***
— Смотрите-ка, кто тут! — Джекоби поднялся со своего рабочего кресла поприветствовать вернувшегося из больницы Спенсера. Немного странно было видеть его по-настоящему живым, а не в качестве многочисленных текстовых или редких голосовых сообщений и звонков. Спенсер просиял своей фирменной улыбкой на весь офис и, подойдя к коллеге, хотел было пожать его руку, но Джекоби, проигнорировав жест, крепко обнял его, шепнув на ухо: — Так просто не отделаешься, засранец! — Не смей меня хватать, сукин сын, — прошептал Спенсер в ответ, продолжая улыбаться. Джекоби, стиснув его напоследок, отстранился. — Недотрога, — совсем уже тихо произнёс он и подмигнул. Спенсер закатил глаза. — У меня дел полно. — Босс сказал, что ты можешь пока не особо напрягаться. Ты и так наш лучший впариватель, так что расслабь булки и наслаждайся видами из окна! — Шэддикс, сделав вид, что Спенсер успел ему надоесть за те две минуты, что он находится в офисе, вернулся к своему компьютеру. Спенсер мысленно оторвал ему голову и подвесил её над дверью начальства в качестве трофея. Затем поздоровался наконец с прочими коллегами и отправился к своему столу. Спенсер и правда был на вес золота. Даже беспринципный Джекоби Шэддикс не мог за ним угнаться, хотя темп держал хороший. Но то, как Спенсер Чарнас умел подать — и в итоге продать — чуть не любую дыру, было просто недосягаемым уровнем риэлторского искусства. Новички часто пытались связать это с личным обаянием Спенсера, но дело, конечно, было не только в этом. Никакое личное обаяние не затмит недостатки дома, в котором всего год назад кого-то пырнули ножом насмерть. Секрет Спенсера заключался в том, что он по-настоящему любил подобные истории и каким-то образом умудрялся передавать это чувство — любви, едва ли не преклонения — своим будущим жертвам. То есть, простите, клиентам. — Чарнас, ты и правда за мной ходишь или только прикидываешься? — лениво поинтересовался Джекоби, положив гантели на место. — Понятия не имел, что мы ходим в один и тот же тренажёрный зал. Если только ты за мной не следил, — съязвил Спенсер. — Да конечно следил, дорогой! — отмахнулся от него Джекоби. — Только тем и занимаюсь, что слежу за тобой денно и нощно! Давай, давай, иди к своим «трёшечкам». Если понадобится помощь — зови, помогу поднять! — Шэддикс, не дожидаясь ответа, взял следующую по весу пару гантелей и скоро уже запыхтел, выполняя «жим Арнольда». Спенсер, представив, как тяжёлая гантель перевешивает, выкручивая руку Шэддикса, и зал наполняется воплями боли, мрачно усмехнулся и отошёл к другому краю секции. Он прекрасно знал, что начинать опять придётся с малых весов, но зато к концу месяца он снова будет в форме. Только идиоты сразу берутся за большой вес. А этот Шэддикс… кровь с молоком, чтоб его! Никогда, наверное, и в больнице не был. Только разве что в качестве посетителя. Он закончил тренировку раньше и как раз выходил из кабинки, когда Джекоби ввалился в душевую. — Коби Дик сегодня отжёг! А ты… — начал было Шэддикс, но внезапно замолчал. Спенсер поглядел вниз, проверяя, не забыл ли он прикрыться полотенцем, но оно было на месте. Джекоби сглотнул. — Это что за хрень на тебе? — Это? Полотенце вообще-то! — возмутился Спенсер. Джекоби подошёл к нему ближе. От него пахло пóтом, и Спенсер непроизвольно сморщил нос. — Да не полотенце. Эти следы. Что это? — Шэддикс поднял руку, как будто хотел дотронуться до шрамов, но Спенсер быстро отступил. — А ты думал, я просто так в больнице лежал? — прозвучало это довольно зло, но Шэддикс не среагировал, продолжая пялиться на торс Спенсера. Тот помахал рукой перед лицом Джекоби: — Эй, всё, хватит! Вылезай из транса и прими уже душ! В следующий раз буду брать деньги за просмотр! — Он быстро обошёл Джекоби и направился к своему шкафчику. Шэддикс встряхнулся, словно и правда на некоторое время успел погрузиться в транс, и молча исчез в душевой кабинке. Спенсер поспешил одеться и покинуть раздевалку. Уж что-что, а ждать коллегу он точно не был намерен. Несколько дней тема не поднималась, хотя, когда они снова пересеклись в зале, Шэддикс походя бросил: — Понятно теперь, почему ты всегда с длинным рукавом… Спенсер не стал на это ничего отвечать. Хотя бы потому, что его внешний вид вообще не должен заботить эту татуированную тушу. Ну, может, и не тушу, но татуированную — против правды не попрёшь. Для успокоения нервов он представил, как этот вот двадцатикилограмовый «блин», который Шэддикс сейчас собирается надеть на штангу, падает великому Коби Дику на ногу, но картинка получилось неудовлетворительной. В этот раз, к счастью, Джекоби ушёл раньше. Если бы они снова пересеклись в душевой, Спенсер вряд ли был бы таким же милым. Мозг пронзили видения кипятка, которым он ошпаривает Шэддикса, предварительно затолкав его в кабинку, или удачно брошенное под ноги мыло… Спенсер скривился. Всё не то. После выхода из больницы ему, вроде бы, должно было стать лучше, но на деле ничего подобного не происходило. С каждым днём Спенсер мрачнел всё больше, отгоняя от себя мысль, что ещё совсем недавно ходил по острой грани между реальностью и сказкой, но каким-то образом в итоге оказался не на той стороне. Как будто он что-то упустил. Что-то, что уже почти было в его руках. Что-то, что он продолжал забывать. Весёлая переписка с Джекоби была заброшена и даже любимая работа не доставляла столько радости, как раньше.***
Джекоби отстраняется и с довольным видом наблюдает дело своих рук. По коже Спенсера — цвета чая с молоком — прочерчены новые линии, дополняющие и пересекающие старые шрамы. Красивые линии, оставленные коротеньким лезвием ножа, прячущегося в распятии, которое сам Джекоби подарил Спенсеру когда-то. С каждой новой полоской — Джекоби старательно делает рисунок симметричным — Спенсер дышит чуть чаще, непроизвольно напрягается. Его глаза закрыты чёрным шарфом, запястья привязаны к спинке кровати широкими чёрными лентами. Ноги оставлены, как есть, но с Джекоби, оседлавшим его бёдра, Спенсер всё равно не может толком двинуться. — Хорошо получилось, — бормочет Джекоби себе под нос, не слишком уважительно откидывая распятие за плечо, затем наклоняется и долго ведёт языком через серию порезов, заставляя Спенсера издавать эти чудесные сдавленные стоны и задерживать дыхание. — Лёд, — на выдохе произносит Спенсер через некоторое время их кодовое слово. Джекоби тут же останавливается, а потом снимает повязку с лица Спенсера и поочерёдно освобождает руки, которые Спенсер неловко складывает на груди. — Слезь с меня, Шэддикс, — говорит Спенсер. Джекоби с сожалением перемещается, давая возможность Спенсеру перекатиться на бок. Его любовник закрывает глаза. И, чуть погодя, шепчет, выделяя обращение паузой: — Обними меня… Коби.***
— Слушай, может, это не моё дело, но по-моему тебе нужно взбодриться. — Голос Шэддикса раздался над ухом Спенсера и в тот же момент рука Джекоби легла ему на плечо, отрывая от бессмысленного созерцания экрана компьютера, которому Спенсер предавался последние минут сорок. — Что? — отстранённо спросил Спенсер, едва ли понимая, что ему только что сказали. — Я говорю… Чарнас, чувак, я приглашаю тебя сегодня выпить! — Шэддикс, нагнувшись, попытался заглянуть коллеге в лицо. — Выпить? — так же машинально повторил Спенсер. — Ну, можно ещё караоке спеть или потанцевать там… — Чёрт тебя дери, Шэддикс, я не танцую! — Спенсер вынырнул на поверхность из глубин своих мыслей. — Значит, без песен и плясок, — примирительно осклабился Джекоби. — Но немного горячительного под моим присмотром тебе точно не помешает! Спенсер опять ненадолго «завис», взвешивая «за» и «против», но представив перспективу весь вечер смотреть дома ковёр (на большее он сегодня всё равно не был способен), смилостивился: — Хорошо. — О! Ваше высочество решило снизойти! О’кей, Чарнас. Тогда сегодня идём вместе после работы в… — Мне абсолютно неинтересно, куда мы там пойдём, — перебил его Спенсер безжизненным тоном. — Я уже согласился. — Ладно. Я понял. — Шэддикс убрал наконец свою тяжёлую лапу с плеча Спенсера и без лишних комментариев отошёл к своему столу. Через несколько минут он уже уверенно болтал с кем-то из клиентов по телефону, а Спенсеру только и оставалось, что злобно сверлить взглядом спину в пиджаке и представлять, как на светло-серой ткани расплываются кровавые пятна. Бар, куда затащил его Шэддикс, был не слишком-то большой, скорее даже маленький и совсем не навороченный. Название, правда, немного странное — «ПАПА РОУЧ» — но эти заведения как только не называют, одна из бывших подружек Спенсера утверждала, что знает в Далласе бар под названием «Твоя левая нога». За столиками и барной стойкой — в основном такие же, как они, офисные работники, пытающиеся расслабиться после напряжённого протирания штанов с девяти до пяти. По стенам — несколько ЖК-экранов, крутящих то ли рекламу, то ли какие-то клипы. В глубине — крошечное пространство под неоновой вывеской «КАРАОКЕ», заставившее Спенсера хмыкнуть. Забавно, если Шэддикс и правда любит петь какую-нибудь Селин Дион под восьмибит… — Люблю это место, — Шэддикс, войдя, сразу же заулыбался и помахал бармену. — Здесь меня знают, я, типа, постоянный клиент. Давай, Чарнас, не стесняйся. — Я и не стесняюсь, — ядовито пробормотал Спенсер, но яд скатился с Коби Дика, как с гуся вода. Через некоторое время они уже сосали пиво из бутылок, с завидной регулярностью поставляемых барменом, а Шэддикс травил какие-то риэлторские байки то ли Спенсеру, то ли подсевшим к ним девицам такого вида, будто они только что из деревни — джинсы, сапоги на шпильках, кожанки и такой слой косметики, что его, наверное, приходится отколупывать по вечерам строительным скребком. Народу стало заметно больше, разговоры увеличили громкость и звучали развязнее. Спенсер пока что помалкивал, соизволяя разве что улыбнуться в некоторых моментах, уж очень забавно было представлять, будто деревенские тётки — это на самом деле стервы из «Смерть ей к лицу», пытающиеся закадрить простодушного Шэддикса к себе в услужение. Ещё через некоторое время и потерянный счёт выпитому Спенсер обнаружил себя в закутке «КАРАОКЕ», спорящим с Коби Диком из-за репертуара. В итоге они сошлись на «Bed Of Nails» Элиса Купера — старые хиты всегда поются лучше всего. Они ещё немного поспорили, кто будет петь какой куплет, и, наконец, начали. Спенсер продекламировал зловещим голосом вступление, после чего Джекоби очень бодро запел первый куплет. Голос у него был на удивление хороший, Спенсер такого не ожидал. Припев они исполнили вместе, второй куплет достался Спенсеру и он с удовлетворением увидел, как глаза Шэддикса становятся совсем круглыми, поскольку ха! Спенсер Чарнас тоже умеет петь! Снова совместный припев, запев или что там ещё дальше — они вытянули песню до самого конца, ни разу не сбившись, и даже сорвали аплодисменты, и не только от отштукатуренных тёток. Потом была куперовская же «Poison» и ещё выпивка, поставляемая присутствующими добровольно; «Lullaby For A Sadist» Korn, к немалому удивлению Спенсера оказавшаяся в списке (её он исполнил сольно); «Dirt» Alice In Chains (мрачная сиэтловская муть, которую пел Джекоби, пусть и не так хорошо, как оригинал, и которая заставила Спенсера покрыться мурашками); опять совместный Элис Купер — «No More Mr. Nice Guy» и «Ballad Of Dwight Fry», в последней снова разделились, и Джекоби даже пропищал «детским» голосом интро. В какой-то момент Спенсер обнаружил, что они с Шэддиксом, обнимая друг друга за плечи, исполняют «My Heart Will Go On» чёртовой Селин Дион, а присутствующие в баре подпевают им, с трудом сдерживая слёзы. Под конец Джекоби сорвался и разрыдался прямо в плечо Спенсера, так что тому оставалось только уволочь его обратно к стойке, попутно пытаясь успокоить. — Понимаешь, — хлюпал носом обычно такой язвительный коллега, — жизнь, она так и проходит! Мы ищем кого-то, кто… — он махнул рукой, чудом не задев нос Спенсера, — с кем бы нам было хор-рошо. Понимаешь? — Понимаю, понимаю, — терпеливо бормотал Спенсер, с трудом фокусируясь на окружающей обстановке, не то, что на излияниях Шэддикса. — А потом! Хлоп! Айсберг! Чёртов ебучий лёд плавучий! И всё! — Лёд, угу, угу… — Спенсер машинально похлопывал расклеившегося коллегу по плечу. Потом поймал за хвост увиливающую мысль: — Мож, выйдем? — Мне вот… с тобой хор-рошо! — продолжал откровения Джекоби. — Угу. Выйдем. С тобой куда угодно выйдем, Чарнас! Хоть из окна… Будильник где-то внизу продолжал звонить. Спенсер с трудом разлепил веки, опустил руку и нашарил на полу телефон. От вспыхнувшего экрана в голову словно ударила молния, он почти совсем закрыл глаза, через оставшиеся щёлочки пытаясь выключить будильник. Какого чёрта он вообще звонит? Разве сегодня не выходной? Мысль о том, что он что-то напутал и сегодня вполне может быть рабочий день, заставила приоткрыть глаза пошире и вглядеться в экран. Да нет же, суббота. Но всё-таки он проснулся. Он проснулся и чувствовал себя отвратно. Спенсер кое-как сел, едва не свалившись, и огляделся. Он сидел на диване в незнакомой комнате, в той же одежде, что была на нём вчера, только без пиджака и куртки — они валялись на полу в паре метров от дивана. Там же, рядом с курткой, лежала брошенная сумка Спенсера и обретался левый ботинок. Правый обнаружился совсем рядом с диваном и упавшим на пол клетчатым пледом. — Чёрт возьми, — выругался Спенсер, пытаясь вспомнить, что такое успело произойти вчера, отчего он почему-то оказался здесь. И вообще, где это — здесь? Место явно играло роль чей-то гостиной, судя по тому, что кроме дивана был ещё огромный ЖК-телевизор с множеством колонок, ковёр на полу, журнальный столик и постеры метр на полтора знаменитых ужастиков в рамках. Послышались шаги и через боковую дверь в комнату вошёл мрачный, как туча Джекоби Шэддикс, растрёпанный, в чёрно-белом полосатом халате и босиком. Впрочем, стоило ему увидеть Спенсера, как его помятое после вчерашнего лицо озарилось улыбкой. — Чарнас, видел бы ты себя со стороны! — хихикнул Шэддикс, ковыляя к дивану. — Видел бы ты себя со стороны, — только и хватило остроумия у Спенсера. — Битлджюс. — Не-не-не! — Джекоби уже присел рядом. — Я же говорю, ты пить не умеешь. Где бы ты кончил вчерашнюю ночь, а? В придорожной канаве? Или напросился бы в гости к одной из тех прелестных леди, с которыми флиртовал весь вечер? Последнее замечание подняло бурю негодования в душе Спенсера, по большей части убитую, впрочем, его телесным состоянием. Он подпёр щёку ладонью и внимательно посмотрел на Джекоби. — Я. Флиртовал. С этими. Куклами? — раздельно произнёс он. — Я?! Шэддикс, ты что-то путаешь. Если мне что и хотелось с ними сделать, так это скинуть с лестницы вниз, чтобы у них отлетели ноги и руки. И головы, да. Головы чтобы отлетели отдельно тоже. — «Смерть ей к лицу»? — удивлённо спросил Джекоби. Спенсер мрачно кивнул. — Я думал об этом же, чувак! Весь вечер вспоминал этот чёртов фильм! — Шэддикс, зараза, не ори ты так! — сморщился Спенсер, закрывая уши руками. Коллега тут же примирительно воздел руки и, подождав, пока Спенсер уберёт руки от ушей, продолжил хриплым шёпотом: — Водички хочешь? Или пива? Или, может, тебе таблетку какую-нибудь дать? Хочешь, так ложись снова, полежи до вечера… — Ты что, в мамочку мою решил поиграть? — Спенсер болезненно скривился, обхватывая голову руками. Он не помнил, чтобы пил что-то крепче пива. Или всё-таки пил? — Сейчас принесу что-нибудь, — проигнорировав спенсеровский подкол, Джекоби встал и уковылял прочь из комнаты, но скоро вернулся со стаканом воды и шипящей в нём таблеткой. — Алка-зельтцер. Давай, пей, чемпион. Чуть позже кое-как приведший себя в порядок Спенсер уже заказывал такси до дома, давая себе обещание никогда, никогда в жизни больше не ходить с отморозком Шэддиксом по барам. Особенно если в них есть караоке.***
Спенсер садится верхом на колени Джекоби и первым делом приставляет к его горлу охотничий нож из своей коллекции. — Одно слово, Шэддикс, один звук — и я тебя проткну. У Джекоби много вопросов относительно того, где и чем именно Спенсер собирается его протыкать, но он решает подыграть и промолчать, только осторожно кивает — едва-едва. Всё ещё удерживая нож у пульсирующей венки на шее, Спенсер начинает целовать шею Джекоби с другой стороны. Целовать, лизать и покусывать, некоторые укусы — очень чувствительные, Джекоби морщится, жмурит глаза, но не издаёт ни звука. — Хороший мальчик, — шепчет Спенсер ему на ухо и тут же сильно кусает в мочку, так что Джекоби остаётся только стиснуть зубы. Затем Спенсер чуть отстраняется, отводит нож от шеи Шэддикса и, поднеся к своему левому запястью, делает неглубокий порез. В следующий момент раненое запястье оказывается у самых губ Джекоби. — Пей, — шепчет Спенсер, и Джекоби слизывает его кровь. Спенсер ёрзает на коленях, стараясь подвинуться ещё ближе, и Джекоби осторожно обнимает его за талию, прижимая к себе. Постепенно его руки начинают двигаться смелее, забираясь под рубашку, гладят тёплую кожу. Спенсер отнимает запястье от губ Джекоби и целует его — грубо, сталкиваясь зубами, чувствуя железный вкус собственной крови. Джекоби едва не стонет, но он помнит уговор и молчит, уже с трудом подавляя рвущиеся наружу звуки. — Сукин… сын… — выдыхает Спенсер, делая краткий перерыв в поцелуе. А потом: — Можешь снять мою рубашку… А потом: — Молчание никто не отменял… Впрочем, Джекоби этим не отпугнуть. Он никогда и не думал, что со Спенсером будет легко.***
— Если ты снова попытаешься предложить мне сходить с тобой выпить, то пошёл ты, Шэддикс! — Спенсер уже давно понял, что любезничать с Коби Диком бесполезно. — Н-ну, я подумал, может быть, будет лучше, если ты сам выберешь место? — не смутившись, спросил Джекоби. Спенсер с ненавистью посмотрел на него. — Без караоке. Если ты не любишь караоке. Хотя мне показалось… — Хрена ж тебе показалось! — прошипел Спенсер. Они оба вышли перекурить и стояли чуть поодаль от прочих группок и одиночек, травящих себя никотином. — Голос у тебя хороший, Чарнас. — Джекоби выпустил струю сигаретного дыма в небо. — И музыкальный вкус. У нас вообще много общего. — Что, например? — Спенсер докурил свою сигарету и встал, опираясь о парапет и сложив руки на груди. — Да та же музыка, — пожал плечами Джекоби. — Фильмы. Семейное положение, — ухмыльнулся он. — Что-то не заметил, — Спенсер прищурился, — чтобы моё семейное положение имело статус «одинокий мудак». — Осторожнее, Чарнас, — нахмурился Джекоби. — Ты злой какой-то. Я же говорю, надо куда-нибудь сходить. Ну, хочешь, в кино пойдём? — Что ты ко мне привязался вообще? — Я, — Шэддикс приложил руку к груди, — не как главный или там первый по продажам, но как человек ответственный, несу на себе бремя настроений коллектива. А ты, — рука с сигаретой указала на Спенсера, — ты нам разводишь мрак и декаданс. Нехорошо, Чарнас. Люди пугаться, дома не покупать, денег не приносить, ай-яй-яй! Спенсер, не выдержав, тихо хрюкнул — последнюю фразу Джекоби произнёс с притворным китайским акцентом. Тут же сообразив, что показал слабость, Спенсер опять насупился. — Никуда я не пойду с тобой, Шэддикс, — сказал он и, развернувшись, направился к входу в офисное здание. — Ну да, ну да, — покивал ему вслед Джекоби, делая очередную затяжку. Несколько дней Спенсер избегал Джекоби при любой возможности, хотя временами это давалось нелегко, учитывая то, что их рабочие места находились рядом, но к пятнице его самого начало угнетать такое поведение. В чём, собственно, был виноват Джекоби? Приходил к нему в больницу, беспокоился о нём, принёс апельсины и подарил шикарный нож. Он же не спаивал Спенсера целенаправленно, нет. И в караоке петь не заставлял — всё это был его же, Спенсера, выбор. А насчёт атмосферы в офисе Шэддикс даже был прав, поскольку в четверг Спенсера возжелал увидеть сам босс, а, увидя, поинтересовался, всё ли у него в порядке, и не нужен ли Спенсеру дополнительный отпуск (за свой счёт, разумеется). Короче говоря, в пятницу Спенсер подождал, пока Шэддикс закончит очередной телефонный разговор с клиентом и, скрепя сердце, подъехал к нему на своём стуле. — Я думаю, мы могли бы с тобой сходить куда-нибудь, — произнёс Спенсер через силу. Джекоби равнодушно поглядел на него. — Если тебе настолько противно, можешь не стараться, — сказал он, собираясь звонить кому-то ещё, но Спенсер успел перехватить его руку (невиданная наглость!). — Есть один бар… не знаю, слышал ли ты о нём… я там бывал раз или два. Он называется «Голливудская НЕЖИТЬ». — Спенсер сам был ошарашен тем, как вдруг из него полилась вся эта информация. Он готов был поклясться, что никогда до этого момента и слыхом не слыхивал ни о каком таком баре. — «Голливудская НЕЖИТЬ»? — приподнял бровь Джекоби. — Не помню… кажется, что-то было такое… я не уверен. — Он есть, — твёрдо сказал Спенсер. — И сегодня мы идём туда. Если ты не против. — Там есть караоке? Я на всякий случай спрашиваю, ты не подумай! — замахал руками Шэддикс. — Не думаю. Там просто… атмосфера. Да. Очень атмосферное место. Джекоби улыбнулся, звёздочки на скулах съёжились. — Хорошо. Я люблю атмосферные места. Спенсер, опомнившись, отпустил наконец запястье Шэддикса.***
— Дэнни! Ахтунг, ахтунг! — Чарли внезапно оказался рядом и так завопил Дэнни прямо в ухо, что бармен не удержался и встряхнул администратора бара за плечи. — Что такое? Что за ор? Почему по-немецки?! — Чтобы привлечь твоё внимание, юный падаван! Камеры наблюдений засекли машину Сезонного, он едет сюда! — И? — Дэнни всё никак не мог понять, в чём подвох. — Да не сезон потому что! — весомо встрял Джонни Три Слезы в их разговор. — Я же говорил, что он всё помнит, — пожал плечами Дэнни. — Да ни хрена он не помнит! — взвился Чарли. — Тогда, может быть, он просто едет… куда-то в эту сторону? — Нет, — упрямо отрубил администратор. — Он едет сюда. Он всегда едет именно этим маршрутом, когда едет сюда. Повисло молчание. — Ну… пусть едет, — осторожно сказал Дэнни. — Он не входил в мои планы! — заныл Чарли. — Если бы я знал, что Спенсер будет тут, я бы никуда не пошёл сегодня… за горяченьким. — Остынь, Чаз, — сказал Джонни, не обращая внимания на возмущённое шипение Чарли. — Никто бы никуда не пошёл. Если он едет в бар — отлично. Пусть посидит, выпьет, расслабится, как все нормальные люди. — Это Спенсер-то как нормальные люди? — К их компании присоединился Дилан-Шутник. — Слезинка, чёй-то с тобой сегодня? — «Слезинка»? — повторил Дэнни тихо, но Дилан только подмигнул ему. — Джонни прав. — Джей-Дог подошёл последним, Мэтт сегодня с самого раннего вечера ускакал куда-то по делам и пока не успел вернуться. — Пора уже оставить парня в покое. Ему и так живётся несладко, сплошная амнезия да больницы… — Он подтолкнул Дэнни локтем. Дэнни кивнул. В конце концов, изначально это была его идея — оставить Сезонного Спенсера в покое. — Ну-у-у, не зна-а-а-аю, — протянул Шутник, поглаживая себя мечтательно по подбородку. — Если только будет себя хорошо вести. — Лицемеры хреновы. — Чарли обвёл компанию презрительным взглядом. — Ладно, это не моя проблема, как вы тут с ним будете управляться. У меня сегодня по-любому своих дел хватает. — Ага, своих вместе с Кудряшесом, — заиграл бровями Дилан. — И это тоже моё дело, — назидательно сказал Чарли. — Я вообще зашёл сюда только для того, чтобы предупредить Дэнни-боя. Спенсер — он не для слабонервных. — Угу, — неопределённо промычал Дэнни, встречая подозрительный взгляд администратора. — Справимся, — ответил за всех Джонни. — Четверо против одного, конечно, справимся! — расхохотался Дилан. А Дэнни всё-таки успел переглянуться с Джей-Догом и немного успокоился. В глазах Джей-Дога плясали чёртики, но это были хорошие чёртики.***
Джекоби мог согласиться со Спенсером: бар «Голливудская НЕЖИТЬ» и правда был атмосферный до ужаса. Он располагался на первом этаже двухэтажного здания, выходящего своим полукруглым фасадом на пересечение двух улиц; само здание было когда-то чёрного цвета, но теперь чёрный почти полностью исчезал под разномастными граффити. Все окна были забраны чёрными деревянными жалюзи, да ещё имели поверх них ставни. Вообще чем-то всё это напоминало театр, но только это, наверное, был бы театр ужасов. Ничего, вроде бы, особенного — но всё навевает на старые кинострашилки. И это несмотря на хромированные детали отделки внутри и вездесущие ЖК-экраны, правда, здесь по ним транслировали старые ужастики без звука. В самом помещении бара было достаточно кресел и диванчиков, кожаных или под кожу — Джекоби на разобрался — потёртых, цвета бычьей крови; имелись бархатные занавеси, скрывающие за собой ниши для приватных столиков или входы в технические помещения; поверхности деревянных столиков (такое ощущение, что они сюда попали из середины прошлого века) в пятнах от вина и воска, царапинах и тёмных метках от окурков; с потолка спускались тяжёлые на вид чёрные канделябры с тусклыми электрическими свечками; в глубине зала вместо пространства для караоке — помост, на котором выступали танцовщицы и два чуть серебрящихся в свете канделябров пилона; рядом — пространство для тех, кто хочет либо подойти поближе к скользящим по шестам девушкам, либо просто хочет потанцевать, как умеет… И ещё — огромная винтажная деревянная барная стойка, за которой ловко орудовал бледный улыбающийся бармен с розовыми волосами и в круглых тёмных очках. — Ого! — только и смог выдохнуть Джекоби, проходя следом за Спенсером в бар. Ощущение от места было странным, как будто он уже видел его когда-то давно или, может быть, во сне. Джекоби заставил себя захлопнуть рот и поспешил вслед за Спенсером к барной стойке. Спенсер, делая заказ, ненадолго «подвис», всматриваясь в бармена. — Мы… знакомы? — спросил он неуверенно. Бармен улыбнулся и помотал головой. — Ну ладно… — пробормотал Спенсер тихонько, явно не до конца удовлетворённый таким ответом. Впрочем, скоро они с Джекоби нашли себе тему для разговора — по одному из экранов как раз транслировался первый «Восставший из Ада». — Ты никогда не хотел быть Сенобитом? — спросил Джекоби, указывая на экран бокалом с каким-то вычурным коктейлем, носящим не менее вычурное название, которое он не запомнил. — Сенобитом? — Спенсер чуть улыбнулся, прищуриваясь. — Может быть. Иногда.***
Чарли второй раз за вечер грозился вывести Дэнни из себя, когда внезапно возник за стойкой, как суслик посреди поля. — Мать твою, Чарли! Ты хоть предупредил бы, что вернёшься! — прошипел Дэнни, но продолжать не стал, взглянув на лицо администратора. Тот прикрывал рот рукой и явно пытался сдержаться от смеха, в то время, как его самого уже практически трясло от сдавленного хохота. — Да что с тобой?! Чарли опять нырнул под стойку и сел на пол, не в силах выговорить ни слова. В конце концов он попытался сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, и поманил Дэнни к себе. Бармену пришлось присесть на корточки. — Уфф! Прости, не сдержался. Как увидел, с кем именно прикатил Сезонный, так меня пробрало… — Ты что, его знаешь? — Дэнни приподнялся, бросив быстрый взгляд на спутника Спенсера, и снова сел. — Этот, со звёздами на лице? — Он самый. — Чарли до сих пор пытался отдышаться, то и дело прыская от смеха. Дэнни помимо воли улыбнулся. — Что с ним такое? — Прочёл его мысли, о-о-ох! — То есть, ты его… ты с ним… ты… — Да я с ним всё, что надо, — отмахнулся Чарли, — не суть. Слышал бы ты, что он думает о Спенсе! — И что он думает? — Дэнни склонил голову, как будто это могло ему помочь услышать мысли звёздолицего, но, конечно, ничего не услышал. Зато к нему в сознание начал потихоньку пробиваться поток мыслей Спенсера. Дэнни помотал головой, отгоняя их. Пока что было сложновато одновременно слушать чужие мысли и разговаривать с другом. — Если коротко, он думает, что Псих — его идеальный выбор. — В каком смысле? — Во всех, Дэнни! — Чарли опять прыснул. — Представляешь? Типа, любовь до гроба и после! Что они, дескать, совсем одинаковые, а то, в чём не сходятся, только добавляет перца… — Бармен? Ээй? — донеслось сверху, и Дэнни пришлось встать в полный рост. Тот самый звёзднолицый, с падающей на левый глаз модно-рваной чёрной чёлкой. — Можно то же самое? — он указал на пустой бокал. — Конечно! — обаятельно улыбнулся Дэнни, машинально смешивая коктейль. Он получил оплату и снова нырнул под стойку, благо посетителей пока что всё равно почти не было. Чарли, кажется, стало немного лучше. Может быть, помогли дыхательные техники. — Господи, Дэнни, я дожил до этого дня! — бессильно мотал головой из стороны в сторону администратор. — Мы все дожили! — До какого дня?! — Дэнни всё ещё не понимал, к чему клонит Чарли. — На Психа нашлась управа, вот до какого! Отвлекающий манёвр, так сказать… Ох, мне надо выпить… Сделай мне «Кровавую Мэри», будь добр, только водки побольше! Дэнни поднялся, смешал коктейль и протянул его Чарли. Администратор всосал его, как стакан прохладного сока в жаркий день и только после этого соизволил, наконец, подняться. Оба — и Спенсер, и его спутник — смотрели в этот момент на экран, увлечённые разговором, так что Чарли удалось незамеченным воздеть обе руки в благословляющем жесте и даже прошептать «Аминь!», прежде чем он оставил Дэнни наедине со странной парочкой. Почти сразу засветился экран телефона Дэнни, хранящегося на полочке с внутренней стороны стойки; сообщение от Чарли гласило: «ПОЙДУ НЕСТИ ВЕЛИКУЮ ВЕСТЬ ВСЕМ НЕ-МЁРТВЫМ». Дэнни ухмыльнулся. Может быть, у Сезонного и правда есть шанс начать жизнь без амнезии.***
Спенсер дышит глубоко и ровно. Глаза его закрыты, лицо — безмятежно. Руки подняты над головой и знакомыми уже чёрными лентами привязаны к крюку, специально для этой цели вбитому в стену. Он напоминает Святого Себастьяна, не хватает только стрел и мученического выражения лица, но последнее невозможно хотя бы потому, что Спенсер не воспринимает происходящее с ним как муку. Джекоби уже покончил с его рубашкой и сейчас занимается брюками — постепенно разрезает их ножницами, открывая всё больше бледной кожи. Через некоторое время, когда Спенсер будет полностью обнажён, он начнёт его связывать верёвками. Не слишком туго, но и не слабо, а так, чтобы возникал особый рельеф, созданный перетянутыми участками. После этого (Коби Дик намерен действовать согласно своему плану, и он считает, что этот план очень хорош) Джекоби отсосёт Спенсеру, о да, он сделает ему великолепный минет, и на этот раз ни одна капля спермы не пропадёт.***
После вечера в баре «Голливудская НЕЖИТЬ» им стало намного легче общаться, как будто до этого существовала какая-то невидимая преграда — и вот она исчезла. — Я сегодня попрошу немного твоего времени, — предупредил Джекоби Спенсера во время очередного перекура. — Опять что-то задумал? Очередной бар? — прищурился Спенсер, но Шэддикс отрицательно покачал головой. — Просто есть одна вещь, которую я тебе хочу показать… — Если это твой член, Коби Дик, то не стоит делать из этого тайну… — А-та-та, какие мысли во время работы! — пожурил Спенсера Джекоби, погрозив пальцем. — Нет, это не мой член. Хотя, если ты настолько жаждешь его увидеть… — Шэддикс потянулся к ширинке брюк, но Спенсер легонько ударил его по руке. — Ты, вроде бы, за моральный настрой коллектива. Я не хочу, чтобы по твоей вине наш офис снова погрузился в мрак и уныние! — Не погрузится, будь спокоен! — отмахнулся Джекоби. — Если серьёзно, то это, скорее, профессиональный вопрос. —А-а-а… ну ладно, — несколько разочарованно протянул Спенсер. — Хорошо, немного моего времени ты можешь попросить. Ради работы ничего не жаль. — Я одного не понимаю, Шэддикс, — сказал Спенсер спустя несколько часов. — Почему я должен надевать эту грёбаную повязку? — Потому что иначе не будет сюрприза. — Ты же говорил, это профессиональное! — Оно самое. Но одновременно с этим — сюрприз. Так что замолкни и не возникай раньше времени. Спенсер насупился, сверля Джекоби самым мрачным из своих взглядов, но, заметив, что это не имеет никакого действия на столь твердолобую персону, нехотя согласился. — Ладно. Уговорил. Он позволил завязать себе глаза чёрным шарфом, и они наконец поехали куда-то в машине Джекоби Шэддикса. Через некоторое время машина остановилась. Джекоби вышел, затем открыл дверцу со стороны Спенсера и сперва помог ему выбраться, а затем аккуратно провёл внутрь какого-то здания. Они вошли в лифт и поднялись, кажется, на десятый этаж. Звякнул сигнал остановки, дверцы открылись, и Джекоби повёл Спенсера по коридору. Звук перебираемых ключей, открываемой и закрываемой двери, и, наконец… — Та-да! — Джекоби снял повязку, и Спенсер заморгал, приходя в себя. Они стояли в пустой комнате, где из всей обстановки было только кожаное кресло да занимающий часть пола серый ковёр. В стене на высоте около двух метров торчал какой-то странный крюк. Панорамное окно открывало вид на город. — И… что это?.. — Спенсер медленно огляделся и вдруг понял. — Не может быть! — Может! — торжествующе провозгласил Джекоби, с удовольствием глядя на то, как расширились глаза его коллеги. — Сукин ты сын! — завопил Спенсер, оборачиваясь к Шэддиксу и повисая с крепкими объятиями на его шее. — И она… погоди, дай, догадаюсь… твоя? — Моя! — гордо подтвердил Джекоби. — Сукин сын… — прошептал Спенсер, отлипая от Джекоби и быстрым шагам обходя комнату. — Три удара в грудину… один в живот… один в спину… — бормотал он, затем остановился и показал на некое место рядом с креслом. — Здесь? — Так точно, — Джекоби, улыбаясь, медленно подошёл к Спенсеру. — Стояла пустой больше пяти лет. Даже тебе не удалось бы её продать… — Шэддикс, ты просто сволочь! — Спенсер, всё ещё вне себя от возбуждения, ухватил Джекоби за руки и даже не заметил этого. Глаза его сияли. И тогда Джекоби решился. Он мягко освободился от хватки Спенсера, приблизился к нему вплотную и, подняв руки, обхватил лицо коллеги, серьёзно глядя ему в глаза. — Это место, Спенсер, оно не только моё. Оно может стать нашим. Вернее… я хочу, чтобы оно стало нашим… Джекоби видит, как Спенсер, затаив дыхание, внимательно прислушивается к нему. Проходит несколько долгих секунд, в течение которых Джекоби кажется, что его жизнь повисла на волоске, а затем Спенсер произносит: — Ты такой ужасный, Коби! — и целует его первым.