***
Что такое смерть? Биологически подтверждённое отсутствие жизнедеятельности? Что-нибудь из высоких моральных книг, описывающих это явление как нечто позитивное, ведущее в будущее? С каждым веком человек выдумывал совершенно новое определение, иногда сугубо в личных, а иногда в действительно общественных целях. На деле же всё было куда проще, утрированно, если можно так выразиться.***
Немолодой мужчина с улыбкой смотрит на компанию людей, что его окружают. Морщинистое лицо выражает самую светлую улыбку, которая когда-либо существовала на этом свете. Он знает, что эта молодь, стоящая перед ним, облизывает клыки в преддверии того, чтобы жадно вгрызться в плоть былого колосса. Алчный взгляд выдаёт их с потрохами. Который на счету? Трудно сказать, скольких подобных людей видел этот старик за свою долгую жизнь. Все были разными, со своими увлечениями, страстями. Лишь одно не менялось: серость. Туманность бытия, бессмысленность существования. Даже в преклонном возрасте, имея багаж бесценных знаний за спиной, старик не мог в точности подобрать слов для того, чтобы выразить это чувство, съедающее его изнутри вот уже несколько десятилетий. Он всегда интересовался каждым отдельно, находил индивидуальный подход, вопрошая о том, что же двигало этого человека вперёд. Может, интерес? Сильный дух? К сожалению, сильным была лишь страсть к его деньгам. Да, это было весьма разочаровывающе, когда десятый человек за день предпочитает смотреть поверх Вас, куда-то на стену, старательно изучая интерьер и рассматривая фрески. Было трудно сдержать смех, когда приходилось отказывать мальцу, несколько лет назад вышедшему из какого-то зализанного до блеска университета. Чувство юмора этого старика это то, что не угасало с годами, чего не сказать о его здоровье. Как и всем смертным, ему настал час покоя. Раздумья перед окончанием собственной жизни — не особо продуктивное действие, на самом-то деле. Он это знал и даже улыбался. В один момент всё стихло. Ох, это случилось после того, как бокал шампанского выпал из немолодых рук. Даже дирижёр, управляющий самым настоящим оркестром, остановил свой ход. Пожалуй, казалось, что именно само время остановило свой ход. Старческие морщины ещё больше выгнулись, когда мужчина извинился перед группой людей и, кивнув близстоящим представителям прислуги на мероприятии, покинул приличных размеров зал. Дверь с грохотом захлопнулась у старика за спиной. Он шёл медленно, словно бы смакуя каждый момент своей долгой жизни. В мыслях уже не было тех высокоморальных воспоминаний, глумления над младшим поколением. Но нет, не было и страха. Лишь стойкая готовность к тому, что случится далее. До этого уверенно идя по коридору, мужчина вдруг остановился, навострив уши. Старческий слух уже не такой, как прежде, и не мог различать всяческие градации того или иного звука, долгое время основной массой фона являлся гул или нечто вроде него, либо же что-то, похожее на вставленные беруши, приглушающие общий фон. Но ныне старик будто бы вернулся на десятилетия назад, когда ещё максимально чётко слышал то, что происходит вокруг. Шаг, ещё один, затем третий. По пятам, словно набат колокольни у предстоящей казни, кто-то шёл. Старик молча развернулся, посмотрел на дверь, сделанную из самого дорогого на нынешний курс дерева, стряхнул невидимые пылинки со своего делового костюма и прошел внутрь прежде закрытого помещения. Воздух встретил его терпким ароматом какого-то парфюма, уж очень нелюбимого самим мужчиной. Как и ожидалось, здесь кто-то был. Если быть точным, то два человека: личный секретарь, работающий на старика уже пятнадцать лет, и его помощница, верно исполняющая обязанности вот уже долгое время. Невооружённым глазом можно было понять, к чему вели такие отношения, а сам, теперь уже пожалуй бывший бизнесмен, позволил своим сотрудникам иметь между собой любой вид взаимоотношений, помимо запрещенных законом. Тихо кашляя в кулак, немолодой мужчина прервал двух голубков от скажем того, что могло случиться. Он уже не смотрел на реакцию своих подопечных, лишь ухватив напоследок глубочайшие извинения, заглушаемые чьими-то шажками. Пройдя к своему столу, мужчина сел за него, аккуратно оглядывая содержимое. Ничего не тронуто. Даже карандаш в стакане, казалось, никогда не был сдвинут с момента его появления тут. Затянув потуже галстук на шее, старик уселся поудобнее и вскоре достал из шкафчика тонкий лист бумаги, нотариально, юридически или ещё как-либо заверенный кем угодно, лишь бы он имел документальную ценность. Завещание. Сердце мужчины пропустило свой первый удар. Нахлынула непреодолимая усталость. Шаги, казалось, исходящие из самых глубин мироздания, вдруг остановились. Немолодой мужчина точно знал, где они. Прямо тут, за дверью. Медленно выставив канцелярские принадлежности по своим местам, старик был готов принять долгожданного гостя. Не нужно было напрягать и без того слабые голосовые связки, чтобы получить столь банальное, никому не нужное разрешение. Дверная ручка повернулась, а петли издали жалобный скрип. В мыслях уже не проносилось что-то вроде: «Нужно бы смазать», — вернее будет сказать, мыслей толком не было. — Мне всегда было интересно, каков же будет этот момент… — раздался старческий голос, очень слабый даже для своего возраста. — В голове тогда родились сотни, если же не тысячи различных вариаций событий, начиная от самых банальных, заканчивая самыми безумными, часть из которых присутствует в нынче модных ужастиках. — И как, удивлены? Может, разочарованы? — тонкий, звонкий девичий голосок прозвучал в ответ. — Нет, что Вы, — морщинистое лицо снова выдает ту улыбку, не спадающую уже много лет. — Отнюдь, можно сказать, что я даже рад такому стечению обстоятельств, ведь могло быть и хуже, верно? — Верно, — прозвучал вполне себе лаконичный ответ. — Прошу прощения, могу ли я?.. — Конечно, — после этих слов девочка, хотя вернее будет сказать девушка, вновь зашагала вперёд, отбивая невысокими каблуками какой-то хаотичный, но в то же время ритмичный звук. В воздухе после каждого такого шага словно бы холодело градусов на десять, не меньше. На последнем стуке старик на мгновение замер. — Значит, вот оно как. Очень жаль, что так вышло когда-то, — произнёс тот. — Прости меня, моя кроха, — вопреки весёлой, закостенелой улыбке из добрых глаз немолодого человека потекли тонкие струйки слёз. Девушка не сказала ни слова, которое, наверное, помогло бы хоть на фунт утихомирить душевную боль сидевшего перед ней. Так какова же Смерть? Жестока и бездушна? Красива, словно ангел? Может быть она выглядит, как самое настоящее чудовище? Трудно сказать, что человек подразумевает под этим словом, именем, определением или явлением. Для каждого оно своё, неповторимое, очаровывающее или ужасающее. Наверное, лишь в этот момент в людских сердцах играют истинные, неподдельные и непоколебимые внешним миром эмоции. Те, кто прожил праведную жизнь, получают своё вознаграждение. Те, кто прожил злую жизнь, получат наказание. Наверное так большинство и воспринимает Смерть? Но что, если Смерть — существо, страдающее от своей же работы? — Какая глупость, верно? — вопреки ожидаемому финалу, старик нашел в себе силы напрячь мышцы и в последний раз поднять руку. Его ладонь, огрубевшая за годы, мягко коснулась нежной кожи девушки. Этот лик, эти небесно-голубые глаза. Давно потерянный рай для одного человека вновь предстал перед ним. — Прости, сестрёнка. И я сделал всё, что мог. — Знаете, это забавно, — вдруг произнесла девушка. — Видеть, как напоследок все раскаиваются за содеянное. Хотя, пожалуй, многие не хотят верить в свой конец, пытаются подкупить, дать все богатства за лишнюю минуту. Но Вы… Вы не такой. Сегодня правда удивительный день, — на детском лице промелькнула добрая улыбка. — Ведь это первый человек на моей памяти, у кого настолько разноцветная душа. — Рад, что смог привнести в Вашу… кхм, жизнь, немного красок. — Вы были ужасным человеком, — на лице девушки всё также оставалась улыбка. Такая манящая, потусторонняя. Не такая, которую должен иметь человек. Небесно-голубые глаза с добротой уставились на старца. — С самого детства Вы не относились к другим живым существам как к равным. Убивали кошек, собак, птиц. В играх с детьми наносили им увечья, навсегда ослепили бедную девочку. Будучи подростком Вы встали на истинно злой путь. К самой старшей школе Ваш послужной список вырос в три раза больше, нежели любой другой поблизости. Однако, даже у такого гнусного человека, как Вы, было что-то, что Вы ценили, верно? Младшая сестрёнка, после рождения которой Вы словно стали совершенно другим человеком. Запах сигарет, словно въевшийся в Вашу кожу, был вытеснен сладостью зефира. Алкоголь и вино были заменены яблочным соком. Вы променяли всю свою жизнь на самый яркий и невинный огонёк. Однако, ничто не вечно, так ведь? Прошлое не отпустит Вас, как бы Вы того не хотели. Какого это было, видеть мёртвую, искалеченную девочку? Вдавливать чужую глотку внутрь в отмщении? Вам повезло, и Вас спасли родители, бывшие друзья. Сколько из них осталось теперь? Скажите же, о самый богатый человек этой страны — какова была Ваша жизнь? — Словно приговор, каждое слово было запечатлено клеймом на душе немолодого человека. Всю его жизнь прочитали как краткое введение в книгу. Отвратительную, противную сюжетом книгу. — Я не был праведником, — улыбнулся ещё шире мужчина. — Меня явно не назовут святым даже сейчас. Всю свою молодую жизнь я провёл в удовлетворении своих потребностей, интересов и сиюминутных страстей. Я лгал, крал, совершал всевозможные виды грехов. Но да, Вы правы, я словно стал другим человеком. Не могу знать, может ли такое высокое существо как Вы, понять нас — обычных смертных. Но… когда я впервые увидел её, мою кроху, я… я вдруг переосмыслил совершенно всё. Эти голубые, как небеса, глаза заставили меня изменяться. Я хотел прожить новую, отличную от старой жизнь. Принести счастье хоть кому-то, а не себе. Увидев её мертвой, меня заклинило. Я не сдержался и набросился на виновника, словно зверь, силясь разорвать добычу. Кхе-хе, у меня неплохо вышло, не правда ли? Там ведь были Вы, так ведь? — кивок. — Уже тогда я ощутил Ваше незримое присутствие. Уже тогда я знал, что произойдёт. Прошу Вас простить, но Вы, пожалуй, уже знаете это дрянное продолжение? — кивок. — Человек, что вознёсся в небеса, позабыв об отсутствии крыльев — это глупый человек. Однако человек, который пошёл на это с полным осознанием того, что делает и верит в это — что это за человек? — Глупец, — ни капли не меняясь в лице, ответил старик. — Интересный ответ. — Вам виднее. — Наш увлекательный диалог зашёл в тупик, — покачала головой сама Смерть. — К сожалению. — Она наблюдала за Вами всё это время. Пристально, ничего не упуская. Я не знаю, где она сейчас, что с ней было или будет. Но она рада, что вы исправились. Праведность — понятие весьма растяжимое, и, хотя не каждый заслуживает прощение, Вы по праву можете быть прощены. Дети, которых Вы покалечили, нашли своё счастье от благотворительных фондов, открытых Вами. Слепая девочка получила бесплатную помощь, проведя операцию по возвращению зрения. Сломанная жизнь бывших одноклассников начала приобретать новый смысл благодаря Вашим усилиям. Многое совершенное не исправить, но оставшееся вполне. Боюсь, Вам не интересны те цифры помощи, которую Вы посмертно оставили, да и, наверное, Вы и сами знаете. Пожалуй, это лучшее, что я могу предложить, — последнее слово стихло, и Смерть протянула руку. — Выберите игру. Последний азарт, который возможно спасёт Вам жизнь в зависимости от победителя. Старик замер. Ничто из его благих деяний не могло смыть его грехов, но ему предлагают… спасение…? Абсурд. Невозможно. — Давайте подбросим монетку? — самое банальное, и в то же время возможно глупое решение. — Хорошо, орёл — Вы, решка — я? — Долой эти стереотипы, выбирайте сами. — Не думаю, что ко мне применимы Ваши так называемые гендерные рамки, даже если официальное данное мне людьми наименование представляет собой женский род, так что меня вполне устраивает такой расклад. Начинаем? — От молчания, к таким открытым разговорам. Все ли заслуживают таких… ммм, диалогов? — Можете считать, что Вам просто повезло. — Что же, тогда начинаем. Звон монетки, подброшенной в воздух. Мерное вращение. Десятки раз орёл перевешивал решку и наоборот. Когда последняя была лицом к верху, сердце сокращало свой ход на один ритм, когда же другая сторона была в таком положении, всё было с точностью наоборот. Никто в этой холодной комнате не дышал, ожидая итогов такой глупой игры на удачу. Каков шанс того, что победит жизнь, а не смерть? Вращения в воздухе начали замедляться, а сама золотистая монетка падать вниз. Орёл, решка. Снова орёл, а за ним решка. Время растянулось словно бы до бесконечности, покуда монетка… не приземлилась ребром, ровно вдоль небольшого декоративного углубления стола. — Интересный Вы человек, — улыбнулась Смерть. — И… что это должно обозначать? — улыбка спала с уст старика. — Кто знает? Прошу простить, мне уже пора, — безмолвно, как и вошла, необъятной красоты девушка покинула кабинет, скрываясь в тенях коридора. Никто не мог видеть следующий облик этого потустороннего создания, это был скелет в мантии с косой, мужчина или снова женщина? Прозвучал звон, одна сторона монетки скользнула вбок и приземлилась лицом кверху…