единственная

Эрик думает, что это любовь с первой встречи, потому что Кристин — единственная, кто действительно хочет помочь с его новоприобретёнными силами, с которыми он сам не справляется. От слова «совсем» не справляется, а все окружающие хотят если не убить, то запереть где-нибудь, изучить в своих лабораториях, словно диковинную зверушку. Единственное, о чём Эрик жалеет — то, что когда о н и узнают, что он больше не один, то начинают охотиться и за ней тоже. Кристин этого не заслуживает, он не должен был ввязывать в это ещё и её, но сделанного не воротишь, как и глупо спорить с тем, что ему нужна помощь, поддержка надёжного человека, коим по стечению обстоятельств она и является. Он обещает себе, что приложит все усилия, чтобы обуздать свои силы, обещает себе, что сможет защитить, уберечь любовь, которую пока и сам ещё до конца не осознаёт, но если бы… если бы это было так легко сделать! Единственное, о чём Эрик жалеет — то, что он, пусть отчасти не по своей воле, втянул Кристин во всё это дело, что потащил её вслед за собой к этой проклятой ферме. Нужно было убедить её остаться где-нибудь в более безопасном, более спокойном месте, и тогда… тогда бы она была бы жива, не получила бы ту пулю в голову. Пулю в голову, предназначавшуюся ему. Эрик остался один. И Эрик не знает, что ему делать с вмиг возросшей ненавистью к себе и всему человечеству, ведь з а ч е м было е ё убивать? Что Кристин сделала такого? Неужто всё дело в том, что просто стояла рядом?