Юнги нравится. Хосоку, кстати, тоже.

- Ещё раз, кто я? - Ты — Мин Юнги, айдол группы Бантан. - Боже, неужели моя мечта сбылась? Хотя я вроде хотел быть просто продюсером. Это получается, мечта исполнилась в двойном размере? Но я и не хотел быть айдолом... Мин Юнги — уже взрослый мужчина, сидит и пытается понять, как из двадцатилетнего трейни он перескочил на уже тридцатилетнего мужчину, второму по старшинству, суровому рэперу, в душе которого таится котёночек всея Бантан. Тэхён уже который раз обречённо вздыхает, почесав макушку и закрыв глаза. Он уже четвертый раз объясняет хёну, что тот действительно уже на весь мир прогремевший певец вместе с группой, которую тот плохо помнит. А Ким просто решил проверить, как его хён поживает, и сходить провериться вместе с Сокджином, пропустив по стаканчику. Но Тэ, приходя к старшему, лишь ужаснулся, находя того на полу рядом с осколками стеклянной посуды и застрявшим гиробордом в занавесках. Те, кстати, придется менять. А когда хён очнулся, то заорал и долбанул по лбу Тэхёна телефоном, потому что тот в то время был над ним и пытался привести в чувства. Голосил, что младший странно выглядит и вообще похоже выпил зелье роста или вовсе инопланетяне подменили. После стал оглядываться и паниковать, что находится он не в общаге для трейни, а в чужом доме. С трудом Ким его успокоил, ибо слушать его не хотели ну никак. Спасением стало зеркало, Мин увидел, что и он выглядит не так как сам смутно помнит. Поэтому он притих и уже внимательно выслушал младшего, вкратце рассказавшем о десятилетнем труде группы. Успел написать Джину, который ждал их, а уже через ближайшие полчаса большая часть команды собралась у Юнги дома и с переживаниями глядела на того. - Нам нужно отвезти его в больницу, вдруг у него сотрясение. - предлагает Чимин, с опаской касаясь волос Юна. - Больше похоже на частичную амнезию. - выдает Намджун, но полностью соглашается с Паком. Почему же большую часть? Хосок был в путешествии и пока не знал о произошедшем, обещая вернуться через несколько дней. Для Мина стало новостью видеть вокруг себя смутно знакомых людей, но отчего-то больше верил, когда те яро настаивали о предложении, как лучше стоит поступить: позвать врача на дом или отвезти самого пострадавшего. - Вдруг ему хуже станет? - протестовал Чимин. - Мы же рядом будем. - лишь отвечал Чонгук, пока Намджун ушел одеваться. Борьба была бессмысленной, Пак был в меньшинстве, поэтому он только навязался сопровождать Юнги. Тэхён и Джин остались ждать дома и прибраться. Второй обещал надрать макнэ зад за подаренный гироборд. Не удивительно, что Гук вылетел из квартиры первее всех. Врач особо ничего важного не сказал, у Юнги есть возможность вспоминать утерянные воспоминания и ещё неизвестно когда они полностью вернутся. Сотрясение было совсем небольшое, но напрягать как минимум неделю как-либо тело нельзя, как и трясти головой. У Мина шишка большая на затылке, у него заболела голова вечером, но он молча наблюдал, как мемберы заботятся о нём, заранее готовя еды на сутки. И всё бы было хорошо, если бы не задумчивость, что смутила многих, а потом и вовсе шокировала, когда он поговорил с ними.

***

- Ещё раз, что? - хлопает глазами Хосок, только захлопнувший дверь. Его встретил у него же дома Джин, а потом привел домой к Юнги. Там с порогу налетели абсолютно все пятеро, лишь сам хозяин сидел у себя в гостиной и что-то смотрел в телефоне. - Ну давай, Хосок, постарайся понять и подыграть ему. Он думает, что вы встречаетесь. - нервно хихикает Джин. - Позволь заметить, только тебя он прекрасно помнит. А, вот и главная новость, что смутила всех. Чон вот только вернулся домой час назад, весь такой счастливый, отдохнувший, с множествами текстов и музыкой, которые он хотел по приезде обсудить с самим Мином, поскольку тот больше профи в составлении треков. В итоге получается, что все его труды просто откладываются на неопределенный срок. Он без рэпера не сможет спокойно выложить песни. Так вот, опустив этот момент, Хосока приводит как минимум в шок данная новость про то, что они пара, собственно, из уст самого Юнги. Если он правильно помнит, амнезии у него нету точно и никаких отношений в их группе не водилось. Официальных, по крайне мере, между ними самими. А сейчас мемберы заявляют, что нужно подыграть Юнги, ибо тот и так себя паршиво чувствует не только физически из-за ушиба, но и из-за полной невозможности вспомнить, что он писал за последние десять лет. Нет, как пояснили Чону, тот частично совсем что-то да припоминал, когда на что-нибудь посмотрит или услышит. Но и это не факт, что абсолютно вся память сразу вернётся к нему. Поэтому сейчас, стоя на пороге минут пять перед ребятами и погружаясь в тяжёлые думы, сопровождаемыми на фоне лепечущей болтовней Чимина, Джина и Чонгука, предпологавших масштаб проблемы рэпера, Хосок подумал, что было бы действительно жестоко, для и так уже непонимающего Юнги, разрушать ярую веру в их отношения. Возможно, это поможет ему вернуть память скорее. Хорошие же новости всегда помогают людям? Любые радости и счастья. Да и не чужие они друг другу уже достаточно давно. Хосок снимает обувь, проходя сквозь толпу, и сразу идёт в гостиную, где на диванчике, бледнее чем обычно, сидит Юнги и нервно грызет кожу на пальцах. А ведь тот давно избавился от этой привычки. Придётся снова что ли отучивать... Мин выходит из своих мыслей, отмирая, поднимает глаза, что начали светиться неверием и радостью. Губы широко растягиваются и руки тянутся к нему. Хосок не может сдержать улыбки, Юнги редко так ярко радуется чему-то, и если он так счастлив при виде него, то он сам становится счастливее. - Я вернулся. Ну как ты, хён? - губы Хосока как всегда широко растягиваются, как бы подбадривая Юнги. Он садится перед ним на колени на пол, пока Мин берёт его лицо в ладони свои большие, теплые. Чон свои руки поверх кладет, внимательно смотря в лицо родное, обрамленное сменившейся улыбкой на сведённые брови и надувшиеся щеки. - Я уже понял, что потерял память. Но я помню многое, родителей и брата, и ещё родственников. И тебя я помню, очень ярко причём. Я расстроился, когда тебя не было рядом. Очень сильно. А ещё я тяжело вспоминаю остальных, - упоминает зашедших мемберов Мин, - но больше только времена трейни. - Что ты о нас с тобой помнишь? - сразу задаёт интересующий изначально вопрос Хо. - Только образы твои. И голос. И смех, и то, как мы с тобой то ли работаем над чем-то много, а ещё что ли танцевали перед зеркалом во многих комнатах разных. - Юнги хмурится, мычит как-то болезненно, и Хосок понимает, что голова старшего даёт сбои и тяжело работает. Вероятно, боль усиливается от постоянного стремления вспомнить что-нибудь. - А ещё поем мы вместе. Там только, вроде, ещё кто-то есть. - Наверное, это Намджун. - встревает Тэхён, присаживаясь рядом. - Вы же рэп-лайн, вы нередко втроём рэп исполняете. - Может быть, но образы размыты сильно. - Мин лишь на несколько секунд смотрит на Кима, а потом руку одну к половине лица прижимает, морщась больше. - Очень сложно сфокусироваться. - Хорошо-хорошо, пожалуйста, хён, перестань вспоминать, это же больно. Давай мы будем вместе понемногу возвращать тебе память? - останавливает его Хосок, руку отнимая, чтобы на него обратили внимание. Юн кивает. - А ещё раз ударить по голове не сработает? - глупо предлагает Сокджин, но шутку лишь в стороне поддерживает смешком Чонгук. - Боюсь, идея не очень хорошая. - мямлит Джун. - Только попробуй! Врач сказал, что никакого напряжения минимум неделю. Ты синяк у него видел?! - возмутился Чимин и Джину с Гуком оставалось только ручки поднять. - Не шумите. - бурчит Мин. - Прости, Юнги-хён. - сразу жалостливо выдает Чим, губы дуя обиженно. Ему благодарно кивают. Хосок решил посмотреть ушиб, но заранее спросив. Шишка заметная, даже через волосы густые. Чон трогать не стал, лишь за плечи к себе прижал старшего и вздохнул обречённо, задумываясь, как же стоит поступать в сложившейся ситуации. О проблеме Мина ребята не стали говорить фанатам, Юнги, в принципе, что-то да помнит, а вернуться с концертами они собираются через месяц. Вот только Хосоку придется попотеть напомнить Юну всю напрочь хореографию, из-за чего у Чона дёргается глаз. - Странно, что у меня плечо совсем не болит. - вспоминает как-то Юн, сидя утром за столом и попивая кофе. Они собираются репетировать. - Ты сделал операцию. Мы все переживали за тебя, но не забыли оставлять место, потому что ты даже ментально был с нами. - говорит Хосок, одновременно пережевывая утренний завтрак. Поднимает взгляд с экрана на старшего, в чьих глазах читается интерес и уважение. Наверное, сегодня ночью он будет искать информацию об этом. Почти каждую ночь Юнги сидит в телефоне, желая нагнать моменты в своей памяти, заново их запомнить или вытащить из глубин. - А ты приходил проведать меня? - с некой неуверенностью спрашивает он, поворачиваясь на стуле. Его ножки мило стоят на железке этого барного круглого стула, что Чон больше умиляется. - Конечно. Почти каждый день старался. Сам понимаешь, работа не позволяла постоянно быть рядом. Да и ты ворчал, что тебе даже в больнице мы покоя не даём. - Но тебе я всегда рад. Только не говори, что я тоже на тебя возмущался? Тогда знай, я любя. - причем Юнги так спокойно это заявляет. То есть, он больше воскликнул, как бы доказывая. А у Чона лицо вытягивается удивлённо. Юнги на деле тогда не сильно ворчал, он наоборот радовался, что его мемберы, его друзья, его семья приходили. Для старшего это был серьезный, огромный шаг для самого себя. И конечно же Хосок волновался и писал каждый день. Это был его долг, как к одному из дорогих ему людей. И поэтому Хосок только улыбается Мину, допивая свой чай и убирая посуду. Подходит к старшему, челку аккуратно убирает и за руку ведёт на выход, одеваться. И работа стоит колоссальная, за большой период после становления группой, они проделали труд космических масштабов. Хосок боится, что Юнги не успеет выучить даже треть их танцев. Если вспоминать то, что во времена трейни тот не любил танцевать вот прям вообще, то сейчас отчасти будет спасать только мышечная память. Всё же не так безнадежно, да? Даже мышечная память дала какую-то процентность на скорейшее восстановления в памяти движений. Хотя, скорее Юнги просто быстрее запоминал заново всё. Чон помнил, что Мину нельзя никак перенапрягаться, поэтому он отбирал только самые важные танцы. Незамедлительно присоединился и Чимин, также внимательно следя за старшим, но и не забывал повторять всего заново. Юнги смотрел на них обоих, как на богов, а потом и вовсе потерянно, когда понял, что сбился с того, чтобы следить за движениями. Давить на Юна в первый день будет слишком жестоко, даже по отношению к тому, как Хосок относится к танцам и идеальностью их исполнения. Чон не изверг, поэтому в первый хватило и пары часов. Мину и так тяжело давалось вспоминать обычные вещи в жизни, что была до амнезии, что уж говорить про хореографию. - Потихоньку начинаешь работать лучше, молодец, хён. - хвалит Чимин старшего, который немного тер виски. - Я стараюсь. - и вытирает пот с щек воротом футболки. - Как себя чувствуешь? - причем этот вопрос задают и Пак, и Чон, переглянувшись. Мин тушуется, брови сводит, явно прошлый Юнги не особо привык к такому вниманию. А потом глаза опускает, чем вызывает недоумение и поднятые брови. - Если Хосок мне помассирует ноги, то всё будет нормально. - Юнги заметно не уверен, будто боится возмущений в ответ. Пак нелепо ресницами хлопает, а потом улыбается как-то ехидно. Чон вообще в шоке подбородок прижимает, когда обычно что-то не понимает, брови изгибает, видя на лице напротив подступающий румянец. Вообще, у Хосока два варианта последствий этого предложения, один из которых заканчивается бессонной, пошлой ночкой, ибо они как бы "встречаются". Но Чон надеется на мирную обстановку. - Хорошо, хён. - только улыбается Чон настолько нежно, насколько позволяет ему его состоянии из-за боязни первого варианта. Он подходит к старшему и совсем аккуратно, почти невесомо гладит немного его. Конечно же это действие заставляет улыбаться так восхищённо и благодарно, что сердце щемит от непривычной такой любви к нему. - Удачи вам тогда. - прощается быстро Чимин, да с таким видом, будто он что-то знает. Лишь на пороге, когда Хосок подошёл первым, он кинул ему. - Ты там помни, у него всё ещё ушиб, будь понежнее. И кто знает, на что намекает ему Пак, улетевший штормом из его студии. Походу, он реально что-то знает, что не знает именно танцор. - Хосок? Домой? - Юнги умылся и уже с большими и внимательными глазами смотрел на него, будто только он был главным из всего, что могло быть в мире. - Домой. - кивает Хосок, помогая зашнуровать обувь старшего. Заставлять того наклоняться слишком рискованная идея, лучше уж Хосок позаботится недельку-другую о старшем, чтобы тот поскорее хотя бы залечил ушиб. С ним нужно бережно и аккуратно, пылинки сдувать, потому что голова сурового рэпера — одна из драгоценностей их группы. Юнги дорог ему, они не чужие люди, они как семья, как братья, как "пара". После этого слова, что отпечаталось на подкорке сознания, Хосок поднимается и смотрит на старшего. Тот в ответ удивляется, брови вскидывает, вспомнив что-то, и тянется, чтобы оставить чмок на чужой щеке. Теперь удивляется Хосок, но Мин уже вышел. - Похоже, не избежать таких чудес... - Хосок руку от щеки не отнимает ещё секунд пять. В зеркало смотрит, замечая свой растерянный вид. Дома они поужинали и прямо перед сном включили на фоне какой-то фильм. Чон успел сделать себе масочку и ходить в милом ободке, что челка торчит в разные стороны. На диване развалился Мин, удивлённый увиденным, но с натяжкой вспоминая, что это нормально и они за всю групповую жизнь делали уйму таких и даже других процедур. Поэтому он только мирно, почти без смеха, воспринимает рядом с собой белоликое чудо. - Я тоже над тобой смеялся, когда мы вместе делали масочки. Так что я даже не обижаюсь. - бубнит Чон, сдерживая свой смех. Ему то нельзя, она спадет с лица. - Давай тебе тоже сделаем. - Нет-нет-нет! Я больше буду. - но тихое хихиканье так и раздается из-под ладошки. Чон надвигается так быстро, что Юнги даже порывается встать, но уставшие мышцы не позволяют делать резких движений. Хо схватил бедра бледные, поднял, вызывая рваный вдох и застывшее лицо в ожидании и томлении. Интересно, что он успел подумать за эти пару секунд? Хосок плюхается задом на диван, кладя худые ноги на свои. Брови Мина взлетают вверх, когда Чон открывает тюбик крема, который принес с собой. - Ноги помассирую, потом маску сниму и на стопы перейду, хорошо? Так что можешь поспать. Юнги ему просто кивает, поудобнее подкладывает рулон под шеей и терпеливо ждёт. На фоне тихо вещал сериальчик и вся процедура в целом заняла более получаса, за которое Хосок заметил разницу между прошлым и нынешнем Юнги. Раньше, когда тому нужно было помочь с массажем, он просто мычал или говорил, где ему особенно больнее, но сейчас, Мин словно перестал терпеть и стал проявлять искренние чувства. Он пыхтел, кривил губы, а потом вовсе прятал лицо в подушке с дивана, сжимая пальцами. Хосок вспомнил, что у старшего ноги очень чувствительны и, видимо, раньше он сдерживался, чтобы не показывать мемберам до конца свои слабости, но, логично будет, что Юн не будет перед своим "парнем" врать. - Всё хорошо, хён? - интересуется Чон, не отрывая глаз от скрытого лица, особенно сильно давя на ямку на стопе. И Юнги таз вскидывает, пальцами сжимая несчастную подушку. - Да, да, продолжай. - нервно, но уверенно сказал Мин, явно коря себя за такую чувствительность. А вот Хосоку, хоть и пугает, нравится наблюдать за настоящей реакцией. Все в группе не часто видят такого раскрепощенного на правду о себе Юнги, что тянет неотрывно наблюдать за ним. Не до телефона тому вовсе, поэтому, когда Чон переходит с щиколотки на пальчики и подушечки, колени Мина начинают дрожать и сводиться. Насколько же устал сегодня старший, что его тело настолько напряжено? А точно ли он только за сегодня устал? Чем он занимался, пока они все были раздельно? Жаль только, Юнги сейчас не помнит, потому что Хо волнуется, гладя успокаивающе ладонями ногу, а потом добавляет крема и переходит на вторую. Круг истерзаний для Мина начинается по второму разу, тот и так уже изнеможенно дышит, грудь высокого поднимается, что живот напрягается. Тело покрывается мурашками, Юн чувствует приятную боль, постепенно переходящую на приятные ощущения, будто Хосок залечивает всеми движениями своих пальцев больные мышцы на всех ногах. А когда пальчиков касается, он замирает, кажись, затаив дыхание. И Чон это видит, сильнее круговыми движениями терзает их, что всхлип доносится из под подушки глухой. Чон останавливается, с беспокойством отбирая несчастную подушку. - Хён? - Я и забыл, что настолько ноги мои чувствительные. - гулко и глубоко дышит Мин, приподнимаясь на руки. - Давай закончим? Спасибо большое. - У тебя они очень сильно напряжены. - говорит Чон, поглаживая бедра, расслабляя чужие мышцы. - Такое чувство, будто ты не первый день тренировался. Чем ты занимался? - Я не помню. - тянет вяло Юн, углубляясь в воспоминания, тупым взглядом смотря на чужие руки, гладящие его ноги. - Юнги-хён, не думай, голова заболит больше. - Чон фалангой пальца касается между густых бровей морщинок. Ресницы поднимаются, глаза внимательно следят за улыбкой теплой. Чон приобнимает старшего, предлагая идти спать. Для Хосока является настоящим счастьем, когда кто-то спит с ним. И вот, уже несколько ночей, он спит с Юнги в обнимку. Вообще, спать с Мином уже является благословением, а если с объятиями — целым взрывом вселенной, ибо старший любит спать долго и один. Наверное, это один из плюсов быть "парой". Хосоку нравится. Юнги, видимо, тоже, раз он сам в первую ночь, чуть ли не обижаясь, звал в постель, а Чон не спорил долго, он всегда за. Утром они вставали по очереди, готовили завтрак и планировали день, потом, перед завтраком, Юн отчего-то долго крутился перед зеркалом, чем, естественно, привлек внимание. - О-о, Шуга, Шуга-хён, - по привычному весело буркает Хо, подходя, - Шуга. Мин стоит с поднятой футболкой, сразу на голос поворачивается с долей смущения. - Я подкачался. Но пресса у меня так и нет. - Чон касается боков теплых, тут же мацая. Он глаз не открывает от подтянутой, мягкой талии, оглаживая кожу, постепенно покрывающуюся мурашками. - Если напряжешь живот, то проявится. - Мин слушается, к зеркалу поворачивается. Хо чувствует как мышцы под руками натягиваются, и слабый рельеф кубиков всё же проявляется. Глаза тут же начинают сверкать. - Я пробовал прям только что это сделать, но почему-то как только ты пришел, то сразу появился. Как так? Мин смотрит на Хо заинтересовано, опускает футболку. - У тебя же есть? Покажи. - и Чон только смеётся, жмурясь. Сразу же к его телу припадают ладони большие, теплые. Это будоражит, греет, волну ощущений вызывает. Юнги редко его касается в таких местах. Интересно почему? Сейчас он смотрит на его тело, руками гладит, словно запомнить заново всё пытается, будто мало ему, хочет, чтобы это был самый яркий и запоминающийся момент. Чон пресс больше напрягает, и это больше заставляет Юнги пальцами водить по коже, что темнее его, такой приятной и нежной. Мину мало, он хочет всё исследовать руками, чтобы заново записать в памяти фрагменты утерянные (только лишь для него). Для Хосока они новые в плане такой более интимной, личной близости между ними. С Юнги они близкие друзья, но даже подобные касания благодаря фансайну не заходили предела. Мину явно нравится такой расклад. Хосоку, кстати, тоже. Чон майку опускает, желая отойти, но Юн наоборот руки вокруг талии обвивает и ближе жмётся, голову кладя на плечо и носом утыкаясь в смуглую шею. - Хён? - Мне хорошо. Раз хорошо, то можно немного и постоять. Чон не смеет отказывать Юнги даже не только из принципа амнезии и поскорее вернуть воспоминания благодаря хорошим моментам, но и из-за того, что ему тоже нравится. Он чувствует что-то зарождающееся, что заставляет сердце щемить в восторге от их близости. Обычно это он сам лезет ко всем со своими нежностями, сейчас его сбивает с толку самый закрытый, тихий в любви мембер. Может, не так уж и плохо быть "парой". Они не чужие люди, они семья уже не первый год. Может, стоит попробовать быть настоящим "парнем" для Юнги? Тот заслужил любви. Искренней и яркой, которую может он дать.

***

- Юнги-хён, твоя одежда немного... Не то, что я ожидал увидеть. - издалека начинает Намджун, приветствуя коллег по рэпу. - Не нравится, не смотри. - бубнит буднично Мин, вышагивая вперёд, пока Джун подстраивается к Хо на один уровень. - На вас посмотришь, подумаешь — пара. - Не вижу ничего плохо. - прилип к телефону Чон, в сотый раз меняя слово в тексте. - Хоть маски натяните. - Ты не натянул, нам то зачем? - интересуется Чон, убирая надоедливый телефон. - Йоу, хён. - машет всем Тэхён, широко улыбаясь. - Сначала тренировка или еда? - На полный желудок вы прыгать не сможете. - отвечает Хо, пропуская Юна вперёд в кафе. - Зато мы заноем раньше, если не покушаем. - но Тэхён знает, Хосок их не отпустит, пока программу не прогонит столько раз, сколько сам того пожелает. Наверное, он будет мстить им за такой подарок в виде привязанного к нему старшего. Не спасает даже факт того, что Чимин говорил, кажись, о довольно хорошем настроении вчера, мол, подрыгали конечностями, сколько смог Юнги, а потом разошлись под интрижку с подписью "массаж ног". Тэхён бы вставил, что ещё кое-чего массаж, да уж он ли не знает, насколько Хосок глуп, ему нужно прямо сказать всё. И в кое-то веки Юнги решил не быть хоть в чем-то прямолинеен. Точнее, вообще умалчивать. О чём именно, позже обязательно додумает Тэ, заказывая еду навынос. Они возвращаются на сцену, излишек углеводов им противопоказан, но он помнит, что Гука это не тревожит, а вот Джин полностью откусит ему руку, если еда будет слишком жирной. Потом, конечно, ночью закажет самое вредное, втихую от всех (него). А на счёт одежды, ребят смутил факт того, что Мин надел вещи Хосока. Не то чтобы это их всех как-то выбивало из колеи, но взбудоражил их именно слог "пара". Это же так круто видеть, что кто-то из вашей группы встречается, можно же будет постебаться или подглядывать, или обсуждать, или просто наслаждаться зрелищами бытия. Ну... Лично Чимин и Тэхён явно будут наслаждаться. - Юнги ты... - Хосок обрывается на полуслове, одергивая себя, чтобы не ругаться. Он немного измотан. - Юнги-хён отстаёт. - выдает уже уставший Тэхён, садясь на пол. Остальные бы тоже вставили пару словечков, но у них сил нет. - Идите к чёрту. - бубнит негромко Мин, пока повторяет движения, параллельно рукой в сторону тонсэна показывая фак. - Ну чисто тот Мин Юнги, что был в первые годы нашего знакомства. На фоне сразу послышался смех Джина, украшенный ямочками Намджуна. - Смерти хочешь? - Юнги перестает двигаться, поворачиваясь и опасливо кидая молнии из глаз. Сразу появляется улыбающийся Хосок, что рукой обвивает талию и прижимает к себе. - Я тут вообще-то стараюсь! - Ты половину времени просидел с раскрытым ртом. Налюбоваться не мог что ли парнем? - Чонгук явно желает огрести. - А что я могу поделать со своей головой, которая разрывается от боли? - складывает Юн руки, супясь. - Я обещал не переусердствовать, так бы продолжал работать. Либо лежал на полу бездыханно. - Так значит болит? - тянет Хосок, касаясь ладонью виска старшего, поворачивая к себе. - А десять минут назад кто-то говорил, что не болит. - Да они, да я... - сразу ярый пыл Юнги приутих, заменяясь стыдом, и потом бубнит. - Я доставляю проблемы, поэтому могу и потерпеть, потому что для нас всех важно тренироваться. Хосок внутри себя пищит. Юнги и стесняется. Юнги не любит стесняться, но сейчас стоит и волнуется за других, а не за себя, боится, что Чон его отругает, как делают это младшенькие. - Хорошо, закончили на сегодня. - объявляет Хо, прижимая голову старшего несильно к себе. - А что, так можно было? Юнги-хён, почаще бы ты так Хосок-хёна усмирял. - просыпается сразу Тэхён. - Я вам здесь не помощник, идите лесом. - отворачивается вовсе Юн, бросив грозно эти слова, вжимается в чужое плечо лбом и выдыхает. - Надо заснять. - тут же подскочил Чимин. - Куда? Стой! - кричит ошарашенно вдогонку Хосок.

***

- Не уверен, что это отличная идея... - сомневается Хосок, глядя на то, как друзья напиваются. Он тоже пьёт, но немного, а вот остальные решили напоить Юнги под предлогом "алкоголь поможет вспомнить". Чего именно они хотят там вспомнить через Мина, Хо не понимает, однако, переживает за голову того знатно. Там же потом опохмеляться и тошноту убирать. Он бы сам выпил, как будто последний раз пьёт в принципе, но оторваться будет слишком опрометчиво. Даже разумный Намджун пьёт, а про Чимина и Чонгука можно и помолчать. Джин с Тэхёном куда-то скрылись в каком-то из залов клуба, что думается, что нисколько не Чон и Юнги "пара", а те двое. А сам Мин, кстати, вошёл во вкус. Орёт что-то, пока музыка перебивает его, он падает на ребят, которые безустанно спрашивают о днях, которые они проводили вместе. Будь это туры в Америку, будь это концерты в Японии, будь это раны, которых было уйма, что Юнги даже путает ран с ремонтом и ран с бассейном, совмещая их так, будто они были в белых халатах и кепках, мазали стены синим и при этом за ошибочные ответы их поливали водой. Хосок смеётся от души. - А с Хосок-хёном вы как начали встречаться? - кричит Чимин, под бит припрыгивая на месте. - А? - у Юнги глаза совсем мутные. - Встречаться как начали, спрашиваю. - ближе придвигается Пак, что сам Чон тоже слышит. Это интересно послушать. Мин меняется в лице, довольно лыбясь, словно эта тема ему доставляет огромное удовольствие. - А ты чего спрашиваешь? - Чимин смеётся громко, что Юнги поддерживает его своим гоготом. - Интересно безумно, ты не говорил. - Ну, раз не говорил, то и сейчас не буду. Возмущенный возглас заставляет проснуться остальных, что, как чайки, сразу сбились в кучу и начали что-то обсуждать. Они что-то знают, Хосока это напрягает. Ой как напрягает. - Ну хён... - тянет после нескольких минут переговоров Чимин, а Тэхён сверху кивает, что ему тоже интересно. Биты бьют ещё сильнее, когда Юнги улыбается ещё шире и пьянее, а потом берёт и просто пересаживается со стула на колени Хосока. Закрывает глаза и заворачивается в надетой худи Чона синего цвета, устраиваясь хмельной головушкой на макушке немного кудрявой. Он этими действиям показал, что лучше пойдет спать, нежели на вопрос ответит? - Так, ясно всё с вами, - выдыхает Чон, видя напротив такие сияющие лица, а Чимин опять решил покопошиться в поисках телефона. Это их, видимо, личный фотограф, - мы пойдем первыми. Вы тоже давай не в зюзю. Завтра репетируем. Эх, не отдохнул толком Хосок, а так хотелось потанцевать и оторваться в этом клубе. Но важнее сейчас хён, что буквально спит и идёт, опираясь о его плечо. Кроме такси, ничего другого он не придумал, так что они уже минут через двадцать поднимались на лифте. - Ты завтра умрёшь от головной боли. - выдает уже устало Хо. - Джей-хоуп! - кричит неожиданно громко Юнги, приподнимаясь от положения креветки, повисшей в руках, до проснувшегося морского конька. - Джей-хооооуп. И Хосок бы обалдел от такого, но он лишь заливисто смеётся, потому что сам немного пьян, а хён так смешно кричит, ища поплывшими глазами его. Они вваливаются на порог, даже ботинки не снимая, Мин просто валит смеющегося младшего на пол, улыбаясь и продолжая звать того по псевдониму. - Что такое, Шуга-хён? - Чон руки на бедра кладет, скрытые под давно забытыми джинсами черными с рваными коленками. - Я здесь. - Хоба, у меня башка трещит, прям звиздец. - Юнги руку одну отцепляет от ноги и на голову кладет свою, чтобы младший его погладил. - Конечно, ты наверное столько за сегодня вспомнил. - и Чон гладит, в лицо довольное смотрит напротив улыбающееся вяло и криво. - Почему ты не сказал им, как мы начали встречаться? Хосоку самому безумно интересно, с какого момента Юнги думает, что они стали "парой", с каких пор у того произошли сбои в голове. - Разве я мог рассказать, как мы переспали три года назад в фургончике, когда я снимал клип? - Юн прикрыл мечтательно глаза, выдыхая, что-то вспоминая приятное. - Ты тогда звал меня королём, пока я кричал Джей-хоуп. Это было так возбуждающе. Ох, тогда... Хосок вспоминает, что тогда, во время съёмок клипа Daechwita, они подобным не занимались. В фургончике они просто обсуждали присутствие его самого в клипе, пока Юнги меняли прическу и одежду с макияжем, попивая напитки из заказанного им фургончика, которые принес любезно Чонгук. Это длилось всего десять минут, за которые Чон даже не касался старшего, не то что трахал. Там были гримёры и стафф, вообще не было возможности остаться одним, если этого бы не попросил сам Юнги. Неужели он даже тогда представлял, как они были вместе. Когда он вспомнил об этом? Он мечтал быть взятым и чтобы Хо его звал "королём"? Вот и раскрылся секретик Мин Юнги, под названием "представлял". Как часто Юнги представлял подобные их моменты? Тогда, Мин даже ни разу не произнес его псевдоним. - Я так сильно хочу поцеловать тебя. - сонно говорит старший, руку смуглую с макушки на щеку свою перемещает, опирается и, кажется, засыпает. Прямо так, навесу, с его ладонью на лице и сидя на бедрах. Чон приподнимается, пальцем гладит щеку бледную, порозовевшую. Боязно двигаться, но пьяные спят крепко, особенно непробиваемый Юнги, у которого голова болит от воспоминаний и усталости, с примесью алкоголя. Сильно же утром будет ворчать он. Губки небольшие приоткрываются, когда Чон кладет вторую ладонь на щеку, проводит под нижней пальцем. Юнги хотел поцеловаться, но уже спит, что Хосоку не обязательно этого делать. Однако, отчего же так хочет Чон исполнить это желание Мина? Или это и его желание? Хосок оставляет короткой, целомудренный поцелуй на губах, прежде чем подхватить старшего под бедра и унести спать. Через несколько дней ребята вновь собираются у Юнги дома. Хосока в это время не было, и старшему приходилось в одиночку быть дома. Прошлый бы Юнги был счастлив, но не этот, что скучал по Чону. Они не обсуждали ничего после пьянки, Хо лишь заботился несколько часов о старшем, выполняя любые капризы, а потом ушел. - Так, как у вас дела? Юнги-хён много вспомнил? - спрашивает Намджун, жуя хлопья с молоком. - Если бы вы не решили его споить, он бы снова не потерял память. - бубнит Хо, зузя из трубочки коктейль. Он одаривает всех присутствующих недовольным взглядом, потому что не выспался, и уже знает, что ребята что-то выуживают из того. Для чего именно Чон не знает. - Он опять всё забыл? - резко просыпается Чимин, приближаясь, чтобы всё услышать. - Нет, всё в порядке, просто некоторое время не смог вспомнить тот вечер. Ты понимаешь, какой стресс на мозг его навалился утром? Помимо болей в голове снова провал в памяти. Это была отвратительная идея напоить его. Лучше бы вы меня спаивали, а его оставили трезвым. - негодует танцор, пока Чимин отчего-то улыбается. - Какой благородный. Как настоящий парень. Он не рассказал тебе, как вы начали встречаться? - ну началось... Хосок вздыхает и брови сводит. - Если хён не рассказал, то мне зачем говорить? - Так значит ты знаешь? - воскликнул Тэ, также прибегая ближе, чтобы сзади напрыгнуть на Пака. - Знаю. Но не скажу. - и благо в этот момент из комнаты выходят самые старшие. Джин садится на стул, сложив руки, и улыбается. А Юнги с телефоном в руках обходит толпу из старших макнэ и садится на колени Хосока боком. Мемберы почти все удивлённо брови поднимают, но молча продолжают заниматься своими делами, в том числе и завтракать. - Я посмотрел твои песни. - обращается к Хосоку Мин, в телефоне текст открывая. - Всё, что мог, вспомнил предыдущие наши работы и как писать, поэтому я проредачил и звук послушал. Если будет сегодня время, можем сходить в студию и попробовать поработать. - Юнги вопросительно смотрит на младшего, который задумывается и кивает, уместив руку на бедре. Где-то в стороне Чимин многообещающе улыбнулся и глянул на остальных. Почему-то Хосок начинает ненавидеть своих друзей, которые реально начали их шипперить. Он их убьет, чесслово. Когда они уже час сидят в общей студии рэп-лайна, Хосоку уже не до надоедливых мемберов, которые наверняка их во всех позах представили и обсудили. Сейчас Чону важна музыка и точная их калибровка, с достойным наложением текста, который он будет записывать в ближайшее время, раз Юнги как раз начал восстанавливаться. Если старший продолжит в том же духе, то вероятно, что какой-нибудь альбом да запишется на песенок пять через месяц-другой. А потом Мин устает, его голова начинает побаливает, а плечи затекать. Чон замечает, предлагая отдохнуть, уносясь минут на пятнадцать в буфет на первом этаже и выбирая напитки с перекусом. - Я вернулся. - Хо никак не реагирует на старшего, что вместо экрана, пялит в телефон, пока не догадывается, что телефон то его. Мин извиняется, кладя рядом со своим на стол. - Это ты так проверяешь, не изменяю ли я тебе с кем? - Нет, вовсе нет. - качает головой рэпер и вздыхает. - Я просто... Смотрел галерею. - И пароль помнишь мой? - Хосок пищит мысленно, кричит, там же всякие разные фотки, которые в принципе можно смотреть, а которые вообще никак. Конечно, чего там только не видел каждый мембер, каждого уже ничем не удивишь, но у Хосока и голые фотки есть не только там каких-нибудь скринов из порно, чтобы Джуну показывать, но и свои. Если Юнги их увидит, что он подумает? - Ты по утрам сразу в телефон смотришь, уже давно знаю. - Юн кашляет смущенно, видать, реально видел голые фотки, из-за чего щёки Чона сами вспыхивают стыдливо. - Я просто не мог найти у себя ни одной фотки, где мы хотя бы целуемся, думал, что это странно, хотел у тебя посмотреть, но тоже ничего не нашел. Прости, что ползал у тебя. Боже, Хосок не задумывался об этом. Они по сути ни разу не целовались, всё остальное являлось простыми чмоками, что совсем несвойственно для любвеобильного Чон Хосока. И, о чёрт побери, Юнги это тоже беспокоит. Если так задуматься, старший очень ранимый и сильный, нежный и робкий в душе, что, наверное, того сильно задело, что ни поцелуев, ни (что ещё раз?) даже интимных прикосновений не было. Юнги это нужно, но Хосок тупо не подумал об этом и жил как обычно, просто долю нежностей по утрам дарил старшему. - Значит, мы должны это исправить? - предлагает Хосок, не прерывая их зрительного контакта, проходит и садится на диванчик. Пакетик с едой, кстати, остался на столе. Мин дарит ему озадаченный взгляд. Он явно сомневается в услышанном. - Можно? - он крутится на стуле, закусывая кожу возле ногтя. Тц, так и не разучился снова. - Почему бы и нет? Хочешь сейчас? - Чон только бровь вскидывает. Юнги быстро встаёт и, беря телефон, идёт к младшему, неуверенно глянув в довольно серьезные глаза напротив. Его смущает неулыбчивый танцор, что внимательно смотрит за ним. Юнги хочет сесть прямо на бедра, Хо послушно руки убирает, кладет поверх чужих, неотрывно следя за выражением лица старшего. Его тянет прям до глубины познать ощущения не только свои, но и чужие, когда Юн яро верит, что они "пара" и просто желает оставить в памяти снимок прикосновения губ. - Как ты хочешь? - это главный вопрос на этот день. Если что, нужно быть готовым к большему. - А ты? - отвечает так Юн давая понять, что у него огромные сомнения, будто его попросили раздеться и станцевать. Но Хосок не просил танцевать, и одежда всё ещё на старшем. Тот, кстати, камеру включает. - Вариант "начнем, а потом как пойдет", не сработает? - но Юнги только усмехается, качая головой. - Мы же целовались, почему я так волнуюсь? - да, Мин правда верит в то, что они "встречаются". Наверное, он столько раз в жизни представлял как они вытворяют всякие любовные утехи, что после удара они для него стали как реальными воспоминаниями, а не фантазией. Чем сильнее он хотел и представлял, тем реальнее воспроизвелась эта вера в их "отношения". - Я тоже. Сам не знаю почему. - хмыкает Хо, но на деле соврал. Однако, он хочет, сам хочет. Может, у него родились чувства к старшему ответные? Если да, то, вероятно, поэтому он так счастлив при виде просыпающегося по утрам рядом "сурового" рэпера, при виде умного старшего, работающего за компьютером над его музыкой, при виде ворчащего деда на пролитый кофе на полу, при виде милого удивлённого котика, у которого убежал на плиту соус. Хосок хочет отдаться в глубину настоящего Мин Юнги, такого родного и давно не просто для него знакомого. Хосок поддается вперёд, наклоняя голову, так неуверенно, но быстро припадая к губам Юнги. Они впервые целуются. Он губы приоткрывает, чтобы захватить в плен небольшие, мягкие, посасывать их, потом покусывать. Ресницы его опускаются первее, чем у старшего, начинающего отвечать. Щелчок камеры эхом отдается в голове, и после этого они должны вроде бы остановиться, Чон должен остановиться, вот только он поддаётся вперед и языком проводит по губам. Юн приоткрывает свои изумлённо, роняя телефон на ручку кресла, чтобы потом руками ухватиться за голову младшего и поддаться навстречу. Они отрываются, чтобы мимолётно посмотреть в глаза друг друга, а потом снова с новой силой продолжить. Хосок талию обхватывает руками, прижимает, приподнимает и опускает. Мин тоже ногами упирается сильнее в обивку, поддаётся движениям. Они словно имитируют толчки. Хосока просто унесло, он перестал контролировать связь с миром. Юнги, видимо, тоже, смотря на то, как он прогибается в пояснице и дышит глубже. Чон шумно выдыхает, откидываясь на спинку, что старший отрывается от губ и разочарованно стонет. Краем глаза он замечает, что телефон включен и скорее записывает видео. Да плевать. Если становится хорошо, то уже плевать на остальное. Он сделает ещё лучше. Ноги напрягаются, вскидывает их вверх. Юнги охает так сладко и пораженно, ресницы распахивая. Его руки крепче обхватывают плечи, пальцы в волосах путаются, постепенно появляется дрожь. Он подмахивает младшему, чувствуя возрастающее возбуждением. Они снова целуются, жадно и мокро. Чон руки на ягодицы кладет и сжимает так ощутимо, что слышит хныканье старшего в свои губы. Жарко становится быстро, мурашки пробирают до костей. Они чувствуют это всё вместе, одновременно, благодаря друг другу. Юнги нравится. Хосоку, кстати, тоже. - Хосок-а, Хоба... - Юнги мелко прыгает, затягивая младшего в новый поцелуй. Глубокий, мокрый, Хосок позволяет исследовать свой рот, пока ближе к себе жмёт таз старшего резко, выбивая весь воздух. Мин чувствует твердый член Хосока. Чёрт, слишком много разом. - Снимай. - но Хо сам тянет худи вверх, стягивая вещь. На Юнги свободная футболка и спортивные черные штаны. Слишком комфортно для сурового рэпера. Чон тянет резинку вниз, и старший дрожит, прикрывая рот рукой. Он явно не ожидал такого продолжения. Но светлая кожа на покрасневшем члене так отличается от цвета младшего. Тот на несколько тонов смуглее, когда Юнги стягивает джинсы. В последнее время Хо совсем забыл о существовании ремней. Мина это поражает, но сейчас больше поражает их бесстрашие друг перед другом, когда они соединяют их плоти в общий замок из рук. Это будоражит. Взгляды встречаются, в глубинах видя тягучее пламя, которое топит души, разогревая чувства и наколяя до сжигания сердец. И снова целуются. Приходится снова прогибаться, пока младший оставляет всю работу Юну, пока пробирается под штаны чтобы поиграться с яйчками. Мин стонет задушенней, утыкаясь в плечо. Рука на заднице так крепко держит, желая оставить синяки на светлой коже. Юнги начинает судорожно и бесконтрольно ругаться и звать младшего по имени. Они доводят друг друга до пика ярко, до искр. У Чона голова кружится от всех факторов, от запаха, от голоса, от сильных и красивых рук на своем теле, его чувства просто переполняют. Зубы прям чешутся, в кончиках пальцев колит, он кусает сильно в сгиб шеи и плеча настолько, что Юнги кончает, прогибается, путая пальцы в волосах, сжимает и жмёт крепче голову младшего. И больно и хорошо. Сквозь пелену он только понимает, что Чон догоняет его, вскидывая несколько раз таз. Спустя несколько секунд, что они приводили дыхание в норму, Хосок отцепляет свои зубы от багровевшего укуса, который вскоре нальётся ещё больше оттенком алого. Рукой чистой гладит по спине влажной, вздымающейся всё ещё, пока Мин приподнимается и смотрит влажными глазами на младшего, что видит смазанные, почти невидимые мокрые дорожки. - Очень больно? - заботливо интересуется Чон, аккуратно, невесомо касается губами к следу. - Вовсе нет, - качается Мин головой, зарываясь в волосы, - просто это было офигенно. Хосок смеётся хрипло и прокашливается. Он смотрит в сторону, куда тянется старший, выключив камеру. Кажется, он действительно заснял на видео их утехи. Зато теперь у него не будет вопросов, подобных тому, что задал изначально его "парень". - Как на счёт перекусить? - предлагает с улыбкой Хо. - Ноги затекли, ты обязан помочь. - Куда я денусь.

***

У них была репетиция на следующий день. Юнги начал вспоминать все движения, тренируясь уже и дома, ибо повторял за видео, в студии, на улице. Это забавляло и волновало Хосока, но старший говорил, что голова почти больше не болит, а от синяка осталось только напоминание, если потрогать. И всё бы хорошо, если бы не через несколько дней первый концерт. Ну даже ладно, если они профессионалы, за Юнги он волнуется процентов тридцать, потому что реально верит в силу того. Но самое главное, немножко иное, из-за чего Хосок стыдится. - Ох, Юнги-хён... - тихо в стороне слышит Чон от Чимина, который довольно похабно, игриво глядел на упомянутого старшего, в стороне повторяющий движения с Намджуном и Чонгуком. Пак смотрел на Хосока догадливо насмешливым взглядом, и танцор только пожал плечами. Его укус видели все, Чон предлагал Мину хотя футболку с воротником надеть, но тот упрямо отказался, говоря, что уже бессмысленно скрывать то, что и так все знают, да и ему нравится. И кто младший ему такой, чтобы запрещать то, что Юнги нравится. Хосоку, кстати, тоже. Вот не только им нравится, вся команда еле сдерживает свои радостные, извращённые улюлюканья. И Хосок бы их убил, но Юнги вставил всем в такую копеечку словами, что он просто наблюдал за сценой избиения Тэхёна. Никто больше после этого не смел и рот раскрыть. После репетиции Чимин и Тэхён забрали Чона, пока остальная команда ушла за покупками. Грустный взгляд, кинутый ему заставил сердце сжаться в печали. Хосок не хотел оставлять Юнги с этими тиранами, которые на деле боялись того. Собственно, Пак и Ким привели его перекусить, заказав обед в виде рёбрышек свинины. Хосок догадывался, что разговор предстоит интересный, но какой именно, заставляет томиться терпеливо в ожидании, ведь младшие не торопились поднимать его. Просто беседовали о ни о чем, заворачивая мясо в листья салата, да пили пиво. Чон тоже ел, скептически поглядывая на обстановку между ними и в ресторане. Запах жаренного мясо успокаивал и заставлял поскорее утолить внутренний голод. Когда младшие всё же заговорили, Хосок пребывал мысленно с Юнги, потому что он переживал, поел ли тот, поэтому сразу поспешил напечатать сообщение. - Хосок-хён, - зовёт его Тэхён, не отвлекаясь от трапезы, - мы бы хотели тебе кое-что сказать. Хосок конечно же обратил на них внимание, но телефон не убрал, держа перед собой, ибо Мин печатал ему ответ. - Неужели? И что же? - спрашивает он. - Это связано с Юнги-хёном. - Пак ближе подсел на диванчике, словно обозначая некую тайну, обязанная храниться только между ними. - Это логично. - тайну раскрыть ребята могут, у них отдельная комната, точнее перегородки, скрывающие кто сидит. Да и навряд ли их кто-то слушает, всем главное поесть и посидеть в кругу друзей. - В общем, он же из-за амнезии забыл момент, как вы начали встречаться, то есть, у него произошел сбой, будто он реально переживал все свои мысли, поэтому он думал, что вы вот прям серьезно пара. - поясняет спокойно Пак, даже жестикулируя своими маленькими ладошками в воздухе. - Ага, знаю. - кивает Чон, а потом улыбается, когда сообщения читает о том, что Юнги купил себе хот-дог с кофе и нашел ему какую-то милую футболку с котёнком с суровым лицом и в кепке. Но Хосок бы хотел увидеть её на Мине. - И что конкретно ты хочешь мне сказать? - Хён, мы хотим рассказать секрет. - обращается с сомнением Тэ. А вот это уже интересно для Чона, поэтому от отправляет фотку их стола хёну и выключает телефон. - Ты раньше хёну нравился. В смысле и до потери памяти. Он в тебя влюблен с давних пор. Нам он рассказал, а тебе не стал говорить. Ах, так вот что за тайна. Юнги хранил в себе свои чувства к нему и, видимо, настолько давно и сильно, что удар немного искривил его остатки воспоминаний, давая сейчас ложную правду для него же самого. Мозг Мина решил сыграть с ним такую злую шутку? Или это была хоть какая помощь судьбы, чтобы рэпер перестал себя мучить? - Мы не стали тебе говорить, потому что он сам попросил, но теперь нам кажется, что тебе нужно знать. Юнги-хён думал, ты не сможешь принять его чувства или не поймёшь. - продолжает Чимин. - Я знаю. - коротко отвечает Хосок, останавливая у младших активное мышление, чтобы правильнее выразиться перед ним. - Что? - хором спрашивают они, а Тэ вовсе голову наклонил, раскрыв рот. - Я давно знаю об этом. - кивает Хо. - Не думайте, что я настолько наивен. То, что я никак не реагировал на это, ещё не означает, что не видел и не слышал ничего. Пак и Ким переглянулись. - А почему ты никак не ответил ему? - у Чимина даже палочка для еды убежала под стол. - Потому что я не знал, что чувствую к нему. - поясняет он, переводя взгляд на телефон, который оповещает о сообщении. Хён отправил стик со слюнками. - А сейчас ты разобрался? - приподнимается Тэхён. - Ты же любишь его? Пожалуйста, скажи да, он несколько лет ныл нам всем, пощади нас в конце концов. - Хён боится из-за своих чувств к тебе, - прерывает тираду Тэ Пак, стукнув поднятой палочкой по лбу, - мы все думали, что ты глупый и слепой, не видишь его метаний. А потом жалуется часами по телефону Джин-хёну. А ты знаешь, что Юнги-хён не любит жаловаться. Это да, Мин не любит говорить о своих переживаниях и душевном состоянии, предпочитая вкладывать их в музыку. Хоть он прямолинеен и прост на слова в проявление любви, вероятно, Юнги прям на полном серьёзе уверен в чувствах к нему. - Вам бы поучиться терпению Юнги-хёна. - выдает только Хосок, улыбаясь в телефон. Младшие только обречённо вздыхают.

***

Хосок не возвращается домой к Юнги, он уходит на несколько дней к себе, не выходя и не общаясь сильно с кем-либо. Он осмыслял своё положение и их отношения с Мином. Конечно, Чон предупредил всех, Юнги писал, отправлял голосовые со своим смехом, ведь так старший успокаивался мгновенно. И вот, за сутки до концерта он пришел поболтать с мемберами. Естественно ещё выпить. Они посидели в спокойной обстановке, Юнги не слезал с его колен, предпочитая тихо заниматься редактированием его же текстов, запивая их крепким виски. Хосок как всегда ржал вместе с Джином и Чимином над дурацкими шутками Чонгука или Тэхёна. Но а так, все ехидно поглядывали на парочку, расположившуюся в кожаном диванчике. Через час посиделок Юнги уснул, а Хосока позвал поговорить Сокджин. Теперь Чону интересно, что же скажет общий хён. Мина оставляют спать боком на диванчике с макнэ-тиранами, которые планируют разрисовать лицо и тело рэпера. Джин выводит его на балкончик, почти пустой, чтобы посмотреть на ночное небо, пестрящее яркими огнями. В стороне в паре шагов стоит Джун, продолжая глотать своё пиво из огромного стакана. Он будет внимательно слушать. - Вы поаккуратнее в следующий раз, не кусай его так сильно. - начинает Джин. - А не то менеджер не только вам, но и нам всем вставит. Хосок смеётся как обычно звонко, представляя разъярённое лицо менеджера, который будет рвать и метать по кусочкам каждого, ведь это сбивает фансервис и фанатам это не понравится, а так же обречённые вздохи стаффа, которые бы уже устали придумывать, как скрыть следы преступления Чона ночью перед концертом. Джин, видимо, тоже представил подобную картину, потому усмехнулся вяло, но поддерживающе, отпивая из своего не очень большого стакана, по сравнению с лидером. - Юнги-я уже большую часть воспоминаний вернул. - продолжает Ким. - Что будешь делать, если он вспомнит, что не было на деле никакого признания когда-то там? Сокджин прав, хоть сейчас, стоя на балкончике и опираясь о перила, мерно потягивающий своё пиво из прозрачного стакана. Лёгкий ветер треплет челку и макушку, заставляя старшего на мгновение прикрыть глаза. Так он выглядит как реальный мировой красавец, стоя в фонарях окружающей жизни, которые ещё и отражаются в темных радужках. Ресницы прямые дёргаются вопросительно, торопя ответ. - Хён... - Хосок мнется, обернулся, ловя тут же кинутый на него взгляд лидера, который, кажись, вообще не отрывается от стакана. - Скажи, а вы бы все как это воспринимали? Джун хмыкает и подходит к ним за пару шагов, пока старший лишь изгибает брови. - А ты как думаешь? Чимин и Тэхён тебе всё рассказали. По крайней мере, я бы вам выбирал свадебные бантики. - Фу, хён. - Хосок смеётся, а Джун только жмурится по привычному весело. - Ну а я бы вас защищал от менеджера. Думаю, это будет интересным опытом. - говорит лидер, приобнимая Чона за плечи. - Ага, а Чонгук бы покушался на зад Юнги-хёна, заставляя меня ревновать. - хмыкает Хо, смотря на Кимов довольно, устало. Те в ночном свете клуба и города выглядят по-родному комфортно. Они кивают, смотря в сторону их комнаты, где собрались. Там что-то разбилось, вероятно, младшим удалось разбудить Юнги и получить от него. - Уже представляю, как он убивает наших макнэ, если они вас запалят за чем-то непристойным. - выпрямляется Джин, делая шаги в сторону комнату. - Да они поизвращенней нас с Юнги будут вместе взятых. Лидер и он сразу пошоркали за старшим. Им и так компенсировать разбитую посуду.

***

- Хоба, - зовёт Юнги, подходя к тому вплотную к коленям с телефоном в руках, - я проверил всё, дальше зависит от тебя. Хосок улыбается радостно, потому что он мечтал поскорее во время путешествия проредачить и выпустить новые хиты, что на его душе стало очень легко и переполняюще прекрасно. Чон берёт за руку старшего и тянет вниз, заставляя усесться к нему на ноги, сам сидя в позе лотоса. В репетиционной комнате душно, они все изнеможенно вымотаны, но это не мешает им улыбаться. Рядом сидит Чонгук, также заинтересованно заглядывая в чужой телефон, желая увидеть те самые тексты. Гук высказался по поводу смысла, а Хосок пояснял, как пояснял Юнги, что пора переходить на новую ступень жизни и пробовать новые способы выражения. Точнее, снова, потому что раньше он пробовал, но ему не нравилось. - Хён, - к ним подходит Чимин, наклоняясь, - может закончим? - С какой это радости? - изгибает бровь Хо, а вместе с ним и младший Чон. - Мы уже и так всё знаем, может ты просто с Юнги-хёном позанимаетесь и всё? Завтра встретимся. - Чим улыбается невинно и одновременно ехидно, что вводит Чона в заблуждение. - И куда это ты решил намылиться? - Хо думает, что Пак хочет поскорее оставить его с Мином наедине, потому что ловит то, как он подмигивает и вздёргивает бровями Чонгуку. - Я кушать хочу. - тянет он. - Я тоже, кстати. - подпрыгнул Гук. Хосок закатывает глаза. - Я бы тоже хотел перекусить. - встревает Юнги. Младшие хлопают ресницами, а Хо хмыкает. Вероятно, Юн тоже заметил сговоренность макнэ, раз его лицо такое довольное и насмехающееся. - Хён, ты точно всё вспомнил? - Чимин наклоняет голову, дуя губы, словно это его обижает. Но Мин только кивает. - Пожалуйста, Хосок-хён. - вдруг захныкал Гук, складывая руки перед собой. Эти извращенцы... Хосок же не слепой, видит, как они хотят увидеть завтра Мина в ещё большем количестве засосов. Но он же не будет этого делать. В конце концов, он обещал Джину. - Да идите уже, шипперы хреновы. - Хо спорить не хочет, да и хён на ногах не даст побежать за бездельниками. Просто он потом их убьёт, если на сцене заметит ошибки. Младшие подорвались, а Юнги проследил молча, но с ухмылкой приподнятого уголка губ. И когда дверь хлопнула, перевёл взгляд на Чона. Тот обвил вяло руки вокруг талии и положил голову на плечо. - Чуть позже покушаем вместе, договорились? - пробубнил Хо, дуя губы. Он немного расстроен, что тренировка закончена, а длилась она всего три часа. У него энергии через край, но и с Юнги оставаться один на один тоже хочется. Но и одновременно нет. Он всё ещё не знает, к чему готовиться. Потом времени думать будет меньше. - Угу. - кивает Юн, пересаживаясь по-другому, перекинув одну ногу и теперь сидя в нему лицом. Хосок ловит их силуэты в зеркале напротив, как немного напрягается спина старшего, прогнувшегося, выпятившего свою попу. Чтобы было проще, Хосок ноги немного протягивает, и этот округлый зад наконец приземляется на бедра. Мин успокаивается, следя за его лицом. А он вдыхает немного вспотевшего тела, ловя не только слабый запах пота, но и одеколона, который, кажется, никогда не выветрится. - Тебе нравится? - тихо спрашивает Мин. Хо ловит в его голосе сомнения. Неужели сомневается, что для него он красивый? Юнги немного поворачивает голову, также смотря в их отражение. Там сначала смотрит на свою спину, скрытую мешковатой светлой футболкой, а потом на горящие глаза Хосока, что носом всё ещё тычет в плечо. И снова на спину, смущается и отворачивается, лбом в плечо утыкаясь. И Хосок это видит, как уши старшего порозовели, как руки изредка подрагивают и они становятся влажными, протирая о рукава его футболки. Он вновь смотрит на спину и поясницу, понимая, что так просто он не может видеть старшего. Хочется потрогать. Трогать такое шикарное, родное тело хёна. И Чон трогает. Начинает гладить бока, спину, сжимать пальцы, что футболка мнётся, а тело Юнги вытягивается стрункой. - Очень, хён. Ты очень привлекательный и вкусный. - Хо еле сдерживается от желания укусить, впиться в светлую кожу. Юнги смотрит загнанно, но влюбленно, как никто не смотрел на Хосока. Сам лезет под ворот майки младшего, чтобы ладонями огладить плечи. - Мы давно не целовались... - заговорщически осуждает его Юн, но не обижается, а чуть приподнимается, соприкасаясь самыми кончиками носов. - Какой ужас. Это нужно исправить. - ладони свои он опускает ниже, до колен и обратно, жарко сминая кожу и поднимая вверх. Мин послушно приподнимается, когда его ягодицы сжимают, руками своими голову хватая младшего, чтобы впиться губами в его, блаженно выдыхая. Юнги берет всю инициативу, посасывает верхнюю губу, кусает, языком проводит по ней, пока Хосок залезает под футболку старшего, по бокам проводит и Мин выгибается, как волна, где касаются ладони. Отрывается на несколько секунд вдохнуть воздух, ведь Хо давит большими пальцами соски одновременно и припадает горячими, влажными губами к шее. Юнги глаза прикрывает, чувствуя, как рассыпается, выгибается и отодвигается немного, чтобы снова прижаться к телу Чона. И так снова и снова. А тому мало шеи, мало вылизывания ключиц, отрывается резко. Руки Юна крепче схватили за волосы, не желая отпускать, но младший только приподнимает низ белой майки и забирается под неё головой. Такого Юнги не ожидал. Но Юнги нравится. Хосоку, кстати, тоже. - Хоба, Хосок... - Юнги шепчет низко, пуская по позвоночнику мурашки. Ему хорошо, жарко до испарины на лбу не только из-за горячего тела младшего, но и из-за слабых укусов на груди, пока пальцы гладят и гладят вверх-вниз талию, а потом давят с новой силой соски. Хосок втягивает кожу влажную на груди тяжело вздымающейся. Ноги Мина безумно напряжены, но куда важнее ему ощущения младшего на своем теле. - Хосок, Хосок... - зовёт его Юнги, одной рукой сжимая майку на спине парня. - Я хочу также... Также сегодня ночью. Хо продолжает втягивать кожу вместе со своими щеками, на затылке чувствуя давящую ладонь, пока своими он обхватывает груди старшего и мнет, по очереди и одновременно. До него не сразу доходит смысл слов, пока Юнги вперёд наклоняется, неожиданно тихо, почти не слышно простонав. У него мышцы груди напрягаются, и Хо их сводит резко, прикусывая над ними. И Юнги дрожит, не выдерживая, ноги разъезжаются, и он приземляется задницей обратно на бедра младшего. Несколько раз Чон зализывает укус и вылазит из под ткани, смотрит на их отражение, ловя такой прекрасный, потрёпанный вид старшего. Он натягивает футболку вперёд и наблюдает за вздымающейся спиной, лопатки сводятся вместе, мышцы у позвоночника эстетично напрягаются, когда Мин выпрямляется, чтобы посмотреть на него. Хо смотрит теперь в ответ и улыбается широко, зубы свои показывая, словно он из-за шутки сдерживает смех. Однако, только кладет руку на покрасневшую щеку, Юн послушно прижимается, приближается и соприкасается носами. - Прости, хён. - улыбка становится меньше, но голос громче. Он прикрывает глаза, чтобы не видеть потерю и страх в зрачках Мина. - Нам нужно отдохнуть как следует к завтрашнему дню. - Мы успеем. Пойдем сейчас... - Юнги даже немного дёргается, но Хосок усмехается и обвивает рукой талию, прижимая к себе. - Кто-то вроде хотел кушать. - Уже не хочу. Я тебя хочу. Очень. - Юнги говорит спокойно, но с долей нервозности. Чон глаза приоткрывает, кидает взгляд через плечо на их силуэты. Ягодицы Юна так привлекательно находятся рядом с его пахом, и там мгновенно тяжелеет от мыслей, как бы классно выглядел бы сейчас старший, прыгая на нём. - Я тоже, хён, безумно. - Хосок чувствует вину, но сделать этого он не может. Только брови поднимает виновато и целует кратко в губы. - Ты даже не представляешь, как сильно мне хочется сжимать твою задницу и вбиваться в неё. А ты бы наконец застонал во весь голос. Но, - Хосок снова целует, уже в уголок губ, - прости, не сейчас. Юнги разочарованно мычит, сжимая губы в полоску. Он так раздосадован, что хосокьево сердце защемило от своих же действий. Ему же тоже хочется, прям до спирания воздуха в лёгких. И Мин ему кивает, сжимая крепче в объятиях.

***

- Ты так и не ответил. - стоит возле Хосока Сокджин, пока визажистка подкрашивает веки. Чон сидит в кресле, листая телефон, а потом поднимает голову. Рядом остальные мемберы заняты своими приготовлениями, но заметнее всего волнуется Юнги, которого менеджер наставляет, как в первый раз, а то и вовсе замудренней. Хосок и правда думал об этом вопросе старшего хёна, но всё никак не мог придумать что-то пооригинальнее чём... - Думаю, мы только поговорим об этом. - Джин смотрит на него как-то грустно. - Значит, это будет конец? - до Хосока доходит лишь спустя секунд пятнадцать, за это время Ким успел поругать Тэхёна за приставучесть к стаффу. - Не знаю, хён, не знаю. - Чон только качает головой. - А сам-то ты, чего хочешь? - Джин садится в кресло рядом и пьёт из стаканчика кофе, который взял со стола. - Хочу, чтобы осталось так, как есть. - им объявляют, что выход через две минуты. Пора выходить к сцене. - В конце концов, он потом и обидеться может. - На коленях просить будешь прощения. - многозначительно подмигивает Ким, надевая наушники. Хосок только цокает, но не сдерживает улыбки. Извиняться хоть как придётся. Прямо перед сценой Хосок подходит к Юнги, возле которого распевается Чимин. Мин сразу же смотрит на него, улыбается совсем немного. Хосок видит его волнение, поэтому только улыбается как обычно широко и берёт руки в свои. - Сейчас ты вспомнишь, какого это, быть на сцене уже до бесконечности популярным. - наставляет его Хо, успевая поцеловать костяшки старшего. Сзади Пак хмыкает. - Ты прав, сколько раз вспоминал, как выступаю, но сейчас, как в первый раз. - Юнги бы хотел в ответ чмокнуть Чона, но не успевает, свет софитов бьёт в глаза. Они все выбегают на сцену, чтобы поприветствовать Арми. Мириады бомбочек затряслись, переливаясь сначала в белый, а потом в пурпурный. Перед глазами спины мемберов, что шагают вперёд, чтобы быть ближе к краю и видеть лица фанатов. Юнги страшно, их много, он боится, что облажается и вновь забудет все слова и движения. Однако, он обещал ребятам, что, несмотря ни на что, он выложится на все сто двадцать. Нельзя дать фанатам заподозрить его состояние. Синяк давно прошел и головные боли не мучают. Но отчего же сейчас она заболела? Он запинается, но не падает, перед собой взрывается фейерверк, это сбивает концентрацию. В голове появился писк, не сильный, но мешающий сосредоточиться на начинающихся словах песни. Он видит перед собой Хосока, улыбающегося, в сияющем костюме, жмурящегося, до морщинок в уголках глаз. А потом перед глазами всплывают картинки, которых он давно не видел.

***

Когда концерт заканчивается и ребята спускаются вниз, уже без сил и чувств, желая только поскорее поменять одежду и свалить домой. Юнги на слабых ногах догоняет Хосока, который приостановился ненадолго. Тот ловит его руку и шагает уже так. - Хосок-а, - зовёт хрипло Юн и Хо кивает, давая знать, что слушает, - посмотри на меня, пожалуйста. - и его слушаются, даже останавливаются. Пара секунд, чтобы собраться. - Я вспомнил. Вспомнил всё. Хосок всё ещё дышит глубоко, его глаза лишь немного становятся больше, потому что не сразу, не мгновенно доходит, о чем говорят. А потом Чон опускает голову, нервно дёргая уголками губ в подобии улыбки. - Хён... - Нет, давай потом поговорим. Нам нужно отдохнуть. И Хосок только кивает, следуя за старшим. Тот, кстати, руку не отнимает, не значит ли это, что ещё не всё кончено? Чон не знает, но безумно не хочет конца их "отношений". - ...Юнги-хён ошибался. - выдает уставший Чимин, плюхнувший задом о кресло. - Да! - вставляет Тэхён, пока менеджер кратко перечислял ошибки. - И что? Что теперь? - всплескивает руками мужчина. - Почему только нас? - пробурчал недовольно Чонгук, глянув на Хосока. - Хосок-хён, почему ты не ругаешь его? - Я пообещал ничего не говорить ему после первого выступления, только вас, если замечу ошибки. - вяло отвечает танцор, успевая отхлебнуть воды из бутылки, пока с него снимали рубашку. - Да и тем более, ребят, что за ребячество? Вы чего такие злые, накинулись на хёна? На себя смотрите, а в его положение войдите. Он и без вас себя прекрасно ругает за оплошности. Мемберов поразил тот факт, что даже невменяемый до белого каления в танцах Чон Хосок совсем никак не прореагировал на Юнги, который скрылся в противоположной стороне комнаты. Хо даже не смотрит туда, лишь понуро переодевается и идёт снимать макияж. Остаётся только списать на усталость первого дня череды концертов, ибо ответа должного они не получат. А потом Юнги забирает Хосока домой, чтобы тот, если что, не смог избежать объяснений. Смену настроения у обоих заметили остальные, но решили не лезть на всякий случай. Спать Чону пришлось на диване, совесть не позволяет делить теперь с хёном одну кровать. Полночи не мог сомкнуть глаз, уже представляя лицо недовольства и отвращения, что, возможно, Хо просто воспользовался Юнги для утоления плотских утех. От одной только картинки и слов больше не подходить к Мину бросает в дрожь. На что он надеялся, когда соглашался на это? Утром им спать долго некогда было, вечером ещё концерт, поэтому Хосок проснулся первым и пошёл готовить завтрак. Когда уже еда была разложена по тарелкам, шум воды в ванной прекратился. Всего-то пять минут назад старший пошёл чистить зубы. Юнги приходит и садится на свой высокий стульчик, ставя свои ножки на железку. Он всё ещё выглядит милым, когда так сидит. Благодарит за еду и приступает к ней. Хо следует его примеру, желая тоже сначала утолить голод после вчерашнего концерта и слов хёна. - Хосок... - начинает Юнги, но его перебивают. - Ты злишься на меня? - грусть в глазах Чон скрыть в любом случае не сможет. Это сбивает настрой старшего всего на несколько секунд. - Не совсем. То есть, я хочу понять, почему ты сразу не сказал или позже. Когда ты вообще хотел сказать мне правду? У Юнги искреннее непонимание, он даже перестал жевать, смотря исключительно в лицо младшего, который выглядел достаточно побито, хотя ничего такого Юн и не говорил. Даже голос не повышал. - Почему, Хоба? - уже чуть более отчаянно спросил Юн, беспокоясь больше за чувства младшего. Он видит, как тому самому не легко даётся дать самому себе ответы. - Хён, я, - Чон засовывает кусок ветчины, - я поначалу думал, что ты так решил подшутить над всеми, а потом оказалось, что ты правда потерял память. Меня парни попросили подыграть, и, когда тебя увидел, подумал, что лучше согласиться. А вдруг бы ты быстрее воспоминания вернул, хорошие же моменты всегда лечат людей, ведь так? - у Хосока глаза большие, он боится реакции Юнги, которая не заставляет себя ждать. - Хочешь сказать, что ты просто играл со мной? Это жестоко, Хосок. - шипит он, качая головой и обратно беря вилку в руку. - Нет, хён, всё совсем не так. Это только поначалу. До первого поцелуя. Но потом я по-другому стал воспринимать наши отношения, правда. - Хосок придвигается ближе, протягивая руку, чтобы приподнять подбородок старшего, и после отдернуть. - Хён, я знаю, что нравлюсь тебе. Ещё до того, как мне несколько дней назад рассказали Тэхён и Чимин. - Знал? И ничего не говорил. - хмыкает Юнги, но продолжая смотреть в обиженные глаза. - Я не мог понять свои чувства к тебе. Не мог ответить взаимностью, потому что сомневался, правильно ли я сделаю, не станет ли это ошибкой и не будет ли это являться простой привязанностью. Бытом. - Хосок отодвигает от себя тарелку, выдыхая. - Я думал, что восхищение твоей красотой и умом такое же, как и к остальным мемберам. Мне нужно было много времени, чтобы присмотреться не только к тебе или себе, но и к другим, чтобы делать выводы. - И что в итоге? - Юнги немного, а может и много сбит с толку. Сама суть, что Чон знал о его чувствах, заставляет волноваться, а когда уже разговор зашёл о метаниях младшего, он смущается. - А в итоге... Все наши с тобой проведенные вместе дни, все касания и поцелуи были... Они меня подвели к решению, что ты правда мне нравишься. - Хосок видит, как Юнги перестал дышать, и сразу же поспешил его вернуть в этот мир. Встаёт со стула и берёт лицо в руки, судорожно зовя. - Всё, всё нормально. - с запинкой отвечает Юн, явно не ожидая, что вот так он воспримет признание младшего. - Я, правда, всё ещё думаю, что ты просто из жалости согласился. Хосок тцокает. - Хён, ну хочешь я перед всеми фанатами заявлю о своих чувствах? - Юнги морщится. - Ну-ка, не надо мне тут, помнишь же, что мы не должны им рассказывать и показывать наши отношения. - Мин даже ударяет в лоб Чона. Тот дует губы. - Ну блин, а так хотелось. - старший хихикает, заставляя сесть обратно и доесть свой завтрак. - Пожалуй, хватит и между нашими. Но знай, я пока плохо верю тебе. - То есть, всё, что было между нами — фальш? Юнги качает головой. - Я столько лет мечтал, чтобы сказать тебе, но то, что заставили тебя парни присмотреть за мной, ещё не означает, что я верю в твою искренность. Теперь я просто хочу свежим взглядом посмотреть на нас. - Хосока в принципе это успокаивает, поэтому он улыбается широко. - Мы же можем продолжить вести себя так, как было последний месяц? Согласись, Юнги-хён, тебе же нравится. Мне, кстати, тоже. - Ох, - Юнги прикрывает глаза рукой и хохочет низко, вспоминая вчерашний день в танцевальной студии, - ладно, хорошо, я только за буду. Хосок видит красные щеки, поэтому только кивает.

***

Через пару недель череды концертов и перерывов, снятия одного рана, выдохщиеся ребята наконец могут отдохнуть несколько суток перед предстоящими тренировками. За это время Юнги внимательно следил за Хо, который всё также продолжал искренне улыбаться и трогать его. Правда, хоть и реже, оставался ночевать и даже на одной кровати с ним. Он то чувствовал себя комфортно со спящим под боком Хосоком, с завтракающим Хосоком напротив его за одним столом, смотрящим телевизор, лежачим на нём на диване, пока копается в соцсетях. Но смотрел самое главное — это на чувства младшего. Они вели себя перед мемберами максимально привычно, как будто Юнги и не вспоминал, что на деле они официально не "пара", и что прекрасно получалось. Он продолжал чмокать Чона в щеку и держаться за руки в любой удобный момент, а Хо садить на свои колени и обнимать одной рукой плечи, как бы ограждая других от него. Теперь Мин чувствует, что они пара, чувствует уверенность в движениях младшего, что заботится о нём больше, чем о всех остальных, покорность и спокойствие рядом с ним. Видит огонек в глазах, когда они целуются, не важно как именно, но тот же огонек, что когда-то в студии перед зеркалом. И самое главное, это искренность, которую он так хотел увидеть. Хосок всегда искренен, даже когда этого не замечает, никогда не любит врать. И теперь, когда Чон стал чаще замечать его и внемлеть словам, Юнги начал больше влюбляться. Куда уж больше-то... - Что-то ты его запугал. - говорит Чимин, сидя сбоку от Юнги, который изгибает бровь. - В каком смысле? - Хосок-хён стал слишком зажатым. У них обеденный перерыв, который они проводят втроём с Чонгуком впридачу, но тот унеся за напитками. - Ещё раз, в каком смысле? - Чимин цокает, похоже, голова Юнги плохо работает до сих пор. - Ну смотри, раньше вы были раскрепощённее, у тебя были засосы, даже не стеснялись сосаться при нас. И что теперь? Лишь в щёчку целуете друг друга, да за ручки держитесь. - им принесли их заказ, поэтому Чим отвлекается чтобы поблагодарить официанта и приступить к еде. - Вы поссорились что ли? Юнги только чешет лоб. - Ну а что нам, постоянно перед вами пускать слюни друг на друга? Нет, мы не ссорились. Живём у меня, тренируемся все у него, спим в одной кровати. - безэмоционально перечисляет Юнги, протягивая руку к своему стакану кофе только что принесенное Чонгуком, садящимся напротив. - Может ты обделяешь его сексом? - Юнги давится кофе, а Гук роняет палочки. - Чимин-ще, хотя бы не в общественном месте. - упрекает Чонгук Пака, но тот только лыбится. - Ну согласись, Хоби-хён будто подавлен. Неужели Юнги-хён ему не даёт? - Может это он сверху. - хмыкает Чон. - Засосы явно говорят, что нет. - щелкает пальчиками Пак. - Будто пассивы не могут этого делать. - Так, - встревает Юнги, - ну-ка цыц, нефиг тут обсуждать чужую постель. - Ну хён, мы же и так всё друг о друге знаем, даже какие предпочтения мы любим. Только не говори, что тебе стыдно? Или ты смущаешься? - Пак продолжает докапываться. Юнги его кроет матом. Причем настолько мощным, что люди за соседним столиком оборачиваются. Мин извиняется и потом выдыхает. - Это кто из нас ещё не даёт. - тише говорит Юн, обратно присасываясь к стаканчику. - В смысле? То есть он не берёт тебя и сам же из-за этого загоняется? Псих что ли? Или неженка, боится тебя поранить? - Чимин-а, будь добр, прекрати, пока я не засунул твой яичный рулет тебе в горло. Чонгук смеётся, уже представляя эту кару для Пака, а сам тот лишь поднимает руки, желая всё же съесть свой рулет обычным способом. Поэтому Юнги успокаивается, мечтая только, чтобы больше сегодняшний день не приносил надоедливых разговоров. Уже вечером он встречает Хосока на пороге, забирая маленький черный пакетик, в котором находится его любимый маленький тортик. Там ещё сверху накиданы пачки снеков и мармеладных червячков. - Если моё лицо станет усыпано покраснениями, я тебя посажу на строгую диету из воды и кимчи. Хосок только смеётся, принимая благодарный чмок в щеку и идёт переодеваться и в душ. С широким зевком возвращается Чон на кухню, сразу же садясь на стул за барную стойку. Юнги ставит перед ним рамен с обжаренной свининой на отдельной тарелке, и сам приступает к ужину. Под шум включенного телевизора они молча обмениваются заигрываниями, сопровождаемыми смешками. Теперь такого рода проходят их совместные ужины. И завтраки. Когда они наедине. На душе аж тепло становится. Когда они перебираются на диван, Хосок полулёжа на подушке тычет в телефон и смотрит новости по ящику одним глазом, параллельно поглаживая волосы Юнги, пока сам Мин лежит головой на животе между ног младшего, читая переписку с мемберами. Он вспоминает сегодняшний разговор с макнэ. - Хоба, - в ответ ему мычат вопросительно, - младшие переживают, что мы не спим. - Да нет, вроде семь часов спим, нормально. - Нет, в смысле я тебе не даю. - Да ты засыпаешь быстрее, тебе не удается даже подумать об этом. Юнги обречённо цокает. Иногда Чон включает тупого не вовремя. - Секс, Хосок. - Мин смотрит снизу вверх и верх ногами на младшего, чье лицо искажается в удивлении, а потом в усмешке. - Когда это их стало волновать, занимаемся ли мы им или нет? - Я сказал, что это не их дело к нам в кровать лезть. - Хосок кивает, соглашаясь со словами. Откладывает телефон на спинку и уже двумя руками сжимает щёчки Юнги. - А сам ты, хён, не переживаешь? - пальцы оглаживают челюсть, спускаются ниже до шеи и обратно вверх, чтобы повторить движения. - А чего мне переживать? Я хочу. - просто отвечает Мин, глядя в глаза напротив. Хосок даже не удивляется, как обычно бы это было, а улыбается предвкушающе. Наклоняется и целует. Юнги улыбается в губы, ладони впутывая в волосы и давя на голову. Хосок чуть приподнимается поудобнее, затылок придерживая на весу, кусает и оттягивает губу. Они шумно дышат через нос, чмоки разносятся по комнате, заглушаемыми звуками музыки дорамы и диалогами героев. Изредка мычат, отлипают чтобы вдохнуть воздух и снова припасть к горячим и мокрым губам. Хосок наклоняет голову, чтобы языком пробраться внутрь рта и исследовать маленькие милые зубки, поиграть с языком старшего и втянуть играючи в свой. Но Юн резко отстраняется, прямо перед глазами широкие, красные губы Чона, а потом ловит на себе потемневший взгляд и сглатывает накопившуюся слюну. Хо успевает приподняться, когда Юнги садится и разворачивается к нему. У него решительный взгляд, и Хосок уже знает, к чему он ведёт. От этой мысли внутри приятно скручивается. И прежде чем Юнги его поцелует, Чон цепляет низ майки и стягивает со старшего. Потом на его шею ложатся ладони и тело жмётся к телу. Хосок на поясницу руки кладет, а потом оглаживает, вверх и вниз, от шеи до бедер. Под ягодицы хватает и жмёт к себе, их пах прижимаются, из-за чего в поцелуе выдыхают резко оба. Чон продолжает, хмыкает в губы, что мычат хрипло напротив. Пальцы узловатые царапают кожу головы, плеч. Теперь отстраняется уже неспешно Хо, сжимая задницу, пока Мин целует шею, кадык, вылизывает и вдыхает запах геля. Их движения в манере толчков продолжаются, возбуждая друг друга ещё больше. - Хочу именно так. - шепчет Юн, пока Хо немного отодвигается, чтобы посмотреть в лицо и положить ладонь на щеку. - Только без этой дурацкой одежды. Будь во мне. Звучит как предложение "выходи за меня", но Хосоку не до сравнений, блеск серёжек в красном ухе привлекает внимание, он их пальцами касается, теребит, мочку и хрящик мня. И Юнги это заметно нравится. Хосоку, кстати, тоже. Чон отодвигается больше, садясь на пятки, старший следует его примеру, тянет руки и аккуратно снимает украшения из ушей. Откладывает на свой телефон и на пол. - Есть что? - спрашивает Хо, вставая и параллельно раздеваясь. - Не поверишь, но в шкафчике в ванной на верхней полочке. - младший кивает и уходит всего на минуту. Юнги прожигает взглядом танцора, ловящий в чужих глазах бушующих чертей. Те просыпаются, лепечут, что сейчас произойдет то, о чем так мечтал Юн так сильно, что даже после удара думал, что это реальность. Сейчас Хосок эту реальность исполнит. Он садится на колени перед диваном, прямо возле ног старшего, чье дыхание спирает от такого. Одну ножку его поднимают и кладут на плечо, придвигая ближе к краю. Хо не ждёт одобрения, когда касается пальцами члена Мина, он видит его в глазах, которые становятся глубоко темными. И пока он просто поглаживал, одной рукой открывал тюбик смазки и вылил на пальцы занятой руки, которая позже опустилась ниже, касаясь мышц. - Мы замараем к чертям мой диван. - голос становится ниже от ощущения первых пальцев внутри. Черт побери, он мечтал их почувствовать в себе. Куда более неожиданнее стало то, что Хо поцеловал его головку, вылизывая, а потом немного заглотил. И лишь на несколько секунд отстранился. - Тебя точно это волнует? Начнем здесь, а продолжим уже на кровати. В конце концов, сдадим в чистку. - и Хосок заглатывает глубже, чем в прошлый раз. И даже не давится. - Ты с ума сошел... - закрывает ладонью глаза, выгибаясь от пальцев растягивающих его и горячего рта на члене. И плевать уже на этот диван. Чон бы ответил что-нибудь, но он занят. И когда уже в достаточной мере он растянул Юнги, пару раз остановив оргазм под жалобный скулеж, отодвигается и разминает челюсть. У него там уже всё ноет и течет. Пора прекращать, а то Юнги начнет его скоро матом крыть. Приподнимается на затёкшие ноги и подходит сбоку. Юн ждёт терпеливо, дыша тяжело, следит за действиями. А Хо ноги берёт светлые тянет на себя, что Мин падает на спину и охает. Его поясницу кладут на ручку дивана, а потом переворачивают. Мину кажется это идеальным положением, когда его лицо может уткнуться в обивку, пока младший поначалу медленно входит, а потом резко до конца толкается. Он вскрикивает, глотая слюну, которая всё равно вырвалась и потекла из уголка губ. Хосок двигался рвано, когда Юнги смог привыкнуть к нему, сам прогибаясь в спине. Эти движения нравились Юну, он ощущал чистую натуру младшего. Четкие, резкие, быстрые толчки, нежные поцелуи по всей спине, лёгкие укусы на задней части шеи, гладящие несдержанно руки, нередко давящие на бока на пояснице. Это отдельный вид искусства, когда можно чувствовать, как из лёгких постепенно выбивают стоны, а соски быстро натираются об немягкую ткань. Хосок дорожкой поцелуев поднимается по плечу и ложится полностью на старшего, не сбиваясь с странного темпа. Юнги выдыхает, точнее выталкивается воздух из него, приподнимается на локте совсем немного, кладет на затылок Чона свою ладонь, заставляя поцеловать свои губы. - Хоба, - жарко дышит он, и младший внемлет его зову, - мне нравится. Но, - он хныкает, приподнимая брови, - пожалуйста, давай глубже и сильнее. Размеренно и спокойно. - Хосок смотрит в только что приоткрытые глаза, влажные, блестящие. - Я хочу вдоволь почувствовать тебя. И Хосок делает, так, как просит старший, он вбивается уже более плавно, но сильно, чаще попадая в простату. - Да, да, да... Да! - Юнги начинает постепенно кричать, когда толчки становятся четко в комочек нервов. Он сжимает руку вокруг головы Чона, пальцы его другой руки впиваются в обивку, звук шлепков становится чётче, колени дрожат, шея не держит, заставляя упасть лицом и скулить о том, что правильно, именно так Юнги хорошо. Хо сходит с ума, старший даже в сексе ведёт себя как старший, зная, как им обоим доставить удовольствие. Любые звуки, что издает тот под ним, уносят крышу. Они дают знать, что Юнги хорошо, ему нравится. Хосоку, кстати, тоже. Резко Чон выходит, Юнги не успевает сообразить это действие, как его обратно переворачивают и поднимают на ноги, которые стали совсем ватными. Мин обнимает за плечи крепко, имея хоть какую-то опору, пока младший за талию к себе притягивает, начиная им обоим дрочить. Колени у Юнги начинают быть совсем слабыми. - В спальню. - командует Хо, наступая на Мина, пятившего назад. Не отрываясь, они целуются, по пути успевая пару раз прижать друг друга к стене. И в спальне младший сжимает их члены, прерывая подступающую кульминацию, что Юнги хнычет совсем жалобно. Аккуратно роняет на кровать, под поясницу подушку подкладывая. - Пять минут, потерпи пять минут. Он делает всё быстро, его глаза и ещё кое-что горят, что Юн чувствует ещё большее предвкушение. Это будут самые лучшие пять минут для него. Хосок снова входит в Мина, закатывающего глаза. Заводит под спину руку и хватает за волосы на затылке, оттягивая назад, что голова откидывается, открывая прекрасный вид на белую шею и острый кадык, а выше на идеальный треугольник челюсти. Юнги и вовсе забыл, что когда-то мечтал о подобной не сильной хватке. И пока Хо начинает свой новый размеренный, но уже гораздо сильнее, темп, Юн начинает кричать имя младшего, потому что сдерживаться никак не получится. Эти толчки заставляют двигаться в ответ, скользить по одеялу спиной, больше выгибать шею, хрипеть, обвивать ногами поясницу младшего, чтобы ещё резче входил в него, царапать ногтями спину. А Хосок влюбляется в потную, покрасневшую шею старшего, на которой вены вздуваются. Кожа на вид выглядит аппетитной. А когда Юнги начинает от идеальности их ритма материться так сладко, что у Хо начинает сводить зубы. Плечи Юнги манят, ключицы, кадык, челюсть. Он её скребёт зубами, задыхаясь от смешанного густого запаха тел. - Прости меня. - просит Хо, закусывая мочку. Юнги успевает лишь на короткое время приопустить голову. - За что... - а потом совсем стонет высоко, не для привычного голоса, когда Чон впивается в сгиб шеи и плеча, именно туда же, где был прошлый засос. Ранее лежащая рука на бедре поднимается по телу вверх, пока Хо продолжает больше и больше кусать и засасывать кожу. - Нас убьют. Юнги уже конкретно кристально по..., он руку запускает в волосы, прижимая сильней, вторую опускает на поясницу, давая понять, чтобы быть быстрее. - Да плевать. - Хо хмыкает, его рука остановилась и большой палец давить на сосок, ногтем давя на середину, а потом вовсе покручивая. Это уже слишком для Юнги, слишком много, когда его член зажат между телами, когда за волосы тянут. Из него вылетают совсем гортанные стоны, ему хорошо, когда сжимает младшего в себе, когда кусают его грудь. И вскоре эти засосы станут фиолетовыми. Но эта мысль настолько ему нравится, что он не замечает, как кончает. Хосок лишь на секунду приостановился, прекращая свои действия. - Ещё немного, ещё пару секунд. - сбито бубнит Хо, догоняя старшего и выпрямляясь в спине. Полминуты, чтобы привести поплывшее сознание в хоть какой-то порядок. Чон смотрит на заплаканного от переизбытка чувств старшего, его судороги во всем теле, дрожащий и испачканный живот, покусанный верх, алые губы, мокрые ресницы. Его сердце щемит от восхищения. А ещё от усталости. - Хочу упасть. - низко, сухо оповещает он из-за пустыни в горле. Мин тянет руки и Хо падает в объятия, почти вырубаясь. И лишь через десять минут Хосок просыпается, меняя положение головы. Под ухом почти до конца успокоилось сердце. - Завтра у меня будут болеть ноги и поясница. Юнги морщится. - Помолчи, я сидеть не смогу. Зачем ты так оторвался? У нас с тобой ещё куча времени вместе. - Юнги даже пальчиком шевелить не хочет, он спит, его голос хриплый, почти неслышный, басистый. - Ты был охрененным. Я не мог остановиться. - Я ничего почти не делал. - То, что ты есть, для меня уже охрененно. - Юнги только хмыкает уголком губ, но в полутьме это не сильно видно. Хосок просто представляет это. Сон нагоняет их.

***

- Ещё раз, что? - В каком смысле вы расстались? Чимин и Джин негодуют, сидя на диванчике, пока рядом в углу развалился Юнги, а остальные в комнате звукозаписи. - Нет, он наверное прикалывается. - Хосок как раз выходит из комнатки со стеклом, уже соображая, чего возмущаются остальные. - Не может такого быть, - говорит Джун, разворачиваясь в кресле, - вы сами посмотрите, у Юнги-хёна кофта с воротником. Скрываешься, да? - Вы серьезно расстались? - потерянно не понимает Чонгук, глядя на Хо и Мина поочередно. Юнги улыбки не сдерживает, как и Хосок. - Я всё вспомнил, что ты ещё хочешь услышать? - бессмысленно прячет Шуга свою ухмылку. - Да вы же явно прикалываетесь. - восклицает Тэхён, стоя со сложенными руками. Все устремили взгляд на молчавшего непривычно Хосока, который прошел к диванчику чёрному и сел на ручку, как раз рядом с Юнги. - Поддерживаю Джуна, Юнги-я, ты даже с места не встаёшь. Что он с тобой сделал? - резко поддался вперёд Джин, заглядывая в лицо Мина, чтобы найти какие-либо отпечатки изменений в теле. - Даже почти не шевелишься. - А я говорил! - встрял Пак, также приподнимаясь. - Я говорил, что дело в сексе. Вам нужно было с самого начала это сделать. А то такое чувство было, будто Юнги-хён не давал Хосок-хёну себя оттр... Договорить Чим не успевает, Джин одним пальцем его затыкает. - Ладно, допустим, но если вас заметят, что нам теперь? Получать за вас двоих? - Сокджин всё также продолжал возмущаться. - Получается, да. - пожимает плечами Юн. Хосок хохочет тихо. - Хосок-хён, чего ты молчишь? - уже обречённо вздыхает Чонгук. Шумные сегодня пухлогубые... Юнги смотрит на Хо, который только пожимает плечами с улыбкой. Он обещал ни слова не сказать, иначе раскроет все карты. - Да и так всё понятно, весь вид Юнги говорит за себя. - разводит ручками Намджун, отворачиваясь. Искусанные губы, высокий воротник чёрной водолазки, отсутствие серёжек в ухе, сонный и потрёпанный вид. Про Хосока говорить нечего, тот как всегда цветет и пышет энергией. А вроде для Юнги он витаминка. Поэтому Мин прижимает голову к боку младшего и терпеливо наблюдает за спором, в котором он как бы должен участвовать. Но лишь улыбается. - Раз нам всё понятно, почему мы опять спорим? - недоумевает Тэхён. - Да потому что нам нужно прямо услышать из их уст правду. - указывает на парочку Чим. - Да ладно, оставь их. Мы же всё видим. - отвечает ему Джун. Пак бухтит возмущённо, щеки дуя, ибо он хочет услышать официально, правда ли они расстались или же они решили так подшутить. И всё же к концу дня признаются, потому что изводить Пака себе дороже. На деле они расстались как пара из фантазий Юнги, что забыл момент их предложений встречаться. Сейчас они в реальности объявили о том, что они пара. Уже без фантомных кавычек. Придётся, правда, постараться скрывать и ревновать втихую при фанатах и стаффе, как и друзей, и знакомых. В конце концов, они взрослые, самостоятельные мужчины, которые могут в любой момент обсудить их проблемы. Ну или забыть. В итоге, им будет интересно понаблюдать друг за другом, за поведением, искренностью, чувствами не только к другим мемберам, но и друг к другу. Ну а Чимин и Тэхён будут потешаться над ними. А Чонгук заставлять ревновать Хосока. Джин придумывать пошлые подколы, а Джун спасать от менеджера и терпеть выговоры стаффа. Юнги нравится. Хосоку, кстати, тоже.