Минута слабости.

Скарамучча стоит у Ирминсуля дольше, чем должен был. Его ноги будто приросли к земле. В голове был лишь сплошной комок из всех мыслей, которые только могли залезть в его мозги. Что-то внутри отчаянно заскребло. Будто плюнуло ядом, самым едким и смертельно опасным. Он расползался внутри, нещадно убивая всё, сжигая и расщепляя. Скарамучче не нравилось это чувство. Ему было чертовски обидно. Так сильно, что хотелось разрыдаться, кричать, что есть силы. Сорвать голос, лишь бы выплеснуть всё то, что так долго томилось в нём. Сейчас же - его последние обиды, теории и огорчение разбились вдребезги. Осталась лишь нещадная ненависть. К этому мерзкому, самодовольному, постоянно унижающему его и чересчур сильному Дотторе. Он перешёл все границы. С самого начала предначертал ему такую судьбу. С этим жалким, уже не имеющим смысла статусом. "Шестой Предвестник Фатуи". Мерзость. Даже звучит противно. Избавились, как от мусора. Так в чём был смысл этого титула? Хочется выжечь это имя, чтобы оно пеплом разлетелось по ветру. Чтобы тот навсегда забрал эту бредовую часть его судьбы. Чтобы сам Скарамучча исчез с лица земли, лишь бы его близкие вновь ожили. Лишь бы их жизнь не закончилась таким образом из-за прихоти чёртового Дотторе. Несправедливо.. Руки сжались в кулаки непроизвольно. Пытаясь сдержать всё то, что так хотело выбраться наружу. Эти бессмысленные, жалкие эмоции, которые созданы лишь для людей. Так какого чёрта его глаза так щиплет? Столь мерзко, заставляя зажмуриться, лишь бы не обронить ни капли. Кулаки сжимаются ещё сильнее, оставляя полумесяцы от ногтей, впиваясь в кожу настолько, что кровь сможет вот-вот потечь. Он открывает глаза, думая, что сдержал этот приступ импульсивности и ненужных эмоций. Но стоит ему только увидеть свет, как из глаз брызгают слёзы, и никакой силы духа не хватит, чтобы спастись от этого. И он плачет. Совсем тихо, прикусив губу, не издавая ни звука. Глаза его зажмурены, а руки обхватили самого себя. Он - сам себе спасательный круг. У него никого нет, чтобы реветь кому-то в плечо, как девчонка. И ему в целом никто не ну.. Но его резко разворачивают, мягко держа за плечи, и смотря прямо в глаза. В них так и искрится что-то странное. Тёплое, но что-то ещё он разглядеть не мог. И Скара плачет ещё сильнее, просто не в силах сдерживать всё то мерзкое и чёрное, что в нём таится. Оно съедает изнутри. Уничтожает. И его обнимают. Так мягко, нежно. Не сильно прижимая. Располагая одну руку на его макушку, а другой обхватив плечи. Скарамучча не видел выражения лица Путешественника из-за слёз, что размывали всю картину. Но кажется, сейчас он полностью излучал сожаление. Мерзость. Он не хочет, чтобы его жалели, считали столь слабым, что он плачет из-за горестной правды, которая была от него скрыта. Но это не повод для нюней, этих жалких, никому не нужных соплей. Он хочет было оттолкнуть Итера, послать того к чёрту за наглость и наслать проклятий на пару веков вперёд, как Путешественник, словно чувствуя его перемену настроения, прижимает ближе. Той рукой, что лежала на макушке, он кладёт голову Скарамуччи на плечо и нежно гладит по волосам. Проворачивая тоже самое и со второй, но на спине. И Скарамучча сдаётся. Как жалкий сопляк, который рыдает каждый день лишь из-за одного промаха. Будто он не был Шестым Предвестником Фатуи. Будто он не чёртов бракованный сосуд для самого Электро Архонта! И он сдаётся. Обхватывает это тёплое тело в ответ, жмётся как можно ближе и зарывается носом в изгиб его шеи. Плачет всё также тихо, но больше. Из его глаз текут ручьи, с неведомой силой и отчаянием. Но он чувствует себя в безопасности. Сейчас - да. Когда тот, который должен был насмехаться над ним, ударить его в грязь лицом, поддерживает. Мягко обхватив за талию, гладит по волосам и не говорит ни слова. Будто слушает телом, позволяя расслабиться и дать волю чувствам. И у него нет гарантий, что после его не унизят. Но сейчас ему действительно это нужно. И Скарамучча даёт себе эту минуту. Минуту слабости.