Тихоня

Спустя неделю От лица автора — Ваня, — Алёна указательным пальцем ткнула в плечо Кисы который сладко спал, положив свою голову на вытянутые на парте руки. Никто в мире, наверное, даже представить себе не мог, как долго она решалась на этот отважный поступок, мысль о котором не давала ей уснуть буквально полночи и надоедливо буравила сознание, мешая сосредоточится на написании конспектов. Алёна чуть ли не физически ощущала на себе множество заинтересованных взглядов одноклассников. Но сделанного было уже не воротить. Поэтому единственное, что ей оставалось, это наглядно подтвердить все летающие по школе слухи. Более того, её напрягали не шушуканья за спиной, побоку и перед носом, а вертящийся в её голове вопрос, который она вот уже не первый день собиралась задать Ване.       Кислов лениво раскрыл глаза и окинул взглядом виновника прервавшего его полуденный школьный сон. В последнее время засыпать в стенах школы стало особенно приятно. — Чего тебе? — На его памяти это был первый раз, когда девушка сама подошла к нему в столь многолюдном месте и не в образе Вэл. Обычно она даже взглядом боялась с ним пересечься, не то, что прилюдно демонстрировать наличие между ними хоть какой-то связи, успешно делая вид, что они совсем не знакомы. Поэтому для Кисы быть разбуженным Алёной когда всё помещение класса битком забито их одноклассниками, являлось чем-то, что не могло не удивить. К счастью, он слишком хорошо умел скрывать свои эмоции. — Давай выйдем, — Кидая быстрый взгляд в сторону «исподтишка» смотрящих одноклассников, предложила она, так же быстро возвращая свой взгляд обратно к только что проснувшемуся собеседнику.       Эти постоянные внутренние противоречия порядком надоедали, и ощущение вечной неопределённости словно поглощало девичью сущность в какую-то глубокую яму, стены которой были гладкими и скользкими, что не позволило бы выкарабкаться из неё, упади в эту впадину ещё глубже. — Мы можем поговорить и тут, — Его голос прозвучал слегка хрипловато, что не скрылось от слуха девушки. Алёне пришлось досадно признать, что этот хриплый сонный голос хотелось слышать каждое грёбанное утро. И желательно быть единственной, кто его услышит. Он окинул стоящую перед ним девушку быстрым изучающим взглядом, заметив, что сегодня на ней не было уже ставшей привычной кофты. Корпус прикрывала лишь белая рубашка. — Я бы хотела обсудить кое-что наедине, — Еле заметно накрашенные губы произнесли слова так, чтобы их смог расслышать лишь сидевший за партой Кисы который сейчас находился на расстоянии меньше метра от неё. — Разве мы сейчас не наедине? — Как же сильно ему нравилось подкалывать её такими противоречивыми вопросами. Он прекрасно понимал, что она имела в виду под словом «наедине». Вот только это непонятное желание заставить Алёну называть вещи своими именами слишком сильно хотело быть исполненным. Завуалированность, определённо, имела свой шарм, однако быстро его теряла, как только она прибегал к своему избыточному применению. — Не совсем, — Девушка многозначительно посмотрела в глаза своего друга, а после сделала в его сторону один короткий шаг, приблизившись к нему настолько, что подол её юбки коснулся парты Кисы. — Пойдём, — Её рука потянулась к его запястью, мягкой хваткой захватывая в капкан своих пальцев и еле ощутимо утягивая схваченную руку в свою сторону.       Столь решительные действия с Алёниной стороны не смогли не поразить даже Кису. Чего уж было говорить об одноклассниках, которые в туже секунду стали переглядываться между собой косыми взглядами. В такие моменты ей начинало казаться, что в глазах сверстников она выглядела как актриса какого-то второсортного театра, которая на постоянной основе отыгрывала какую-то не менее второсортную роль, дабы позабавить смотрящих своим блядским представлением. Она не хотела оглашать свой вопрос вслух при всём том количестве лишних пар ушей, что сейчас находились в классе. Сказать по правде, девушка могла задать интересующий её вопрос в куда более в подходящее время, вот только её сознание слишком долго металось между «спросить» и «не спросить», выбрав вариант «спросить» лишь тогда, когда времени на сам вопрос оставалось мало.       До звонка на последний урок оставались считанные минуты, но это совсем не беспокоило ни Кису, ни Алёну. Она удерживала его за запястье, пока тот, засунув свободную ладонь в карман своих чёрных повседневных штанов, следовал за ней, не отрывая взгляда от тонких пальчиков на его руке. Завернув за последний угол школьного коридора и остановившись у стены, она отпустила запястье Кисы и в качестве некой собственной поддержки прислонилась спиной к стене. Он же плечом опёрся на ту же стену, устремив взгляд своих чёрных глаз на стоящую девушку перед ним. — Рассказывай, — После некоторой выжидающей паузы сказал Киса когда понял, что таким образом они могли простоять ещё не одну минуту. — Ты свободен сегодня? — Руки, находящиеся за её спиной и так же прижатые к стене под напором своего веса, сжали ткань юбки, пальцами начав нервно потирать её. — Ты не могла спросить меня о моём расписании в классе? — Хватит отвечать вопросом на вопрос, — Алёна не понимала, что конкретно с ней происходило, однако по какой-то причине она стала чувствовать себя настолько ослаблено, что ноги буквально подкашивались под тяжестью тела, а сердечный ритм ускорился в полтора раза, что ещё больше начало кружить и без того ноющую от боли голову. Девушка словно внезапно заболела. Ведь буквально несколькими минутами ранее не ощущала никакого физического беспокойства. Да и за весь день самоощущение было просто прекрасным. Но стоило остаться с Кисой наедине, как это чёртово болезненное чувство накрыло своими волнами всё её моральное и физическое естество. — Я просто не… — Он запнулся, как только заметил, что Алёну слегка качнуло в сторону. После этого он моментально сделал шаг в сторону от стены и оказался прямо перед ней, положив свою руку ей на плечо. — Тебе плохо? — Голос казался совершенно спокойным, однако такой человек, как Хенк смог бы уловить в нынешнем голосе друга нотки беспокойства.       Она ощутила на своём плече тяжесть от положенной на него ладони, и внутри неё будто что-то взорвалось, из-за чего Алёна резко сделала глубокий вдох, который был тут же сопровождён запахом Кисы, вызвав чуть ниже живота пульсирующее напряжение. Кажется, девушка начинала осознавать, что конкретно происходило с её телом, пока стоящий перед ней парень совершенно ничего не понимал, испытывая из-за этого лишь более сильную нервозность. — Эм, — Киса чуть крепче сжал маленькое плечико, слегка вздёрнув его, дабы привести её в чувство. На заданный им вопрос он больше не требовал ответа, ведь по Алёниному состоянию и так было понятно, что ощущала она себя не очень. — Идём к медсестре, — Тут же выдал он, однако не успел и шагу в сторону сделать, как был остановлен её ладонью, ухватившей его за край его кофты. — Просто стой на месте, — Выдала она. Её щёки слегка покраснели, а голова заболела ещё сильнее прежнего, вынуждая отстраниться от стены и сделать небольшой шаг вперёд, до максимума сокращающий расстояние между ней и Кисой.       Её носик, уткнулся в шею парня, а руки забрались под ткань его чёрной зипки обвивая мужскую талию. Девушка сама того не осознавая, стала инстинктивно оставлять быстрые поцелуи на его шее, что заставило парня ненадолго прикрыть глаза от получаемого удовольствия. Одной ладонью Киса обнял Алёну в ответ, пока вторую всё так же продолжал держать внутри кармана своих штанов. — У тебя очень интересная манера общения, — Продолжая получать волну внезапных поцелуев, поглаживаний и даже редких полизываний, с лёгкой улыбкой высказал он, медленно опуская свою ладонь всё ниже и ниже, с талии на ягодицы.       Вкус кожи Кисы действовал на девушку словно таблетка от всех болезней. Стоило лишь несколько раз провести языком по пульсирующей артерии, как болезненное ощущение, застилающие до этого каждый миллиметр тела, магическим образом стал рассеиваться, а взамен буквально принуждала её к продолжению всех этих несвойственных ей ласк. Руки стали наглейшим образом приподнимать кофту и не менее наглым образом залезли под неё, как только пальчики ощутили соприкосновение с чужой кожей. Вторая рука Кисы всё же тоже решила поучаствовать в нынешнем безумстве, поэтому бесстыдно присоединилась к ладони, успевшей уже не раз сжать и разжать ягодицы подруги — хотя после этого они должны будут поговорить о своих отношениях. От столь непристойных прикосновений она должна была бы выдать хоть какой-то протест. Вот только сущность слишком сильно ликовала, не давая телу сделать ничего, кроме как насладиться желанными руками, бесцеремонно лапающими одну из укромных частей её податливого тела. — Блин, прости… я не знаю, что на меня нашло, — Фильтровать свою речь Алёна не могла точно так же, как и на слишком долгое время отстраняться от притягательной сладкой кожи. Поэтому после сказанной фразы сразу же продолжила оставлять уже влажные поцелуи на шее, даже решившись один раз легонько укусить его.       За внезапным укусом в качестве некого наказания последовал несильный шлепок по её попе, буквально заставивший её издать приглушённый стон, который растворился в пошлых звуках обильного слюноотделения, причмокиваний и тяжёлого дыхания. Это все действия словно пересекали некую дозволенную черту, которую «хорошей девочке Алёне» уже давно хотелось пересечь. Сейчас она сама для себя выглядела как поехавшая наголову дикарка. Вот только угомонить своё вожделение она не могла, и, кажется, даже не особо этого хотела. — Хорошая девочка Алёна говорит «такие плохие слова». Как необычно, — Начав неторопливыми движениями приподнимать подол юбки. Блуждающие по мужской спине пальчики рук оказались слишком прохладными и ярко контрастировали с разгорячённой кожей, вынуждая его прижать её крохотное тело как можно ближе к себе, таким образом инстинктивно пытаясь согреть Алёну. — Не издевайся! У меня даже перед глазами всё поплыло. В качестве доказательства серьёзности своих слов она отстранилась от уже влажной от полизываний шеи и своими глазами встретилась с затуманенными глазами Кисы чьи руки так и продолжали потихоньку приподнимать подол её юбки. Боже, почему эта юбка такая длинная? — И ноги стали ватными… — Губы девушки от необъяснимой для неё обиды слегка надулись. Обидно стало то ли из-за того, что стоящий перед ней парень несерьёзно воспринимал происходящей сейчас инцидент, то ли от мысли, что совсем скоро прозвенит звонок, а она так и не задала мучивший её вот уже несколько дней вопрос, а может и от того, что они только друзья. — Всего-то. Знаешь, как у меня яйца по утрам болят? — Всё-таки перестав бороться с чёртовой тканью не менее чёртовой школьной юбки, с улыбкой на губах произнёс Киса вынуждая её щёки стать на несколько тонов краснее. От испытываемого всепоглощающего смущения и неловкости она тут же отвела свой взгляд в сторону и лбом уткнулась обратно в шею Кисы успокаивая себя запахом его кожи. Ладони, до этого блуждающие по мужской спине, вылезли из-под ткани чёрного свитера, повторно накрывая собой талию молодого человека поверх его одежды. Пускай возбуждение никуда не делось, однако рациональность успешно вернулась обратно «домой». — Это не смешно! — Она ощутила куда большее смущение, когда почувствовала намокшую ткань собственных трусов, из-за чего ноги снова подкосило, но Алёна успешно повисла на стоящем перед ней парне. — А я и не смеюсь, — Он примерно мог себе представить, какие мысли разъедали её голову. Всё-таки даже ему иногда приходилось пересиливать себя, дабы удержать этот ебучий контроль, который так и норовил сломаться в любое время дня и ночи. Чего уж было говорить о ней, у которой с самоконтролем не складывалось. — Я хотела спросить, сможешь ли ты сегодня привезти мне «того»? — Чего «того»? — Ну… для расслабления. Девушка ощутила, как руки переместились с её ягодиц обратно на талию, принимая на себя весь вес её тела и удачно удерживая его на себе. Это позволило Алёне полностью размякнуть в руках Кисы на что он лишь сильнее прижал её к своему телу. — Опять оказать тебе услугу? Кто-то стал зависимым от моей компании, — На этих словах прозвенел звонок, оповещающий о начале урока. Однако, кажется, ни Киса, ни Алёна не намеревались возвращаться в класс. Сейчас у них было занятие куда интереснее, нежели просиживание сорока пяти минут в стенах классной комнаты на каком-то не сдавшемся обоим уроке английского языка. — Я не менее зависима от тебя, чем ты от меня, — Постоянно звонкий и высокий девичий голос прозвучал сейчас до одури хрипло. А тот факт, что слова были сказаны полу шёпотом, лишь сильнее взбудоражил что-то внутри Кису, отчего тому захотелось с силой припечатать девушку к рядом стоящей стене, и, наплевав на все моральные нормы и устои, выебать уже и без того текущую девушку прямо в здании треклятого учебного заведения. Он глубоко вдохнул, а затем так же глубоко выдохнул. Киса осознавал, что ему ни в коем случае нельзя терять над собой самообладания, иначе даже он не сможет остановить самого себя. А о прижившийся к нему Алёне вообще и говорить было нечего. Всё, что она сможет сделать, так это лишь завести его ещё сильнее; ни о каком успокоении в данной ситуации и речи не было. — Уже лучше? — Киса специально решил перевести тему и в качестве хоть какой-то собственной поддержки уткнулся носом в её макушку, словно ароматический анти стрессовый раствор вдыхая запах её волос вперемешку с запахом столь желанного тела. — Да, спасибо, — Оказалось, что вот так просто стоять и обниматься с ним было даже куда приятнее, чем ощущать его ладони на своих ягодицах или же слышать его хрипловатый голос.       Киса и Алёна невероятно редко позволяли друг-другу находиться в такой кажущейся обычной и привычной для многих позе. Он никогда не был эталоном нежности и романтичности, в то время как для девушки все те сокровенные действия, которые она так часто вычитывала в своих излюбленных романах, являлись чем-то, что она могла позволить себе делать лишь с тем человеком, который в действительности проявлял к ней какую-то любовную привязанность.       Девушка сама не могла выстроить в своей голове разумное объяснение столь странного явления. Но в то же время она понимала, что вся подоплёка заключалась в её моральном отрицании привязанности к Кисе, из-за чего табу уже ставилось не на сексуальные отношения, а на более глубокий вид привязанности — на реальное ощущение влюблённости. — Так ты сможешь приехать? — Голос слишком заметно дрогнул, из-за чего Алёна постаралась до невозможного глубоко зарыться носиком в ложбинку на шее друга. — Я к тебе и без твоих просьб собирался.