«Моя душа — великолепная пустота.»
Жан-Поль Сартр — Мухи.
— И что Вы предлагаете мне делать с ним, Дмитрий Сергеевич? — майор крайне растерян, искренне не понимает, чего от него хотят. — Сынок, я лишь прошу, чтобы он побыл у тебя некоторое время. Он юный гений, очевидно, что станет будущим светилом науки, а с таким человеком, как ты, он научится не только драться, но и думать наперёд, — Сеченов говорит спокойно, медленно гладя мальчишку рядом с ним по голове. От такой картины у Нечаева глаза на лоб лезут, особенно из-за того, что он не понимает, почему именно он. Да, товарищ Сеченов объяснил, но Серёжа думал, что у него есть кто-то опытнее в… детских делах? Что, близняшки-телохранительницы ни на что не годны, даже на подобное? Удивительно, блядь, что сказать! Мальчику на вид лет 10, не больше. Ниже Нечаева на головы три, худой, ноги тонкие в этих дурацких голубых шортах, а лицо кажется бледным из-за ярких красных очков. Совсем юный пионер выглядел как-то не так. Необычно, в общем-то. Забавно. Волосы короткие, кудрявые, а глаза счастливые, без того негатива, который можно увидеть у большинства взрослых на улице. — …Так что, ты согласен? — неожиданно прерывает наблюдения Нечаева Сеченов, чуть подталкивая мальчишку к майору, перед этим легко похлопав его по плечу. — А что, у меня был выбор? — лишь сла́бо улыбаясь, отвечает Сергей, — Согласен, конечно, товарищ Сеченов, куда деваться? — Хорошо. Отчитывайся каждый день, что и как у вас там проходит. Петрову передай, что на его плечах тоже есть ответственность за Харитона. — Понял Вас!***
Ну и как, блядь, общаться с детьми? Этим вопросом задаётся Нечаев всю дорогу до лифта, пока слева он слышит топот маленьких ног в начищенных ботиночках. Что ему говорить? Он же взрослый, должен показать пример ребёнку, как стоит начать общение, даже если ситуация неловкая до безумия… — Товарищ майор, разрешите представиться! — весело спрашивает мальчишка, немного потянув Сергея за рукав комбинезона. — Э-э… Разрешаю? — неловко смотря на улыбчивое лицо пионера, отвечает Нечаев. Аж останавливается от небольшого шока, смотря на него глазами по пять копеек. — Пионер Харитон Захаров, 9 лет! Тимуровец! Помогаю бабушкам и дедушкам, людям с инвалидностью. Рад знакомству, майор Нечаев! Вот тут и подошёл ответ «Я в полнейшем ахуе!», и Сергей точно бы сказал что-то подобное, если бы вовремя не опомнился, что такие слова применять нельзя. Ребёнок же. Сказал бы — Сеченов уши бы открутил. Сразу, на месте. — Взаимно, пионер. А мальчик на такие слова лишь улыбнулся уголком губ, заходя в лифт вместе с майором. Музыка хорошая, аж расслабляет, вроде играет «Комарово», которая так любима Нечаеву. Немного качает головой в бит, но чтобы показаться прям таким серьёзным дяденькой, перестаёт. Да-а-а, радио будущего творит чудеса, конечно! Военного чуть ли не плясать заставляет! Опустив голову, майор изумился — а пионер-то не промах! Тоже отжигает. Ну, как отжигает. В своей детской манере, так сказать, дрыгается. Ничего на это не сказав, лишь улыбнувшись, майор отворачивается к открывающимся дверям лифта, и выходит вместе с пионером в большой зал, спокойно направляясь к выходу.***
Что-что, а погода чудесная. Даже несмотря на жару, наблюдать за лучами солнца, которые красиво падают на яркую листву, как бегают дети и роботы раздают вкуснейшее мороженое, одно лишь удовольствие. А запах холодненького кваса так вообще! Нечаев, смотря на это всё с облегчением, выдыхает, понимая, что всё хорошо, всё с этим миром в порядке и никто не пытается его разрушить. Ему не придётся никого спасать, и он этим очень доволен. Только теперь ему придётся обучать того, с чьей возрастной группой он общался крайне редко — с ребёнком. Единственное, на что надеется Нечаев, так это то, что его довольно плачевное положение спасёт Петров. Только вот стоит уточнить одну деталь — они оба идиоты, которые не умеют общаться ни с подростками, ни с детьми. Даже несмотря на то, что Виктор увлекается театром, знание драматургии и как играть «Колобка» ему в этом деле не поможет. Видимо, единственное, на что им стоит надеяться — это удача. И то непонятно, есть ли она у них вообще. Нечаев не знает, что говорить. Он о чём-то и хочет побеседовать, но при этом не понимает о чём конкретно. Что может быть интересно ребёнку? Разговор об игрушках и сказках? Но Харитон не выглядит так, словно ему это интересно. Да блядь, даже к имени прислушайтесь! Кто из родителей догадался назвать ребёнка таким именем? Сергей, когда услышал, как всё-таки зовут этого маленького, спокойного мальчишку, чуть не сдох на месте. Министром станет, не меньше. Все будут ссаться в свои классические штанишки от страха, когда будут объявлять что-нибудь по типу: «Внимание! На станцию «ВДНХ» прибыл известный учёный — Харитон Захаров!». Да даже если этого не будет, Нечаеву уже страшно. Прям трясётся. Но это уже скорее от смеха из-за гениальности собственной мысли. — Товарищ майор, что с Вами? — озадаченно смотрит мальчик, окликнув своего нового «родителя», активно жуя эскимо на палочке. — Да так, знаешь… Стой, погоди-ка, откуда у тебя мороженое? — немного ошарашенный, выпавший из реальности, Нечаев, наконец замечает удивительную деталь. Вроде бы они не подходили к очередному «Рафику», стоящему за тележкой с эскимо, а просто шли домой, где сейчас мирно, ничего не подозревая, занимался делами Петров. — Как это откуда, товарищ майор? Я просто подбежал, попросил мороженое и мне его дали, — совершенно спокойно говорит пионер, показывая ладошкой в сторону пузатого робота, — а Вы даже не остановились, просто продолжили идти дальше по улице. Пришлось Вас догонять, но это вовсе не проблема! Промолчав, Нечаев отвернулся и продолжил идти дальше, нога в ногу, с мальчиком, всё время поглядывая на проходящих мимо людей. Это пиздец какой-то! Чуть не проебал ребёнка. Даже часа не прошло, как на нём лежит ответственность за Харитона, а он уже все спустя рукава делает. Виктору расскажет — засмеёт же. Да он сам себя засмеёт, когда будет один. Когда же уйдёт эта уебанская привычка проебываться с самого начала? Но это ладно, ребёнок-то на месте? На месте, никто не украл, всё в порядке. Выдыхать с облегчением майор не собирается, пока не доведёт ребёнка домой и не передаст в руки Петрову. Всё, блядь, хватит с него. Настрадался уже. Пусть и этот пострадает. Проходят мимо уличного выступления, где женщина в жёлтом платье с платочком в руке, танцует с «Рафиком», у которого на голову надета смешная чёрная шляпа. Ну прям пара века, что сказать! А двигаются-то хорошо, но надо идти. Солнце никого не жалеет в эту погоду, но особенно жестоко оно издевается над теми, кто не носит головные уборы и хотя бы одну бутылку воды с собой. Не успел Нечаев сделать торопливый шаг, как его руку схватили маленькие, но сильные пальцы. — Майор, давайте постоим здесь немного! Просто посмотрите, как красиво они двигаются!.. Да и Вам же самому музыка нравится, да и мне тоже, — смотрит на мужчину, словно щенок, умоляюще, — Пожалуйста-пожалуйста! — Тебя совсем с этой пионерской беготнёй загнали? — устало вздыхает Нечаев, смотря то на Харитона, то на танцующую парочку, — Дела не дают насладиться моментом, блин? Я тебя понял, малый. Постоим. Глядит на пионера чуть нервно, жуя губы, кладя руку ему на плечо. Пусть рядом стоит, а то Нечаев не совсем доверяет до жути вовлечённой публике, хрен знает что они могут вытворить. Постояв там секунд тридцать, майор понял, что мальчику не очень-то и видно это выступление. До этого он думал, что это у Харитона в обувь камень попал, раз он прыгает всё время. Хлопает его по плечу, присев перед ним на корточки, чтобы сказать что-то на ухо. А после пионер засиял, сказав полуслышно «спасибо!», пока Нечаев слабо улыбается, не стесняясь и не скрывая своей радости. Сейчас Харитон сидел на мощных плечах майора, держась за его уши. Говорил что-то по типу «Робот, вперёд!», таким образом шутливо управляя Нечаевым. А Сергей со смехом, послушно вертел головой по команде мальчика, да лишь держал маленького пионера за ноги, чтобы тот не упал и мог не бояться того, что пропустил что-то в танце. Песня «Стоят девчонки» идеально подходила под лёгкие, но энергичные движения пары. Что-что, а роботы танцуют не хуже людей, это уж точно! Композиции, да и пары, меняются одни за другими, заставляя Нечаева проникнуться этой счастливой и беззаботной атмосферой, которая царила здесь. Но разве вот она — настоящая жизнь? Разве она может состоять только из радости, которая никогда не заканчивается, на смену которой никакая из других эмоций не придёт? Нет, это не оно, Нечаев понимал. Не успел он нормально порадоваться, раствориться в этом, как сразу начал тухнуть, словно гирлянда. Пионер не оставил подобное без внимания, так как майор наклонил голову слишком низко, не отзываясь на своё имя. Видимо, вновь впав в глубокие раздумья. — Товарищ Нечаев, как Вы? — спрашивает мальчик на ухо, медленно поглаживая жёсткие тёмные волосы заплетённые в косички, — Пойдёмте? Молча, лишь немного кивнув, чуть отходит от толпы и вновь встаёт на корточки, чтобы пионер с него слез. Повернувшись лицом к мальчику, выдавливает хоть какое-то подобие некислого лица. Вышло, откровенно говоря, не очень, но Харитон деликатно промолчал, улыбнувшись в ответ. Как только они собирались уходить, к ним кто-то второпях подошёл справа, пытаясь отдышаться. — Культурно просвещаешься, что ли? Думал, наш товарищ Нечаев может только кулаками махать, а тут ты музыку слушаешь, — Виктор по-издевательски улыбается, при этом задыхаясь после короткой пробежки до майора. — Долго придумывал шутку, идиотина? — Пока к тебе бежал, а что? — Ничего, бл… Блин! — Реально просветился… — смеётся, чуть отходя от Нечаева. Вдруг ебанет ненароком бедного театрала. — …Товарищ Петров, здравствуйте! — мальчик выглядывает из-за спины Сергея, приветственно помахав инженеру рукой, — Простите что перебил, но меня зовут Харитон Захаров, я пионер, буду учиться у майора Нечаева искусству боя! Глубокое молчание повисло между ними. Лицо Виктора надо было видеть, его уж точно никак не описать словами. Программист открыл рот, но ничего не сумев сказать, закрыл его, словно рыба, и довольно-таки красноречиво посмотрел на Нечаева. Ему определённо хотелось уйти, желательно вообще свалиться бы в какую-нибудь канаву, чтобы его больше никогда не трогали. Осознание, что теперь юный Харитон будет жить у них, пришло быстрее, чем объяснение всей ситуации от Сергея. Но взяв себя в руки, и проглотив мерзкий ком в горле, Виктор нашёл силы вымученно улыбнуться и протянуть руку пионеру для рукопожатия. — Рад знакомству, Харитон. Ну, и раз теперь мы все собрались, может, пойдём домой?