Стеклянное сердце

      Утром воскресенья профессор Фиг нашел её сам. Одетый в дорожную мантию пожилой волшебник ждал у входа в гостиную, когда Ноэль вместе с друзьями вышла на завтрак. — Доброе утро, мистер Мракс, мистер Сэллоу, — коротко кивнул он слизеринцам, при этом добродушно улыбаясь. Голубые яркие глаза бегло окинули компанию. — Могу я ненадолго украсть вашу прелестную спутницу? Мадмуазель Сакристан, на пару слов. Себастьян кинул обеспокоенный взгляд на друга, который нервно крутил в руках палочку. Испустив синхронный тяжёлый выдох, юноши направились дальше по лестнице в сторону Большого зала. — Профессор Уизли отправила мне сову. Вчера вы меня искали, — Элеазар прокашлялся, разворачиваясь к коридору. Девушка кивнула. — Предлагаю поговорить с Хранителями. А пока расскажите, что вам удалось узнать. Они шли медленно, стараясь не привлекать внимания редких учеников, снующих из стороны в сторону. Профессор коротко кивал, когда Ноэль по привычке сбивалась с мысли, смываемой волной прошедших эмоций. А может быть, просто зажатых тесно в душе, далеко-далеко, куда никто не доберётся. Даже она сама. Хрупкие девичьи руки нервно перебирали оборки на рукавах платья, пытаясь сдержать её от непрошенных слёз. — Профессор Фиг, думаете, Сан Бакар сейчас примет решение? — тихо спросила Ноэль. На кончиках пальцев вибрировал серебристый свет, вторя бешено заходящемуся болью сердцу. Дышать стало тяжелее. — Боюсь, ему придётся это сделать, моя дорогая. У нас совсем не осталось времени, — пожилой волшебник вздохнул, подавая своей ученице руку на крутой винтовой лестнице. — Почему же вы не пошли к ним и не сказали раньше? — Может быть, это прозвучит по-детски, сэр, но они ведь мне до сих пор не доверяют. И я не понимаю почему. Я же прошла уже три испытания и, наверняка, доказала свою искренность. Но, — она остановилась на последней ступеньке не в силах сделать и шага дальше. Дыхание сбилось, мешая выговаривать слова. — Хранители словно всё равно записали меня в одну строку с Исидорой. — Бросьте, Ноэль. Я уверен, у них есть весомая причина. Думаю, с последним испытанием нам откроется полная картина. Может быть, произошло нечто, повторения чего они очень боятся? — профессор Фиг задумчиво остановился рядом, потирая рукой подбородок. — Но если они так боятся, то могли хотя бы подсказать мне, как обращаться с этим даром. Ведь кто, как не Хранители, должны знать, какая это разрушительная сила. И я не могу её контролировать, — голос дрогнул от нарастающей злости. Вся эта беготня на протяжении, неслыханно, месяцев! Чтобы просто послушать предысторию взаимоотношений четырёх учителей Хогвартса и одной сошедшей с ума ведьмы?! Зачем? Напугать? Предостеречь? — Меня это злит. Они никогда не отвечают на мои вопросы, а только задают собственные! Разговаривают, будто я не достойна и слова лишнего! И никто из них даже не задумывается, какая ответственность лежит на моих плечах, сэр. Никто из них. Они лишь командуют. — Милая, — профессор Фиг устало вздохнул, как-то сокрушённо, словно что-то давило на него сверху. Он казался ещё более сгорбленным, чем обычно. Волшебник опустил руки на узкие плечи в дружеском жесте. — Я вас прекрасно понимаю. Вас пугает эта сила. Неизведанная сила. — Меня пугают её проявления, профессор. Иногда я… будто другим человеком становлюсь. Когда оказываюсь в опасности, отбиваюсь с такой яростью и злобой, на которую никогда в жизни не была способна. C'est monstrueux! — Ноэль закрыла лицо руками, пытаясь сделать глубокий вдох. Древняя магия рядом с Залом Картографии бурлила, словно в кипящем котле. Давила. — А я такой быть не хочу. Вообще никак не хочу быть с этим всем связана. — Послушайте, мадмуазель Сакристан, — голос профессора звучал по-отечески тепло. Он улыбнулся так сильно, что старческие морщинки в уголках глаз стали гораздо глубже. — Мы с Вами близки к разгадке, верно? И, когда всё это наконец закончится, обязательно и весьма обстоятельно изучим ваши способности и даже, возможно, выпьем не по одной чашечке горячего чая. — Угу, — сил на слова не осталось. — А теперь давайте, как вас учила дражайшая мадам Сакристан. Медленно вдыхайте и выдыхайте. Не торопитесь. Вам нужно успокоиться. Они стояли так ещё несколько минут, прежде чем хриплое дыхание наконец стихло. Девушка отняла руки от горящего лица, стыдливо пряча зелёный взгляд в пол. — Я… я готова. — Тогда не будем терять времени, — ответил профессор и с силой толкнул массивные двери.       Все события пронеслись сплошным калейдоскопом. Последнее испытание, дромарог и очередной омут памяти. Авада Кедавра, безжизненное тело Исидоры Морганак в воспоминаниях Сана Бакара. И её отец, похожий на инфери. Яркая зелёная вспышка застыла в мыслях назойливым пятном, нагоняя под кожей дрожь. Ноэль давно поняла для себя, что явно не из пугливых. Про огромных пауков она предпочитала не вспоминать, а этот ядовитый зелёный цвет побуждал нестись очертя голову куда глаза глядят, лишь бы не видеть этого. Не слышать таких страшных слов. Убивающее заклятие не должен знать никто. И вот, в небольшом сундучке у неё хранятся все четыре медальона, из которых каким-то неизведанным образом нужно сделать палочку. В любом случае, мистеру Олливандеру лучше знать.       Она ввалилась в гостиную поздним вечером, абсолютно вымотанная прошедшими событиями. На дрожащих ногах прошла до ближайшего дивана и с размаху без свойственного изящества упала на него. — Ты где была? — она даже не заметила друзей, играющих в волшебные шахматы за небольшим резным столиком. Себастьян возмущённо поднял густые тёмные брови в комичном, но очень обеспокоенном выражении. Он резко воздел руки. — Мы весь замок обыскали! — Долгая история, — Ноэль выдавила из себя усталую улыбку, наблюдая, как белая ладья на оставленном без присмотра столике разбивает в прах чёрную пешку. — Если уж исчезаешь в неизвестном направлении, то будь так добра оставить хотя бы записку, — Оминис нахмурился, присаживаясь на самый краешек дивана у девушки в ногах. — Нам же надо знать, где искать твоё тело. — Это он так говорит, что мы волновались. Серьёзно, Сакристан, могла бы и нас позвать с собой, — Сэллоу расслаблено облокотился на бархатную спинку. — Учитывая твои рассказы, ты явно не воздухом дышала. — Les gars s'il vous plait! Я не хочу сейчас думать об этом. — А мы хотим, мадмуазель. Пожалуйста, не делай так больше, — В голосе Мракса звучали нервные нотки, хоть и тщательно скрываемые. В приглушённом холодном свете гостиной угловатые юношеские лица выглядели ещё более резко и мрачно. — Хорошо. Я, правда, очень устала. Думаю, что до спальни не дойду… — Она откинулась на декоративную подушку, прикрыв глаза. — Одеяло принести, авантюристка? — ехидно произнесли над самым ухом. В этот момент желудок издал такой громкий вой, что слизеринцы замерли в одно мгновение. Себастьян поражённо округлил тёмные карие глаза. — Ты… хоть что-то ела сегодня? — Если честно… было немного не до этого, — Ноэль отвернулась, утыкаясь носом в богатую бархатную обивку. Какой стыд! Это совсем не то, как должна выглядеть в глазах молодых людей воспитанная леди. — Чёрт возьми! Ладно, — Сэллоу хлопнул в ладоши, растирая их в предвкушении чего-то. — Я знаю этот тон. Что ты опять задумал, Себастьян? — подал голос молчавший до этого Мракс, который нервно сжимал в руках свою волшебную палочку. Невидящие голубые глаза его были устремлены в пол. — Думаю, домовые эльфы с кухни не откажут одолжить чего-нибудь перекусить для нашей подруги, как считаешь? — на веснушчатом выразительном лице заиграла хитрая улыбка. — Сейчас отбой, Себастьян, — устало ответил Оминис, потерев переносицу. В этом освещении его кожа казалась вовсе мёртвенно-бледной. — И как нам попасть на кухню? — Уизли рассказал мне по секрету, а ему рассказала Саманта с Рейвенкло, а ей рассказал Пламли… подожди, ты сказал «нам»?! — Себастьян уставился на друга так, будто впервые увидел. — Разумеется! В конце концов, кто-то же должен донести еду до гостиной, когда тебя снова поймают, — со свойственным только ему аккуратным высокомерием произнёс Оминис, зажигая огонек на палочке быстрым взмахом и, не дожидаясь друга, пошёл в сторону выхода. — Знаешь, иногда ты просто невыносим! — Себастьян с улыбкой закатил глаза и задорно подмигнул подруге, отсалютовав. — Не скучай, мадмуазель! Одна нога — здесь, другая — там!       Ноэль устало улыбнулась и совсем уж невоспитанно скинула с ног ботинки. Те с глухим стуком приземлились на каменный плиточный пол гостиной, оповещая о долгожданном окончании приключений. Только сейчас её посетило такое странное ощущение спокойствия. Девушка прикрыла глаза, слушая мирный треск поленьев в камине неподалеку. Казалось, в навалившейся мирной тишине можно было услышать давление толщи Чёрного озера на зачарованное стекло. Снова в голову полезли непрошенные мысли о том, сколько же всего она пропустила, поступив только сейчас. До конца обучения в Хогвартсе осталось только два с половиной года. А сколько она могла бы узнать и увидеть раньше? Сколько приключений испытать в компании своих новых друзей? Почему-то ей казалось, что они подружились бы и в одиннадцать лет. В конце концов, мальчики были её первыми настоящими друзьями. В голову пришла удивительно несвоевременная и странная идея написать родителям и рассказать о мальчишках. Мать, конечно, будет в ужасе, что её милая воспитанная леди водит дружбу только с юношами, но, разумеется, со временем остынет и примет их. И что было бы неплохо спросить разрешения пригласить ребят в гости во Францию. Она была уверена, что знаменитые живописные лавандовые поля и высокие горы произведут впечатление даже на незрячего Оминиса. Ведь и воздух на её родине другой, свежий и холодный зимой, знойный и жаркий, обжигающий летом. Наполненный терпким ароматом лаванды и неталого снега на шапках гор. Солёный морской ветер на берегу рядом с Йером точно западет им в душу. Ноэль увидела Шотландию, такую холодную в любое время года, потому захотела показать друзьям жаркий Прованс. Кажется, она очень скучает по лету. И по родному дому. Приятная дрёма окутала слизеринку не хуже тяжелого одеяла, увлекая за собой. — И куда ты её потащишь? Забыл? Лестница зачарована! — в уши прокрался сбивчивый высокий шёпот. — Полетите вдвоём вниз, как с ледяной горки. — А вот не факт, что если нести на руках ученицу, то лестница исчезнет. Ты пробовал? Я вот нет. Чем не повод? — вторил ему второй голос, особо не заботящийся о её сне, хоть и явно ниже, чем обычно. — Ты невыносим! Ноэль тяжело разлепила веки, стараясь проморгаться. Над ней склонилось два размытых силуэта. — Вы чего? — спросонья хриплый голос казался совершенно чужим, неестественно низким. Себастьян сложил губы в идеальное «о». — Сколько я спала? — Не так уж долго, на самом деле. Смотри, — на низком столике у дивана стояла довольно большая продуктовая корзинка. Сэллоу широким жестом указал на неё обеими руками. — Кажется, домовики решили накормить всех нас. — Я готова съесть целого дракона… — Боюсь, в твой изящный желудок столько не влезет. — Изящный желудок, Себастьян? Серьёзно? — брови Оминиса взметнулись вверх. — Да ладно тебе, — тёмноволосый слизеринец протянул подруге крупный кусок мясного ароматного пирога, завернутый в салфетку. — Будем считать, что у нас «полуночник». Хоть местная еда и казалась ей тяжёлой, а бывает, совершенно неаппетитной, но именно в этот момент всё было просто безумно вкусным. Эльфы выдали друзьям разного и понемногу, но этого было действительно более чем достаточно. Содержимое корзинки исчезло на глазах. Даже поначалу активно сопротивляющийся Оминис не преминул захватить себе тостов с джемом. — Ваша вина, если я не влезу ни в одно из своих платьев, — съедобный груз ещё сильнее придавил к дивану, забирая остатки желания хоть как-то двигаться. — С твоим активным образом жизни удивительно, что они на тебе не мешком висят, Ноэль, — не удержался от подколки Себастьян, сыто растёкшись по свободному месту рядом с девушкой. — Ты такой джентльмен, — съязвил Мракс, движением палочки заставляя корзинку исчезнуть. Сэллоу ничего не ответил, лишь протяжно зевнул. — Скажите, а кто из вас играл белыми? — почему-то вспомнила девушка, показывая на развороченную в пыль шахматную доску, на которой весело отплясывали фигуры, водя хоровод вокруг подбоченившегося ферзя. — Я, — Оминис повёл головой, привычно склоняя её набок. Пшеничные волосы растрепались, делая его похожим на филина. — Поздравляю, ты выиграл. — Это нечестно! Партия шла без нас, — Себастьян скрестил руки на груди и раздул веснушчатые щёки. — Друг мой, ты бы в любом случае с треском продул. Так же ужасно играет, пожалуй, только Адриан, — высокомерно протянул Мракс, сощурив голубые глаза, устремлённые вглубь гостиной. — Не умничай.       Ноэль не смогла сдержать громкого мелодичного смеха. Почему-то в компании таких разных мальчишек ей было так спокойно. Словно никогда и не было никакой Древней магии, Хранителей, гоблинов и Руквуда. Было чувство, словно они знакомы не один год. Мальчики сидели по обе руки, такие противоположные. Один яркий и горячный, как Солнце. Второй мягкий и спокойный, как Луна. Удивительная дружба. Девушка расслабленно откинулась на бархатную спинку, прикрывая глаза. — Вы как хотите, а я сплю здесь. Нет сил подняться… — тихо произнесла она, устало прислоняясь головой на плечо по правую руку от неё. — Н-ноэль, тебе надо идти в спальню! — кажется, она впервые слышала, чтобы Оминис говорил настолько неуверенным голосом. Её это позабавило. — Не пойду, — хитро произнесла девушка, настойчиво оставаясь в том же положении. Мракс замер, напрягшись, как заведённая пружина. Ноэль готова была поклясться, что он покраснел до кончиков ушей. — Раз не пойдешь, значит, тебя пойдут! — и в это же мгновение мягкая диванная опора пропала, сменяясь крупными руками. Девушка взвизгнула громко, моментально бодрясь. — Ай! Qu'est-ce que tu fais, Sebastian, repose-moi! — рефлекторно со стыдом прикрыв ладонями лицо, заголосила Ноэль. — Maintenant! — Ничего не понимаю. Оминис, переведёшь? Там, кажется, звучало моё имя, — словно издеваясь, юноша слегка подкинул её вверх, вызвав новую порцию стыдливого визга. — Я очень плох во французском, Себастьян, — не менее хитро ответил Мракс, подбирая запылённые ботинки подруги. Странная процессия двинулась в сторону «девчачьей» лестницы. — Quelle disgrâce… — продолжая закрывать лицо руками, тихо произнесла Ноэль, когда почувствовала разутыми ногами долгожданную твёрдую опору. Каменная плитка неприятно обжигала холодом даже сквозь шерстяные чулки. В смятении блондинка выхватила из рук Оминиса свою испачканную обувку и побежала вверх по лестнице, пряча глаза. — Хулиганы! Наглецы! — И тебе доброй ночи! — донеслось ей смешливое снизу, когда она уже порывисто открывала дверь в спальню пятикурсниц. Прислонившись спиной к деревянной резьбе, Ноэль растерянно приложила ладонь к груди, чувствуя, как порывисто и отчего-то радостно бьётся её сердце. Это было очень странное чувство.