дежавю

Жуан долго теребил в руках уже порядком измятый билет, пытаясь понять, в какую сторону ему необходимо идти. Это был первый его полет за долгое время, когда он летел совершенно один. И это делало все намного труднее. Он оставлял в Мадриде ту жизнь, над которой трудился годами. Феликс приложил столько усилий, столько стараний, и сейчас оставлять это позади казалось очень странным. Конечно, предложение от «Челси» было просто невероятным, и это определенно продвинет его по карьерной лестнице, но страх неопределенности затмевал все. Телефонный звонок вывел парня из раздумий. Это была Белла, его давняя, если так можно было сказать, подруга. — Твой Пабло - полный идиот. — прошептал парень, падая на постель и утопая в подушках. Время в Дохе текло медленно, и, спасаясь от жары, они забежали в ее номер, чтобы передохнуть перед вечерним матчем. То самое легкое и беззаботное время, когда драма с Гави не зашла слишком далеко, а девушка и понятия не имела, что Феликс - португальский футболист. Тогда все было понятней и проще, но момент не был настолько ценен для них. — Прикрой свой ротик, Феликс. — Белла смеется и пристраивается рядом, заворачиваясь в одеяло, словно в кокон. — А ты его защищаешь? — парень разворачивается на живот, чтобы лучше видеть лицо девушки. — Даже после того, что он сделал? Гарсия крепче прижимает к груди запястье, которое до сих пор покалывало при резких телодвижениях после утренней неурядицы с Гави. Она хотела рассказать об этом Педри в надежде на то, что лучший друг Пабло знает, как успокоить нервозного полузащитника. Но Феликс попался первым, перехватив ее на пути из номера испанцев, как раз после того, как девушка хотела сбежать оттуда после кучи «приятных» слов, услышанных ею от Гавиры. Феликс аккуратно приоткрывает одеяло и берет ее за больное запястье, не сдавливая. Хмурится, когда видит еще оставшиеся, слабые, едва различимые следы пальцев. Белла упорно молчит, но не сопротивляется. — Это, правда, не мое дело, но выглядит все не совсем хорошо. — задумчиво шепчет Жуан, отпуская ее запястье. — Даже больше: это совсем неадекватно. Он не стал добавлять, что если бы был тогда рядом с ней, то врезал бы ее Пабло по его смазливому личику, дабы усмирить его пыл. Да что тут говорить, он бы сделал это сейчас, если бы Белла сама не потащила его к себе, полностью обрубив любую возможность что-то предпринять. Жуан уже имел некоторое представление о ее характере и знал наверняка, что девушка не позволит что-то сделать Гавире. Только если она сама не захочет ответить ему. — Все в порядке. — она слабо улыбается, пытаясь снова улизнуть от разговора. Когда Белла не хотела разговаривать, всегда так делала: уверяла, что все в порядке, даже если это не являлось правдой. И с кем-то это даже срабатывало, как с Феликсом. Не то, чтобы он так просто повелся на ее слова: просто понимал, что бессилен. Жуан долго смотрит на девушку, прежде чем блаженно прикрыть глаза. Через пару дней наружу всплывет отвратительная ложь, и Белла, наконец, узнает, что он не просто обычный журналист с Лиссабона. И это разломит только зародившееся доверие на куски. — Лондон на связи? — искусственно смеется девушка в трубку, пытаясь не демонстрировать этих грустных ноток в голосе. Жуан их тут же различил, но еще не определился, стоит ли об этом говорить. — Еще рано для Лондона, Гарсия. — тяжело выдыхает португалец, присаживаясь на кресло. — Ты чего не спишь? Пять утра. — Еще не ложилась. — стыдливо призналась Белла. — Сон не идет. — Что-то случилось? — наконец, парень решается спросить напрямую. Он переживал за нее, и даже после того, как он оставил все там, в Испании, вычеркнуть Беллу с ее вечными неурядицами он не мог. А случилось расставание с Пабло. Парень поджал губы, дважды ударив себя по лбу. Хотел было извиняться, боюсь, что это он виноват с тем абсолютно идиотским инцидентом на матче, а потом оказалось, что это вовсе не его вина. Что очень странно, ведь Жуан часто чувствовал именно себя виноватым во всем. А тут сама Белла натворила делов, да еще каких. Феликс собирался отпустить какую-то до жути неприличную шуточку, как вдруг объявили посадку на его рейс. Нормально поддержать подругу он уже не мог, поэтому, извинившись перед девушкой несколько десятков раз, он положил трубку. Впереди его ждал холодный и неприятный Лондон, что в никакое сравнение не нет с солнечным Мадридом. Но теперь это его дом на ближайшие полгода, и ничего с этим не поделаешь. Парня грела мысль, что, в конце концов, он сможет вернуться обратно. Контракт с «Атлетико» будет длится еще долгие пять лет. Перелет был тяжелым. Выходя с самолета, Жуан не ощущал себя человеком: голова была тяжелой, веки тоже, призывая свалиться хотя бы куда-нибудь, чтобы немного поспать, да еще и тело неприятно ломило от абсолютно неудобного кресла. Парень был потерян: нервозно пожимая губы, он остановился у входа. Его должен был забрать кто-то из персонала, поэтому единственная опция, что была ему доступна - просто стоять и ждать. Через какое-то время к нему подбежала девушка; в руках она пыталась удержать маленькую черную сумочку и большой плакат с его именем, видимо, чтобы ему самому было легче ее найти. Но кто же знал, что она так опоздает? — Мистер Феликс, — затараторила девушка на чистом английском с безупречным акцентом. — приношу свои извинения. Случайно перепутала выход. Жуан улыбается. — Ничего страшного. — он попытался успокоить свою проводницу, потому что та уж очень сильно переживала. — Всякое бывает. С выходом из аэропорта в лицо тут же ударил холодный ветер. Вспышки камер ослепляли на какой-то момент, пока они шли к серному минивэну. Жуан привык к этой жизни, но тут она ощущалась по-другому, будто все проходишь в первый раз. Все снова, все заново.