***
- Отец, а давай заберем его домой? – тоном, как будто он щенка выпрашивает, попросил Цзян Чэн, старательно игнорируя удивление Вэй Ина. - Зачем? – несколько растерялся Цзян Фэнмянь, осматривая скептичным взглядом притащенного сыном крысеныша. Умытого, чистенького (Сюэ Ян, каким бы придурком ни был в обеих своих жизнях, базовое понятие о гигиене имел, а типичная для современного человека брезгливость заставляла его завязываться узлом, но мыться минимум раз в два дня и мыть голову раз в неделю – чаще получалось редко, но Сюэ Ян старался), худющего мальчишку, не тянущего на попрошайку, но и до домашнего мальчика не дотягивающего. Крысеныш ответил как можно более честным взглядом серых глаз – и совершенно этим не впечатлил. Вэй Ин мог лучше. - Брата хочу, – выдал с непоколебимым спокойствием Цзян Чэн, одергивая приятеля. Знает он эту пакость – сначала глазки строит, а потом они втроем с Вэнь Цин оказываются посреди ночи в заброшенном храме какого-то божества, чтобы на следующее утро проснуться порознь в Древнем Китае. – Младшего. Старший есть, теперь младший нужен. Сюэ Ян молча ткнул фак под нос потенциальному «брату», внаглую пользуясь тем, что в этом веке все равно посыла не поймет никто, кроме адресата. Ваньинь привычно ответил тем же самым. - Ну... Перед матерью сам объясняться будешь, – сдался без боя Глава Цзян, здраво рассудив, что от наличия в семье еще одного рта Орден не обеднеет, зато, может, Цзыюань хоть перестанет верить слухам, что он ей изменял с Цансэ. Главное, что бы при этом она не приписала ему повадки Цзинь Гуаньшаня...***
- Ну, твой ебанат-братец все еще выглядит, как твой ебанат-братец, – мозговой штурм «какого черта происходит и что с этим делать» проходил на рынке возле Пристани Лотоса – мальчишки пережидали разразившуюся в Ордене бурю имени Пурпурной Паучихи. – И родители... Как родители. - Да что ты говоришь? – огрызнулся Цзян Чэн, пиная попавшийся под ноги камушек. На людей из прошлой, цивилизованной, жизни похожи были все – и родители, и сестра, и брат, и даже пара старших адептов, которые в той жизни были работниками отцовской фирмы. И характеры более-менее совпадали – с поправкой на жестокость и магию, конечно. - Ну извините, я больше никого знакомого не встречал, сравнивать некого было! – развел руками Сюэ Ян. Мальчишке, почти на пять лет младше своего «старшего брата», для полного счастья явно не хватало жевательной резинки, чтобы пафосно надувать розовые пузыри и лопать их с тем противным «чпок», после которого Цзян Чэн с Вэнь Цин традиционно ждут, что у придурка будет облеплена вся морда. Обычно не дожидаются. Ну а что, ему-то как раз все окей. И лучший друг рядом, и о еде теперь можно не думать, и крыша над головой – это определенно лучший сценарий, который только мог с ним приключиться. Цзян Чэн, в свою очередь, настроен был не так оптимистично – об идее завести «брата» он, конечно, не жалел, всяко не одному тут куковать, да и не бросать же обнищавшего лучшего друга посреди улицы, но гнев матери в этом мире ужасал больше, чем в том, родном. Здесь службы по делам детей нет, а нравы общественности суровы и беспощадны – Цзян Чэн уже насмотрелся, как Вэй Ину прилетает Цзыдянем. А Сюэ Ян обладал шилом не меньшим, чем Усянь – Ваньинь всегда удивлялся, что друг с другом они не ужились, зато поровну поделили самого Цзян Чэна. Одному – друг, другому – брат. Оставалось только вздохнуть, похоронить мечты о спокойной жизни (все равно ж хоть за Усянем в пекло сунется – вытаскивать ребенка из передряг, хоть за Сюэ Яном туда же с разбегу прыгнет – за компанию) и подумать о том, как же остро ему не хватает сарказма и рациональности Вэнь Цин.***
Где-то недалеко от парадного входа в Облачные Глубины Вэнь Цин пыталась утопить Сюэ Яна в ледяной горной речке. Процесс сопровождался матерной тирадой девы Вэнь и возмущенными воплями «ты, тварь паскудная, я тебе щаз эту рыбу в жопу запихаю». Цзян Чэн сидел на берегу, подперев подбородок кулаком, и чувствовал себя на удивление благостно – солнышко греет, горный воздух вкусный, пейзажи красивые... Кино, опять же, занимательное показывают. За его спиной толпились растерянные делегации Юньмэн Цзян и Цишань Вэнь – уже успевшие напрочь перемешаться между собой и не рискующие соваться под руку разъяренной Вэнь Цин. Даже Вэнь Чао, попытавшись что-то вякнуть, оказался приласкан яростным «хлебальник захлопнул, пока я сама его тебе не заткнула» и мудро решил не вмешиваться. Вэй Усянь на пару с Вэнь Нином смотрели на происходящее со священным ужасом в широко распахнутых глазах – видеть по-плебейски бултыхающуюся в холодной воде прекрасную деву им довелось впервые. Местные девушки как-то не обзавелись фанатизмом к водным процедурам на виду у пары десятков мужчин, а тут такое шоу. Это они еще Вэнь Цин в бикини не видели – и не увидят никогда, потому что бикини еще не изобрели, как и общественные пляжи. - Шум в Облачных Глубинах запрещен, – известил подкравшийся сбоку Лань Ванцзи, чье появление за визгами и воплями все дружно не заметили. - Облачные Глубины начинаются на три метра выше, – Цзян Чэн флегматично ткнул пальцем в сторону белоснежных ворот у подножья каменной лестницы. Лань Ванцзи не нашелся сразу, что ответить. Сюэ Ян наконец выдохся и начал скорбно булькать. Вэнь Цин издала победный рык и притопила паршивца еще глубже, сама погружаясь в воду по самую шею. Цзян Чэн прищурился, подставляя теплому солнышку другую щеку. Жизнь хороша, жить хорошо.***
- Да ладно, – не поверил своим ушам Сюэ Ян, когда Вэй Усянь, посмеиваясь, рассказал братьям о своих попытках то ли развеселить, то ли окончательно выбесить Лань Ванцзи. – Опять? Прошлый раз – в самой обычной китайской школе начала ХXI века – он не застал, так как с Цзян Чэном познакомился уже во времена студенчества, когда тот в очередной раз сбежал из дома посреди ночи и отсиживался в сомнительном баре, где Сюэ Ян подрабатывал таким же сомнительным мальчиком на побегушках. Зато он видел закономерный итог и помогал Цзян Чэну выбирать подарок на свадьбу. Почему «опять» Вэй Усянь не понял, а уточнить не успел – Цзян Чэн на заднем плане издал вопль умирающей чайки и пошел биться головой об стенку. Он-то как раз весь процесс вансяневских брачных игр наблюдал из первых рядов, и по второму кругу лицезреть этот цирк он желанием не горел.***
- Ну почему именно он? – разорялся Цзян Чэн чуть позже, экспрессивно размахивая руками и меряя широкими шагами небольшую полянку где-то в гусуланьских зарослях вековых деревьев. Сюэ Ян и Вэнь Цин провожали его метания скептичными взглядами, остро жалея о нехватке пива и чипсов. – Что, нормального мужика найти нельзя?! - Это кого, например? – с интересом уточнил Сюэ Ян, чем напрочь сбил Цзян Чэна с мысли. -...Не знаю, – повтыкав в пространство пару минут, сделал вывод Ваньинь и удрученно плюхнулся рядом с друзьями – наконец-то с обоими одновременно. До начала обучения в Гу Су Лань встретиться с Вэнь Цин не получалось – и даже письмами перебрасываться выходило редко. Нормально через бумагу ничего не обсудить – прочитает еще кто лишний, а использовать для тех же целей шифр, хотя бы в виде обычного английского языка или современных упрощенных иероглифов, было стремно. Еще в заговоре подозревать начнут – фиг отбрешешься. – Кто угодно, но не этот. А если он опять трусы у Вэй Ина пиздить будет?! Или еще хуже, запрет где-нибудь в подвале и будет трахать без перерыва на обед?! Он же хорни-клептоман и гребанный сталкер, я не понимаю, как в современном мире Усянь провтыкал, насколько Ванцзи ебанат, а тут?! Да тут даже понятия о правах человека не имеют! А еда? А Лань Цижень?! Да Усяня тут голодом заморят и мозги вынесут! - Они всего лишь пару раз подрались, а ты их уже поженил, – вздохнула Вэнь Цин, прерывая поток жалоб под согласное хихиканье Сюэ Яна – между прочим, она его все еще не простила за все это древнекитайское приключение. – Может, не будет у них ничего. И вообще, любящий старший брат, ты предвзят. - А что, он правда трусы у Вэй Ина крал? – с восторгом спросил Сюэ Ян, не давая сконфуженному Цзян Чэну разразиться тирадой, что вовсе он не волнуется об Усяне, просто этот Лань Чжань его бесит еще больше, чем Павлин. - ...Не знаю, – удрученно признался Ваньинь, обиженно надувшись. – Сменку после физры точно крал. Он сам Вэй Ину признался. Вэнь Цин присвистнула. Возможно, беспокойство друга имело смысл... С другой стороны, Сюэ Ян в свое время крал ключи от квартиры Сяо Синчэня, чтобы тот не смог попасть домой и можно было «по-дружески» предложить переночевать у себя. Помнится, они с Цзян Чэном на два голоса уговаривали его не делать дубликат, а то трусами дело бы точно не ограничилось. И ничего. Все живы. Даже Сун Лань, у которого Синчэнь тогда ночевал.***
В первый же день в Лагере Перевоспитания Сюэ Ян подвернул ногу, а Цзян Чэн расшиб лоб – и оба засели в лекарском павильоне с Вэнь Цин. Особых проблем с выбором «лечащего врача» не было – Вэнь Цин уже почти полтора года как считалась невестой Цзян Чэна. Другого способа поддерживать связь они не придумали – поэтому, после обучения в Гу Су, оба ныли своим семьям о внеземной любви и жажде сыграть свадьбу, в итоге уломав и Пурпурную Паучиху, и Вэнь Жоханя. Правда, от Лагеря Перевоспитания Юньмэн Цзян это не спасло, да и нормальные договора между Орденами так и не были составлены, что мягко намекало на истинное отношение обоих Глав к подобному союзу. - Значит, Вэни действительно жаждут развязать войну... – протянул Сюэ Ян задумчиво, скрестив на груди руки. – Паршиво. Цзян Чэн вздохнул. Паршиво – это еще мягко сказано. Вероятность войны откровенно пугала даже с учетом того, что ядерного оружия и ковровой бомбардировки можно было не ждать. В эти времена войны ведутся совсем другими методами – стенкой на стенку, магией и мечами. Но менее страшно от этого не становилось – им, выходцам мирной техногенной жизни, даже к просто убийствам в бою привыкнуть было трудно. Хотя все трое в прошлой жизни уже видели смерть – один еще в детстве в собственном доме и, позже, на улицах ночного Шанхая; второй по долгу полицейской службы; третья на операционном столе – и даже успели запачкать руки в этой, второй, жизни... Но одно дело перебить разбойников, терроризирующих дорогу к Пристани Лотоса, а другое... Воевать. Они бы и разбойников не убивали, но «с волками жить»... Правда, настолько «по-волчьи» выть совершенно не хотелось. На душе всех троих было на редкость гадостно. Вэнь Цин закусила губу и отвела взгляд. Дядя и в прошлой жизни был жестоким и жестким человеком, возможно, даже связанным с криминалом, но тем не менее он так же был... Обычным. Дарил подарки с учетом ее и А-Нина вкусов и потребностей, одалживал деньги, если Вэнь Цин не хватало зарплаты... Этот дядя тоже был обычным – любил сыновей и уважал мнение племянницы, но совершенно плевать хотел на ее друзей и «любовь». Там, дома, дядя был хорошо знаком с Ваньинем и Яном (история их с дядей знакомства тоже проходила под грифом «Сюэ Ян и его авантюры»), здесь же... Он даже с Цзян Чэном ни разу не разговаривал. Хотя, казалось бы, жених. - Мы можем что-нибудь сделать? – пересохшими губами спросил Цзян Чэн. Его здешний дом – Великий Орден, его родители – не последние люди на политической арене. Причем они главенствуют не над каким-то мелким кланом, который Цишань Вэнь переступит и не заметит, а над одной из пяти самых сильных и могущественных военных организаций мира. Если не получить мирный договор – а судя по обстоятельствам их с Вэнь Цин помолвки, на такую милость можно не надеяться – прольется кровь. В чью пользу – еще можно поспорить, но прольется точно. - Что, например? – огрызнулся Сюэ Ян. Его прошлое было самым грязным – с благородной и богатой семьей ему ни в одной из жизней не повезло, он видел темную сторону мегаполисов своими глазами и изнутри. Наркотики, поножовщина, нищета, незащищенный секс – неблагополучный мальчишка на одном упрямстве не скатился в это дерьмо сам. Упрямстве и знакомству с этими двумя, чистенькими-светленькими, которых он поначалу так отчаянно ненавидел, а теперь – так же отчаянно любит. – Попытаемся убить Вэнь Жоханя? Вэнь Цин шикнула на него и затравленно огляделась по сторонам – не дайте небеса, услышат. Сюэ Ян скривился. Цзян Чэн задумчиво побарабанил пальцами по столешнице – имперский марш прозвучал зловеще.***
Убегая из пещеры Черепахи-Губительницы, Вэнь Чао захватил с собой Вэнь Цин. Точнее, Вэнь Чжулю, игнорируя сопротивление девушки, выволок ее наружу, не позволив ринуться обратно под камнепад – хотя она честно хотела. - Похоже, ваша помолвка только что была официально расторгнута, – оптимистично заявил Сюэ Ян, уперев руки в бока и расставив ноги на ширину плеч. Цзян Чэн фыркнул, глядя в прямо противоположную сторону – пока Сюэ Ян пялился в темноту каменного завала, Ваньинь рассматривал сбившихся в кучу перепуганных детей. То, что они не дети, а семнадцатилетние лбы, а то и старше, Цзян Чэна волновало мало – самому ему было уже за сорок. Ментально, по крайней мере. Он имел полное право считать всех окружающих неразумными детишками. - Мда. Врач бы нам не помешал, – выдал оценку ситуации бывший полицейский и глубоко вздохнул, вспоминая алгоритм действий при освобождении группы заложников – и заодно методики оказания первой помощи в отсутствии цивилизации. – Так, раненые есть? Все, кто не пострадал, отойдите в сторону. Вэй Усянь, ты куда намылился? Я тебе лично ноги переломаю, чтоб не симулировал! Сядь, я сказал! Лань Ванцзи, тебя это тоже касается. Ян, харэ втыкать, костер лучше разведи. ...в темной пещере, оказавшейся смертельной ловушкой, закипела жизнь.***
По итогу в пещере их осталось трое – Лань Ванцзи, Вэй Усянь и Сюэ Ян. Цзян Чэна выпихнули парным братским пинком под зад, потребовав думать о себе (Усянь) и исполнять свой долг (Ян). Выбравшихся детей, уже успевших полностью и безоговорочно сплотиться вокруг самых рациональных «взрослых» – Сюэ Яна и Цзян Чэна, стоило проводить до безопасного места, или хотя бы успешно вывести из опасного, а не успевшим выбраться привести помощь. С точки зрения Усяня еще играл тот факт, что Цзян Чэн – наследник и родной сын семьи Цзян, а они с Сюэ Яном так, бесплатное дополнение. Ян же, воспитанный на более прогрессивных понятиях, больше опирался на расчет. Он присмотрит за братцем здесь, а бывший коп разберется с ситуацией там – все довольны, все живы. Что думал Лань Ванцзи, никто не знал, а он сам своими размышлениями делиться не спешил, молча перевязывая раненую в схватке с Черепахой ногу. - Зря ты к ним полез, – отдышавшись и вытерев лицо чистым платком, Сюэ Ян устало придвинулся к костру. – Грохнули б Павлина, нам бы проблем сейчас меньше было. - Предлагаешь молча смотреть, как вэньские псы убивают невиновных? – зло вызверился Вэй Усянь в ответ, стиснув кулаки и бросив на младшего брата яростный, непримиримый взгляд. - Да, – без обиняков заявил Сюэ Ян недрогнувшим голосом. К «вэньским псам» принадлежала Вэнь Цин – и она была ему важнее и ближе всяких там Павлинов и Мянь-Мянь. А завышенным чувством долга примерного полицейского, как и совестливостью талантливого врача, Сюэ Ян не обладал, поэтому с его точки зрения ситуация была однозначной – Вэй Усянь, со своим геройским комплексом, облажался. – Тебя эта ситуация никаким боком не касалась. - Они. Пытались. Выманить. Монстра. Кровью. Девушки, – раздельно произнес Усянь. Иногда он так сильно ненавидел этого ублюдка – умного, талантливого, смотрящего на него свысока, не обращая внимания на более низкий статус и разницу в шесть лет. С первой минуты своего появления перетянувший на себя все внимание Цзян Чэна. Не стесняющийся хамить кому ни попадя и за глаза называющий Мадам Юй «этой недотраханной сукой» – и не получая за это по губам от Цзян Чэна. Он бы и в глаза так сказал, Усянь не сомневался, но тогда бы гарантированно не выжил – приемыша номер два Пурпурная Паучиха ненавидела примерно так же, как и приемыша номер один. Даже больше – свободолюбивый Сюэ Ян плевать хотел на ее авторитет и воспитательным методам упорно не поддавался, что бесило Пурпурную Паучиху до красных пятен перед глазами. Крысеныш, как он есть. Что в нем Цзян Чэн такого нашел? - Да, неприятная ситуация, – согласился Сюэ Ян. – Но у нее уже были защитники – без тебя бы как-нибудь справились. - Ты сам себя слышишь? – заорал окончательно выведенный из себя Вэй Ин. Который должен был быть старшим из братьев, но чаще чувствовал себя, как младший. И юродивый, к тому же. – Где твое благородство заклинателя? Чем ты лучше вэньских псов, если предлагаешь не вмешиваться?! Лань Ванцзи, молча сидящий со своей стороны костра, как раз таки прямо сейчас и не вмешивался. Влезать в чужие семейные разборки запрещено, даже если они косвенно касаются тебя – а необходимости защищать Вэй Ина вроде как нет. Сюэ Ян руки не распускает, только язык. Правда, это не означает, что Лань Чжань был с ним согласен – очень даже наоборот, в груди благородного заклинателя ядовитым цветком разрасталось презрение к наглой малявке, решившей, что жизни «посторонних людей» неважны. - А кто тебе сказал, что я лучше? Или что они хуже? – Сюэ Ян клыкасто ухмыльнулся, плевать хотевши на чужое одобрение. – В этом мире, как и в любом другом, каждый сам за себя, Вэй Усянь, когда ты это уже поймешь? Значения имеют только те люди, которых ты считаешь своей семьей – не больше и не меньше. Павлин, Лань Ванцзи и та девчонка – нам не друзья и даже не союзники. Помолвка Яньли давно расторгнута, Облачные Глубины сгорели месяц назад, девчонка вообще непонятно кто. Кому ты сделал лучше своим вмешательством? - Что бы сказал на это Цзян Чэн?! – в чем-то Сюэ Ян был прав, и это злило Вэй Ина больше, чем он от себя ожидал. Мерзавец рассуждал логично – принять эту логику Вэй Усянь не мог. И не собирался. Поэтому все, что ему оставалось – отстаивать свою позицию, как человека чести, а не долга. Сам же Сюэ Ян догадывался, что сказал бы Цзян Чэн. Точнее, чего бы не сказал, словив когнитивный диссонанс и зависнув минут на пятнадцать, по итогу просто махнув рукой. Концепт «пожертвовать кем-то ради себя» ему, как копу, был чужд. Но концепт «пройти мимо, сделав вид, что ничего не заметил» – как и любому современному человеку, был близок. Цзян Чэн прекрасно знал, что любая помощь случайному прохожему может обернуться грандиозными проблемами и нервотрепкой (примерно так начиналась их с Сюэ Яном дружба) – в прошлой жизни от большей части из них его ограждал значок и полезные знакомства во всех правоохранительных сферах, но так же значок и знакомства давали доступ к обратной стороне «справедливости». Цзян Чэн не раз видел, как люди страдают по той причине, что всего лишь хотели помочь. Видел изуродованный труп похищенной девушки, которая пыталась провести первую помощь мужчине, «упавшему в обморок» прямо на улице. Помогал собирать улики в пользу мужчины, который вмешался в уличную драку и случайно убил одного из бандитов, с трудом доказав «превышение самообороны», а не «умышленное убийство». А сколько подобных историй он наслушался от коллег и тех самых знакомых – не счесть. Некоторые из них Цзян Чэн заливал коньяком в компании друзей – и не то, чтобы у врача и подзаборной шпаны таких рассказов в загашнике было намного меньше. Не вижу зла, не слышу зла – и молюсь, чтобы зло прошло мимо. - Какая разница? – огрызнулся Ян, не желающий рассказывать обо всем этом вслух. – Своей головой думать надо и не нарываться на неприятности. - И что же плохого я сделал? – гордо выпятил грудь Вэй Ин. - Ты дебил или да? – устало поинтересовался Сюэ Ян, тяжко вздохнув. – С того момента, как мы попали в этот лагерь, нас специально провоцировали на конфликт. Открой, сука, свои глаза и посмотри правде в лицо – ты от лица Юньмэн Цзян помог опальному второму молодому господину Лань... Сюэ Ян кивнул на молча поджавшего губы Лань Ванцзи. - ...и единственному наследнику Ланьлин Цзинь, которые выступили против воли второго молодого господина Цишань Вэнь. Ты, сука, руками Цзян Чэна, кинувшегося тебя прикрывать, расписался в нашей стороне на этой войне! Разорвал все надежды на помолвку с Вэнь Цин! Привлек к нам внимание! Молодец, сука, герой! - Это была справедливость! – крикнул Усянь в запале. - Это была политика, дерьма кусок! – не остался в долгу злой до чертиков Сюэ Ян. – Ты дал им повод обвинить Пристань Лотоса в восстании! - Ну и пусть! – запальчиво воскликнул Вэй Ин, почти не контролируя свои слова. – Я поступил правильно! - Неужели ты думаешь, что Вэни не найдут другого повода прийти в Пристань? – тихо вмешался Лань Ванцзи, которому надоело слушать перебранку. И еще он опасался, что братья перейдут к драке – что тогда делать «третьему лишнему», Лань Чжань не знал и выяснять не очень хотел. - Найдут, – согласился Сюэ Ян вполне спокойно, заставив Вэй Ина задохнуться от вставших поперек горла возмущений. – Когда-нибудь потом, когда разберутся с удобным случаем добить Облачные Глубины и прижать к ногтю Ланьлин. Это дало бы нам время подготовиться – а сейчас, Вэй Ин, молись, чтобы Вэни в первую очередь не пошли в Пристань, а старый баран Фэнмянь не отмахнулся от Чэна и начал действовать. Несломленный, но немного устрашенный Усянь упрямо поджал губы, отвернувшись от «младшего» брата в сторону озера. Лань Ванцзи ничем больше своего несогласия не выразил. Аргумент «выиграть время» он, как ни странно, понимал. Принимать не собирался – ведь в цену вопроса входили жизни его семьи и Ордена, но понимал. Правда, это не значит, что он бы в аналогичной ситуации молча стоял бы в стороне – потому что нет. Он не стоял.***
Филонил ли Вэй Усянь с молитвами или же Небеса оказались глухи к мольбам семнадцатилетнего пацана, значения по итогу не поимело. Трагедии в Пристани Лотоса избежать не получилось – разве что Цзыдянем досталось не одному приемышу, а сразу обоим, что не добавило рвущемуся из рук служанок Цзян Чэну ни капельки оптимизма. Потом Юньмэн Цзян бесславно пал, продержавшись от силы несколько часов, а наследник и два первых ученика пропали без вести – к вящему неудовольствию Вэнь Чао, жаждущего медленно и со вкусом оторвать головы всем троим. Письмо от Вэнь Цин, принесенное почтовым вороном, настигло беглецов через несколько дней, одновременно с вэньским патрулем, едва не сцапавшим Вэй Ина, отправившегося за едой. К счастью, жертвовать никем не пришлось и в плен никто не попал – хотя игра в салочки окончательно вымотала как Сюэ Яна, так и Цзян Чэна. Заманить отряд в ловушку и вырубить всех его членов получилось с трудом, но все же удачно. Лучше было бы, конечно, убить, но... Рука не поднялась ни у Чэна, ни у Яна. Вэй Ина никто не спрашивал – мелкого еще и отлавливать на полпути к Пристани пришлось, поскольку тот, не обнаружив братьев в условленном месте, почему-то решил, что они отправились мстить. Дурак – о чем ему сообщили на два голоса, хорошенько встряхнув. Вэнь Цин писала, что ее с братом отправили в надзирательный пункт в Илине. Ни предложения присоединиться, ни сочувствия по поводу произошедшего она не высказала – письмо было написано официальным местным языком, с тщательно выведенными сложными иероглифами, но смысл письма был абсолютно прозрачен – если вам некуда идти, идите сюда. ...им нужно было безопасное место. Отдохнуть и подумать. Осмыслить новые реалии и решить, что делать дальше. В принципе, через Илин можно было попасть в Мэйшань, где гостила Яньли, поэтому маршрут оказался утвержден быстро и единогласно – то есть двумя голосами против неучтенного. Вэй Ин был активно против, вполне логично предположив, что в Илине их может ждать ловушка – и его можно было понять. Вэнь Цин ему никто, доверять ей у него повода особо нет. Но у остальных такой повод есть, и весьма внушительный – а на то, что это все-таки не ловушка, намекал совсем крохотный смайлик-улыбка в углу пергамента, больше похожий на случайный росчерк чернил. Была б ловушка, она бы нарисовала что-то менее позитивное, так что... - Мы все равно никак не поможем Яньли, если доберемся до нее полудохлыми, – героически подвел итоги обсуждения Цзян Чэн, нервно прокручивая на указательном пальце Цзыдянь. – А в Мэйшань Юй она пока в безопасности. Если Вэни пошли боем в эту сторону, на Юньмэн и Гу Су, то им нет смысла открывать фронт еще и в Мэйшане. Скорее, они там только усилят пограничную охрану, но в бой вступать не будут. - Мы можем отдохнуть в Мэйшань Юй, – внес рацпредложение Вэй Ин, но был жестоко ущемлен в своем здравом смысле – оба его брата стремились в пасть льву ради какой-то... Девицы. То, что он сам ради еще более «какой-то» девицы чуть не прирезал Вэнь Чао и подставился под вэньское клеймо, юный герой в расчет не брал. Это же другое.***
- Что делать будем? – первой этот вопрос подняла Вэнь Цин, сразу после того, как обследовала троих беглецов на незапланированные природой дырки, накормила их и заставила поспать хотя бы пять часов, уверив, что за это время планета с орбиты точно сойти не успеет. Как ни странно, по пробуждению планета действительно осталась на своем месте, и даже не стала принадлежать Вэнь Жоханю, что, определенно, внушало толику оптимизма. Или нет. - А что, есть варианты? – сытый и почти выспавшийся Вэй Усянь растерял половину своей паранойи и к бывшей невесте брата успел проникнуться искренней симпатией, но ненависть к вэньскому роду никуда не делась. – Мы благодарны тебе за кров и защиту, но... Мы должны идти. Цзян Чэн и Сюэ Ян растерянно переглянулись за его спиной. Куда идти? Пристани Лотоса больше нет. Восстанавливать ее прямо сейчас – самоубийство. Или Вэй Ин предлагает мстить? Вот уж точно нет. И пусть они оба не в восторге от действий Цишань Вэнь, и оба же честно ненавидят уничтоживший их дом клан... Ненавидеть «в общем», плюясь в спину и костеря, по чем свет стоит – не то же самое, что осознанно убивать. Там, по ту сторону фронта, такие же люди, как и те, кто погиб в Пристани. У них есть имена, семьи, друзья. Приказы вышестоящего начальства. Их легко ненавидеть... Но нельзя хладнокровно убивать просто потому, что они Вэни. Вот Вэнь Чао и сучку Линцзяо Цзян Чэн бы убил с удовольствием. На это его жестокости бы хватило. А так, просто идти и перерезать глотки незнакомым людям... Он не сможет. Сюэ Ян, не гнушавшийся пинать котят и проходить мимо попрошаек, тоже. Они не убийцы. Вэнь Цин, смотревшая на друзей поверх плеча Вэй Ина, полностью разделяла их мнение – с поправкой на то, что она сама была Вэнь. А полученные в этом мире знания четко давали понять – врачи, какие бы талантливые они ни были, далеко не священные коровы, жалеть ее, потому что она женщина и лекарь, не будут. Она Вэнь. Приближенная Вэнь Жоханя. Ее не пожалеют. - Мы не будем воевать, – твердо сказал Цзян Чэн, прочитав в глазах друзей те же мысли, что преследовали его самого. - Что? – переполошился Вэй Ин. Он еще не слишком задумывался, как реализовать свое желание мести, но твердо знал, что стоять в стороне не собирается. Вэньских псов нужно остановить, пока остальные Ордена не постигла участь Пристани Лотоса. И за саму Пристань им нужно отомстить – за смерть дяди Фэнмяня, за смерть Мадам Юй, за шиди и старших адептов. Это их долг перед предками и Небом! А Цзян Чэну еще и предстоит восстанавливать Орден. Из пепелища. А для этого нужны авторитет и деньги, а и то, и другое лучше всего добывается на войне. Они должны. Они обязаны сделать это. - Мы не будем воевать, – еще тверже повторил Цзян Чэн, подбодренный согласным кивком Сюэ Яна. - Но они... – попытался возмутиться Вэй Ин, и был безжалостно перебит. - Хочешь стать таким же, как те, кто пришли в наш дом? – жестко оборвал «старшего» брата Сюэ Ян. – Хочешь разорять их дома, убивать их родных и близких? Хочешь сжигать дома и пытать невиновных? Ты этого хочешь, Вэй Усянь?! - Я хочу, чтобы они заплатили за жизни тех, кто погиб в Пристани! – экспрессивно крикнул Вэй Ин, снова поставленный в позу между справедливостью и суровой правдой. - Кровью нельзя платить за кровь, – тихо сказала Вэнь Цин, сжимая в руках край алого ханьфу. - Нужно! – рыкнул Вэй Ин. – Иначе Вэнь Жохань не остановится и уничтожит весь заклинательский мир! - Ты спрашивал меня, чем ты лучше Вэней, если будешь молча стоять и смотреть, – не менее внушительно рыкнул Сюэ Ян. – Спроси теперь у себя, чем ты будешь от них отличаться, если воспользуешься их же методами! - Без вэньских псов мир будет лучше! – непримиримо воскликнул Усянь. Цзян Чэн ответил ему кулаком в челюсть.***
Однако вопрос с дальнейшими планами все еще оставался открыт. Вэй Ина пришлось запереть в подвале – выделив все полагающиеся по случаю удобства и заперев на ключ, чтобы не вздумал творить глупостей. А трио воспитанных на принципах гуманизма попаданцев, разобравшись с самой шумной и неопытной проблемой, держали военный совет, залившись по уши успокаивающим чаем и собравшись в самой маленькой комнате в особняке – узкие замкнутые пространства навевали воспоминания о городских квартирах и посиделках на крошечной кухоньке, где от стола можно было дотянуться до холодильника, просто протянув руку. Оставаться в Илине навсегда они не могли – наследник Юньмэн Цзян со товарищи находился в розыске, подставлять Вэнь Цин больше, чем они уже, смысла не имело. Мстить и воевать они не собирались – даже если бы очень хотели, решимости бы не хватило. Пусть по отношению к погибшим это было... Не слишком справедливым, они морально и физически не готовы убивать без разбору только потому, что у кого-то солнце на рукавах ханьфу. Однако и сидеть сложа руки было нельзя. Как ни крутись, они – важная часть этого мира. Они живут здесь, в самом центре разворачивающихся событий, и от них элементарно не отстанут. Провести всю жизнь в бегах, как крысы, было бы не лучшим решением для совести. - Может, попытаемся найти способ вернуться в тот мир? – растеряв всю свою смелость, внес предложение Сюэ Ян. Ранее, в спокойные времена, они не раз обсуждали эту тему. Больше шуточно, чем всерьез – не смотря на трудности и разницу в воспитании, жить в древнем магическом мире, являясь при этом не последними людьми своего поколения, было... Забавно. У них были деньги, экологически чистая еда, непривычные развлечения и Золотые Ядра. Это, как минимум, было весело. Сейчас же вопрос встал ребром – они действительно могут попытаться вернуться. Найти еще один храм, например. В идеале тот же самый, в принципе, Сюэ Ян помнил, где его искать. Но Вэнь Цин отвергла предложение, неохотно, но все же отрицательно мотнув головой. Это у Цзян Чэна и Сюэ Яна здесь остались только брат и сестра, а у нее на шее – целая побочная ветвь клана, больше пятидесяти человек стариков, детей и молодых девушек. Куда они без нее? Да и клятва Гиппократа настойчиво твердила, что опытный хирург-заклинатель нужен здесь гораздо больше, чем просто хирург в современном Шанхае. Здесь она востребована, как специалист. Там таких, как она, десятки. Цзян Чэн тоже не мог просто закрыть глаза и сбежать. Он же... Коп. Его учили защищать мирных жителей. А не убивать их или воевать против них. Поэтому он не собирался уступать Вэй Ину в его жажде мести – Цзян Чэн взрослый, ответственный человек, осознавший свой долг и призвание задолго до рождения этого малолетнего обормота. Восстановить Орден было бы неплохо, да, но откуда бы взять на сей процесс денег и людей? Только ввязываться в ту же самую войну... Если она вообще будет и Ланьлин Цзинь с Цинхэ Не не сдадутся, поджав хвосты. Цзян Чэну-то все равно, но скакать впереди толпы и агитировать ее на восстание, ненависть и героическое самоубийство, он не собирается. Сами пусть разбираются, он не политик, он коп. ...решение пришло само собой, обнаружившись на дне опустевшей чашки чая. - Я хочу помочь людям. Обычным людям. Беженцам, горожанам – всем, кто не заклинатель и не может защитить себя. Сейчас разведется куча разбойников и нечисти, нужно будет... Разобраться, – выдал он, решительно подняв взгляд на друзей. Сюэ Ян ожидаемо скривился – вот он бы как раз предпочел сидеть на жопе ровно и не отсвечивать – но согласно кивнул. Как бы он ни был против, это по его вине они трое застряли посреди войны меча и магии, и если их личный глас совести и уголовного кодекса хочет совершить невозможное, в одиночку взвалив себе на плечи волонтерскую деятельность в мире, где о таком понятии слыхом не слышали, то Сюэ Яну остается только переложить часть груза себе на шею. - Значит, на мне будут поставки медикаментов и оказание первой помощи? – хмыкнула Вэнь Цин, ни капли не сомневаясь, что ее возьмут в компанию – даже не собираясь спрашивать разрешения. – Никогда бы не подумала, что на старости лет придется стать полевым хирургом... - А дядя не наругает? – иронично спросил Цзян Чэн, не желая пока думать о всех подводных камнях своего решения. Потом разберется. - Ну, мы же не собираемся помогать какой-либо конкретной стороне, – Вэнь Цин пожала плечами. – В конце концов, я врач. Я спасаю жизни, а не отнимаю их, и дядя не сможет заставить меня передумать.***
Вэй Усянь сбежал прежде, чем ему успели рассказать результаты военного совета. Цзян Чэн ругнулся, саданув кулаком по стене – малолетний идиот! Помрет во имя непонятно чего, потом явится неупокоенным духом и ныть будет всю оставшуюся вечность. Дурак! Впрочем, идти с братом разными жизненными путями Цзян Чэну было не впервой. Только в прошлый раз из семьи ушел сам Ваньинь, вдрызг рассорившись с родителями, забрав документы из престижного экономического ВУЗа и переведясь в полицейскую академию – Вэй Ин тогда стал наследником отцовской фирмы, по итогу создав экономический конгломерат с компанией, принадлежащей семье Лань Ванцзи. Сейчас все случилось с точностью до наоборот – в «семье» остался Цзян Чэн, собираясь объединиться с дорогой сердцу подругой из конкурирующей организации. Ничего. Пусть брат далеко, пусть злится, пусть ругается ему в спину за предательство – не страшно. Лишь бы жив был.***
Так в Аннигиляции Солнца появилась третья сторона. Те, кто плевать хотел на саму войну и в бой вступал только при необходимости. Те, кто защищал дороги, давая беженцам «зеленые коридоры», прикрывая их спины от стрел воинствующих солдат и жадных грабителей. Те, кто раздавал еду и исцелял раны. Те, кто предлагал пути побега – не то чтобы их было много, правда, но вариантов хватало. Постепенно белые повязки с зеленым крестом (использовать стандартную красно-белую символику не рискнули) стали официальным символом нейтралов, которых не трогали ни Вэни, ни повстанцы – опасались, что «нейтральная» сторона отменит свой нейтралитет и свои цели начнет отстаивать силой. А бояться было чего. За Цзян Ваньинем, официальным лидером третьей стороны, шли люди. Дезертиры великих Орденов и вассальных кланов, выжившие из уничтоженных Вэнями совсем мелких Орденов, обычные люди, умеющие держать в руках оружие – все те, кто стремились защитить свои семьи, но не желали воевать. Все те, кому ненависть не застелила глаза, а жить хотелось больше, чем отнимать жизни у других. Они же приносили с собой деньги, ценности, еду, информацию – все то, без чего «волонтеры» не смогли бы существовать. «Подачки» поступали и от самих Великих Орденов – как минимум Не Хуайсан сотрудничал с Зеленым Крестом в открытую, уламывая брата на финансирование и поддержку. Плюс, по некоторым догадкам, на их стороне тайно был Цзинь Цзысюань – но Цзини предпочитали обхаживать все стороны конфликта одновременно, так что особо ему не доверяли. Но самую существенную поддержку, которая и дала Цзян Ваньиню и его людям право неприкосновенности, оказал Его Величество Император. Сын Неба. Обычный человек, не заклинатель, но имеющий над ними власть, раздосадованный тем фактом, что заклинательские войны пришлись именно на его период правления. Обратиться к нему предложила однажды Вэнь Цин – по принципу «это и ваши граждане тоже, поднимите свое седалище и примите, пожалуйста меры, а то у вас тут пустыня останется, работать некому будет». Многое, конечно, даже Его Величество сделать не мог – заклинатели воспринимались людьми чуть ли не как небожители, а уровень Вэнь Жоханя и темного заклинателя Вэй Усяня из погибшего клана Цзян ужасали даже самих заклинателей, но вот подсобить ресурсами... И хотя бы сделать видимость беспокойства о своем народе Император мог. Поэтому среди «зеленого креста» то и дело мелькала императорская гвардия, а деньги, оружие, медикаменты и провизия поступали исправно – только успевай охранять и раздавать. К императорским ставленникам не лез даже Вэнь Жохань – по крайней мере, не сейчас, когда восстание еще не подавлено. Потом можно будет заняться нейтралами всерьез, добром или огнем, как получится, но пока он только нагружал работой так и не покинувшую родной Орден Вэнь Цин, которая имела наглость сверкать зеленым крестом поверх алого ханьфу и помогать не только своим соклановцам. Решительной девчонкой Глава Вэнь даже немного гордился – еще б эта решимость шла на пользу исключительно Цишань Вэнь...***
Солнце пало через год непрекращающейся бойни, проиграв лютым мертвецам Вэй Усяня и коварству Мэн Яо. К работе Зеленого Креста добавились попытки отбить у победителей рабов. К тому моменту Юньмэн уже принадлежал Кресту – Вэнь Цин под конец войны уговорила Вэнь Жоханя уступить разграбленную территорию им на нужды. Стоило ей это многого – даже с учетом негласной императорской поддержки, но ничего невыполнимого. Поклясться в неразглашении некоторых семейных лекарских техник (спасибо, у нее своих вагон – вон, рано или поздно она подберет нужный для пенициллина грибок) и, в случае непредвиденных обстоятельств, во что бы то ни стало защитить Вэнь Юаня, сына погибшего в бою с Не Минцзюэ А-Сюя. По крайней мере, у нейтралов теперь была своя земля, куда они могли принимать тех, кто остался совсем без дома. Например, проигравших Вэней. О том, чтобы восстановить Цишань Вэнь, влепив им какую-нибудь необходимость выплачивать контрибуции, и речи не шло – тут бы просто детей из каменоломен вытащить, уже хорошо будет. Стоит ли говорить, что косились на Зеленый Крест и его лидеров в крайней степени неодобрительно, шипя сквозь зубы о добрых небожителях, которые только хуже всем сделают? Вэй Усянь так и не вернулся в лоно семьи, осев в Гу Су Лань, в цзинши у своего хахаля – вроде бы не запертый на замок, Цзян Чэн уточнял. Спасать несбывшемуся Старейшине Илин было некого – Вэнь Цин, как и Вэнь Нина, никто и пальцем не смел тронуть, а Цзян Ваньинь при необходимости сам мог потрогать кого хочешь. Зато Цзян Яньли, в отличие от выбравшего темный путь младшего брата, прошла всю войну рядом с двумя другими, пребывая в абсолютном восторге как от идеи помощи простым людям, так и от ее воплощения. Цзян Яньли была одной из самых ярких лиц Креста и ни мгновение не попрекала братьев тем, что они отказались от мести и войны. Жизнь продолжалась – с наступлением мирного времени проблемы только размножились.***
- О-о-о, – протянул восхищенно Сюэ Ян, завидев на территории главного штаба Зеленого Креста, медленно трансформирующегося в смешанный заклинательско-простецкий Орден, облаченную в белоснежные одежды фигуру Сяо Синчэня. - У-у-у, – хором оценили масштаб проблемы Цзян Чэн и Вэнь Цин, разглядев за спиной странствующего даочжана мрачную морду лица Сун Ланя. - Здравствуйте, – мягко улыбнулся им Сяо Синчэнь, приведенный пред светлы очи Главы со товарищи. – Мы бы хотели присоединиться к вашему Ордену... Если вы не против, конечно. Сюэ Ян мгновенно поплыл, враз превратившись из относительно-нормального человека в одержимого маньяка. Цзян Чэн подавил желание перекреститься, но все же заставил себя вежливо улыбнуться в ответ. - Конечно, господин Сяо, господин Сун. Мы наслышаны о вашей добродетели и будем рады приветствовать вас обоих в своих рядах.