Естественно, Глэм. Естественно.

      Себастьян жил теперь собственной жизнью у лучшего и единственного друга — Чеснока, после того случая, когда на пороге дома его лично встретил разозлённый отец с линейкой в руках и беспощадной улыбкой на устах. Густав, с озорной искрой в глазах, накричал на единственного сына из-за обмана, бездельничества, чёрствой коробки с бездушным городом, куда он потратил столько сил и нашёл его личный тайник с дневником, в котором каждый день пополнялись записи о несчастной судьбе младшего Швагенвагенса. Каковы были его эмоции в этот момент? Хреновыми. Но зато, у него теперь есть друг, с которым можно поделиться разными мыслями, вместе посмеяться, над чем-то подумать, поболтать о мечтах и музыке. Да, музыка их связала. Та самая пластинка с Бахом, превратившая их жизнь в сплошную нотную строчку то с высокими, то и нижними нотами.

***

      Ночь. Шелест листьев деревьев за окном из-за буйного ветра раздражает. Трудно понять чем сейчас пахнет эта небольшая комнатка трейлера, где только что парни занимались не самым приличным делом. Точнее, вообще не приличным.       Глэму уже шестнадцать, как Чесу исполнилось совсем недавно семнадцать. Серьёзно!? У них разница всего в одном году, а это рыжее чудо на вопросы "Ну когда?" всегда отвечает с очень серьёзной миной лице: «Хм... Дай-ка подумать... Вот исполнится тебе ну, хотя бы годков семнадцать, вот тогда и посмотрим.» Но Глэм совершил ошибку, когда совершенно "случайно" сел гитаристу на пах и провёл путь своей пятой точкой от начала и до конца достоинства "друга". — Ты издеваешься? — тут же скорчил злую рожицу Чес, на действия Швагенвагенса. — Нет, просто провоцирую тебя и никак не могу дождаться того часа, когда ты уже наконец жёстко отимеешь меня, — лёг полностью на кровать, оставляя свой зад на агрегате рыжего, промурлыкал бывший Себастьян. Чес только устало охнул и ему хватило всего пары тройки движений, чтобы тело Глэма оказалось под ним самим. — Ты действительно этого хочешь? Тебе ведь всего лишь шестнадцать. Плюсом, мамина комната недалеко. — Пх, Чес, я тебя совсем не узнаю! Обычно ты такой... Такой... — Резкий? — Д-да, и-и... — Быстрый? — Да! — И не такая долгодумающая жопа как ты? — Да! Эй, это был фиговый ход! — оторопел от парня Себастьян и дотянулся своей рукой до волос рыжего, чтобы погладить. Волосы, как шёлк... — Ахаха, повёлся! Ладно уж, замяли. Ты действительно ЭТОГО хочешь, и чтобы я тебя отимел прямо в жопу! — Да хоть в пи... — Не матерись. Маленький ещё. — Не правда! Я... — Не успел договорить блондин, как его рот был уже занят совсем чужим ртом и плюсом с языком. Мерзавец.       Глэм прикрыл глаза с накрашенными ресницами от удовольствия. Наконец-то! Наконец-то он этого дождался! Сейчас всё быстренько пойдёт по маслу и его парень будет действовать не медленно, как всякие сопляки, а быстро, резко, не думая и эффективно.       Чес первый закончил огненный поцелуй, наполненный неконтролируемой страстью и двинулся дальше. Язык рыжего проходил путь от шеи голубоглазого, оставляя засосы на ключицах, постепенно переходя к плечам, когда руки властелина комнаты начали снимать чёрную футболку с совсем худого тельца парня, охлаждая разгорячённую грудь блондина потоками воздуха в комнате, становившегося здесь всё меньше и меньше. — О-ох, — прохрипел Глэм, когда Чеснок оставил очередной, видный, красный засос от зубов на шее блондина. Его Чеснок... Его метки, что он Его и только Его... — Тише, а то мать услышит, — наконец оторвался от верхней части путешествия зеленоглазый и посмотрел на Себастьяна. Смущённый, красный, наслаждающийся, милый, прекрасный, гармоничный. Одним словом — идеал. — Агхм, — простонал как можно тише Глэм, когда новый засос оказался на его самом чувствительном месте. Боже, вот бы это никогда не заканчивалось.       Чёрная футболка, единственная вещь, прикрывавшая трусы Швагенвагенса, полетела на пол, а за ней и зелёная кофта Чеса. На этот раз теперь бурной игрой водил Себастьян, впервые решивший опробовать себя в этом деле. Хотя и Чеснок был новичком, но его движения были более увереннее и обдуманнее. Он что, заранее придумал план действий? — А-ах, Боже... — прошептал со стоном блондин, когда чужой язык коснулся его сосков и начал ими играть. Забирая зубами, оттягивая, отпуская обратно, пока одна рука развлекала второй сосок движениями, вторая же исследовала стояк, сильно возбужденный и с большим количеством крови внутри. Интересно, сколько же спермы накопил за всё это время Себастьян? — С-Стой... — остановил рукой парня голубоглазый, уже полностью раздетый. — Дай мне отблагодарить тебя, — произнёс по-кошачьи наигранно Глэм и сел на колени на пол перед кроватью и сидящим Чесом, который до сих пор был в штанах с футболкой, а он в одних трусах. Нееет, так дело не пойдёт.       Блондин аккуратно растегнул ширинку штанов рыжего, откуда уже в боксёрах стоял большой и высокий агрегат. Боже, чудесно...       Зубами убрав мешающаюся резинку трусов, на лицо голубоглазого мягко приземлился довольно большой и длинный член. — О-ого... — чуть запнулся при удивлении Глэм, но выдавил еле слышимый стон. Удивительно... Прекрасно... Восхитительно...        — Что, слишком большой для тебя, верно, Глэм? — его же имя из этих золотых уст заставило блондина поскорее приступить к действиям.       Обхватив своими губами самый кончик агрегата, язык Себастьяна начал ласкать чужое достоинство. Набирая такт, Швагенвагенс начал полизывать "леденец" уже всё больше и больше заталкивая его к себе в рот. — А-ах, чёрт, Глэм. Ты точно в первый раз этим занимаешься? Губы, как у профессионала. — Ахах, Чес, ты ещё и не это видел.       Голубоглазый сосал член, как самое вкусное лакомство на свете, и чтобы не терять времени даром, Чеснок, откинув голову назад, положил свои сильные руки на плечи Себастьяна, начав немного стонать от удовольствия. Да-а, вот так.       Казалось, это длится вечно. Спустя ещё несколько минут, Чеснок кончил своему партнёру прямо на лицо. — Ой, извини, — виновато почесал голову рыжий и добавил, — случайно получилось. — Ничего, — улыбнулся Глэм и наконец оторвался от пениса "друга". — Хех, ты прекрасный в моей сперме, — сделал комплимент зеленоглазый, все так же смотря на красного парня. Уж очень он милый. — На, держи, — и дал тому салфетку. — Благодарю, — принял вещь блондин и вытрался. — Ну что, продолжим наше шоу? — Хех, а ты всё больше и больше уносишь меня в мир твоих неожиданных фантазий. — игриво пролепетал Чес.       Повернувшись задом к зеленоглазому, Глэм подставил свое чувствительное место прямо под сокровище парня, немного потеревшись об член. — Фхх, Глэм, ах тыж... — зарычал Чеснок, обхватив своими мускулистыми руками жопу парня и произнёс, — Если ты продолжишь в том же духе, я не смогу себя долго держать и возможно разорву тебя изнутри всего. Айх, где презики? — Не надо. — Чего? — Презервативов. — Это ещё почему? Ты же не женщина, чтобы рожать! А кто сказал, что я не могу родить? Никто же не запрещал! — Я не хочу чувствовать в себе какую-то несчастную резину! Мне нужен ты, Чес, понимаешь? — Ох, Глэм. Но я буду очень жёстким, уж поверь мне. А я буду очень нежным по отношению к тебе, Чес... — Делай со мной что хочешь, Чес. Я тебе верю. — чуть тихо прошептал Себастьян и упёрся руками в края кровати, немного задернув простынь. Готов!       Эти слова были как какой-то секретно важный код для разблокировки настоящего Чеса с его животными и резкими инстиктами хищника. Он как опасный коршун, захотевший поймать мышку на обед и идеально справился с этой задачей. Чудо...       Быстро и без предупреждения рыжий зашёл во влагалище блондина, который мгновенно издал громкий стон, пытавшись в то же время закрыть его рукой. Всё равно слышно.       Чеснока только больше возбудил приглушенный вздох голубоглазого любви, который не спал несколько ночей подряд, выступая на ночных концертах с фиолетовой электро-гитарой.       Шик!       Зеленоглазый набирал скорость все больше и больше. В небольшой комнате становилось с каждой секундой жарко, а воздух впитал в себя запах приятной спермы. — Б-боже, а-ах! — воскликнул Глэм, приближаясь всё ближе к оргазму. В глазах появились слёзы от боли, которая и ходила внутри него, но медленные поцелуи на его шее и ключицах успокаивали и приглушали ту самую дикую боль. — Ебаный хрен, как классно! — сматерился воодушевленный Чеснок, уже чувствуя как сперма постепенно подходит к краю члена. — Глэм! Я щас кончу! — Д-давай, — запнулся уже на кульминации их секса Швагенвагенс и безнадёжно упал на постель всем телом, выдыхая большой клубок горячего пара изо рта. Уж настолько ему было жарко. Сперма рыжего вылилась парню на живот, обжигая. — Фух, это было нечто, Глэм. — сказал Чес, ложась рядом с блондином и обнимая того за торс. — Мне понравилось. — Ох, мне тоже. А как ты скажешь своей маме, что ты... Ну... Этого... — Гей? Да ей вообще похуй на мою сраную жизнь, так что не парься по этому делу. Думаешь она не занимается сексом с каждым первым встречным и всё такое? Да хрен с ним. — Значит, всё нормально?.. — с надеждой на парня посмотрел Себастьян, запуская руку в рыжие волосы. — Естественно, Глэм. Естественно. — Ох, люблю тебя... — А я тебя, Глэм.