*****
Утром Тодороки с трудом открыл глаза. Голова болела просто невыносимо. Казалось, малейшее движение ресниц тут же посылало болезненный импульсы в виски. Он тут же зажмурился от слишком яркого света из окна. Замычал, переворачиваясь на бок и прячась с головой под одеялом. Коснулся правой рукой лба, как будто бы это могло помочь. — Так тебе и надо, — донесся спокойный родной голос. Шото резко высунул голову из-под одеяла, удивленно оглядывая комнату. Он… ночевал у Эри. И сейчас она сидела с книгой на небольшом кресле у окна, читая и даже не смотря на него. Даже занимаясь таким максимально спокойным делом, было видно, что она злится. Он снова скрылся под одеялом. Куморо закрыла книжку и отложила на подоконник, где стояло три букета. Поднялась на ноги, цепляя со стола стакан воды и таблетку, которую кинула в воду, заставляя шипеть. Подошла к постели. — Вылезай, — произнесла, глядя на шевелящийся кокон из одеяла. — Зачем? — Бить буду, — ее спокойный голос впервые казался таким устрашающим. — Мне и тут хорошо… — Тодороки, — с нажимом произнесла, и он все-таки высунул голову из-под одеяла, взъерошив волосы. — Пей. — И протянула стакан воды. Он сел, не сводя с нее глаз. — Сейчас твой щенячий взгляд тебя не спасет, — девушка с фиолетовыми волосами скрестила руки на груди. — Итак, что осталось из воспоминаний в твоем мозгу? — и забрала пустой стакан, убирая его на тумбочку. — Ну… Помню, папа твой приходил… — Выдал, опасливо глядя на нее. — У тебя сейчас очень жуткий взгляд. — Не перепрыгивай, — осекла его, продолжая стоять с абсолютно нечитаемым взглядом. — Что ты помнишь? — Я где-то очень накосячил, да? — О-хо-хо, не то слово, как! — ее голос стал громче, Тодороки поморщился. — Сначала вы с Бакуго чуть не разнесли ресторан, меряясь достоинствами, а потом ты, бухущий в хлам, решил, что идеальным завершением вечера станет сломанный нос Тсутому! — Ну, не просто же так я ему врезал, — он сейчас напоминал недовольного виноватого ребенка. — Он помогал мне затолкать тебя в машину. — Значит, мне не понравилась его помощь, — буркнул, тут же получая по голове несчастной плюшевой мышью, которая превратилась в странное орудие убийства. — Ну, Эри! Не надо… — Проскулил, глядя на злую девушку с игрушкой в руках. — Прости… — Я знаю, что ты идиот, передо мной извиняться не надо, — строго ответила, отбрасывая плюшевую мышь в сторону, а он дернулся, боясь, что прилетит еще один удар. — Будешь извиняться перед Мико, которой испортил вечер. И не дай Бог, ты забудешь передать извинения Тсутому… Я придушу тебя, Тодороки. — Хорошо, — тихо ответил, садясь ближе. Уткнулся лбом в ее живот, касаясь руками бедер. — Не злись только… — Отправлю тебя посылкой Старателю. В гробу с красной ленточкой, — Шото резко поднял голову, глядя на нее то ли испуганно, то ли ошарашенно. — Ты же меня любишь… — От любви до ненависти, Шото… — Договаривать не стала. С трудом сдержала усмешку. Уж слишком несчастным он сейчас выглядел. — Иди в душ, алкашня. — Я редко пью, — тихо произнес, утыкаясь подбородком в ее живот. — Но метко, — колко подметила, не сводя с него строгого взгляда. — Давай, вали в душ. — И стала отходить, но он окольцевал руками ее бедра, не позволяя. Эри выдохнула. — Ты же меня любишь? Выдержка пала. Она рассмеялась. Тодороки с похмелья еще забавнее, чем Тодороки в стельку. — Какой же ты все-таки идиот, — продолжала тихо смеяться, прикасаясь ладонями к его лицу. Стала поправлять взъерошенные волосы. Шото прикрыл глаза, шумно выдыхая. — Люблю, но очень злюсь. — Смеха в голосе уже не было. Он открыл глаза. — Я извинюсь. — Иди в душ. — И отошла от него. Вместе спустились на кухню, где сидела Мико. Выглядела то ли расстроенной, то ли просто уставшей, сидя с кружкой кофе и копаясь в телефоне. Эри крепче сжала в руках подарочную коробку, и подошла с улыбкой. Тодороки, как щенок, топал сзади. — Доброе, насколько это возможно, утро, — улыбнулась Куморо. Блондинка подняла на нее глаза, усмехаясь. — Я так и не вручила тебе подарок вчера, — ласково улыбнулась, склоняя голову. Протянула коробку. — Это тебе, Мико. Сайто с нетерпением взяла коробку, развязала голубую ленту и открыла крышку, заглядывая внутрь. Ахнула, вытаскивая из коробки черное свободное худи, которое полностью было покрыто маленькими голубыми молниями, которые были нарисованы специальной краской по ткани. И хотя не было в этом подарке ничего необычного — ну, худи и худи, — у Мико внутри все согрелось от осознания, что она не просто купила какую-то безделушку, что первая попалась на глаза, а потратила достаточное количество времени, чтобы все это расписать. Отложила подарок на стол, подскочила и крепко ее обняла. Эри обняла ее в ответ, покачиваясь из стороны в сторону. — Спасибо! Это… очень мило, — улыбнулась блондинка, присаживаясь обратно. Подруга и ее несчастный парень сели рядом. Эри повернула голову к Шото, и, признаться честно, от ее взгляда даже Мико стало немножко не по себе. — Ну, — подталкивала его девушка. — Мико, прости, пожалуйста, за то, что вчера было. Я испортил тебе вечер, — Тодороки говорил, иногда поглядывая на свою девушку, которая не сводила с него строгого взгляда. — И? — Куморо вскинула брови. — И передай мои извинения Тсутому, — это уже звучало недовольно. Извиняться за сломанный нос он явно не хотел. Эри тяжело вздохнула, поворачиваясь к Мико и ожидая ответа. — Я принимаю твои извинения, — как-то манерно начала блондинка, и подруга поджала губы, чтобы сдержать смех. — А вот за Тсутому ничего сказать не могу. Мне было крайне неприятно, когда ты ударил моего человека. Я передам, а там… — И пожала плечами. Шото глупо моргал. Девочки переглянулись и взорвались смехом. — Издеваетесь, — проскулил Тодороки, а его лицо стало совсем несчастным.*****
Первое, что почувствовал Бакуго, была голова, готовая разорваться на части. Приоткрыл глаза, огляделся. От света, что попадал в комнату через окно, поморщился. Приподнялся, садясь на кровати и схватился за голову. Было ощущение, что в ней ходил огромный оркестр. В комнате никого не было. Да и комната была не его. Кацуки сполз с кровати и поплелся в душ. Холодная вода слегка притупила боль, но она все еще была слишком ощутима. Сколько он выпил вчера? Что вообще вчера было? В голове пронеслись воспоминания, заставляя его лицо приобрести красноватый оттенок. Что за хуйню он творил? Еще один импульс в голове заставил зажмуриться. Очень хотелось пить. И ведомый этим желанием он вышел из комнаты и медленно поплыл в сторону кухни. Услышав громкие голоса, Бакуго поморщился. Уж слишком громкие. Когда он вошел, три пары глаз смотрели на него. Ультрамариновые были злее остальных, из-за чего по спине пробежался холодок. Сайто подскочила на ноги, схватила стакан с водой, вытащила таблетку, кинула в воду. Блондин сел, под внимательные взгляды Эри и Шото. Звонкий удар стакана о стол заставил зажмуриться и схватиться за голову. — Пей, — холодный тон, и гневно прожигающие глаза. Кацуки обхватил пальцами стакан и осушил его. — Хороший мальчик. — Мико села рядом, больше не смотря на него. Лишь посмеивалась, наблюдая, как Эри продолжала издеваться над своим парнем. Тодороки сидел, положив голову на ее плечо и прикрыв глаза. Девушка подняла руку, поглаживая кончиками пальцев его по щеке. — Голова болит? — заботливо спросила, и Мико даже удивилась. Разбор полетов закончился так быстро? — Угу, — кивнул, выдыхая. — Лучше бы совесть сожрала, — добавила, вызывая смех. — Эри, — проскулил, поморщившись. Несмотря на то, что все сейчас смеялись с умирающего Тодороки, Бакуго чувствовал злость, исходящую от девушки. Даже стало не по себе. — Вот скажи, — вдруг заговорила она, смотря в свою кружку, — у тебя голова есть? Блондин поднял руки и положил их на голову, проверяя. — Вроде да, — прохрипел он, морщась. Сайто шокировано уставилась на него, а после залилась смехом. — Можно потише? — протянул он. — Нет, — железно ответила девушка, прекратив смеяться. — Вчера ты как-то особо не слушал мои просьбы. — Она снова отвела взгляд. — Теперь страдай, — и злорадно засмеялась. Именно сейчас, вид страдающих парней приносил ей небывалое удовольствие. За все то, что им с Эри пришлось вчера пережить. Разговоры продолжались. Девочки что-то обсуждали, пока парни пытались прийти в себя. Состояние было действительно отвратительное. И никакая таблетка не поможет. Хоть тошнота и отошла на второй план, головная боль осталась с ними. Кацуки протянул руки к тонкой талии, аккуратно касаясь пальцами — Убери, — веселый тон, которым она общалась с подругой, резко сменился на холодный. — Если я ничего не говорю, не значит, что все в порядке. — Мико шлепнула блондина по рукам и поднялась на ноги. Тодороки расплылся в хитрой улыбке, показательно кладя руку на бедро девушки с фиолетовыми волосами, как бы показывая, что у него ситуация куда лучше. Эри вновь погладила его по щеке, продолжая ползать в телефоне, и улыбка на лице Шото стала еще хитрее. Кацуки оскалился. — Пойду сделаю еще кофе. — Бакуго проводил ее взглядом, а после откинулся на спинку стула. — Я с тобой, — Эри поднялась на ноги. — Извиняться будешь долго, — усмехнулся Тодороки, глядя на блондина, глаза которого тут же опасно сверкнули. — Ты сейчас без зубов останешься, — зарычал Бакуго, прожигая его взглядом. Одноклассник потерял к нему всякий интерес, начиная копаться в телефоне. Кацуки ненавидел, когда его игнорировали. Хотелось подцепить его как-то еще, как-то задеть, вывести на эмоции. Он подался вперед, маскируя фразу за кашлем. — И все равно Юичи пизже. — Да с чего это вдруг? — Шото уставился на него острым взглядом. — Что в нем такого? — Ну, он хотя бы не гребанный цветочник, — ухмыльнулся, испытывая неимоверное удовольствие от проскользнувшей в глазах Тодороки злости. — Рот закрой, — голос был холоден. — Его профессия не определяет его, как человека. Повисла небольшая пауза. А после Кацуки выдал: — Хотя, знаешь, я кажется понимаю, в кого мышь такая… никакая, — и усмехнулся, сверкнув глазами. О, это определенно подействовало. Тодороки дернулся к нему, но тут же замер. — Успокоились оба, — раздалось тихое рычание сбоку. Фиолетовые глаза сверкнули, обоих тут же прижало к спинкам стула, увеличивая расстояние. — ДА СКОЛЬКО МОЖНО?! — рявкнула Мико, поставив кружку кофе на стол так резко, что та чудом не раскололась. — ВЫ МЕНЯ ЗАДОЛБАЛИ! — и поочередно отвесила каждому звонкий подзатыльник. Эри даже не шелохнулась, продолжая стоять с кружкой чая. Когда Мико стала ругаться на Кацуки, она молча села рядом с Тодороки. — Хорошо влепила? — спросила, строго смотря на него, пока он потирал затылок. — Ты даже не заступилась за меня, — как-то обиженно произнес, морщась от боли. — Я тебе сейчас добавлю, — голос прозвучал гневно. — Не надо, — тут же тихо произнес, глядя на нее. — Я больше так не буду. — Вот я не понимаю, ты вообще на ошибках не учишься? — Мико плюхнулась на стул, скрещивая руки на груди. — Я не смог удержаться, — ответил Бакуго, опасливо глядя на девушку. — Перестань дуться! Ну врежь мне еще раз, только хватит так смотреть на меня! — подставляя щеку проговорил блондин. — Одного раза будет мало. — Сайто хмыкнула, кладя руку ему на другую щёку, поворачивая его лицо к себе. — Просто больше так не делай, ладно? Кацуки кивнул, касаясь пальцами ее талии и придвинуться ближе. — Я обязательно заглажу свою вину вечером, — обжигая дыханием ее ухо, прошептал. Девушка покрылась легким румянцем, тут же чувствуя, как внизу живота стало приятно тянуть. — А может не стоит ждать вечера? — красные глаза хитро сверкнули. Сайто резко отстранилась, хватаясь за кружку, с горьким кофе, и поспешила скрыть в ней свое лицо. Эри села ровно и сделала глоток чая. Теплая ладонь легла на ее бедро. Скосила взгляд на Тодороки, что виновато улыбался. Встретилась глазами с Мико, и обе шумно выдохнули. Ну и придурки же…