The warmest winter

Чёртова зима. Вот не любил это время года Джеймс и всё! Натягивать несколько слоёв одежды, при этом отчётливо стать похожим на капусту, чтобы просто вылезти из своей тёплой квартиры? Нет уж. Отвратительное чувство. Однако ничего с этим поделать ему не удастся, как бы Хэт не старался. Не выходить у него не получится чисто физически, поэтому приходилось мириться с.. ну, к примеру, этими снежинками, которые облепили его. Блондин и не заметил как уже во всю направлялся к ближайшему супермаркету с Ларсом по левую руку, что-то как всегда активно рассказывающем. Послал бы он всё это, да куда подальше, но пиво само себя не купит, не так ли? Тут с ним все согласились, даже Кёрк, всё таки оставшийся и решивший не высовываться. А у Джейсона, предателя хренова, видите-ли, горло болит! Да, конечно. Как только парни вернуться с магазина Ньюстед наверняка сразу же забудет о том, что говорил перед их уходом. Ну, повезло хотя бы с Ларсом составившим ему компанию. Годик назад Джеймс сказал бы, что "повезло" не совсем правильное слово, чтобы охарактеризовать это, но сейчас он просто не мог совладать с желанием побыть с Ульрихом наедине. — Чёрт, ты снова в облаках витаешь? — Ларс вскинул бровь, слегка ухмыляясь, ещё, наверное, вначале заметив, что его не слушают. Джеймс хмыкнул, пожав плечами. А что ему там слушать-то? — Приелись уже бредни твои, а, — выдохнул парень, совсем чуть-чуть улыбаясь. — но порой это действует как хорошее снотворное... Хэту пришлось на время высунуть ещё каким-то чудом тёплые руки с карманом, чтобы поправить сраную шапку у себя на голове. — Да пошёл ты. Я, между прочим, на серьёзные темы с тобой диалог веду. Сам сказал, что один никуда не пойдёшь, так всё, соизволь послушать. — съязвил барабанщик, закатывая глаза, понимая, что поддерживать разговор никто так и не собирается. Джеймс решил тактично промолчать, а после устало зевнул. Хотя, если так подумать, был в этом свой шарм. С нотками романтики. Улицы тёмные совсем, мало освещаемые тусклыми фонарями, и людей мало, будто вымерли все. Снег под подошвами ботинок хрустел и придавал этой прогулке атмосферы. Уютной такой, если, всё же, перестать каким-то образом обращать внимание на холод, который и не думал отпускать ни на секунду. Что ж, это было точно не так плохо, как изначально предполагалось. Из мыслей Хэтфилда вывело осознание того, что Ларс в кои то веке умолк. Странно, казалось каких-то пару минут назад он пытался объяснить блондину что-то про кинематограф в Дании, а потом подозрительно замолчал. Джеймс повернул голову дабы выяснить, что ж там такого случилось. Ульрих, идя чуть ли не плечом к плечу с Хэтом, с долей агрессивности потирал покрасневшие ладони, сжимая и разжимая тонкие пальцы. Джеймс подавил желание сказать какую-то колкость, а так же словил себя на мысли, что он просто не может что-то не сделать с этим. Он выдохнул, снова вынимая руки с карманов и аккуратно снял перчатки, тут же протягивая их барабанщику. Тот взглянул на кожаную пару, непонимающе поморгал своими глазками и решил было уже запротестовать, открыв рот. — Надевай давай, дурачок. И в карманы сразу, — опередил Ларса блондин. — ты-то без перчаток в такую холодрыгу не ходи, нечем будет палочки держать. Ульрих нахмурился в привычной манере, смущённо отводя взгляд, но перчатки всё таки забрал, поспешно натягивая на свои замёрзшие ручонки. Почему же свои не удосужился взять? Да чёрт его знает. И вообще, если этот придурок в конец отморозит руки – Хэту будет плевать. С чего бы Джеймса это волновало. Действительно. Абсолютно всё равно. Главное, чтобы тарабанить в барабаны свои мог. Пусть делает, что хочет. С того момента Ларс лишь изредка вставлял свои комментарии по поводу того, что происходило вокруг, шмыгая носом. Вот уж веселье будет – простудись он на утро. Джеймс ему тарелку с горячим супом в лицо швырнёт! Мало точно не покажется. Им так-то репетировать надо да новый материал записывать, а не сидеть, болтать о всякой чуши и из бутылок не спеша потягивать. Но пока можно, размышлял Хэт, ещё чуть-чуть и они сядут, наконец, за работу. Честное слово. Ульрих, видно не терпелось ему, улыбнулся, завидев в далеке магазин. — Предлагаю ускориться! — Ларс опередил блондина, начиная идти задом наперёд. Только Хэтфилд успел расслабиться и подумать, что они доберутся до супермаркета, как и обратно, без приключений, так заметил испуганную физиономию друга, который уже во всю летел на асфальт. Какой же он гиперактивный и... и, боже, пленительный. Секундами позже прояснились страшные подробности: барабанщик приземлился прямиком на прохожего, который, кажется, чёрт его подери, был не совсем трезв. А если быть точным в хлам пьяным. Сколько же эмоций успело пронестись на лицах обоих, когда незнакомец с неистовой злобой уставился сначала на Ульриха, а потом и Джеймса. Последний, явно осознавая, что пора уносить ноги, подхватил Ларса и быстрым шагом направился далее, к магазину. — Извините! — крикнул Хэт, перед тем посмотрев на лицо парня рядом и поняв, что тот сейчас просто напросто засмеётся. — Ларс, засранец хренов, знал же, что навернуться можешь. Барабанщик в ответ только то и сделал, что залился не очень громким смехом. — Во всяком случае, какой кошмар, расхаживают алкоголики тут всякие, — после, скажем так, весёлой минутки заявил Джеймс. — Кто бы говорил! — не удержался Ульрих, поражаясь таким фразам сказанных серьёзным тоном, даже перестав улыбаться. — тебе напомнить зачем мы вообще прёмся в магазин? Джеймс улыбнулся, всё таки решив обернуться назад. Как оказалось, незнакомец и не собирался настигать их, и сейчас вовсе затерялся где-то в свете фонарей. Что ж, похоже, беда миновала. Оно и к лучшему. В самом магазине, хвала всем известным Хэтфилду богам, никаких происшествий не произошло. Однако причина для негодования всё же нашлась: Ларс, оказывается, помимо перчаток, ещё и деньги умудрился не взять. Джеймсу оставалось лишь обречённо выдохнуть, устремляя взгляд на сияющее и слегка порозовевшее (будто уже пьяный, чтоб его) лицо. Красивый он был, как ни крути. Хэт даже оправдываться не собирается. Во-первых, что он там сам себе доказать сможет, а во-вторых, Джеймс действительно так считал. Вот эти глаза мутно-зелёные, привлекательные такие, нос утончённый, волосы русые, приятные на ощупь, когда помытые. Демонёнок, ей богу. — Ты чего? — поинтересовался Ларс, уже начиная чувствовать себя неловко под прицелом скользящего взгляда. — у меня что-то на лице? Джеймс помотал головой, жмурясь. Это, наверное, было самым неловким событием за сегодняшний вечер. Хэтфилд вообще в последнее время сам на себя не схож. Замечтался, подумаешь. Оплатив покупку, из собственного кармана, на минуточку, Джеймс поспешил покинуть здание. Ульрих тоже не отставал, начав тираду о том, что вот, сейчас они выйдут с тёплого помещения и превратятся в сосульки. Хэт не спешил соглашаться, ведь пока ноги переставлять они в силах, превратиться в эту самую сосульку будет непросто. И когда только он успел поменять своё мнение на этот счёт? — Помолчи, а, — вскинул брови Джеймс, в улыбке обнажая зубы. — я так-то прямо сейчас не прочь отобрать перчатки назад и скинуть пакеты на тебя. Ларс снова решил нахмурить брови, но в сей раз это выглядело комично. Даже шаг ускорил и сделал всё для того, чтобы не встретиться с Хэтфилдом взглядом. Вид у Ульриха был такой, будто в голове он прокручивал все ему знакомые ругательства, мысленно посылая Джеймса куда-то очень далеко. На лице можно было спокойно прочитать: "сам заткнись, и вообще ты мудак редкостный". Признаться, Ларс когда злился, да даже через тупую шутку, смотрелся немного смешно, но в то же время ещё привлекательнее. Щёки алеют, иногда дыхание сбивается, движения становятся слишком дёргаными, хотя Ларс сам по себе ужасно хаотичный, и волосы так забавно подпрыгивают от этих резких взмахов руками. Аж улыбаться хочется. Разумеется, на самом деле абсолютно ничего не изменилось, однако по ощущениям Джеймсу показалось, что вернулись они будто по щелчку пальца. Видимо от Ларса отставать не хотелось, который чуть ли не вприпрыжку добирался до пункта назначения. Какой он всё таки непоседа.

***

Открыв кран Джеймс подставил под тёплый напор воды покрасневшие руки. И чувство такое восхитительное окутало, совсем не хотелось двигаться и делать что-либо, но постояв ещё какое-то время возле раковины Джеймс вспомнил про алкоголь стоявший в другой комнате и желание остаться в ванной само по себе начало улетучиваться. Наконец-то. Сейчас Хэтфилду просто неимоверно хотелось выпить и хорошенько расслабиться. И, чёрт, ему точно стоило поспешить, потому что с очень большой вероятностью Ларс, а может и Кёрк, уже начали этим заниматься. А алкоголики они ещё те. Ну, после самого Джеймса, понятное дело. — ...и потом перчатки отдал. Пялиться начал на меня ещё так, как мать на сына смотрит, представляешь? — Ларс, катись к чёрту, — вдруг влился в разговор Джеймс, зайдя в комнату. — и не преувеличивай. Ульрих, который, видимо, решил поведать сидевшему рядом в кресле Джейсону о их прогулке, вскинул голову да бутылку от лица убрал. Чёлка аж на глаза налетела, а вот улыбка не пропала. Ньюстед, похоже, абсолютно заинтересован не был. Какой-то взгляд у него в пустоту, сидит так, будто глубоко задумался о чём-то. Кивал изредка, просто чтобы таким образом сказать: "да, я слушаю тебя, продолжай". Странная у них тут аура, что сказать. Видать только Ларс ощущал себя более чем комфортно, что ни капельки не странно. — О, кто пришёл, — слишком довольно промолвил Ульрих. В этот раз Джей решил промолчать, пытаясь взглядом найти то, зачем в принципе и пришёл сюда. К чёрту Ларса, к чёрту его подколы, к чёрту незнание местонахождения Кёрка, просто дайте Хэту напиться, а после уткнуться носом в подушку. Это и было его дальнейшим планом на вечер, а со временем и ночь. Хотя, нет, барабанщика всё же можно оставить – на пьяную голову с ним как-то говорится легче и непринуждённей. Джеймс даже думать не хочет о том, что под болтовню Ларса ему лучше спится. Подобное исключено. Он просто закинет эту мысль куда-то далеко в голову и постарается как можно быстрее забыть. Заниматься самокопанием Хэт сейчас не собирался уж точно, и не факт, что станет в ближайшем будущем. Поэтому ему просто стоит откинуть всё на второй план, так ведь? Недолго думая, Джеймс прихватил с собой несколько бутылок с алкоголем и направился в другую комнату, надеясь, что сможет спокойно посидеть в одиночестве.

***

— Ну чего тебе? — Хэтфилд только и сделал, что закатил глаза. С момента их последней встречи прошло не меньше часа и Джеймс успел опустошить литр так точно, если не больше. Нет, на самом деле он был бы не против провести этот вечер в компании лишь одного Ларса. Таким образом, правда, он противоречил сам себе, но на данный момент это волновало только малую часть сознания Джеймса. Сидя в этой комнатушке Хэтфилд успел прокрутить огромное количество вариантов того, что произойдёт если Ульрих всё таки заявится. На самом деле, всё что угодно. Они могли поссориться, подраться, пообниматься и.. нет, погодите, это определённо что-то не то. Ларс мог просто взять и уйти, посчитав Джеймса слишком слишком в таком настроении, а мог залезть на кровать, где Хэт успел разместиться, и прилечь рядом. Чёрт. Да не мог он! Или мог... — Я... ну, поговорить хотел, вроде как, — невнятно сказал Ларс, проходя в комнату, даже зачем-то закрыв за собой дверь. — Иди к чё- — Это очень важно, — Ларс сделался неимоверно серьёзным, сведя брови к переносице. — Джеймс, пожалуйста. Джеймс тоже нахмурился. Вот что там такого важного могло быть? Неужели это не может подождать до завтра? Сейчас Хэтфилд чувствовал себя ещё более уставшим, чем когда они чуть ли не под ручку топали к магазину за алкоголем, так что моральное состояние не уступает физическому почти ничем. Неужели Ларс думает, что у адекватного диалога есть шансы на победу? Хэтфилд рвано выдохнул и прищурился. — Джеймс, я ведь значу для тебя чуточку больше, чем остальные, правда? — Ларсу не составило труда неуклюже приземлиться на пол и опереться спиной о кровать, устремив рассеяный взгляд в стену. — Думаешь, ты особенный? — Джей многозначительно зыркнул на севшего к нему спиной Ульриха. — Да, — Ларс положил голову на кровать. — Ты прав. Повисла тишина. Ещё вчера Джеймс наверняка ответил бы по-другому. Он в этом уверен. Или просто заставляет себя так думать? Немыслимо! Кто думает и говорит о подобном будучи неистово пьяным? Но и оставлять это так просто не хотелось. Надо что-то предпринять. Джеймс подскочил, подползая к Ларсу, и навис сверху, создавая таким образом забавную шторку из волос по обе стороны. Ульрих на это лишь нахмурился и постарался избежать попадания волос в глаза, но промолчал. — Да, чёрта с два, ты особенный. Только о тебе я так печусь, только о тебе я так много думаю, только о тебе пишу. Да, Ларс, это правда! Потому что... — глаза Джеймса разбегались на этом невозможно красивом лице. — потому что ты нравишься мне! Сердце Джеймса забилось чаще. Казалось, ещё чуть-чуть и он выплюнет его Ларсу прямо в лицо, поставив обоих в очень неловкое положение. — Постой, — Ларс схватил лицо Хэтфилда, не позволяя тому двинуться. Пути назад нет. Джеймс успел тысячу раз пожалеть, что высказал всё, что думает, но это в любом бы случае произошло, так? Не сегодня так завтра. Долго скрывать всё внутри себя он не мог, и если бы это не вылилось словесно, проявилось бы в текстах песен, что могло вызвать только больше вопросов. Проблема заключалась лишь в том, что он не уверен в чувствах Ларса. Может, тайком он и вовсе желает ему смерти за всё, что Джеймс наговорил ему за годы дружбы? Такими темпами, максимум, что он получит в ответ на свою симпатию будет нехилая пощёчина и испорченные отношения. А потом, возможно, и всеобщее недовольство: где такое видано, чтобы сильные и брутальные с виду мужики были влюблены в своих лучших друзей и по совместительству барабанщиков их группы? Внутренняя гомофобия — вот что ещё стало чуть ли не самым большим препятствием для осознания своих настоящих чувств. Из-за неё Джеймса какое-то время смущали даже самые обычные объятия, в которых буквально полтора года назад они с Ларсом могли съесть друг друга. И никто не видел в этом подтекста, ни сам Джеймс, ни кто либо ещё. Они друзья, а у друзей это абсолютно нормально и приемлемо, да? Со временем и это прошло. Ларсу, как очень активному и общительному человеку в комплекте с язвительностью всегда была присуща и тактильность, что, в принципе, не было слишком плохим его качеством. Смириться Джеймс смирился, но в какой-то период его жизни всё пошло по наклонной и чувства стали расти с геометрической прогрессии, и скрывать их, собственно, стало ещё тяжелее. Однако сейчас... всё это перестало иметь смысл. Джеймс сказал, что он чувствует, сказал, что Ларс важен ему не только как друг, сказал всё! И будь что будет. Ему, конечно, есть что терять, но Хэтфилд очень надеялся на положительный исход событий. — Джеймс, — голос Ларса стал порядком тише. — ты позволишь мне тебя поцеловать? Джеймс моргнул пару раз и снова уставился на комок его ментальных проблем. Одна его сторона готова была тут же ответить "да" и убедиться наконец в том, что все его страдания окупились, а вторая с подозрительным прищуром искала подвох. Неужели всё могло оказаться так просто? Но как только не пыталась вторая сторона вразумить первую, видимо, в Дании обладали тайными знаниями запрещённых заклятий или чем-то ещё похуже, потому что чётко сказать "нет" Джеймс не смог бы не при каких обстоятельствах. — Можешь. Сказано с опаской, ощутимой осторожностью, и так, будто Джеймс подписывал себе смертный приговор. По лицу Ларса сложно было сказать, что он волнуется. Вот почему именно в такие моменты он без всяких усилий (или так только казалось) мог сделать серьёзное лицо и говорить совершенно непринуждённо? Ох, нет, так уж и быть, у него порозовели щёки! А ещё... Джеймс, почти как и всегда в последнее время, снова провалился в свои мысли, перестав замечать даже то, что творилось у него под носом. И привело это к тому, что он не заметил, как Ларс действительно приблизился и поцеловал его. Поцеловал. И Хэту ничего не оставалось, кроме как ответить. Робко, немного неуверенно, но ответить. Длился поцелуй не долго. Ларс решил, что для начала этого было вполне достаточно и с улыбкой на лице отодвинулся. Джеймс даже и не помнил, когда видел его с такой довольной физиономией последний раз. — Ты мне тоже очень нравишься, Джей. — Боже, с твоей стороны это звучит как-то слишком по гейски, — запротестовал Джеймс, смотря, как Ларс заливается смехом. С течением времени Ларс успокоился, удобно уместившись на кровати. Джеймса от этой картины почему-то ужасно клонило в сон, и он всерьёз стал подумывать об этом. Количество выпитого алкоголя хорошенько так давило на голову, поэтому оптимальным решением сейчас было завалиться и отдохнуть... Однако в последний момент взгляд Джеймса зацепился за окно. Стекло было полностью заснеженным, местами мокрым, но очень красивым. — "Возможно, эта ваша зима не так уж и плоха?" — мимолётно пронеслось у Джеймса в голове.