Whiskey & Coffee

В который раз Терцо проклинал свою совершенно неуместную способность быстро пьянеть. Казалось бы, что может быть плохого в паре бокалов виски со льдом после тяжелой рабочей недели? Ничего, абсолютно ничего. Но была одна «маленькая» проблема: он совершенно не помнил событий прошлого вечера. К тому же, в голове резко и неприятно отдавало при каждом движении. Терцо с трудом разлепил веки и сощурился от яркого света, ударившего по глазам. Проморгавшись, он медленно осмотрелся: вроде все на месте — по крайней мере, он в своей комнате, в собственной кровати и даже в пижаме. Хорошо, что один. Объясняться сейчас с будущей бывшей пассией было бы выше его сил. Он попытался было сесть на постели, но попытка увенчалась провалом: в спине что-то недовольно щелкнуло, и Терцо, скривившись теперь не только от головной боли, упал обратно на подушку. Похоже, он собрал бинго и успел ввязаться в неприятности. Наскоро осмотрев руки и костяшки пальцев, он не обнаружил ничего, кроме огромного синяка на локте. Это радовало — сейчас для полного счастья не хватало только с кем-нибудь подраться. Вздохнув, он потянулся к телефону, отыскал в адресной книге нужный номер и позвонил. Обычно Терцо не очень любил испытывать на себе способности собственных подчиненных, но сейчас иного выхода попросту не было. Проваляться в постели пару дней или вытерпеть пару болезненных минут под действием квинтэссенции, чтобы снова быть на ногах? Кажется, ответ очевиден — лишнего времени никогда не бывает слишком много. Ему ответили спустя три, казалось, бесконечных гудка: — Да? — Привет, Омега, — Терцо попытался сделать так, чтобы его голос звучал как можно бодрее, — не мог бы ты подойти ко мне в комнату? — Думаю... да, — немного помолчав, ответил тот. — Отлично, — весело отозвался Терцо, — и еще... принеси мне воды. Побольше. И похолодней. — Конечно, — Терцо услышал тяжелый вздох и короткие гудки. Омегу можно было понять: Терцо влипал в неприятности чуть ли не каждую неделю, а бедному квинтэссенциевому упырю приходилось разбираться с последствиями. И головная боль была меньшей из бед, с которыми приходилось сталкиваться Омеге. Сам Терцо это прекрасно понимал и никогда не злился на ворчание или недовольный взгляд из прорезей маски. Наверняка Омеге хотелось иногда укусить своего патрона, но он неизменно проявлял безупречные манеры, достойные уважающего себя дворецкого при взбалмошном хозяине. И Терцо был действительно благодарен за хорошую службу. Наконец-то в дверь постучали, и в комнату вошел Омега, за которым тенью следовал Альфа, прижимающий к себе две большие бутылки воды. В последнее время эти двое были неразлучны — куда бы ни отправился Омега, Альфа следовал за ним. Иногда Терцо удивлялся, как никто не задается вопросом, есть ли что-то между ними? Судя по тому, как они друг от друга не отлипали, определенно что-то да было. Правда, озвучивать эту догадку Терцо не стал: перспектива убегать от двух разъяренных упырей, да еще и с больной спиной, казалась ему не слишком заманчивой. — Привет, — Терцо снова попытался привстать с постели, но спина отозвалась такой болью, что он тут же рухнул обратно. — Неважно выглядите, босс, — заметил Альфа, поставив бутылки на столик рядом с кроватью. — С вами все в порядке? В ответ Терцо лишь неопределенно пожал плечами: да, он не помнил, что случилось ночью, но в этот раз ему казалось, что произошло что-то хорошее. Даже несмотря на нарастающую боль в спине. — Ничего особенного, — наконец ответил он, — но мне понадобится помощь. Омега вздохнул. Конечно же, он все понимал без лишних слов — Терцо часто просил избавить его от мигреней, последствий ночных похождений, ссадин и ушибов. Вот и сейчас Омега сел на край постели и сделал несколько плавных движений в воздухе над Терцо. — Что произошло? — взгляд ультрамариновых глаз Омеги сделался жестким. — Вы серьезно повредили спину. Чудо, что вам вообще удалось добраться сюда, или... — он снова сурово посмотрел на Терцо, — вам помогли? — Ах, — Терцо прикрыл рукой глаза, каждая попытка вспомнить прошедший вечер вызывала только еще большую головную боль. — Не знаю. Не помню. Но думаю, что не все так плохо, если я проснулся в своей постели, правда? Омега только покачал головой. — Перевернитесь на живот, — скомандовал он, — я смогу вам помочь, но будет больно. Деваться было некуда. Терцо, приложив неимоверные усилия, перевернулся и уткнулся лицом в сложенные руки. Альфа тут же подсунул ему под голову подушку и принес телефон, чтобы отвлечь. Омега принялся за работу, делая руками странные пассы, будто бы проверял и одновременно заклинал воздух в комнате. По спине тут же пробежала волна острой жгучей боли, сопровождаемой громким хрустом. Стиснув зубы, Терцо думал о том, что вовремя обратился за помощью, иначе страшно подумать, что могло бы случиться. С другой стороны, ему и правда следовало бы чуть реже совершать вылазки по барам — однажды проблемы, с которыми он сталкивается на следующее утро, попросту добьют его. Терцо только вздохнул: для такого должно было случиться что-то действительно значимое. Например, в его жизни появится кто-то, кто сможет остановить его или, по крайней мере, попытаться избавить от вредных привычек. Но это вряд ли. За столько лет Терцо ни разу так и не встретил никого, кто зацепил бы его настолько, что хотелось бы устроить больше, чем пару свиданий или «случайных встреч». Чтобы отвлечься, Терцо взял телефон и лениво пролистал ленты в социальных сетях — ничего интересного, ему никто не писал. Затем он проверил почту и сообщения в мессенджерах. Тоже пусто. Неужели призрачное предчувствие хорошего его подвело? И тут он посмотрел на список звонков. — Бинго! — воскликнул Терцо, тут же почувствовав на себе любопытные взгляды упырей. — Что-то случилось, босс? — поинтересовался Альфа. — Кажется, я знаю, кто может мне помочь вспомнить вчерашний вечер, — Терцо показал на неизвестный номер в списке входящих, — я вчера оставил свой номер этому человеку. И... Он и сам не знал, что дальше. Стоит ли позвонить или лучше подождать некоторое время? Хотя он никогда не откладывал такие вещи— звонил сам, делал первые шаги в отношениях. Возможно, именно поэтому ему и не везло — несмотря на всю харизму и привлекательность, те, кого он выбирал, не хотели чувствовать на себе такое давление. Терцо это понимал, но ничего не мог с этим сделать. Вот и сейчас он решил не идти против собственной воли и нажал на иконку звонка. Тут же послышались длинные гудки. Терцо заметил, что упыри уже сидели по обе стороны от него и тоже смотрели в экран. Вздохнув, он поставил вызов на громкую связь, жестом велев подопечным не издавать ни звука — возможно, потом они смогут посоветовать, что стоит делать или как найти подход к человеку. После некоторого ожидания, когда Терцо уже совсем отчаялся, неизвестный абонент все-таки решил ответить: — Слушаю, — из динамика раздался приятный мужской голос, в котором улавливалась не то усталость, не то раздражение. — Добрый день, — вежливо начал Терцо, — я вчера оставил вам свой номер… В трубке хмыкнули: — Если это можно так назвать. Теперь в его голосе звучало явное раздражение. Терцо повертел головой: Альфа и Омега внимательно смотрели на экран телефона, прислушиваясь. — Кажется, я вас обидел, — продолжил он, — и в таком случае я хотел бы загладить вину, — Терцо старался как можно более тщательно подбирать слова. — Может быть, встретимся сегодня, и я угощу вас кофе? Невидимый собеседник помолчал, а потом устало выдохнул: — Хорошо. Наверное. Я бы не отказался от кофе. — Как насчет «Эспрессо хаус» недалеко от Кафедрального собора, знаете? — предложил Терцо. Его собеседник снова помедлил прежде, чем ответить: — Да. Отлично, я свободен в одиннадцать утра. — Хорошо, до встре... — начал было Терцо, но собеседник уже положил трубку. Терцо недоуменно уставился на телефон, а потом посмотрел на упырей. — Что думаете? — Много о себе воображает, — фыркнул Альфа, скрестив руки на груди. — Или просто устал, — заметил Омега, возвращаясь к работе. — Или он слишком застенчивый, поэтому сразу повесил трубку. — Эй, это неприлично, — Альфа развел руками. — Можно было культурно попрощаться? — Все нормально, — ответил Терцо. — Это просто кофе и ничего больше. Думаю, что это будет наша вторая и последняя встреча. Но знаете, в этой ситуации определенно есть свои плюсы! Он ведь не знает, кто я такой, так что мы узнаем мнение со стороны. Братья и сестры все-таки реагируют слишком бурно... Несколько минут спустя Терцо уже метался по комнате, периодически спрашивая у устроившихся на постели упырей, что лучше надеть. — Босс, — Альфа лениво махнул хвостом, глядя на очередную версию наряда, — вы же сами сказали, что это всего лишь одна встреча. К тому же, тот человек, кем бы он ни был, похоже, не заинтересован. Так почему вы так хотите произвести на него эффект? — Мне показалось, — подхватил Омега, — что его больше волнуют собственные дела, и ему не так уж и хочется выбираться куда-то. Даже если речь идет всего лишь о том, чтобы выпить кофе. Терцо остановился посреди комнаты с ворохом рубашек в руках. И вправду: как бы он ни оделся, все равно ему, похоже, ничего не светит. Он мельком взглянул на себя в зеркало — стараниями Омеги все последствия прошли, и выглядел он неплохо, даже слишком хорошо для человека, у которого накануне выдался бурный вечер. Это располагало. В глубине души Терцо всегда хотелось понравиться всем и каждому, и в случае неудачи он погружался в пучины беспросветного фатализма. Возможно, в этом и крылось его пристрастие к шумным вечеринкам. — Нет, — он расплылся в улыбке, пытаясь убедить прежде всего самого себя, — вы не правы. Думаю, у меня получится произвести впечатление.  Упыри только покачали головами в ответ. По их мнению, Терцо вообще не стоило идти на эту встречу, и сам он прекрасно понимал, почему они так считают. Но внутренний голос шептал, что принимать поражение вот так, даже не приняв попытку битвы — не слишком хорошая идея. Наконец, удовлетворенно взглянув на собственное отражение в зеркале, Терцо подмигнул сам себе и решительно направился к выходу — до назначенной встречи оставалось всего полчаса. В кофейне, располагавшейся недалеко от аббатства, было уютно. В воздухе витал аромат зернового кофе, вафель, карамели и жевательной резинки. Невольно Терцо вспомнил о детстве — в те времена он любил запихать в рот как можно больше жвачки, а потом надувать огромные пузыри и лопать их над ухом старшего брата. Поддавшись воспоминаниям, он улыбнулся и огляделся по сторонам — здесь было практически пусто, если не считать его самого и угрюмого человека за столиком в самом темном углу. Он сидел, уткнувшись в книгу, и периодически делал пометки в записной книжке. Подойдя немного ближе, Терцо мысленно выругался — кажется, это был один из его кардиналов. Что он здесь делал, было загадкой, но совпадение правда было ужасным. Не слишком-то хотелось, чтобы кто-то из аббатства знал, что делает Терцо за его пределами, но именно этот кардинал, насколько помнил Терцо, был не самым разговорчивым. Терцо занял один из свободных столиков и поспешно отвернулся, надеясь, что кардинал его не заметил. В любом случае сам Терцо не делал ничего предосудительного, но даже если бы и сделал — что может ему противопоставить обычный кардинал? Наверное, он уйдет, когда допьет свой кофе. Его присутствие раздражало, особенно в преддверии не самой легкой встречи. Терцо заказал себе большой капучино с соленой карамелью и стал ждать. Иногда он искоса поглядывал на кардинала, который вовсе не думал уходить — то ли настолько увлекся своей книгой, то ли все-таки заметил Терцо и решил остаться из любопытства. Терцо мысленно поблагодарил его за то, что не пытается лезть и всячески угодить. Порой раболепие со стороны служителей церкви утомляло и раздражало. От него хотелось избавиться и даже сбежать, именно поэтому Терцо требовалось хоть иногда забыться и подумать о чем-то приятном. Вздохнув, Терцо сделал большой глоток кофе и посмотрел на дисплей телефона. Время уже давно перевалило за одиннадцать утра, а его загадочный собеседник так и не появился. Похоже, что сегодня Терцо продинамили, или... Терцо потянулся к телефону и решил предпринять последний шаг. Возможно, его новый знакомый просто опаздывал, или его что-то задержало. Когда в трубке послышались длинные гудки, Терцо чуть не подпрыгнул на месте, поняв, что слышит сзади себя звук вибрации телефона. От внезапной догадки по спине пробежал холодок, Терцо сбросил и попробовал перезвонить еще раз. Только чтобы убедиться, что правильно все понял. В дальнем углу снова послышался звук вибрации, причем в этот раз приглушенный. Терцо обернулся и увидел, как кардинал безуспешно пытается накрыть телефон записной книжкой. Так вот, значит, кто это был... Неохотно покинув свое место, Терцо взял стаканчик с кофе и направился к кардиналу. Тот, явно предчувствуя не самый приятный разговор, мрачно поглядывал то на Терцо, то на свой телефон. Будто бы ждал звонка, чтобы оправдаться срочными делами. — Значит, вы и есть мой... — Терцо сел напротив и с любопытством стал разглядывать кардинала, — мой спаситель? Кардинал взглянул на него с еще большим раздражением. — Спаситель?  — Я про прошлый вечер. Терцо снова пригляделся, на этот раз более внимательно. Внешность у кардинала была не самая примечательная, поэтому пришлось приложить немалые усилия, чтобы вспомнить, как он вообще выглядел в форменной одежде и обязательном гриме. Сам же кардинал тем временем хмурился, будто припоминая нечто не слишком приятное. — Мне кажется, вы говорите наугад. Строите дурацкие теории, будто хотите попасть в цель с завязанными глазами, — он отложил в сторону телефон и забарабанил пальцами по столешнице. Терцо тяжело вздохнул. А ведь кардинал его раскусил: если он не помнил события прошлого вечера, то болтал наугад, предполагая, что хоть что-то из сказанного окажется правдой. Терцо прибегал к этому приему не единожды, и он всегда срабатывал, но в этот раз все пошло совсем не так, как ему представлялось. И сказать по этому поводу ему было нечего. Они молча сидели несколько минут, не глядя друг на друга. Каждый был занят собственными мыслями. Когда молчание слишком затянулось и стало неловким, Терцо решил, что следует снова проявить инициативу: — А не хотите заказать что-нибудь еще? Я угощаю. Может, вафли? Вы любите вафли? Кардинал пожал плечами. Это можно было расценивать как согласие? Терцо кивнул и отошел сделать заказ. Искоса он все еще поглядывал на кардинала, который, следуя неведомому порыву, собирал вещи и складывал их в сумку. Когда на столе остался только телефон, он посмотрел в сторону Терцо, потом снова на экран.  Терцо закатил глаза. Не повезло так не повезло — нарвался не только на служителя церкви, но так еще и на не самого общительного. Более того, Терцо никак не мог вспомнить его имя, хотя оно так и вертелось на языке. Еще одно подтверждение, что зря он назначил эту встречу. Кардинал, похоже, чувствовал себя так же неловко, и Терцо не стал бы его винить за попытку сбежать.  Однако, вопреки ожиданиям, когда Терцо вернулся с парой стаканчиков кофе со сливками и порцией бельгийских вафель для кардинала, тот все еще сидел на месте, в этот раз для разнообразия глядя в окно. Будто и там искал спасения из сложившейся ситуации. — И все-таки, — Терцо снова посмотрел на кардинала, — вы и правда меня спасли. Иначе как бы я смог оказаться в своей собственной постели? Кардинал резко выдохнул и прикрыл лицо ладонью. — Значит, вот как вы заговорили. Спорим, вы не помните ничего из того, что произошло вчера, и даже не помните, как меня зовут? А я говорил, причем несколько раз. Зачем так настойчиво расспрашивать, если вы не готовы запомнить? — Я... — на этот раз отвел глаза уже Терцо, пораженный тем, насколько проницательным оказался его новый знакомый. — Все так и есть. — Копиа. Меня зовут Копиа, — он вздохнул и протянул руку. — Очень приятно. Зовите меня просто Терцо, я хотел бы обойтись без всего этого официального дерьма. Рука Копиа была такой теплой и приятной, что не хотелось его отпускать. Но пришлось, иначе это выглядело бы странно. — Копиа, — продолжил Терцо, вновь изучая его взглядом, будто бы с появлением имени во внешности могло появиться что-то новое, — я понял, что ты... ничего, если я перейду на «ты»? — Копиа равнодушно пожал плечами. — Так вот, ты правда знаешь, что именно произошло вчера. Может, ты поможешь мне вспомнить? — Ну хорошо, — Копиа снова посмотрел в окно, — Да. Все началось того, что вы... ты заявился в бар. Сначала ты меня не заметил, и я надеялся, что не заметишь вовсе. Но потом ты заказал виски. И после трех порций ты уже не мог стоять на ногах, — он искоса взглянул на Терцо. — О, Темный владыка, как же я не люблю, когда свободный вечер резко превращается в рабочий. Как служитель церкви, я должен был помочь добраться тебе до дома. — Ты не… то есть, ты мог этого не делать, — перебил его Терцо. — Постой, но чего я правда не понимаю, так это как тебя самого занесло в тот бар? Ничего личного, но такие, как ты, обычно не умеют веселиться. — Вечер пятницы, — Копиа нахмурился. — Я заслужил немного отдыха? Или, по-твоему, «крысы, которые копаются в бумагах», не достойны отдыха? — Нет, я этого не говорил. И уж тем более не называл тебя крысой. Копиа засмеялся, тихо, но злобно. — Забавно, что ты берешь свои слова назад, но вчера ты сказал именно так. А потом залез на барную стойку и стал танцевать. До сих пор не понимаю, как ты вообще туда забрался.  — Что?.. — Терцо не поверил собственным ушам. — Все так и было. А потом ты поскользнулся и грохнулся прямо на пол. Я попытался тебе помочь, и тут, видимо, у тебя в голове что-то переклинило. Может, ты сильно ударился? — Я не знаю, — ответил Терцо, — но утром мне и вправду пришлось подлечиться. — Неудивительно. Я почти тащил тебя, пока ты пытался меня обнять. Я хотел позвонить кому-нибудь, чтобы помогли, но ты выхватил мой телефон и позвонил себе, — на этих словах он покачал головой, и из его прически выбилась волнистая прядь. — При этом ты начал мне подмигивать. Обоими глазами! Цитируя тебя же, это была попытка произвести впечатление. — Эй! Мне правда стыдно, — Терцо сделал большой глоток кофе, чтобы прийти в себя от услышанного, — я вел себя как полный идиот. Прости. — Вечер ты мне испортил, и это факт, — Копиа снова нахмурился и уставился в окно. Терцо было неловко. Сейчас, когда он разглядел Копиа получше, тот казался даже привлекательным. Живые, выразительные карие глаза, слегка вьющиеся каштановые волосы. Пока он делал выговор Терцо, тот не знал, куда деться, и молча смотрел на Копиа, не в силах возразить. В душе ему хотелось поправить очаровательно выбившуюся прядь волос надо лбом и сказать приятную чушь, лишь бы Копиа перестал ворчать и улыбнулся. Но Терцо наделал глупостей, и теперь ему было очень стыдно. — Знаешь, — вдруг сказал Копиа, — я наслышан о твоих похождениях. Теперь я знаю, что это правда, и ты, похоже, на самом деле решил себя угробить. Я не хочу знать причину, но... — Он вздохнул, взглянув на Терцо открыто впервые за время их встречи. — Я не стану тебя отговаривать. Просто будь осторожен, не всегда рядом может оказаться кто-то, кто решит помочь. Терцо посмотрел ему в глаза. Впервые кто-то решился заговорить с ним открыто о проблеме, и такая неловкая забота была приятной. Это чувство не было похоже на мимолетное удовлетворение, когда его забрасывали дежурными комплиментами внешности или таланту. Копиа в отличие от многих был честным и искренним.  — Вместо следующего похода в бар в эту пятницу я хотел бы позвать тебя в кино. Ты не против? — выпалил Терцо. — Кино? — Копиа удивленно взглянул на него. — Да, на твой выбор. Я хочу извиниться, правда. Главное — не позволяй мне подходить близко к барам, хорошо? — Это странно, но я не против, — Копиа оценивающе взглянул на Терцо, будто размышлял, зря он согласился или нет. Терцо не смог сдержать улыбки — открытой и искренней. Странное дело, но ему не хотелось дежурно заигрывать с Копиа, не хотелось фальши. Этот человек был честен с ним, пускай и резок. Терцо хотелось отвечать ему тем же. Он часто думал, что, ему следует изменить что-то в своей жизни, и, кажется, теперь у него появился стимул это сделать.