 4 по 7 курс, которые ходили на магловедение до этого, выглядели не менее озадаченными. Судя по расспросам, родители многих учеников или заканчивали школу вместе с Мародерами, или рассказали детям немало сплетен, которых нахватались на работе. — Профессор, а правда, что вы стали анимагом на первом курсе? — Как вам удалось сбежать из Азкабана? — В Азкабане все сходят с ума, мне отец рассказывал. Вы правда там сидели? — Ваша анимагическая форма – это Грим? — Вы сражались на дуэли Сами-Знаете-С-Кем? — А это правда, что у Вас есть ручной гиппогриф? Где вы его взяли? — Вы целовались с дементором? — Вы использовали непростительные заклятия против Пожирателей? — Вы дрались со стаей оборотней? Возможно, любой другой преподаватель смутился бы под таким напором, но Блэк привык всегда быть в центре внимания. Джеймс называл его выпендрежником и был абсолютно прав. Сириуса страшно забавляли вопросы учеников, и все же он не стремился на них отвечать. Как минимум, потому что на байки о его тяготах и приключениях ушло бы не одно занятие, а ребятам все-таки нужно было учиться. — Сделаем вот что, – кашлянул Сириус. — Вместо полутора часов будем заниматься час десять. И если уложимся, в оставшееся время я, так и быть, отвечу на парочку вопросов. В классе послышались одобрительные возгласы, но один из учеников все же не унимался. — Я все-таки не понимаю, профессор, – сказал мальчишка-слизеринец за третьей партой. — О вас столько всего рассказывают.. И даже если правда – только половина, то вам надо быть в Аврорате или хотя бы преподавать ЗОТИ. Почему магловедение? Ученики зашептались, многие нахмурились и закивали. — Что ж, – протянул Сириус, расхаживая по кабинету. — Это очень хороший вопрос. Я бы сказал, ключевой для понимания предмета. Студенты затихли. — Защита от Темных искусств и правда один из важнейших предметов в школе, по моему мнению. В прошлом году многим из вас пришлось сражаться за школу, защищать себя и друзей, выступить против тех самых темных искусств. Но видите ли, темные волшебники не берутся из пустоты, что-то делает их такими, и вынуждает других им противостоять. Что двигало Волан-де-Мортом, как по-вашему? На задних рядах кто-то вскрикнул, услышав это имя. Воспоминания о табу и зверствах Темного Лорда были еще слишком яркими и болезненными. Прошло не так много времени, чтобы ученики относились к таким разговорам спокойно. Сириус увидел, как у девочки, сидящей у входа в класс, задрожали губы. Он вернулся к столу, достал что-то из ящика и подошел к ученице. — Прости, – Блэк присел на корточки перед ученицей. — Знаю, что вспоминать это очень страшно. Здесь нечего стыдиться. Я и сам до сих пор боюсь, что все это, – он оглядел аудиторию, — просто хороший сон. Девочка кивнула, комкая края мантии. Студенты смотрели на нее с пониманием. Каждый из них пережил войну, многие чего-то лишились. Сейчас все они разделяли одну боль и одни тревоги. Какие бы ни были между ними разногласия, никто не стал бы упрекать товарища в страхе перед именем, которое ассоциируется со смертью. — Это успокаивающее зелье, – Сириус поставил на парту небольшой пузырек. — Выпей, станет полегче. Если будет совсем тяжело слушать, можешь вернуться в гостиную, договорились? – ученица кивнула и слабо улыбнулась. — Спасибо, профессор, – она откупорила пузырек. — Я хочу дослушать, просто это.. ну, вы знаете. Сириус легонько сжал ее плечо и ободряюще кивнул. — Это всех касается, – Блэк вернулся к классу. — Я прекрасно понимаю, что торчать на лекциях после пережитого вами может быть сложно. Поэтому если кому-то станет нехорошо, не стесняйтесь отпрашиваться. Баллы я занижать не стану, разве что дам задание на дом. Студенты, тронутые отношением профессора, благодарно заулыбались. Обстановка в классе потеплела, и Сириус вернулся к вопросу о причинах злодейств Волан-де-Морта. — Ну, он ненавидел грязнокровок, – ответила когтевранка с первой парты. — Хотел, чтобы в школу принимали только тех, у кого в роду есть волшебники. — Так и есть, – кивнул Сириус. — Пять очков Когтеврану, только давайте договоримся забыть о "грязнокровках", "осквернителях рода", и всем прочем. Вся эта риторика о чистоте крови - попросту беспочвенные предрассудки. У любого из вас есть маглорожденные друзья, и вы сами видите, что между вами нет никаких различий, разве что культурных. Студенты переглянулись между собой. — Поэтому я и решил преподавать магловедение. Мне хочется верить, что искренний интерес к магловскому образу жизни, искусству, науке и истории поможет волшебному сообществу закончить споры о чистоте крови. По-моему странно относиться с презрением к людям, которые и безо всякой магии научились летать по небу, создавать движущиеся картины и мгновенно доставлять друг другу почту в любой конец мира. Учитывая, сколько дней уходит у моей неуклюжей сипухи на доставку пергамента, мне кажется, мы даже немного позоримся перед маглами. Вы как считаете? По классу пронеслась волна смешков от учеников, которые знали о существовании электронной почты. Остальные задумчиво согласились с профессором.***
Вскоре магловедение в исполнении профессора Блэка стало чуть ли не самым популярным предметом. Первогодки хотели поскорее поступить на третий курс, чтобы иметь возможность посещать занятия Сириуса, а его нынешние студенты с упоением рассказывали однокурсникам о содержании уроков. Даже домашняя работа была не такой нудной, как привыкли ребята. Профессор Блэк был категорически против конспектирования учебников, напротив, он просил студентов прочитать отрывок главы и выписать утверждения, которые по их мнению являются ошибочными или стереотипными. На лекциях Сириус выбирал пять самых занятных утверждений и организовывал дебаты между учениками. Отдельно все обожали практические занятия, куда Блэк приносил какие-то мелкие изобретения маглов и рассказывал, что они во многом удобнее в использовании, чем волшебные аналоги. Так студенты с 3 по 7 курс внезапно открыли для себя преимущества шариковых ручек, и не могли поверить, что волшебники все это время предпочитали пользоваться перьями и чернилами. Маглорожденные ученики и полукровки обрели в школе неожиданную популярность. Всем было интересно, как живут неволшебники, сколько у них видов спорта для любого сезона, как работают подводные лодки, что такое компьютерные игры, и как можно слушать музыку через наушники. Обмениваясь информацией, студенты совместно делали проекты о потенциале использования магловских изобретений в быту. Некоторые даже объединялись в группы и создавали выдающиеся изобретения. Профессор Блэк был невыразимо горд, когда слизеринцы на пару с когтевранцами презентовали классу пергамент, отвечающий на любые учебные вопросы. В зависимости от длины ответа и количества примечаний лист удлинялся или сохранял оригинальный размер. За основу студенты взяли так называемый Интернет. — Проблема пока в том, что информацию надо постоянно обновлять и дополнять.. Но мы думаем уже можно использовать эту штуку для подготовки к СОВ и ЖАБА. — Блестяще! Как вам это удалось? Какой-то вид протеевых чар? — Да, профессор, – воодушевленно закивала когтевранка. — Мы отобрали все самые важные книжки по зельям, трансфигаруции, заклинаниям и темным искусствам, и сделали так, чтобы нужная информация оттуда появилась на пергаменте. — Для шестого курса это, без шуток, выдающийся уровень колдовства, мисс Шелстроуп. Даю по 20 очков вам и всем, кто принимал участие.***
Конечно, изобретательность учеников порой выходила профессору боком. В один из дней он вместе с провинившимися студентами разыскивал по всей школе сбежавший мини-холодильник. Гриффиндорцам показалось интересным заколдовать его так, чтобы он сам складывал в себя скоропортящиеся продукты, но, разумеется, что-то пошло не по плану. Энтузиазм холодильника оказался чересчур велик, и последний норовил проглотить все, что попадалось ему на пути: кубки с тыквенным соком, сумки студентов, Миссис Норрис, доспехи семнадцатого века и ботинки профессора Снейпа. Хотя они с Северусом давно зарыли топор войны, за последнее Блэк практически не раскаивался. Он был уверен, что не убей Джеймса Волан-де-Морт, Сохатый совершенно точно умер бы от смеха в свои 38, наблюдая, как Снейп пытается отвоевать у холодильника хотя бы носки. И вот, Макгонагалл, как в старые добрые, отчитывала Блэка за безответственность, пренебрежение школьными правилами, а заодно и законами магической Британии. — Я даже не хочу знать, откуда ваши студенты приволокли эту… это безобразие. И рассчитываю, вы проведете суровую воспитательную беседу на каждом потоке. А вы, молодые люди, – профессор грозно оглядела троицу мальчишек-пятикурсников, — будете рады узнать, что Гриффиндор теряет 50 очков. Наказание тоже не повредит, Блэк. Оставляю его на ваше усмотрение. Направьте изобретательность юношей в нужное русло. — Конечно, профессор, – сдавленно пробормотал Сириус. Он демонстрировал нечеловеческое самообладание, сдерживая рвущийся наружу хохот. Макгонагалл удалилась из его кабинета, и Бродяга разразился лающим смехом. — Профессор, вы же не станете нас наказывать? – с надеждой поинтересовался один из ребят. — О, что вы, мистер Барроу, – заверил Сириус, и троица облегченно выдохнула. — Еще как собираюсь. Лица у парней побелели. — Но мы же.. Это же забавно и вообще, то есть.. Мы думали.. Мы не хотели, чтобы так вышло.. — Ну, справедливости ради, меня это правда повеселило. И я, разумеется, не считаю, что вы намеренно натравили холодильник на профессора Снейпа. И все же, Минерва права. Личные вещи учеников испорчены, кому-то придется покупать новые учебники. Я уже не говорю о том, что пришлось пережить Миссис Норрис.., – Блэк покачал головой. — Две недели будете оставаться после уроков и помогать мистеру Филчу отмывать коридоры от навозных бомб Пивза. И к следующему занятию жду от каждого не меньше 8-ми дюймов пергамента на тему незаконного использования изобретений маглов. И никаких ручек, писать будете перьями. Все трое свободны. С недовольным бормотанием ученики побрели в гриффиндорскую гостиную. Ущерб от неосторожного изобретательства был нанесен в той или иной степени большинству учеников, поэтому никого не удивило, что любимый всеми профессор на полном серьезе наказал виновных. К огромному облегчению Сириуса, его крайне либеральная репутация не пострадала.***
В полный восторг студентов привели занятия, которые профессор Блэк устроил накануне Хэллоуина. Каждому потоку он дал задание разодеться как можно более по-магловски. — Никаких мантий и остроконечных шляп я в этом классе не потерплю! – профессор театрально погрозил пальцем. — Просите одежду у своих однокурсников, трансфигурируйте свою, исхитряйтесь как только возможно…. В пределах разумного, – с нажимом добавил Сириус, глядя на хитрые физиономии студентов. — Обладатели трёх самых лучших образов получат призы. Голосовать будете всем классом. И напоминаю: лучшие – вовсе не обязательно самые красивые. До встречи! На следующее занятие Сириус вырядился так, что ученики единогласно проголосовали бы за него, если бы Блэк заранее не запретил это делать. Профессор намеренно нацепил на себя всевозможные стереотипы о панк-рокерах, начиная от кислотно-желтого ирокеза и заканчивая безразмерными джинсами, в которые могло поместиться человек пять. Сириус выглядел просто чудовищно, и его небрежная природная красота никак не спасала положение. Неконтролируемое ржание студентов стало визитной карточкой Хэллоуинских лекций. Своим видом Блэк рассмешил даже профессора Снейпа, хотя тот упорно делал вид, что подавился.***
Спустя два года внедрения потенциально нового подхода к магловедению, Дамблдор принял решение сделать предмет обязательным, начиная с первого курса. На это у него было несколько оснований. Во-первых, было очевидным благотворное воздействие такого просвещения на студентов. Сильно уменьшилось количество жалоб на оскорбления по признаку чистоты крови, даже среди слизеринцев почти не осталось сторонников дискриминационных убеждений. Во-вторых, маглорожденным студентам стало заметно проще адаптироваться к волшебным реалиям, потому что они больше не сталкивались с непониманием со стороны однокурсников, а на занятиях Сириуса чувствовали себя полностью в своей тарелке. В-третьих, результаты СОВ и ЖАБА по магловедению превзошли ожидания комиссии. Семикурсники, которые претендовали на пост мракоборцев, успешно применяли знания о маглах для маскировки и слежки, а некоторые метили в отдел международного магического сотрудничества, чтобы развивать отношения между сообществом волшебников и маглов. И в-четвертых, на директора сотнями посыпались письменные претензии учеников на невозможность выбрать магловедение в качестве факультативного предмета, потому что туда хотели поголовно все, и свободные места закончились. В общем, к третьему году преподавания работы у Сириуса прибавилось. Но Блэк и не жаловался, в конце-концов у него было достаточно времени на бездействие, пусть и вынужденное. Предстояло наверстать как минимум двенадцать лет.