Ты сломал мою любимую куклу...

Марионетка, седьмая из Предвестников Фатуи, также известная под именем "Сандроне" не помнила своего прошлого. Она не помнила ничего, что связывало её с прошлой жизнью, жизнью до встречи с Царицей и попадания в Фатуи. Сейчас же её не интересовало ничего, кроме исследований загадочных механизмов и человекоподобных марионеток, которых девушка ласково называла "своими куколками". Каждый, кто осмеливался перейти дорогу Сандроне, тут же пополнял коллекцию этих самых "куколок", бесприкословно слушащихся приказов своей хозяйке. Сандроне была одержима, одержима исследованиями и практикой в создании марионеток, но больше всего она была одержима одной единственной куклой - куклой, которую создала не она, самой продвинутой и развитой куклой из всех, которых она когда-либо встречала. Этой куклой был Сказитель, шестой из Предвестников Фатуи, которого Сандроне дергала по любой малейшей возможности, постоянно трогала и постукивала по нему, пытаясь разузнать что-то невиданное, скрытое от простых человеческих глаз. Сам же Скарамучча, как ещё называли Сказителя, эти приставания на дух не переносил и всячески пытался избежать встречи с назойливой коллегой, а если это было невозможно - делал всё, чтобы не попадаться ей на глаза и смотрел куда угодно, только не на неё. Сама же Сандроне всегда провожала Сказителя взглядом, полным очарования и какой-то психической одержимости, от чего вызывала дрожь у другого своего коллеги, Чайльда, который ни раз замечал, что "Марионетка смотрит так, как будто хочет убить". И вправду, девушка славилась вспыльчивым характером - в Фатуи ходили нелестные слухи о том, как Сандроне могла "преподать урок" провинившимся новобранцам. Впрочем, никто даже не задумывался о том, чтобы спросить девушку, что скрывается под этими россказнями, ведь она всегда пребывала в компании огромной механической куклы, отдалённо похожей на стража руин, вот только более развитого. С недавнего времени в Снежной было построено общежитие, которое было полностью оборудовано для предостоящей жизни одиннадцати Предвестников - просторные светлые комнаты и тёмные недра подвала, скрывающего в себе что-то, известное только самой Царице и наиболее смелым Предвестникам, рискнувшим спуститься в кромешную тьму и затхлую сырость катакомб. –На самом деле, туда никто не спускается потому что там живёт Дотторе. Никому лишний раз не захочется видеть его нахальное надменное лицо, передёрнутое этой противной улыбкой, от которой... Кажется, Сказителю надо заклеить рот скотчем, чтобы лишний раз не прерывал повествование своими неуместными фразами, полными необоснованной, на первый взгляд, ненависти к второму из Предвестников. Но сказать, что Дотторе не был причиной, по которой Предвестники спускались в подвал - соврать, ведь многие побаивались безумного врача, который каждую ночь разделывал что-то или кого-то истошно кричащего на операционных столах, которыми был сплошь утыкан подвал. Но у каждого есть свои секреты, и Сандроне не исключение - чем загадочная Марионетка занимается в самых тёмных углах общежития, и как объяснить её одержимость неизведанными механизмами, которые Сказитель тактично называет мусором, как только выпадает такая возможность. Можно подумать, что после таких замечаний глаза Сандроне загораются яростным блеском и она идёт задавать трепку Скарамучче, но на деле совсем наоборот - девушка умильно прикладывает руку к щеке и нежно-нежно говорит: –Ах, какой же ты идеальный! Как мне хочется разобрать тебя... Прямо здесь! Как же ты устроен, малыш? Каждый раз после такой реакции на язвительные слова Сказителя, Скарамучча шокировано округляет глаза и бросает тихое "больная" в сторону нелюбимой коллеги. Впрочем, шестой из Предвестников ненавидел не только Сандроне - он вообще недолюбливал всех, с кем ему приходилось работать, исключения составляли две девушки, занимающие третье и десятое места по силе из Предвестников. Даже не догадываюсь, как они могли сдружиться... Но дело было вовсе не в Сказителе - дело было в Сандроне, девушке, которая сидела у себя в комнате, развалившись в мягком кресле и постукивая по столу отвёрткой, глядя в потолок и иногда измеряя линейкой то ли воздух, то ли что-то незримое человеческому глазу. Послышался стук в дверь и Сандроне, откашлявшись, предложила стучавшемуся составить ей компанию в этих скучных нескончаемых расчетах. –Да-да, войдите. Марионетка хрипло откашлялась, облизывая пересохшие губы. В комнату зашёл Панталоне, девятый, и, наверное, самый легкомысленный из всех Предвестников. Коллеги никогда не могли удержаться и всегда пускали в адрес банкира язвительные шутки, на которые он глупо улыбался, думая, что всё это из добрых побуждений. –Здравствуйте, госпожа Марионетка. Я принёс вашу зарплату. "Госпожа...", - Сандроне откинула голову на спинку кресла, прикрыв глаза и властолюбиво улыбаясь, покачиваясь из стороны в сторону. –Госпожа? Вы в порядке? Панталоне аккуратно подошёл к девушке и склонился над ней. Сандроне резко открыла глаза, полные какой-то беспричинной ненависти к своему коллеге. –Чего хотел? Давай сюда! Марионетка вырвала из рук Панталоне мешочек моры и, развязав его, высыпала золотые монеты на стол и принялась их пересчитывать. –4900... 4950... Всмысле? Почему здесь всего 5000 моры? –Ровно столько, сколько заслужила ваша работа в этом месяце. Панталоне улыбнулся, от чего Сандроне завелась ещё сильнее - она схватила злосчастную отвёртку, которая до этого валялась на столе, и замахнулась на коллегу: –Что вызвало у тебя улыбку?! Да ты вообще ничего не делаешь целыми днями, сидишь и делишь циферки на одиннадцать на калькуляторе! Небось себе самую большую сумму забираешь, а меня обдираешь, как овцы паршивую! Сандроне процарапала руку Панталоне отверткой, вгоняя её поглубже в кожу Предвестника, котороый, ойкнув от боли, бросил заикающееся "всего доброго", выскочил из комнаты Марионетки, плотно захлопнув за собой дверь, оставив девушку одну. Сандроне собрала монеты обратно в мешочек и отбросила его в сторону, скрестив руки на груди, содрогаясь всем телом и переводя сбившееся от гнева дыхание.