Встреча

      Девушка с улыбкой вытащила из большой глиняной вазы восемь гвоздик. Красные, словно языки пламени, они ярко выделялись среди остальных цветов в магазине. Роскошные розы, хризантемы, тюльпаны, георгины, — казалось, что этот парад красоты ничто по сравнению с ними. По крайней мере, так казалось тому, кто за этими гвоздиками и пришел.       — Вот, — бодро ответила продавщица, протягивая букет покупателю. — Что-то еще?       Марко обвел взглядом остальной ассортимент цветочного магазина. Его взгляд упал на желтые нарциссы. Такие же какого цвета были глаза у Отца.       — И столько же нарциссов, — ответил мужчина и указал пальцем на нужную вазу.       Продавщица вежливо улыбнулась и осторожно, один за другим вытащила из огромного букета нужное количество цветов. Ждавший пока девушка закончит, мужчина взглянул на улицу через витрину. Погода не предвещала ничего хорошего. Свинцовые тучи нависли над островом, море потемнело и заволновалось. Поднявшийся ветер гнал прохожих по домам.       — М-м-м-м… С вас четыре тысячи пятьсот, — на столешницу опустился второй букет. Марко задумчиво посмотрел на девушку и зарылся в кармане. Через секунду он вытащил оттуда купюру в пять тысяч и отдал продавщице.       — Сдачи не надо, — с едва заметной улыбкой произнес Марко. Девушка удивленно хлопнула глазами.       — Но…       — Не надо, считайте это мое пожертвование магазину, йой, — хохотнул мужчина и направился к выходу. Колокольчик звонко тренькнул, дверь открылась и в магазин ворвался сильный порыв ветра. С веселым «Ух!» Марко повернулся боком, заводя за спину цветы.       — Ой!.. — донеслось со стороны кассы. Девушка спешно убрала со столика вазу, чтобы ветер не испортил нежные бутоны.       — До встречи, красавица! — напоследок крикнул мужчина, закрывая дверь. Та же, которой достался комплимент слегка улыбнулась и проследила взглядом за мужчиной, проходящим вдоль витрины, пока он окончательно не скрылся из виду. Татуировка креста с полумесяцем, пшеничные, с золотым отливом волосы, постриженные в необычный, можно сказать даже нелепый хохолок…       Марко Феникс. Старпом ныне покойного Белоуса, пират с наградой за голову больше миллиарда белли… Увидь его где-нибудь на другом острове, пожалуй, началась бы настоящая паника. Но на таких островах как этот пиратам Белоуса всегда были рады. Все же, от кого, а от них, в отличие от Мирового Правительства, помощи и доброты было куда больше.       Непогода усиливалась. Марко хмурился, стараясь укрыть руками цветы от хлестких порывов ветра, что удавалось ему на удивление неплохо. Завернув на какую-то небольшую улочку, где ветер был уже не так жесток, как со стороны набережной, пират выдохнул и набрал скорость.       День клонился к вечеру. Об этом свидетельствовал горящий в окнах домов свет и набирающие оборот голоса в ближайшем пабе. Мужчина шел быстро, но при этом, кажется, даже не смотрел на дорогу. По отрешенному взгляду голубых, практически синих глаз было видно, что он о чем-то думает. А поджатые губы подтверждали то, что мысли были не из приятных.       Дом за домом, поворот за поворотом и вот пират наконец-таки оказался на окраине города. За это время ветер более-менее затих, а тучи потяжелели в несколько раз, готовясь вот-вот обрушиться мощным ливнем. Марко мазнул взглядом по мимо проходящему незнакомцу и в его глазах появилось удивление. Он остановился и в нерешительности замер. Через несколько секунд остолбенения он осторожно повернулся, но слабый огонек надежды в глазах тут же потух.       Не он.       Феникс опустил взгляд. А собственно зачем он повернулся? На что надеялся? Ведь он сам прекрасно знает, что смерть никого не возвращает назад… Однако, наверное, у него внутри навсегда останется жить надежда, что когда-нибудь также повернувшись назад, он вновь увидит широкую улыбку на веснушчатом лице и по-доброму прищуренные родные глаза Отца. Марко мотнул головой. Все же правду говорят, надежда, сволочь, живучая.       Вскоре городской пейзаж сменился редкими одно-двухэтажными домиками и полями, по которым волной шелестела изумрудная трава. Ближе к середине острова виднелась гора, по склонам которой росли ели и прочие хвойные деревья. Однако ж, какой прекрасный и тихий остров выбрали для своей последней остановки два таких замечательных человека.       И вот Марко вновь у двух надгробий. Вновь рядом со своим братом и Отцом. Феникс аккуратно уложил цветы рядом с двумя букетами белых лилий. Мужчина тепло улыбнулся. Жаль он не застал Изо, который, видимо, только вчера посещал могилы.       Пират пробежался глазами по строкам выдолбленным в камне. Портгас Д. Эйс. Эдвард Ньюгейт. Имена людей, которые отзываются в сердце теплом и радостью с отголоском горькой печали.       Эйс… Брат. Какой же яркий был этот парнишка. Какой силой он обладал. Какая же могла была быть у него долгая жизнь… Но он погас. Нет, не догорел. Его огонек сдули насильно. Оборвали жизнь так, как будто он величайшее Зло на планете. Казнили даже не за его преступления, а за злодеяния отца. Чертовы трусы.       Белоус… Отец. Уже… больше двадцати или тридцати лет вместе? Честно, Марко уже и не помнит. И пусть Белоус не был отцом по кровью, он был тем, кто заботился о нем, кто воспитал. Семья не тот, кто родил, а кто воспитал, верно?.. Эх! А ведь бы он сейчас мог на этом же острове, живой, пусть и надломленный болезнью, наслаждаться спокойствием, тишиной. Пират усмехнулся от собственных мыслей. О чем это он? Нет! Отец бы никогда не променял жизнь морского волка, жизнь пирата, на спокойствие, тишину, уют. По его жилам текла морская вода вместо крови, он был истинным пиратом! И, возможно, был рад умереть не от болезни и старости, а в битве.       — Ну здравствуйте, — наконец вымолвил мужчина и опустился на землю. — Год уже прошел… Так быстро. А кажется только вчера были те страшные события. Только вчера я все еще видел вас живыми… Да-да, Отец, знаю, распускаю сопли! Ну, а что поделать? Мне и другим до сих пор трудно отойти от ваших смертей, — мужчина перевел взгляд на надгробие поменьше. — Эйс! Если ты все же видишь мое побитое состояние, то прекрати усмехаться, йой! Твое ехидство даже с того света чувствуется…       Марко тяжело вздохнул и взглянул на небо. Чутье моряка подсказывало, что в ближайшие минуты начнется дождь. Природа вокруг угрожающе затихла. Пират опустил взгляд и прислушался к собственному биению сердца. Такое ровное… Даже если воткнуть в него нож, оно все равно продолжит биться так же. Он ведь все-таки, мать его, Феникс! Однако, какой толк от дьявольской способности если самые тяжелые, самые больные раны не залечиваются? К чему все это, если истерзанную душу исцелить подвластно только время?..       — Отец, я хотел спросить, — практически шепотом произнес пират, — …а ты и сейчас хотел бы, что бы он поплатился? Чтобы мучился так же, как мучились братья? Хотя… о чем я… Ты бы точно не хотел…       Мужчина встал и отряхнулся. Рука потянулась к надгробной плите Эйса. Проведя пальцами поверху Марко печально уставился на принесенные им цветы. Внутри вспыхнула досада.       — Однако… зря я, наверное, принес цветы именно сегодня. Дождь все быстро испортит, — пират отдернул руку. — Но кто знает, возможно, это будет мой последний визит. Отец, не злись и не волнуйся. Мы уже взрослые детки и за все наши ошибки поплатимся сами. Эйс… Не горячись, ты с Татчем, надеюсь, нескоро еще увидишь кого-то из наших. До встречи… Или прощайте…       Выражение лица мужчины наполнилось мрачной решительностью, и он отвернулся от могил. На землю упали первые капли… Скоро все начнется. Марко, надеется, что хоть в этот раз сможет добиться чьей-либо смерти. Смерти предателя или своей…