***
Арсений весь день не знал, куда себя деть. Слонялся по дому, смотрел телевизор и даже немного занимался уборкой, протер пыль на полках и пропылесосил. В пять вечера он уже был готов взвыть от скуки и от неприятного чувства, сворачивающегося в сердце. Только Арсений достал фотоальбом, который Антон два года назад подарил ему на новый год, как послышался скрежет ключа в прихожей. Арсений тут же помчался туда, включая в коридоре свет. — Антон, — выдохнул Попов, когда его парень зашел в квартиру с тортом в одной руке и с букетом наперевес в другой. Чего-чего, а цветов и десерта Арсений совсем не ожидал. Он уже забыл, когда в последний раз Антон дарил ему цветы, поэтому это оказалось вдвойне приятно. — С Днем рождения, родной, — Антон улыбнулся и чмокнул Арсения в щеку, а после протянул букет. Он был поистине потрясающим: пятнадцать пионов с крупными пушистыми бутонами нежно-розового цвета в темной шуршащей бумаге. Арсений перехватил цветы, прижимая букет в груди, и свободной рукой обнял Антона, едва дав ему разуться и снять куртку. — Спасибо тебе, — сказал Арсений едва на грани слышимости и ушел на кухню поставить букет в вазу. Антон пришел в комнату следом, ставя торт на стол, тут же снимая крышку с картонной коробки. Под ней — небольшой бенто-тортик с нарисованным кривым ярко-красным сердцем. — Я, это, сам торт делал, поэтому не обращай внимания, что он такой косячный, — признался Антон. — И ничего не косячный, — Арсений поднырнул мужчине под руку, прижимаясь к его боку. Антон обнял его за плечи, слегка поглаживая. — Самый лучший торт в моей жизни. — Да уж скажешь тоже, — смутился Шастун. — Давай лучше пробовать, потому что за вкус я точно не ручаюсь. Чай налить Арсению не позволили. Антон усадил его за стол и сказал, что все сделает сам. Имениннику ничего больше не оставалось, как расслабиться, наконец, и успокоиться, потому что Антон дома, с ним рядом, стоит и усердно наливает чай. Торт оказался очень вкусным: нежным, в меру сладким, с кремом, тающим во рту. Арсений едва пальца не облизывал, нахваливая кондитерские способности Антона, на что тот только отмахивался, скрывая за чашкой с чаем довольную улыбку. Все ради улыбки его любимого мужчины. — Это, наверное, самый лучший День рождения, — сказал Арсений, когда после перекуса они расположились в спальне. Он щекой прижался к груди Антона, чувствуя, как он гладит его по плечу, спине и волосам. Приятно до мурчащих котят. — Спасибо, Антош. Ты самый лучший. — Нет, самый лучший — это ты, — с улыбкой ответил Антон. — Знай, что я ради тебя на все готов, Арсень. Даже торт приготовить.happiness
20 марта 2023 г. в 17:53
Арсений раньше никогда не загонялся из-за возраста: считал, что это всего лишь цифры, а главное, как ты чувствуешь себя в душе. Арсений был вечно молодым и в своих глазах, и в глазах друзей и близких. Но в этот раз число «сорок» будто обухом по голове ударило — это же целых четыре десятка, без десяти лет полвека.
Сорок лет не празднуют, как говорят, поэтому и Арсений не собирался. Он кое-как выбил им с Антоном по паре выходных, чтобы провести эти два дня дома, с любимым человеком, но и этот план накрылся. Арсений вчера после работы вернулся в пустую квартиру — Антона в ней не оказалось, и на звонки он, как ни странно, не отвечал. То ли телефон выключил, то ли еще чего. Арсений не обижался — взрослые люди же, да и оба уже не в том возрасте, чтобы вот так человека бросать. Грустно только стало, что Антон не предупредил, что собирается уехать куда-то, да еще и в такой день. Знал же прекрасно.
Утром Арсений просыпается в холодной пустой квартире. Он так привык засыпать и просыпаться с Антоном, что кровать без него казалась непозволительно огромной. Арсений закутался в халат и, по пути в ванную, отвечая на уже полученные поздравления от коллег, друзей и семьи, натыкается на кружок от Антона. Время сообщения — около четырех утра. Арсений качнул головой, узнавая в этом своего парня. Только он мог записать поздравления в такое время суток.
Попов оперся на стиральную машину бедрами и тыкнул на кружок.
— Арсень, с твоим днем тебя, хороший мой, — услышал он из динамиков телефона и невольно заулыбался. Антон на экране, в какой-то полутемной комнате, тоже улыбался. — Ты самый красивый, фантастический, невероятный и такой родной. Я очень тебя люблю, слышишь, Арс? Люблю.
Арсений поставил кружок на паузу и смахнул одинокую скупую слезинку, норовившую скатиться вниз по щеке. Слова Антона теплом отдались где-то в груди.
— Ты прости, что я вчера уехал так и тебя одного оставил, но так надо. Не смей думать, что у нас что-то не так. Все хорошо. Я приеду ближе к вечеру. Не скучай.
Антон на видео послал воздушный поцелуй, и кружок прервался. Арсению захотелось прямо сейчас прижаться к своему парню, обнять и ни о чем не думать, просто наслаждаться обществом родного и самого близкого человека, но его рядом нет.
Сережа позвонил уже ближе к обеду, когда Арсений садился есть. Лучший друг буквально завалил его поздравлениями и лестными словами, отчего Попову даже стало как-то неловко.
— И чего ты там, с Шастом? — спросил Сережа, который, исходя из звуков, видимо, сидел в машине. Им с Позом работу никто не отменял.
— Нет, — тихо ответил Арсений. — Один пока.
— Э, а в смысле? Как это в День рождения и один? Где твоего ненаглядного носит?
— Он вчера еще уехал, Сереж. Куда — не знаю, но он мне кружок в телеграме с поздравлениями записал ночью. Сказал, что ближе к вечеру приедет.
— А, ну сиди тогда, жди.
— Вы, кстати, с Димкой завтра вечерком приходите, посидим, поболтаем.
— Завтра? — Сережа задумчиво замолчал. — Завтра придем, скажу ему, как увижу.
Они еще минут пятнадцать проговорили почти ни о чем, пока Сережа не сказал, что доехал. Друзья распрощались, и Арсений, отложив телефон, наконец принялся за обед.