Акацки и Бездарная Василиса.

Часть 1 - "Васька и Акацки", Эпизод 1 - "Жара, фикрайтер, Акацуки."

В душной однокомнатной квартире стояла невыносимая жара, которой совсем не ожидали в начале осени. Не спасал даже вентилятор, включенный на полную мощность - мозг всё равно кипел. И если аномальную жару ещё как-то удавалось переносить, то громкая музыка и крики с площади окончательно добивали бедную фикрайтершу. День города, мать его... Василиса неоднократно проклинала себя за то, что живёт на главной площади этого мелкого городка, и каждую знаменательную дату(будь то день города, или день ВДВ) словно проходит через все круги ада. "Какая тварь придумала все мероприятия проводить на площади, прямо под нашим домом? Пожил бы тут хоть недельку, сволочь" - думала Вася, тихо матерясь. Бедная девушка уже около часа пыталась написать хотя-бы строчку к новому фанфику - ничего не выходило. Стены тряслись, громко звучащая песня "Ох, валенки " убивала все дельные мысли на корню, повергая в отчаяние. Василиса уже спустилась в недра безысходности, а заслуженные бабушки-ветераны труда продолжали горланить про свои валенки. Лиса надеялась, что прилетят инопланетяне и избавят её от этого бесконечного кошмара, или что площадь провалится в карстовую полость. Но земная кора была отвратительно стабильна, а зелёным человечкам не было дела до страдающей где-то в районе Солнечной системы Васьки. А потому оставалось только терпеть. Алкоголичка-муза ушла в беспробудный запой, покинув Лису прямо на самом интересном месте фанфика. А, может и не было никакой музы, и её "пропажа" была очередным поводом не писать "проду". Василиса склонилась над помятым тетрадным листком. По сюжетному плану, именно на этом "интересном месте" Акацки должны были вступисть в бой, но все описания эффектного появления оставляли желать лучшего. Лёгким жестом девушка перечеркнула всё, что уже было написано до этого момента, и схватила со стола очередную конфету. Хотя по теории углеводы должны были помогать творческому процессу, на деле они создавали только горы бумажек вокруг нашего ленивого фикрайтера. "Туман рассеялся, и в тот же миг перед ним появились силуэты семи членов великой и ужасной организации Акацки..." - выводил короткое предложение послушный карандаш - "Необыкновенной красоты леди с бумажной розой на голове, блондин с усмешкой на губах..." Ещё одно неудачное предложение было зачёркнуто. Василиса в очередной раз встала в ступор - члены "Великой и Ужасной" описываться никак не хотели, поэтому она решила прибегнуть к проверенному методу - визуализации. А что? До сего момента этот приём срабатывал безошибочно, тем более, что воображение у Лисы было лучше некуда. Развалившись на стуле у окна, Васька уставилась немигающим взглядом на кухонные обои, и полностью сконцентрировалась. Для неё не составило труда представить себе семь человек в чёрных плащах с высокими воротниками, сизый дым... Девушка как и всегда уделяла внимание каждой мелочи в облике своих героев. Казалось, что они вживую стоят прямо перед ней - хоть портреты рисуй! Улыбка сама ползла на лицо, и ей было отчасти жаль, что созданная её собственным мозгом картинка не сможет воплотится в жизнь. Хотя, может быть это и к лучшему? На пару секунд ей показалось, будто шесть пар глаз и один шаринган, выглядывающий из дырки в оранжевой маске, ошеломлённо уставились прямо на неё. Воображаемые Акацки переглянулись между собой, и, казалось, обменялись парой фраз, но Василиса поскорее уткнулась в мелкий листочек, отметив, что её пора отправлять в клинику. К слову, многие писатели страдали от психических расстройств. Взять того же самого Достоевского, или, например, Льва Толстого... Естественно, "творения" нашей фикрайтерши не тянули на такой уровень, но в тот момент мысль о причастности к чему-то великому и прекрасному грела сердце, и даже вдохновляла. И именно в тот момент, когда Вася оторвала взгляд от придуманного изображения, и схватила карандаш, собираясь записать внезапно пришедшую мысль, над её ухом кто-то оглушительно громко проверещал: - Сенпай, смотрите, у тян есть конфе-е-етки! Хороший мальчик тоже хочет конфетку! Тотчас на "хорошего мальчика" кто-то зашипел. Этот же человек сделал два негромких шага по направлению к Василисе... Что и говорить, у бедной Васьки вся жизнь пронеслась перед глазами. Она же ещё так молода! Она ещё не получила свой аттестат, не завела семью, не дописала свой макси... Причин жить дальше у неё было предостаточно. Простая логика - если бы это были настоящие Акацки, то они в первые секунды прикончили бы малолетнюю дуру, забрав все ценные сбережения. Если же это это была бы галлюцинация - то психиатрическая больница имени Карамзина радушно открыла бы для неё свои двери. Такие радостные перспективы почему-то совсем не радовали. Итачи приставил к горлу девушки холодное лезвие катаны. Ощущение, мягко скажем, не из приятных - находиться на волоске от смерти. Сердце бешено билось о рёбра, хоть выражение лица практически не выдавало страха. Василиса даже в такой момент не оставляла попыток владеть собой. - Имя, клан, возраст. - Василисе незамедлительно был дан приказ говорить - Отвечай, живо! - Василиса Ястребкова, шестнадцать лет. Не шиноби, в клане не состою. - сдавленно прохрипела девушка - Текущее местонахождение - Новоульяновск. В воздухе повисла тишина, и семь ничего не понимающих лиц уставились на не состоящую в клане странную куноичи по имени Вася. Все версии членов Акацки сводились к двум основным - или девка бредит, тогда следовало вызвать санитаров, или они внезапно переместились во времени и пространстве. Тогда санитаров вызывать нужно было уже для них. - И что же это, блядь, за деревня такая ? - Хидан так и не сумел с первого раза повторить слово "Новоульяновск" - Какая это вообще страна!? - Россия это. - Василиса с огромным усилием улыбнулась. Настолько, насколько это было было возможно с холодным оружием у горла. Акацки переглянулись. Никому не был известен подобный населённый пункт, о стране под названием "Россия" они и подавно не слышали. А поэтому, пошли прахом хрупкие надежды на то, что они оказались не столь далеко от стран шиноби. Члены "Великой и ужасной организации" даже не подозревали, куда их занесло. - Итачи-сан, отпустите...