* * *
— входите! — раздаётся по ту сторону двери раздражённый голос директора, чему я нехило удивляюсь, ведь слышать от него нечто в таком тоне - большая редкость. Я аккуратно и медленно отворяю дверь его кабинета, раздумывая о том, что его так разозлило с утра, и что мне придётся сегодня разгребать тонну бумаг, если причиной его раздражения является именно это. Мысленно завываю и молю о помощи Всевышнего. — доброе утро, Господин Пак! — приветливо здороваюсь, получив от него лишь сухое и тихо брошеное "не доброе" Ясно, утро у кое кого очень тяжёлое. Я на свой страх и риск подхожу к столу и оставляю на нём папку, которую заботливо грела в своих руках всю дорогу до кабинета. Сонхва сегодня был без привычного мне пиджака. На нём лишь белоснежная приталенная рубашка, красиво обрамляющая все мышцы его тела, которое я ни раз видела в своих снах, и чёрный галстук с серебрянной заколкой. Выглядел он, как всегда, крышесносно. Директор, сгорбившийся над столом, кидает беглый взгляд на папку, которая оказалась добавлена ко всему хаосу бумаг на столе, и обречённо вздыхает, откинувшись на спинку кресла. Он прикрывает глаза и раздражённо зачёсывает рукой копну тёмных, будто смоль, волос назад. Я невольно заглядываюсь на его венистые руки, которые были оголены из-за закатанной до локтей рукавов рубашки - чистое наслаждение. Сонхва тихо рычит и следом тянется к шее, на которой туго завязан галстук. Именно его он раздражённо и ослабляет, после расстегнув первые пару пуговиц рубашки. Моё сердце делает кульбит с каждым его движением. Я и так едва сдерживаю себя при взгляде на него, а тут ещё и такой выкрутас... сумасшествие! — мисс Чхве, не могли бы вы принести мне кофе? — осевшим и хриплым голосом просит мужчина, а я всё так и стою столбом, разглядывая желваки, играющие на его скулах, — Агасси? — повторно зовёт он, наконец подняв взгляд карих глаз на меня. Стоило лишь ему увидеть мой завороженный взгляд, как уголки его губ тут же изгибаются в соблазнительной ухмылке. Вот он - дьявол, который так неожиданно проснулся в нём. Он закидывает назад голову, смотря на меня уже не милым и добродушным взглядом, как обычно, а оценивающим и заинтересованным(?). Я съёживаюсь от его пристального взгляда и этой ухмылки, а когда он огибает языком излом алых губ, я и вовсе теряю контроль. — Агасси, ваш муж будет недоволен тем, что вы сейчас так бесстыдно разглядываете меня, — издевательски протягивает тот, указав одними глазами на кольцо, красующееся на безымянном пальце моей правой руки. Выключатель в моей голове тут же щёлкает. Муж. Да, точно. У меня есть муж. Хоть он меня и не любит, крутя шашни со своей любовницей, но он всё ещё мой муж. Не хочу казаться в глазах Сонхва шлюхой и изменщицей. Я делаю огромное усилие над собой, чтобы оторвать взгляд от мужчины перед собой, и тут же разворачиваюсь на одних каблуках, желая как можно быстрее покинуть это в миг ставшее душным помещение. Это какая то проверка на прочность... Чёртов Пак Сонхва!* * *
Это был единственный день, когда он позволил себе в открытую флиртовать со мной. Больше такого не повторялось. Видимо, его и правда останавливает факт наличия у меня мужа. Да и меня, впрочем, тоже. В очередной раз за свою жизнь я проклинаю этого человека и день росписи в свидетельстве о заключении брака. — Агасси, может хватит на сегодня? — с милой улыбкой тянет тот самый дьявол, указав на очередную рюмку в моих руках. Директор был единственным трезвым человеком среди нас. Не знаю почему, но все говорят, что на корпоративах он никогда не пьёт, и сегодня я убедилась в этом лично. Интересно, какой же жалкой в его глазах сейчас кажусь пьяная в щи я? — Господин Пак, даю слово, что это последняя, — с заплетающимся языком тараторю я и важно поднимаю вверх указательный палец, вновь отправив в организм очередную порцию алкоголя Как только рюмка опускается на стол, мы с Сонхва вновь обмениваемся непонятными для нас обоих взглядами. Он смотрит на меня с некой жалостью, пытаясь приободрить своей улыбкой(и без слов понятно, что у меня не всё в порядке), а я лишь пьяно улыбаюсь, краснея до кончиков ушей. Его взгляд сносит мне крышу, что за чертовщина?... Смартфон, мирно лежащий рядом со мной на столе, тихо вибрирует, оповестив о новом сообщении. Я нехотя прерываю наш с Сонхва зрительный контакт и отвлекаюсь на загоревшийся экран телефона. Из за смазанного от алкоголя взгляда я не сразу узнаю, от кого сообщение и с каким содержанием. Но спустя несколько секунд взгляд наконец то фокусируется. Муж как вернёшься, ложись спать, не жди меня Короткое сообщение, от которого глаза начинает неистово щипать от подступающих слёз. Люблю ли я его? Определённо нет, хотя сначала пыталась сделать это. Но почему тогда так больно? Обидно от того, что я потратила лучшие годы своей жизни на человека, которого не люблю. На человека, который с момента свадьбы не дал мне даже и возможности почувствовать себя счастливой. На человека, который после первой же брачной ночи уехал из дома в бар, оставив меня дома одну в слезах. На человека, который ни в одну из наших совместных ночей не думал о моём состоянии, заботясь лишь о себе и собственном удовольствии. Наверное, в прошлой жизни я натворила непредотвратимых бед, раз уж в этой я удостоилась этих мук. Солёная дорожка слёз медленно очерчивает красную от алкоголя щеку. Голова болит, а с потоком слёз приходит ощущение, что по ней и вовсе нещадно кувалдой бьют. Я хватаюсь за голову и сжимаю в руках волосы, склонившись над столом. Пытаюсь так унять эту адскую боль, пока слёзы одна за другой чертят дорожки по моим щекам, после скатываясь вниз по подбородку. Я не хочу так больше жить. Не хочу, но не могу начать с чистого листа. Он не даст мне развод, не позволит, хоть и не любит. А изменять ему также, как он изменяет мне я не могу. Что подумают люди? А что буду думать о себе я? Вот бы прекратить это. Вот бы уснуть и не проснуться.... Резко выпрямляюсь и в очередной раз тянусь за бутылкой. Обещала Сонхва, что это последняя, но, как оказалось, я соврала. Ха, забавно! Кстати о Сонхва! Его уже не видно. Передо мной по ту сторону стола красуется лишь пустой стул. Человек, сидевший на нём и дарящий мне свою ослепительную улыбку, видимо, ушёл. Впрочем, так даже лучше. Не будет мазолить мне глаза своей идеальностью. Я и так едва себя сдерживаю, не хватало ещё и его лицо перед собой видеть. Стоило лишь моей руке подхватить очередную бутылку с соджу, как запястье тут же обжигают горячим касанием. Из-за алкоголя в организме я сразу не разбираю, кто этот смельчак, но, подняв взгляд чуть выше, тут же вижу это прекрасное личико, с грозным видом возвышающееся надо мной. Я растягиваю губы в улыбке, и я уверена, что с опухшими глазами со слезами на них, это выглядит жалко. Я всхлипываю в последний раз перед тем, как меня одним резким движением поднимают со стула поставив на ноги. Недовольно мычу и от резкого головокружения начинаю шататься на месте и, признаться честно, я бы упала, если б не мужская ладонь, так удачно подхватившая меня за талию и прижавшая к своей груди. — Господин Пак, уже уходите? — слышу откуда- то сбоку женский голос, отчего закатываю глаза и цокаю языком, покрепче прижавшись к телу мужчины перед собой. — да, мисс Чхве чутка перебрала, я закажу ей такси, — одновременно с этим второй рукой подхватывает со спинки стула моё пальто и сумку, — да и мне самому уже пора уезжать, дела не ждут, — хоть я сейчас и не могу видеть его лицо, но уверена, что он приветливо улыбается своим сотрудникам. — хорошо вам добраться домой, — в тон Сонхва вымолвила девушка, очевидно, одарив его точно такой же улыбкой. Я недовольно дёргаюсь в его руках, на что тут же получаю сверху раздражённый вздох и цоканье языка. Зачем он вообще решает тут за меня? Может я не хочу домой. Зачем мне домой, если там меня опять будут ждать лишь холодные стены и одиночество? Сонхва буквально тащит меня на себе к выходу из ресторанчика, пока я пытаюсь накинуть на себя бежевое пальто, потому что на улице бушуют весенние ветра, пробирающие до костей. Хоть я и пьяная, но о своём здоровье всё ещё забочусь. Да и Сонхва, который требовательно всучил мне пальто в руки, не потерпел бы возражений. Стоило нам лишь оказаться на улице, как в лицо тут же бьёт прохладный воздух. На своей талии я уже не чувствую крепкой руки Господина Пака, отчего грустно выпячиваю нижнюю губу, шатаясь из стороны в сторону, будто управляемая этими самими ветрами. Сонхва рядом со мной копошится в телефоне, пока я разглядываю его сегодняшний образ. Так непривычно видеть его не в деловых строгих костюмах. На нём были синие широкие джинсы; чёрного цвета водолазка с высоким горлом, заправленная в штаны; сверху всего этого кэжуал лука - чёрное длинное пальто, а на ногах обыкновенные кроссовки вместо лакированных туфель. Даже не знаю, в каком образе Хва мне нравится больше. Очевидно, ему всё к лицу. И уж очень надеюсь, что это не потому что он подлец. Холодный ночной воздух чуть остужает голову, которая уже перестаёт так отчаянно кружиться и болеть, но слёзы катиться по щекам не перестают. Уже льются не как из ведра, но всё же льются. Сонхва рядом со мной раздражённо рычит, а затем хватает меня за руку, таща за собой в каком то неизвестном мне направлении. Я плетусь за ним, как тряпочная кукла, то и дело постоянно спотыкаясь о собственные ноги. Хва, заметив это, тут же недовольно цокает, остановившись на месте. Он разворачивается ко мне и тут же поднимает на руки, после несколько секунд оглядывая моё красное от слёз лицо. Он сжимает губы в тонкую линию, а после вновь начинает двигаться по парковке в поисках, очевидно, своей машины. Я умиротворённо укладываю свою голову на его груди и разглядываю его личико над собой. Так и хочется провести рукой... но мне нельзя. Нужно себя контролировать. — не знал, что моя секретарша такая пьяница, — наконец произносит он, опустив меня на землю. — я не... пьяница, — уже чуть придя в себя, тараторю я, пока Сонхва отворяет дверь со стороны переднего пассажирского сидения. — садись, — не терпящим пререканий голосом приказывает мужчина, ожидающе глядя на меня. Можно ли пьяной садиться в машину к своему боссу? Особенно когда он такой... Я делаю несколько неуверенных шагов и всё же сажусь в подготовленное для меня место. Сонхва тут же захлопывает за мной дверь и обходит машину, после приземлившись на водительское сидение рядом. Не успеваю я и вдохнуть полной грудью, как из лёгких тут же выбивают весь воздух. Сонхва тянется ко мне, и я успеваю уже нехило испугаться, как вдруг осознаю, что он лишь пытается застегнуть на мне ремень безопасности. Наши лица буквально в миллиметре друг от друга, и я делаю невероятно усилие над собой, чтобы отвернуться в сторону, лишь бы не видеть это лицо перед собой, так ещё и настолько близко и в пьяном состоянии. Хва вновь выпрямляется и, перед тем как завести машину, коротко усмехается. Очевидно, дразнить меня - неземное удовольствие для него. Это я поняла точно за прошедший год совместной работы. — адрес? — коротко спрашивает он, выезжая на оживлённую ночную улицу, освещённую фонарями. — я не хочу домой, — складываю руки на груди и тихо шепчу. — твой муж, уверен, сейчас очень волнуется и ждёт тебя дома, так что давай побыстрее довезём тебя домой, ладно? — объясняет мне, как маленькому ребёнку(обращаться с пьяными людьми нужно как с детьми), а я горько усмехаюсь, вернув взгляд с окна на его сосредоточенный на дороге профиль. Опять закололо в груди. Зачем он это делает? И так ясно, он не в курсе, что дома меня никто не ждёт, не ждал и никогда ждать не будет, но сказанное им больно отзывается в сердце. Почему именно сейчас я кажусь себе такой несчастной и жалкой? Это чувство к самой себе не испаряется даже в пьяном состоянии. Я вновь усмехаюсь, но уже собственным мыслям, но всё же диктую нужный адрес, решив не рассказывать своему боссу всё то, что накопилось на душе. Особенно с затуманенным сознанием. Кстати, мужа моего он пару раз видел, когда тот всё таки находил лишнее время, чтобы заехать за мной после работы. Удивительно, что Сонхва не заметил нашего холодного отношения друг к другу. Складываю руки на груди и вновь дую губы, рассматривая внутреннее убранство машины и, конечно же, его владельца, который иногда поглядывал на меня, чтобы убедиться, не собираюсь ли я пьяной вытворить что-нибудь в его любимой иномарке. Но, к его счастью, я начинаю потихоньку трезветь. Хоть и медленно, но всё же. Я в открытую и без мучений совести разглядываю мужчину рядом с собой: жилистые руки, сжимающие руль; сосредоточенный взгляд; чуть соблазнительно приоткрытые пухлые губы; желваки, играющие на скулах... он искусство. И почему я раньше никогда не позволяла себе так разглядывать его? Это как отдельный вид наслаждения, не иначе. — Господин Пак, почему вы помогаете мне? — слишком неожиданно для нас обоих вопрошаю я. — Не хотел, чтобы вы расплакались на глазах у коллег, — коротко отвечает, — потом ходили бы раздражающие сплетни за спиной. Я знаю, каково это, поэтому и решил помочь, — пожимает плечами, пока я продолжаю завороженно наблюдать за ним, — кстати, почему вы вдруг расплакались? — история долгая, — отмахиваюсь я, — да и я сейчас слишком пьяна для откровенных разговоров, — поудобнее устаиваюсь в кресле. — я думал, что для откровенных разговоров как раз и нужно быть под градусом, — усмехается, ловко вывернув руль в сторону. — для откровенных разговоров иного характера я достаточно пьяная, а для рассказов о жизненных проблемах я чрезмерно пьяна, — не знаю почему, но мой затуманенный рассудок решил, что сейчас самый подходящий момент для двусмысленных намёков, поэтому я растягиваю губы в довольной ухмылке, кидая на водителя многозначительные взгляды. Сонхва по привычке(да, некоторые его привычки я, хоть и нехотя, но выучила) высовывает язык наружу и обводит им верхнюю губу, после соблазнительно ухмыльнувшись. Очевидно, мой намёк был понят и принят. — боюсь, ваш муж не одобрит таких разговоров, — опять он крутит всю ту же шарманку, а во мне вновь закипает непреодолимая злость и обида. Ну вот, я же только отвлеклась. — моему мужу плевать на меня, — тихо бубню я. — что? — ничего, — раздражённо бросаю, вновь отвернувшись к окну, — следующий двор мой, остановитесь там, пожалуйста, — уже более холодно продолжаю я. — мне послышалось, или вы сейчас почувствовали себя достаточно трезвой для личных разговоров? — разворачивает голову в мою сторону. — вам показалось, — наблюдаю за тем, как он заезжает в указанный мною дворик, остановив машину у нужного подъезда. — у вас точно всё в порядке? — полностью разворачивается ко мне, заглянув в глаза, а я уже таю от его пытливого взгляда. — нет, — пожимаю плечами, легко и иронично улыбнувшись. Врать о своём состоянии - худшее, что можно сделать. Конечно, не обязательно рассказывать причины своих моральных и физических недугов, но будет достаточно и просто сообщить о своём состоянии. И почему именно ему я решила это рассказать? Хотя... уже в принципе некому это рассказывать. Чувствую себя словно на плотике посреди бушующего океана. — настаивать не буду, но знайте, что я всегда готов выслушать, если уж совсем никого рядом не будет, — в очередной раз дарит мне дружелюбную улыбку, но уже смотря не на меня, а куда-то за мою спину. Такими темпами я точно к нему обращусь, ведь рядом правда никого нет. — хорошо, теперь я знаю, к кому обратиться, — пытаюсь закончить диалог и побыстрее выйти из вмиг ставшего душным салона, в то время как лицо Сонхва начинает мрачнеть на несколько тонов, — я пойду. Спасибо, что довезли, завтра с утра угощу вас кофе. Я в последний раз благодарю его лёгкой полуулыбкой, что в сочетании с моим убитым взглядом выглядит, наверняка, до невозможности глупо, но он так и не отрывает взгляда от окна, что ещё сильнее меня обескураживает... Да что это с ним?... Быстро накидываю сумку на плечо и тянусь к ручке двери, но тут же замираю на месте, завидев до боли интересную картину сквозь тонированное окно со стороны пассажирского сидения. Вот он - мой ненаглядный муж. Мин Джун стоит у подъезда, и стоит он там не один, а с какой то молодой и привлекательной девушкой, у которой в руках красуется шикарный букет красных роз. Сердце окончательно падает в пятки, когда мой муж оставляет на губах этой девушки нежный поцелуй. Я знала, что у него есть любовница, но видеть своими глазами ещё унизительнее, чем просто знать этот факт. Наблюдаю за тем, как они усаживаются в остановившееся перед ними такси, которое тут же двигается с места, унося своих пассажиров в глубину ночного города. Очередная скупая слеза отчаянно катится по моей щеке. Эта слеза была последней, сил плакать больше нет, да и слёз уже не осталось. — Госпожа Чхве?... — на пробу спрашивает он, коснувшись моего плеча, а я, тряхнув им, тут же раздражённо скидываю его руку. — Господин Пак, дома меня ждёт лишь мой любимый мини бар с алкоголем, поэтому, если вы не против, я покину вашу компанию, чтобы оказаться рядом с этим самым мини баром, — отвечаю на его немой вопрос, тут же потянувшись к ручке двери, только на этот раз более уверенно. Но каково же моё удивление, когда я слышу щелчок блокировки дверей машины. Пару раз на пробу всё же дёргаю ручку двери, но та всё никак не хочет поддаваться. Сонхва запер нас здесь... Но почему я не ощущаю страха, который почувствовала бы любая девушка на моём месте? — чёрта с два вы будете там напиваться и убиваться, пока этот мудак с кем то развлекается на стороне, — с ноткой агрессии бросает Хва, вновь повернув ключ зажигания. — Господин Пак, правда не стоит, я уже привыкла к тако... — привыкла? — со злостью и непониманием на лице разворачивается ко мне, — то есть, вы знали об этом? И смирилась? На его вопросы я лишь красноречиво молчу, что для него служит большим ответом, чем любые мои слова. Алкоголь из организма всё ещё не выветрился, поэтому я глупо и пьяно улыбаюсь своим мыслям, поражаясь ироничности всей этой ситуации. Молодец, Суён! И как ты только докатилась до жизни такой? — поверить не могу..., — усмехается тот, вывернув руль. — Господин Пак, куда мы едем? — уже с ноткой некого безразличия вопрошаю я. Честно, уже так плевать. — ко мне, — коротко отвечает, даже не обернувшись в мою сторону. — вы решили воспользоваться подавленным положением своей секретарши? — ирония в моих словах так и льётся через край. — не думал, что вы настолько низкого мнения обо мне, — строит из себя до глубины души оскорблённого человека, — вы сейчас пьяны, а домой я вас одну не пущу, а то вас там мини бар ждёт, это не к добру. Уложу вас спать, а утром довезу домой и, если понадобится, помогу с оформлением бумаг для развода, — оборачивается ко мне с милой улыбкой, тут же получив в ответ закатанные глаза и тихую усмешку. — боевой у вас настрой. — просто не люблю мудаков.* * *
Я рассказала ему всё. По пути до его дома я успела выложить ему всё с момента нашего с Мином знакомства прямо в здании ЗАГСа до сегодняшнего дня включительно. Рассказала о том, как за все три года брака у него было наплевательское отношение ко мне, как он после наших совместных ночей тут же уезжал в бары и возвращался под утро "навеселе". Рассказала, как узнала о его похождениях, как смирилась с этим, потому что после развода мне некуда будет податься. Рассказала всё. Даже то, как пыталась заставить себя полюбить его, как хранила верность лишь ему, хоть он и плевать хотел на меня. Сонхва весь рассказ слушал с сосредоточенным лицом, иногда усмехался и сжимал в руках руль. Не перебивал, впитывал каждую деталь, а в самом конце пообещал в шутку прикончить его. Точнее, я надеюсь, что он сказал это в шутку, а то таких людей, как Сонхва, правда нужно бояться. Он же демон во плоти. Выходим мы из машины как раз после красноречивых угроз в сторону моего горе-мужа. Сонхва проходит вперёд и галантно открывает мне дверь подъезда, приглашая пройти. Всю дорогу до квартиры мы молчали. Каждый думал о своём, но я уверена, что думали мы в одном и том же направлении. И вот, наконец то, передо мной отворяют дверь нужной квартиры, пропустив вперёд первой. Я оказываюсь в просторном холле, исполненном в светлых тонах, оглядываю помещение, в котором оказалась, и уже боюсь представить, какой размах будет у остальной квартиры. Мне помогают избавиться от верхней одежды, чему я нехило удивляюсь, ведь никогда в жизни не получала таких обыкновенных знаков внимания даже от собственного мужа. Хотя, это больше смахивает на знак вежливости, а не внимания, так что надо прекращать себя накручивать. Как только я оказываюсь освобождена от ненужной одежды и обуви, меня галантно приглашают пройти вглубь квартиры, что я, собственно, и делаю, следуя за владельцем самих апартаментов. — я придумал несколько способов, как избавиться от трупа, — через плечо бросает Хва, следуя по коридору на кухню. — а кого убить собрались? — тихо хихикаю я, вслед за мужчиной ступив на мраморную плитку кухни. — Суён, я думал, вы довольно догадливая, — указывает рукой на стеклянный столик посреди помещения, — присаживайтесь, я сварю вам зелёный чай для быстрого протрезвления. Я послушно усаживаюсь на указанное раннее место и выжидающе гляжу на спину мужчины, который колдовал у кухонной гарнитуры. Нехотя задумываюсь о том, что вся эта картина годится для моих фантазий: любящий муж готовит для своей ненаглядной вечерний чай, чтобы после этого они вместе отправились смотреть под пледом какой-нибудь фильм или сериал. Мечтать не вредно, Суён, мечтать не вредно... — пока чайник вскипает, я пойду переоденусь, — коротко уведомляет Сонхва и ленивыми шажками движется на выход из кухни, — вам тоже что-нибудь удобное принесу Сонхва оставляет меня одну на кухне, а я покорно жду его, как и было велено. Ослушаться владельца дома было бы опрометчивым решением, вдруг ещё и за дверь выставит. Я усмехаюсь собственным мыслям(опять) и принимаюсь осматривать интерьер помещения. Всё оформлено в светлых тонах, ничего лишнего. Минимализм в своём чистом проявлении, иного от нашего босса я и не ожидала. Но вот когда с осмотром окружающего меня пространства было покончено, то ожидание стало для меня невероятно тягостным. Единственный хороший способ занять себя - покопаться в телефоне, но я тут же осознаю, каким неправильным решением это было, ведь на загоревшемся экране смартфона тут же показывается то самое сообщение от Мин Джуна, которое я не удосужилась смахнуть с глаз долой. Только в этот раз мне почему то не хотелось плакать. Мне не хотелось напиться и в очередной раз проклинать себя и всю свою жизнь. Это что, долгожданное смирение? Или стадия глубокой депрессии? — футболка большая, но на вас будет смотреться мило, а вот штаны, если не затянете хорошенько, точно с вас спадут, — заходит на кухню Сонхва. У меня от одного только взгляда на него тут же исчезают мысли о той самой депрессии, ведь он её разогнал своей солнечной улыбкой и комфортным видом: переоделся в чёрную оверсайз футболку с изображением котика и уютные домашние штаны такого же цвета. Я нехотя улыбаюсь ему в ответ, отчаянно краснея, но я уверена, что мою реакцию он просто оправдает чрезмерным количеством алкоголя в организме. Хотя алкоголь этот, по ощущениям, уже выветрился. Но ему об этом знать не нужно. — сонбэнним, так непривычно видеть вас в футболке с котиками, — хихикаю я, приняв из его рук сменную одежду. — радуйтесь, пока есть такая возможность, — заигрывающе подмигивает мне, — рядом с моей комнатой есть ещё одна, - гостевая, - можете там обустроится, я принесу туда чай. И кстати, вы не против перейти на "ты"? — конечно нет..., спасибо, Господин Пак, — коротко кланяюсь, отблагодарив за гостеприимство, и тут же исчезаю за дверью кухни, держа курс прямо к нужной комнате. Так, первая дверь на пути чуть приоткрыта, видимо, это комната самого Хва. Я, на всякий случай, одним глазком заглядываю в спальню, обустроенную в тёмных тонах, и уже с уверенностью утверждаю свою теорию. Тёмные цвета; рабочий столик, на котором, что удивительно, красовался игровой компьютер вместо привычного рабочего; красная подсветка от светодиодной ленты за изголовьем кровати; задёрнутые шторы и главный ориентир - его фотография с семьей в рамочке на прикроватной тумбе. Я уже хочу пройти внутрь и рассмотреть эту фотографию, но тут же одёргиваю себя от этой глупой затеи. Нельзя рыться в чужих вещах, Суён! Оправдываться потом алкоголем тоже нельзя! Следующая дверь была закрыта, но не на ключ, поэтому я с лёгкостью проникаю в ту самую гостевую комнату, которая мне и была выделена. Оглядываю внутреннее убранство места своего ночлега и довольно хмыкаю. Всё исполнено в нюдово-пастельных оттенках; на полу перед кроватью красовался пушистый белый ковёр, на который уже безумно хотелось встать босыми ногами; кровать была заправлена мягким бежевым пледом, в который я сегодня и укутаюсь, а перед самой кроватью был расположен миленький туалетный столик с большим зеркалом. Я с довольным видом, словно чеширский кот, подхожу к кровати и, подумав с минуту, тут же прыгаю на неё, улыбаясь собственной инфантильности. Ну а что, хоть сейчас то я могу отпустить все проблемы? Хотя бы на время... — ты закончила уже? — раздаётся внезапно прозвучавший мужской голос за дверью, отчего я невольно вздрагиваю, схватившись за сердце. — нет, заходите, — не подумав, выпаливаю я, тут же столкнувшись с тяжёлым молчанием. Ну вот, теперь он думает, что я озабоченная. — я боюсь ночевать с тобой в одном доме, ты меня изнасилуешь, — дразнит меня он спустя минутное молчание, так и не войдя внутрь. Ну какой же идиот... я и заметить не успела, как наше общение стало настолько неформальным. — тогда подождите две минутки, и со спокойной душой, без страха за свою неприкосновенность, можете войти, — не отстаю от нашей "гонки" я, всё же встав со своего места. С моего тела тут же оказываются сняты чёрные брюки, а следом за ними и лишняя ткань белоснежной рубашки. Всё, что было под рубашкой, тоже не задерживается на моём теле. Я быстрым движением накидываю на измотанное и уставшее за день тело мужскую футболку, которая достигала аж до самих бёдер и висела в области плеч, а следом и пижамные штаны, которые пришлось и вправду затянуть по самое "не могу", чтобы не свалились. Хотя от одного взгляда на Сонхва эти штаны не просто спадут, а бесследно исчезнут. Не знаю, с какого момента своей работы с этим дьяволом я осознала, что мой босс меня привлекает. Раньше я пыталась абстрагироваться от этих мыслей, ссылаясь на наличие мужчины в моей жизни, но сейчас я наконец то поняла, что тот самый мужчина никогда толком и не был моим мужем. Тогда почему я должна отказываться от того, что (кого) хочу из за каких то глупых предрассудков. С этими мыслями я подхожу к туалетному столику, у которого принимаюсь поправлять запутавшиеся после уличного ветра волосы. Я специально отодвигаю в сторону край ворота футболки, чтобы соблазнительно оголить одно плечо. Свои сильные стороны я знаю, и буду умело ими пользоваться для достижения коварных целей. Вы не подумайте, у меня нет цели заманить его к себе в постель, у меня цель заставить его захотеть заманить меня в постель, всё просто, как "2+2". — чай стынет, Суён, — с нотками нетерпеливости и лёгкого недовольства возмущается мужчина по ту сторону двери, но его недовольство тут же испаряется, когда я резко распахиваю дверь. Мы стоим лицом друг к другу, нас разделяет лишь дверной косяк. Он оценивающим взглядом проходится по всему моему силуэту, вновь по привычке высунув язык наружу, дабы провести им по алым губам. Хва вновь возвращает взор карих глаз на моё невинное личико и пытается спрятать так и рвущуюся наружу ухмылку (получается плохо, кстати). — я думал, что ты будешь похожа на мешок с картошкой, — усмехается, пройдя в комнату. — если вы такого низкого мнения о своей одежде, то мне жаль, — выпускаю свой токсичный яд, наслаждаясь очередной нашей "битвой". Мне это даже приносит удовольствие. — не знал, что ты такая вредная... тебе надо было лишь выпить, чтобы раскрыть свою истинную сущность? — всё не уступает Сонхва. Мужчина оставляет две чашки с чаем на прикроватной тумбе и, к моему удивлению, следом плюхается на кровать, оперившись локтями в матрас позади себя. Почему мне резко захотелось дополнить собой эту прекрасную картину? Но вместо воплощения своих мечт я лишь недовольно складываю руки на груди и с приподнятой в немом вопросе бровью гляжу на Сонхва. — я думал, ты будешь не против поболтать о чём-нибудь за кружкой чая, — поднимает одну бровь, повернувшись на бок и подперев голову рукой. Почему он сейчас олицетворят всё то, что я когда то ждала от своего мужа? Невероятно, всё мне бьёт по больному сегодня. — вы правда хотите провести со мной время? — неверяще спрашиваю я. — да, а что в этом такого? — вижу, как он тут же смущается от моего вопроса, но зрительный контакт не обрывает. — не знаю... странно просто, — делаю несколько неуверенных шажков к кровати, на что Хва услужливо возвращается в положение сидя и чуть отодвигается, чтобы мне было комфортно сесть с ним рядом, — просто со мной такое впервые... Я опускаюсь на мягкую поверхность кровати и тут же принимаюсь нервно тереть собственные пальцы - странная привычка. Сонхва, заметив это, тут же вопросительно изгибает бровь, ожидая, пока я наконец то буду готова к его сокрушающему меня зрительному контакту. — Су, я знаю, что для тебя я всего лишь злой и вечно недовольный начальник, но если тебя что то тревожит, то сейчас мы можем поговорить об этом, — наклоняет вбок голову и испытывающе смотрит на меня. — удивительно... даже собственный муж мне такого никогда не говорил, — горько усмехаюсь, сдерживая рвущиеся наружу слёзы, — а вы так легко говорите мне такие слова. — быть мудаком - не в моём стиле, — вновь эта милая улыбка на его лице. Мне сейчас внезапно захотелось поправить его спадающие на лоб тёмные локоны, а затем тихо прижаться к нему, заключив в объятия и испачкав его тёмную футболку в слезах. Но единственное, что я делаю - улыбаюсь в ответ и вновь отвожу взгляд в сторону, потому что от одного только его вида мне хочется плакать и кричать в подушку. Эх, если бы в тот злосчастный день я сказала "нет" у этого чёртового алтаря, всё могло бы пойти иначе. Может быть, тогда бы моя жизнь сложилась иначе? — спасибо... мне уже стало полегче, когда я рассказала вам обо всём по дороге сюда, — пожимаю плечами, – может быть, мы поговорим тогда о чём-нибудь отвлечённом? — слышала, вышла новая дорама с Ча Ыну? — резко меняет тему, чему я безумно благодарна, — ты вообще смотришь дорамы? — подхватывает с тумбы чашки с чаем, одну из которых протягивает мне, а я лишь удивляюсь тому, насколько он понимающий и тактичный человек. — конечно, я просто обожаю Ча Ыну, —, хихикаю, после спрятав улыбку за дымящейся кружкой. Не знаю почему, но всё то время, которое мы были увлечены интереснейшей беседой, пролетело так быстро и незаметно. Почему мне так приятно разговаривать с этим человеком? Почему он сейчас окружает меня вниманием, в котором я плаваю, словно рыба, в первый раз ощутившая сладость морской воды? Это нормально, что я хочу остановить время, чтобы никогда больше не возвращаться в нашу с "мужем" пустую комнату, веющую холодом и вечными скандалами. Мы разговаривали обо всём и сразу: о музыке, фильмах, работе, в конце то концов, обсудили все сплетни, гуляющие в коллективе, мы шутили и заливисто смеялись, пока в наших руках остывал зелёный и безумно ароматный чай. И всё это волшебство продолжалось бы и дальше, если бы Сонхва не разблокировал свой давно отложенный в сторону телефон, экран которого бесстрастно показывал время два часа ночи. Поверить не могу, что мы проболтали три часа без умолку и даже толком не заметили этого. Хотя... может быть, я одна этого не заметила? Может, он делал это всё лишь из-за жалости, а не потому что ему со мной приятно? Да, так будет правильнее. Но почему тогда у меня сейчас навязчивое чувство, что Хва даже и уходить не хочет. — ну, надо уже ложиться спать..., — нехотя разрывает диалог мужчина, — время два ночи, а у нас днём конференция... — сонбэнним, а мы не можем на неё просто не пойти? — жалобно мычу, вспомнив, сколько бумаг меня ждёт с утра — нет, Су, не можем, — объясняет мне, как маленькому ребёнку и пытается встать с пригретого собой места. — но мне так не хочется туда..., — пытаюсь опередить Хва и первой встать со своего места, чтобы поправить его футболку на моём теле. — агасси, я н..., — тут же обрывается на полуслове, когда я, грациозно запутавшись в пледе, вместо того, чтобы слезть с кровати, падаю своей тяжёлой тушей прямо на него сверху, припечатав к кровати. Я судорожно зажмуриваю глаза, когда ощущаю на щеке его обжигающее дыхание. Моё тело будто бы парализовалось. Умница, Суён, так ты ещё и так удачно упала на него! Гений, даже слов нет! Когда я наконец то осмеливаюсь открыть глаза, то вижу под собой его шокированное, но улыбающееся личико, что нехило меня смущает. Никогда не чувствовала такого трепета от контакта с мужчиной. Сонхва аккуратно поправляет мои выбившиеся волосы и случайно проходится тыльной стороной ладони по моей красной, будто бы редька, щеке. Я громко сглатываю, застыв на месте от его изучающего взгляда, а он на это лишь тихо и коротко усмехается, наконец отстранив ладонь от моего лица. — Суён... кхм, — неловко кашляет, будто бы опомнившись, — нам правда нужно ложиться, – тут же суетится и пытается аккуратно встать из под меня. Я, будто током прошибленная, вскакиваю с места и тут же встаю на ноги, дав ему возможность подняться следом. Сонхва торопливо и неловко оглядывается по сторонам, шарясь в карманах, и когда видит на кровати своей телефон, то тут же быстро сгребает его в руки, а после коротко брошенного через плечо "спокойной ночи", ретируется из комнаты, оставив меня в ошарашенном и до безумия глупом состоянии. Почему я в свои двадцать пять лет веду себя, как школьница из дорам , которая впервые поняла, что такое "любовь"? Это что за сцена из типичной мелодрамы? Неужели сложно было просто взять и встать с кровати? Нет, обязательно нужно было грациозно свалиться на него, а потом ещё минуты две пялиться на его красивое лицо, отчаянно краснея! Р-р-р-р... — идиотка, просто идиотка..., — шепчу себе под нос и с обречённым вздохом плюхаюсь обратно на кровать, где минуту назад грела под собой Сонхва, — хорошо, раз это случилось, и ничего уже не исправить, то просто забудь всё,— читаю себе же нравоучения, как грёбаная псих больная. Да, Суён, ты псих больная.... Я тянусь к выключателю подле кровати и вырубаю свет в комнате с надеждой, что хотя бы в темноте призраки этого дома не увидят мои алеющие щёки и кончики ушей. В последний раз взглянув на экран телефона, вновь откладываю его в сторону с мыслями о том, что и правда поздно и пора бы уже вырубиться, но моё разгорячённое сознание так вовсе не думает. С такими мыслями я и лежу на кровати, бессмысленно пялясь в потолок и больно кусая губы. И всё бы ничего, если бы с моих душевных терзаний не прошёл уже как час. Сон упрямо не хотел приходить ко мне, а разыгравшаяся не на шутку фантазия с каждой пройденной минутой подкидывала всё новые и новые сюжеты возможных вариантов будущего, если бы час назад я осмелилась не только свалиться на него(упустим тот факт, что это было случайно). Телефон, который я даже не брала в руки последний час, так и манил к себе. Я тут же сгребаю его в руки и первое, что приходит в голову для её остужения - зайти в какую-нибудь соц сеть, чтобы развеяться и отвлечься. Может, хоть тогда в сон потянет...Но стоило мне лишь открыть нужную сеть, как передо мной тут же в закреплённых чатах на глаза попадается подпись "Сонхва~", а рядом фотография этого темноволосого демона, на котором тот улыбается одной из лучших улыбок из своего арсенала. И всё было бы хорошо, но рядом с этой самой фотографией горит зелёный значок, который показывает, что сейчас этот самый дьявол не спит. Во мне тут же начинает бушевать недетский интерес: "а что будет, если я прямо сейчас пойду к нему и сделаю что-нибудь, о чём буду потом жалеть?". Или "что, если я не пойду туда и буду жалеть, что не пошла?" Я кусаю губу, то и дело оглядываясь на ярко горящий экран смартфона с его фотографией, мысленно обдумывая ту безумную идею, которая так внезапно пришла мне в голову. Я судорожно бегаю глазами по комнате, а затем ловлю себя на мысли, что сейчас вовсе бы не отказалась повторить ту самую сцену, которую провернула на этой кровати час назад. Только на этот раз мне бы хотелось не ограничиваться лишь его горячим дыханием на щеке. Я была бы не прочь зайти чуть дальше. Самую малость... — всё, хватит с меня, — тут же скидываю с себя одеяло, резко вскочив на ноги. В последний раз оглядываю себя в зеркале, поправив взлохмаченные волосы, и с боевым настроем вылетаю из комнаты. Я ограничивала себя слишком долго, ссылаясь на человека, который плевать на меня хотел. Теперь этому пришёл конец. Сегодня я хочу оказаться под мужчиной в соседней комнате, а не тихо плакать из за своей жалкой судьбы. Да плевать на неё! Быстрыми шагами сокращаю расстояние до соседней комнаты, которую пару часов назад с интересом разглядывала. Даже и не думаю о том, чтобы постучаться - дёргаю за ручку, на что дверь приветливо отворяется, представив моему взору комнату Сонхва, ну и самого владельца комнаты, который копошится в телефоне, удобно улёгшись на кровати. Мужчина недоумённо и с неким удивлением оглядывает мой тёмный из за отсутствия освещения силуэт, но что либо говорить даже и не думает. Я несколько секунд осматриваю его, лежащего на кровати с таким соблазнительным видом, что глаз невозможно оторвать, и, окончательно решившись, двигаюсь навстречу к "приключениям". Сонхва, на долю секунду испугавшись моего странного поведения, отшатывается назад, но я настроена решительно: залезаю на кровать, усаживаюсь сверху на его бёдрах и, уперевшись ладонями в ту самую накаченную грудь, коротко заявляю... — Сонхва, я хочу вас. Слишком долго тянущееся молчание и звук сбитого дыхания. Моего или его? Понять не могу... — Суён, ты пьяна, хватит нести чепуху, — пытается встать со своего места, но мои ладони, толкнувшие его в грудь, тут же возвращают Хва на место. — я уже давно протрезвела, Господин Пак, — слишком серьёзно продолжаю гнуть свою линию, — и всё ещё хочу вас. Он громко сглатывает. Будто бы в нём борются две стороны. Одна сторона, готовая тут же разорвать на мне эти чёртовы пижамные штаны, и вторая, которая пытается достучаться до его сознания и отгородить от глупых поступков. — Суён, ты правда ещё не протрезвела, давай ты ляжешь спать, а утром мы уже поговорим, ладно? — вновь включает режим "разговариваю с ребёнком", отчего я закатываю глаза, цокнув языком, — не делай то, о чём будешь потом жалеть. Мой пыл однозначно угасает. Видимо, он и правда делал это всё из жалости, а не из интереса ко мне. Но почему-то сдаваться мне не хотелось. Зачем сдаваться, если можно позориться до конца? — Сонхва, я.., — неловко ёрзаю на его бёдрах, краем ухо уловив шипение под собой, — правда трезвая... и, наоборот, буду жалеть, если не сделаю это..., — вновь пытаюсь поудобнее устроиться на нём, пока ладони сжимают ткань футболки, красующуюся на мужчине. — Суён..., — шипит сквозь зубы, прикрыв веки, — если ты сейчас же не слезешь с меня..., – замолкает на пару секунд, вновь что то обдумывая, — то я разложу тебя на этой чёртовой кровати и сам ни о чём жалеть не буду. От сказанных им слов по спине тут же ползут до самого затылка приятные мурашки. Под рёбрами будто бы взлетает рой бабочек, задевая крыльями все внутренности, а колени предательски слабеют. Почему никто и никогда не мог вызвать во мне такой ураган эмоций одними лишь словами? — именно этого я сейчас и хочу, — шёпотом протягиваю я, наклонившись чуть ближе к нему Сонхва медлит. Судорожно бегает зрачками по моему лицу, пытается найти хотя бы каплю благоразумия в моём взгляде, но всё не отодвигается, лишь наоборот: медленно, но верно сокращает расстояние между нами. Одна его рука, будто бы выйдя из оцепенения, умещается на моём затылке, пока вторая его ладонь поднимается вверх по бедру, остановившись на выгнутой талии. Ровно секунда, и наши губы сливаются воедино. Это происходит слишком быстро. Слишком мучительно, но так сладко. Плевать на тебя я хотела, Мин Джун! Он медленно сминает мои губы, не спешит углублять поцелуй, чтобы не давить на меня, а то вдруг я прямо сейчас и "протрезвею". Сжимает мои каштановые волосы на затылке и тяжело дышит, всё не разрывая нашу вакханалию. Почему всё это сейчас кажется мне таким правильным? Я не отрываю свои ладони от его груди: отчаянно сжимаю в руках ткань тёмной футболки и уже сама пытаюсь углубить наш поцелуй. Чувствую его наглую ухмылку в ответ на свои действия, отчего узел возбуждения внизу живота затягивается всё туже и туже. Он невероятный человек. И вызывает во мне сейчас невероятные эмоции. Я тихо вскрикиваю, когда резко оказываюсь прижата спиной к мягкому матрасу - Сонхва ловко меняет нас местами, всё не отстраняясь от моих губ заняв позицию верхнего, а мне так даже нравится больше. Не думала, что чувствовать на себе вес его тела будет настолько приятно, особенно если учитывать весь мой предыдущий опыт. Я чуть раздвигаю в стороны колени под его натиском, а Сонхва, пользуясь моей податливостью, удобно устраивается между моих раздвинутых ног, прижимаясь своей грудью к моей тяжело вздымающейся от возбуждения грудной клетке. Лёгкие жжёт от недостатка воздуха. Я задыхаюсь от переполняющих меня чувств, но отстраняться от него не хочу. Продолжаю самозабвенно отвечать на головокружительные ласки, скольцевав руки вокруг его шеи. Но стоило мне лишь шире приоткрыть губы и провести языком по его алым устам, как Сонхва тут же отстраняется от меня с характерным и будоражащим звуком причмокивания. — ты правда всё ещё пьяна..., — на выдохе произносит тот, — я не хочу нагло пользоваться твоим состоянием, — с нежностью гладит мою щёку большим пальцем правой руки. — Сонхва, вы чувствуете это? — сгребаю в ладонь его руку и тут же опускаю её на свою грудь - прямо в область бешено бьющегося сердца, — слышите как оно бьётся? И всё из за вас..., — растягиваю губы в улыбке, завидев его реакцию, — поэтому разложите меня прямо сейчас на этой чёртовой кровати, пожалуйста, — припоминаю его же слова, довольствуясь хищным блеском в карих глазах напротив. — если я потеряю контроль, в этом будешь виновата лишь ты, — это было последнее, что он сказал, перед тем, как вновь соединить наши губы в огненном танце. Будто бы предупреждает, а может и угрожает. Хотя для угрозы это звучит слишком заманчиво. На этот раз поцелуй был менее сдержанным. Больше резкости, развязности и как можно меньше стеснения. Сонхва нагло раздвигает языком мои губы, проникает им внутрь и очерчивает линию дёсен, до хруста сжимая руками талию. Ещё чуть-чуть, и я сломаюсь в его руках, как фарфоровая кукла, но мне это до безумия нравится. Впервые чувствую чувства. Когда наши языки соприкасаются, меня будто обливают кипятком. Я плавлюсь, когда он круговыми движениями сплетает наши языки, пробираясь всё дальше и дальше. Мне кажется, ещё вот - вот, и он достанет до самых гланд. Но Хва внезапно отстраняется от меня, тут же выпрямившись для того, чтобы оценивающе пройтись по распластавшемуся на кровати силуэту. — из твоих рассказов я понял, что удовольствия со своим мужчиной ты не получала, — с этими словами принимается медленно и показушно стягивать с тела лишнюю ткань футболки. — мгм, — тихо подтверждаю слова мужчины, с закусанной губой изучая рельефы его фигуры. Вот оно - то самое тело, о котором я грезила несколько десятков ночей подряд: венистые руки, широкие и рельефные плечи, накаченные мышцы груди, точёные кубики пресса и отчётливо выделяющиеся тазобедренные кости, уходящие дальше под ткань пижамных штанов. Я хочу, чтобы он снял и эти штаны тоже, чтоб я наконец то смогла дополнить всю картину из своих снов, но Хва лишь самодовольно ухмыляется моему виду, даже и не думая так сразу лишать себя ненужной (на мой взгляд) ткани. — тогда почему я чувствую себя обязанным подарить тебе это самое удовольствие сегодня? — соблазнительно приподнимает одну бровь, расправив плечи для лучшего вида, — хочешь узнать, что такое настоящее удовольствие от совместной ночи с мужчиной? — в полной мере? — кусаю самый кончик своего указательного пальца, представляя вместо него лебединую шею парня перед собой. — иначе я не могу, – вновь эта дьявольская усмешка, от которой я просто хочу растаять, как пломбир под палящим солнцем, — а твоему мужу я сейчас передам пламенный привет, — с хитрой ухмылкой приближается к моей шее, которую тут же обжигает влажными поцелуями. Сонхва оставляет мокрую дорожку от своих губ на моей шее, а смысл фразы "передам пламенный привет мужу" я поняла лишь тогда, когда он начал осыпать мою кожу бордовыми отметинами, обещавшими не заживать долгое время. Но противостоять ему я не могу, да и не особо хочу, ведь это до чёртиков приятно. И так раз за разом, пока моя шея не покрывается винными пятнами в самых заметных и провокационных местах. Интересно, Мин Джун оценит этот пламенный привет или нет? Ах да, ему же плевать! — может, мне и тут "привет" передать, — чувствую на внутренней стороне бедра его обжигающее касание сквозь ткань штанов, отчего вниз по затылку бежит очередной рой мурашек, — или у тебя есть ещё идеи, где можно оставить ему послание? — да..., — тихо шепчу, а собственный голос кажется мне таким далёким и незнакомым из-за пелены, накрывшей уши. — да? — коротко усмехается моей реакции на его провокации, – немногословная ты... а пару минут назад так смело стелила..., — продолжает нагло издеваться, оглядывая меня с ног до головы оценивающим взглядом, — впрочем... через несколько минут ты в принципе не сможешь разговаривать, — наклоняет голову вбок и задумчиво смотрит на футболку, красующуюся на моём теле. Сонхва медленно, будто бы наслаждаясь каждой секундой и каждым касанием, проникает под ткань моей (своей кстати) футболки, обжигая кожу живота холодом своих рук. Но стоило ему подняться чуть выше и не встретить преграду в виде бюстгальтера, как уголки его губ тут же растягиваются в хищном оскале. Он нагло сжимает в ладони мою грудь и продолжает сохранять зрительный контакт, отчего колени почему то начинают слабеть и покачиваться. Видеть своё отражение в его расширенных зрачках - отдельный вид удовольствия. Не проходит и секунды, как футболка оказывается резко задрана до самой шеи, оголяя все нужные участки моего тела. Сонхва плотоядно облизывается и тут же припадает с поцелуями к изнывающей по ласке коже. Беспорядочные и влажные поцелуи которые чувствовались просто раем. Никогда ещё я не испытывала такого удовольствия от секса. Для меня это был уже чисто механический процесс, а сейчас я вся накалена до предела и по настоящему наслаждаюсь всем, что со мной творит этот соблазнительный дьявол. Дыхание сбивается к чертям, когда его язык касается горошинки соска. Он дразнит, кусается, облизывает, целует, и так по кругу, пока я не начинаю тихо постанывать и сжимать в руках волосы на его затылке. Хва не останавливается на достигнутом - опускается с поцелуями ниже, оставляя мокрую дорожку после своих губ, а когда доходит до резинки на пижамных штанах, то на секунду отстраняется от моего тела, чтобы лишить меня ещё одного куса мешающей ткани. Не успеваю я и моргнуть, как штаны тут же оказываются сняты с моего тела и отброшены куда подальше - в дальний угол комнаты. Сонхва в очередной раз дразняще огибает языком свои губы, доводя меня до исступления одним лишь своим крышесносным видом. Признаться честно, я всегда хотела узнать, какого это - чувствовать наслаждение во время контакта с мужчиной. И, кажется, сегодня я познаю это. — твой муж оценит по достоинству мои старания? — кусает внутреннюю сторону бедра, заставив меня громко вскрикнуть. — ему плевать, — произношу на выдохе фразу, которая уже не отдаётся болью в области сердца. — вот и хорошо..., — соблазнительно целует место укуса, после вновь поднимаясь к изнывающей по ласке шее. Футболка также окончательно оказывается снята с моего тела, и я остаюсь перед ним в одних лишь трусах розового цвета с сердечками. Никто же не знал, что сегодняшний вечер так обернётся... Хва слишком внезапно, неожиданно и невзначай проводит пальцами по комочку нервов сквозь ткань белья, на что мои раскрытые губы издают очередной громкий вздох. Мужчина, довольный моей реакцией, ещё раз проходится пальцами между ног, но уже не останавливается на этом. Круговые движения его пальцев просто напрочь сбивают землю из под ног. Я изгибаюсь в пояснице навстречу его движениям, хочу свести колени, но мне не дают сделать это сильные руки мужчины надо мной. Сонхва ловит мои едва слышимые стоны своими губами, топит их в томных поцелуях и, не стесняясь, проникает пальцами под ткань трусов, коснувшись чувствительного комочка уже, непосредственно, без всяких преград. Из за резко пронзившего всё тело тока я до крови кусаю его нижнюю губу сквозь наш беспорядочный поцелуй, на что мужчина довольно ухмыляется. Он отстраняется от меня с соблазнительно тянущейся ниточкой слюны между нашими губами и продолжает развязано улыбаться, пока его пальцы вырисовывают там непонятные узоры. Когда я вижу, как он облизывает с губы маленькую каплю крови, оставленную там мной же, меня в очередной раз окатывает кипятком. Как можно быть таким красивым и привлекательным? Он точно дьявол. — знаешь, сколько я думал о тебе? — внезапно выпаливает он, вновь припав к шее с поцелуями, — думал, как в один прекрасный день не сдержусь и разложу тебя в своём кабинете..., — полушёпотом, — никогда не понимал, как такая, как ты, могла выбрать этого идиота..., — усмехается, — теперь понимаю, что это было вынуждено... и сейчас, когда я касаюсь тебя..., — проникает одним пальцем внутрь, вызвав у меня первый мелодичный стон, — ощущение, будто сплю. — Сонхва..., — жалобно мычу, — я тоже.. давно хотела этого..., — у меня получается с трудом вымолвить даже эту короткую фразу из-за сбившегося дыхания. — нужно было сделать это раньше... не хочешь осуществить завтра мою давнюю мечту? — и вновь поцелуи ниже и ниже, — всегда хотел опробовать с тобой на прочность мой рабочий стол в кабинете. — с удоволь...мхм, — обрываюсь на полуслове, почувствовав касание влажного языка мужчины меж своих раздвинутых ног. Сонхва, отодвинув край трусов, проводит языком прямо там, вызвав у меня закатанные в удовольствии глаза и очередной стон. Он размашисто лижет шершавой поверхностью языка, а после останавливается на самой чувствительной точке, дразня меня беспорядочными движениями. Я сразу же выгибаюсь, будто бы змея и судорожно хватаю воздух ртом. Казалось, весь кислород высосали из помещения. В комнате было слышно лишь моё сбитое дыхание и до жути смущающие звуки причмокиваний. Я стыдливо прячу в сгибе локтя красное от смущения лицо, а вторая рука инстинктивно опускается на его затылок, сжимая меж пальцев шелковистые пряди тёмных волос. Мне хочется двигать бёдрами ему навстречу, изгибаться в сильных руках, кричать о том, как мне хорошо... Живот сводит короткой судорогой от вспыхнувшего удовольствия, прокатившегося от кончиков пальцев ног до затылка; я выгибаюсь, стараясь поймать каждую волну бьющего по нервам ощущения. Его движения - сначала аккуратные, медленные, а затем жадные и с ноткой собственничества - он проникал языком все глубже, скользил все быстрее и смелее, будто каждым касанием вбивая мне в голову «ты только моя, теперь никто не посмеет тронуть тебя». Мои стоны, уверена, сейчас ласкают его самомнение, это я могу понять по сильным руками, что сжимали мои бёдра с каждым моим восклицанием всё сильнее и сильнее. Я наконец то решаюсь посмотреть на него, и это было лучшим решением в моей жизни. Никогда не могла подумать, что мой соблазнительный начальник будет выглядеть так правильно между моих раздвинутых ног. Тёмные волосы небрежно, благодаря моим стараниям, спадают на его лоб, глаза прикрыты, а он сам весь расслабленный и такой соблазнительный... А когда его прикрытые веки распахиваются, а взгляд оказывается прикован к моему покрасневшему лицу, то я абсолютно теряю связь с реальность. У него такие выразительные глаза, это невероятно... хочу растворится в них без остатка. Когда он отстраняется от клитора, я вновь вижу перед собой эту соблазнительную ниточку слюны, отчего хочется просто кричать и плакать. Это слишком. Слишком хорошо. Кожа будто бы пылает, сердце колотится в груди, хочет выпрыгнуть навстречу к этому кареглазому дьяволу... Сонхва с самодовольной ухмылкой отстраняется от разгорячённой плоти и вновь оглядывает меня, наслаждаясь тем, что натворил. Те самые розовые трусы на моём теле оказываются развратно спущены вниз его зубками, а сам зачинщик этой вакханалии, откинув ненужную ткань в сторону, принимается медленно и показушно стягивать уже со своего тела штаны вместе с боксерами, в которых уже было невероятно тесно. Мужчина тянется к прикроватной тумбочке, из которой быстрым движением вынимает несколько блестящих в тусклом красном свете упаковок с контрацептивами: два оставляет рядом со мной на кровати, а один нещадно разрывает, принимаясь натягивать на колом стоящую плоть защиту. Я буду вовсе не против, если он решит сегодняшней ночью использовать все три упаковки... – Сонхва.., — хватаюсь ладонями за его щёки и притягиваю к себе, — возьмите меня..., — он упирается одной рукой в матрас возле моей головы, а второй направляет свою горячую плоть к влагалищу, — всю и без остатка, — смело заявляю я, на что мужчина вновь одаривает меня своей фирменной улыбкой, тут же выполнив просьбу. Мой особо громкий вскрик заполняет собой всю комнату, когда Хва проникает в меня одним резким и глубоким толчком. Сжимаю пальцы на ногах и блаженно откидываю голову назад, наслаждаясь до боли приятным ощущением. — блядь..., — не стыдясь, сквернословит, на что ухмыляюсь уже я: так непривычно слышать от своего босса хлёсткие словечки. Сонхва замирает на месте, дав нам обоим возможность в полной мере ощутить это головокружительное чувство наполненности. Я неосознанно сжимаю его плоть внутри себя, тут же услышав шипение над собой. Мои пальцы с силой сжимаются на его широких плечах, пока сам мужчина оставляет бережные и успокаивающие поцелуи на моей шее. Пытается расслабить моё напряжённое тело. Но стоило мне лишь ослабить хватку на его плечах, как Сонхва тут же начинает медленные и размеренные толчки, отдающиеся приятной болью по всему телу. Хва полностью прижимается к моему телу - даёт почувствовать тарабанящее марш в его груди сердце. Я сжимаю в своих руках волосы на его затылке и пытаюсь хоть как-нибудь приглушить громкие стоны, которые так и рвутся из горла, мечтая быть услышанными. — быстрее... прошу..., — эта мольба из моих уст звучит так жалобно, что на секунду становится даже стыдно. Сонхва тут же выпрямился, взявшись руками за мою талию. Он грубо притягивает меня ближе к себе и с тихим рыком начинает вдалбливаться в моё вмиг ослабевшее тело. Я сжимаю руками простынь под собой, кусаю и терзаю собственные губы и выгибаюсь ему навстречу, подмахивая бёдрами ритмичным движениям. Хочу ещё. Хочу ближе, глубже, грубее, быстрее... Хочу его всего. Это до безумия приятно... до дрожи в коленях. Одна рука мужчины удобно умещается на моей груди, сжимая её и играясь с возбуждёнными сосками. Я краем уха слышу его грудные, тихие, хриплые стоны, которые ощущаются бальзамом на душу. Ему тоже сейчас хорошо. Также, как и мне. Сонхва один резким движением разворачивает меня на живот, на что я инстинктивно встаю в коленно - локтевую, выгнув дугой поясницу для лучшего вида. Тут же громко вскрикиваю, когда ощущаю на ягодице приятный укус, а после обжигающий кожу хлёсткий шлепок. — прости, не удержался..., — ехидно хихикает, вновь заполнив меня своей плотью. Из за сменившейся позы ощущения становятся более острыми. Угол проникновения позволяет полностью почувствовать глубину проникновения, отчего новая порция вздохов и стонов заполняют душную из-за напряжения комнату. Он сжимает руками мои ягодицы, нещадно опускает на них шлепки один за другим и яростно вбивается в моё тело, награждая меня своими тихими рыками и стонами. Я окончательно таю, когда он наматывает мои каштановые волосы на кулак и тянет на себя, чтобы было удобнее осыпать спину поцелуями, на которые он не скупается. Его рука, до этого крепко державшая мои волосы, перемещается на шею. Он тянет меня к себе, прижимается грудью к моей покрывшейся испариной спине и целует в область где то за ушком, посылая по телу приятные мурашки. — жалею, что не сделал это ещё несколько месяцев назад, — шепчет на ухо, пройдясь большим пальцем по моему подбородку, — уже представляю, как завтра ты будешь выкрикивать моё имя в своём кабинете, — чувствую на языке солоноватый вкус его большого пальца,— как ты будешь молить меня не останавливаться... как будешь сжимать меня и развязно целовать..., — послушно обхватываю губами палец, играясь с ним языком, — ты же будешь, правда? — издевательски кусает мочку уха. — буду..., — тихо произношу я, когда мой до этого занятый рот вновь освобождают. — умница, — вновь выпрямляется, тут же оставив на ягодице очередной шлепок. Я чувствую, как разрядка быстрыми импульсами движется к конечной станции с каждым его глубоким толчком. Движения становятся беспорядочными, быстрыми, размашистыми. Я полностью забываюсь в блаженных ощущениях. Всё смешалось, разлетелось, сжалось в одну точку и наконец... Эйфория достигла своего апогея. Сонхва делает несколько последних толчков и с тихим рыком заканчивает вслед за мной, ставя большую и жирную точку в нашей сегодняшней вакханалии. Это безумие... Обессиленно сваливаюсь на кровать с глупой и счастливой улыбкой на лице, пока Сонхва пытается встать с кровати, чтобы избавиться от использованной защиты и накинуть на себя нижнее бельё. Никогда не ощущала себя лучше, чем сейчас... Чувствую, как меня укрывают мягким пледом, а после слышу, как рядом со мной на кровати опускается ещё одно тело. — Су? — тихо зовёт он, оставив лёгкий поцелуй на моём виске. — м? — я не сделал тебе больно? — интересуется он, поудобнее устроившись рядом со мной, — ты хорошо себя чувствуешь? — пододвигает меня ближе к себе и укладывает мою голову на свою грудь. Ну вот, теперь самое время плакать. Почему он сейчас ведёт себя так.? Разве всё это не было лишь сексом на одну ночь? — всё хорошо, — прижимаюсь к нему сильнее с одним единственным желанием - остановить время, чтобы дольше находиться в его объятиях. — обещай, что всё таки подашь документы на развод, — гладит по голове, убаюкивая, — тогда я смогу дослужиться от любовника до, хотя бы, законного парня. — получается, я изменила своему мужу? — теоретически - да, а на деле он никогда и не был твоим мужем, — тяжело вздыхает, — ну что, я завтра жду тебя в своём кабинете? — конечно, с утренними отчётами, — это было последнее, что я смогла выдавить из себя перед тем, как провалиться в дрёму. Это всё так неправильно...