Девочка с красным каре.

Ваня с Машей не то чтобы счастлив... Она постоянно его держала будто бы на расстоянии, хоть и Иван чуть ли не в ноги этой красноволосой бестии падал, а та лишь холодным взглядом желтых глаз окидывала и уходила неизвестно куда. По Ване не скажешь, но он был очень чувствительным парне. В горе лучше придумывались строчки. Марию как не спросишь - она отвечала, что так нужно. Мол, Маяковский вон какой стал, а Лиля тоже была не самой верной и любящей партнершей. Она помнит, как видела на себе смущенные взгляды этого парня, наброски своего лица, как тот говорил о себе и о ней. Что после каждого слова Маше сказанного убить себя хотел и не любил себя за то, что не может так просто заговорить. Маша девушка та самая, которая не поведется на тупые ромашки, на милые прозвища. Отличалась от обычных этим. Пухлые губы делали затяжку мeфедроновой палочкой горящей, давая расслабление мозгу, ибо Ваня переживал и мозги ебал какой день. Маша его не любила, на днях с другим целовалась, и не только. Но глупый Ванечка поверит, что его любимая просто у подруги была и ногти делала. Май, всё уже таяло, только не сердце её. Ваня уже не вывозит, он делает вид, что не понимает это всё, ведь Маша была слишком прекрасна. Он помнит, как её искал по всему городу и уже на ватных ногах плелся с тц очередного на парковке, где та на корточках сидела на перегородке, опять потягивая сигарету. Он её за руку тащит и злится, а та объебанная падает на колени, потеряв немного ориентацию на пространстве и орать начала, какой Ваня мудак, ибо капронки порвались о гвоздь торчающий и разодрались на асфальте. В тот день Ваня себя особенно винил, он не расчитал сил и случайно так сделал. Да и Маша.. В тот день к нему приехала. Ночь была жаркой, а утро холодным. В холодном поту был Ваня, видя тело в своём коридоре. Он за сердце хватается, дышать тяжело начиная. ____________________________________ Маша держалась за чужой торс, спокойно давая себя лапать и ей было честно похуй, ибо очередная доза действовала слишком возбуждающе и постанывая тихо, за поцелуями тянулась сбивчивым дыханием. Насаживалась на член его, стараясь на лицо не смотреть, что не любила. Оно было слишком длинное, как для неё. Сама проявляла инициативу, но все равно поддавалась рукам, что чужие ягодицы сжимали с желанием и целовали губы с любовью. Да даже дала кончить в себя, ибо была уже непригодна для зачатия, похуй было. Ваню спать оставила, а сама в душ пошла, но на пол упала, дергаясь в судорогах. \____________________________________/ Будто бы его окатили холодной водой, так это ощущалось сейчас в голове. Маргодин по стене стекает, будто бы слайм, садясь рядом с ней и пульс проверяя так, как в школе показывали. Но белая пена у губ давала понять, что его нет и не будет. Он её оставляет в ванной своей и пряди своих волос вырывает, на полу кафельном сидя. — Маша, за что?