Жить для чего-то

Кадзу приводит беглянку выпить улун, не вникая в подробности её появления, их знакомства и характера отношений. Просит больше сахара в одну чашку, передаёт её девушке и молчит весь оставшийся вечер. Пишет Сатоши под ночь: нужна койка. Сатоши требует объяснений, потому что Кадзу приходит к нему без бронирования коек, без разрешений и спроса в принципе. Но ему говорят потом — когда пишут, когда притаскивают девушку, когда она засыпает на его кровати. Жест души щедрый, и плата — объяснения. — Нашёл. Сатоши поздно интересуется, что с ней делать дальше. Кадзу думает и жмёт плечами. Многообещающее начало. Утром она неловко застилает чужую постель, благодарит чаще логических запятых и передвигается по дому, как призрак — не касаясь пола, проходя сквозь стены. Знакомятся они тоже поздно — после завтрака, когда Кими подаёт рыбный суп и спрашивает, откуда гостья. Сатоши смотрит на Кадзу, Кадзу смотрит на гостью. Она мямлит что-то про неудачные обстоятельства и свою прописку в другом городе. Кими смотрит на Сатоши. Их бермудский треугольник становится квадратом, а приём пищи теряет всякий вкус. Мэй. Она представляется для женщины дома. Тарела с ухой, поданная ею ранее, меняется на десерт, Кими заваривает зелёный чай. Мэй. Сатоши обещает забыть это имя как можно скорее. Гостья покидает с Кадзу дом, перебирается в другой. Едут к Такао — он вкратце описывает его, как недобитого орла. Сосед по комнате, товарищ по команде, неродной брат и хороший человек — иногда. Иногда — когда пользуется положением старосты и не подставляет по прогулам. У них Мэй подают право на пользование водой, Такао демонстрирует гостеприимство, ставя чайник и меняя заварку. И где-то на этом периоде своей жизни Мэй хочется высказать о всей хуйне, что произошла, что в рот ебала высокое воспитание и показательную черту в ухоженном внешнем виде по признаку пола. Такао слушает внимательно, а Кадзу прекращает смешивать чай с байцзю. Она выделяет главное: родителей нет, опекун в другом городе, совершеннолетие есть, отчислили по неудачному стечению обстоятельств, возвращаться некуда. Похороны второго отца она уже проебала, смысла возвращаться нет. Наследство, как она помнит, адресуется не в её пользу. Такао напрягается достаточно для уместного вопроса, чтобы правильно подойти к ситуации. В смысле, не будет же она жить с ними? Кадзу интересуется наличием документов — с собой, значит, жить можно. Мэй листает свой пакет, отданный вместе со свидетельством, и чай уже не кажется на вкус, как водка. — А где? Кадзу думает не долго: — Где угодно. На улице тоже пока что тепло. Гостья невербально даёт понять, что идея тухлая. Думают не долго: к знакомому деду селить её бессмысленно, у Сатоши своих дел по горло (Такао почему-то поперхнулся), здесь хотя бы комфортные условия: есть вода, есть деньги, есть умный человек и Такао. Мэй наблюдает, как Кадзу отхватывает по спине, и запоминает, что обстановка тут свободнее, чем в доме Кими (и чай совершенно иного вкуса). День они проводят, отдыхая от новостей. Новое лицо — достаточно обескураживающая новость. На следующий думают, куда её деть. Сатоши предлагает подумать вместе, потому что боится возвращаться домой к матери, не обрадовавшейся неучастию в жизни человека, нуждающемуся в помощи. Собираются они там же, где она пила улун. Садятся ближе к кассе по инициативе Сатоши, чувствовавшего себя в этом месте комфортнее всего. — Что на этот раз? — Не поверишь. Кадзу кого-то притащил, и это даже не одноглазая хромая кошка. Хотя она недалеко ушла. Мужчина в рабочей форме малозаметно улыбается и оглядывает её. Протягивает руку — Хонг. Мэй зеркалит. Догадывается, что их общий знакомый. Вместе они заказывают обед. Сатоши отдает предпочтение сырым овощам в сладких блинчиках, Такао с Кадзу берут по острой лапше и предлагают Мэй сделать так же. Гарантируют, что здесь вкусно всё. — Иначе Хонг бы здесь не работал. Он смотрит на Сатоши дольше, чтобы Мэй не заметила. — Твоя готовка с нашей кухней не сравнится. Он посылает ему воздушный поцелуй, Хонг наклоняется, чтобы поцеловать в лоб, и — Мэй понимает по отвернувшимся мальчикам, что картина привычная. Она заказывает рис с овощами. Действительно вкусно. Коллективно они решают держать Мэй у Такао с Кадзу, пристроить на работу и принять в свой скромный коллектив. Прогульщики училища имени Наито — самая удачная компания для воспитанной девушки из городского интерната и высшего училища. — Так почему отчислили? Предложения Сатоши отклоняют, смеются над некоторыми, но без зла. Хонг спрашивает, потому что нужно прощупать почву. — Драка. Но я в ней не участвовала. Ей стараются поверить и замять тему. Хонг больше не спрашивает, думая о своём. Кадзу доедает в тишине и мало участвует в разговоре, тоже — думая о своём. Сатоши дожидается конца смены, и вместе они едут по две разные стороны. Делятся — к сожалению. Мэй сама не понимает, насколько большая в её душе дыра, что в неё так легко проникло пять незнакомых парней за несколько дней. Главное, чтобы она не ошиблась. Смерть родителей, беспричинная ненависть в новой семье, очередная смерть, постоянная тусклая аура в интернате, разговоры о сиротстве и справки о составе семьи, напоминаний настолько много, будто она их ставила сама. И судьба, которая никогда не позволяла есть хотя бы спокойно выдохнуть. Она проводит всю ночь в ванной, захлебываясь в слезах. Её прижимают к себе теплые руки, рядом сонно бубнят что-то о светлом будущем. Кто-то вкладывает в руки чашки воды и помогает сделать глоток. Буквально — незнакомые люди. Неделя им цена. И цена велика. Сейчас она готова поверить даже плохому лжецу. Утро начинается рано. Её оставляют одну, уезжают на занятия практически вовремя. Предоставляют кухню в пользование и целую постель. Мэй трясётся, чувствует вину за бессонную ночь — тратит весь день, чтобы привести дом в порядок, драит полы и варит рис. Хоть что-то. Когда возвращаются хозяива дома, благодарят за еду и ложатся по постелям. Вечер проводят тихо, быстро засыпая. Для фона включают кино об ушу. В конце недели приходят на работу к Сатоши — он шутит про бездомных администратору, и просит недолго задержаться в надежде свалить раньше. Они вместе останавливаются в парке, делят одну пачку запечённого хлеба и предлагают Мэй множество мест, где требуется работники на весь день. Узнавали — специально для неё. Такао живёт на стипендию для старост, Кадзу перебивается мелкими работами по городу и у знакомых. Тяжёлые условия научили уметь всё, а раз умеешь что-то делать, ставь цену. Хонг помогает оплачивать коммунальные, Сатоши обеспечивает их дом продуктами. Кими хранит очаг и зарабатывает швеей. Каждый вносит что-то, каждый что-то греет в душе. Мэй тоже хочет — жить для чего-то. Чтобы когда не хотелось — что-то держало. Хоть что-то.