Эллисон не хотела верить. Нет, просто отказывалась. Она протёрла глаза, стараясь не потревожить блёстки на новом мейке, и вновь распахнула, но ничего не изменилось. Всё те же Монстры, всё же те старшекурсники, всё тот же восьмилетний мальчик, назвавшийся Сетом Гордоном. Рейнольдс могла бы успокоиться, что это совпадение или больная насмешка над ней, но если бы всё было настолько просто. У него такая же родинка над правой бровью. Такой же шрам на левом указательном пальце. Такая же непослушная прядь ровно в центре чёлки. Такой же нос с малюсенькой горбинкой.
Слишком много для простого совпадения.
– Где папа? – спросил ребёнок, нервно заламывая пальцы. – Почему он ушёл?
Эллисон поджала губы, сглатывая неприятный ком в горле. Это неправда. Этого не должно быть.
– Почему он теперь не с нами?
– У тебя больше никого нет? – спросил Мэтт, присаживаясь на корточки напротив.
– Есть мама, но на работает почти целый день. И братья есть.
– Младшие?
– Старшие. И младшие тоже. Нас семь. Я четвёртый.
– Они не любят тебя? – рука Мэтта аккуратно коснулась чужой ладошки, поглаживая.
– Нет. Вообще. Мама говорит, чтобы Джереми и другие приглядывали за нами. Но они не приглядывают. Они пихают нас, бьют и обзывают. Однажды они заперли Майкла в чулане, потому что он не хотел доедать суп, – тихий шмыг носом заставил Бойда вздрогнуть. – Они не любят меня.
Сет резко, эмоционально выдернул руку из ладони взрослого, раздражённо топая ногой.
– Я не хочу быть Сетом! Я хочу быть Брайаном! Я не хочу сидеть в чулане и слышать, что я мелюзга! Не хочу! Я не хочу ходить в школу! Не хочу жить с ними! Я хочу домой! Хочу...к папе...
В этот раз шмыг был более плаксивым, и Рейнольдс не могла держать себя в руках. Она опустилась ниже и притянула мальчика ближе, утыкаясь в его светлые непослушные волосы.
– Я хочу к папе, – прошептал Гордон, приникая головой к доброму плечу. – Почему папа ушёл...
– Я не знаю. Может быть, у них с мамой не всё хорошо, – также тихо ответила она, прижимая его к себе ближе.
– Почему тогда он ушёл?! – выкрикнул Сет снова, грубо сжимая нежную ткань дорогого белого платья. – У него проблемы с мамой, причём тут это?! Если это мама виновата, то почему он бросил нас?! Меня..?
Его хватка ослабла, а с глаз полились маленькие, горячие слёзы.
***
Эллисон терпеть такое не могла. Она ненавидела просыпаться посреди ночи в тёмной, холодной комнате. Ладно. Плюсы? Это был сон. Минусы? Это был сон. Девушка медленно поднялась с кровати и, накинув по пути тапки и нечто, напоминающее ветровку, прошла мимо девочек к двери. Открыв шкаф в гостиной, ухоженные руки достали внушительную урну. «Вот говнюк, ты даже сейчас тяжёлый», – мелькнула глупая мысль.
Ноги сами по себе привели её во двор, туда, где никто бы не слышал. Элли поставила урну на землю, надёжно, чтобы не перевернулась (а то хрен его знает, Сет – тот ещё сучёныш).
– Ты даже после смерти не изменился! – возмутительно прокричала она. – Чёрт возьми, тебе не надоело? Ты же ушёл, всё, тебя нет! Ты не существуешь, понял? Ты просто кучка пепла! Я могу высыпать тебя сейчас на землю, а завтра дворник выметет тебя отсюда нахрен! Ты никто! Зачем ты появляешься в моём сне? Что я тебе сделала? Я хочу жить дальше, Сет! Мне плевать на тебя, слышишь? Пле-вать! У меня есть своя жизнь! У меня есть экси и Лисы! – она медленно опустилась на траву рядом. – У нас есть планы, без тебя, знаешь! Так что хватит приходить ко мне! Ещё и в образе ребёнка! Тебе совсем не стыдно?!
Видимо, погребальная урна Гордона была ничуть не лучше его самого, потому что ей совсем не было стыдно. Рейнольдс это видела. Урна даже не покраснела.
– Давай, извиняйся! Что же ты сейчас не придёшь и не попросишь прощения за свои поступки? Исчезать ты мастер, а исправлять последствия – нет.
Её голос постепенно становился тихо, пока совсем не перешёл на беззвучный шёпот, а затем и просто в виде мыслей.
«Я скучаю, Сет...»
