Следуй за мной

— Арс, я хотел поговорить с тобой, — шепнул Позов, уводя брюнета за угол здания, пока Матвиенко и Антон готовили завтрак. — Слушай, если ты хочешь обо мне, то я в порядке, — Арсений попытался выдавить улыбку, хотя внутри было пусто и больно. — Нет, я про Антона. Мне выпала честь с ним познакомиться раньше чем ты, но и тебя самого я давно знаю. Я вижу ваши взгляды и все эти шашни вы крутите давно, но послушай меня пожалуйста… Ты — больной человек, Арс. Я не знаю никого, с кем бы произошло то, что произошло с тобой. Проблема в том, что ты поломал парнишку, который как маленький птенец выпорхнул из убежища. Это не дело… — Дим… — Не перебивай. Мы оба знаем, что он не в себе. Нормальный человек не смог бы влюбиться в тебя, особенно после того, что ты сделал, вот уж извини. Да, мы когда-то с тобой были друзьями… — Ты мне нотации читать будешь? Я знаю, что это я виноват во всем и меня кроет, и сам вижу, что это все нездорово. Но я чувствую… чувствую к нему… — Арс. Сделай правильный выбор, — Позов хлопнул друга по плечу и пошел к остальным. Через полчаса все уже собрались, окинули взглядом место, в котором они спали и мысленно, на всякий случай, попрощались с ним. Каждый понимал, что впереди, через несколько часов ходьбы на север, их совсем не с распростертыми объятиями встретит Мемориал Петрова, за которым находится завод. Пока все шли, каждый думал о своем, ничем не нарушая тишину. Дима Позов просто хотел спасти свой маленький городок, чтобы его жители могли пить чистую воду, сажать овощи и фрукты, выращивать скот и потихоньку возрождать и увеличивать Мегатонск. Он знал, что Арсений не воспримет в штыки его слова. Он знал, что между ним и пареньком, с которым брюнет сейчас перешептывается чуть поодаль, чувства. Проблема в том, что эти чувства построены на боли. Арсений сам, искалеченный жизнью, поломал и подстроил под себя Шастуна, у которого, если выражаться психологически, стокгольмский синдром. Да, конечно, эти чувства могут быть светлыми и чистыми, но то, что за этим стоит — тяжелое и слишком сложное, чтобы строить что-то хорошее. Надо быть настоящим психом, чтобы быть рядом с Арсом, которого может переклинить в любой момент, даже если он… любит. Матвиенко резво шагал и насвистывал какую-то мелодию, которую он сам ставил на радио Новостей Вселенной. Его сейчас волновало то, что из-за правительства он несколько лет был слеп и, когда если они вернутся обратно — через Андреевск, горы, озеро, Москву-сити и пустошь, он обязательно расскажет всем его немногочисленным слушателям всю правду. Ему казалось, что сегодня он чувствует себя очень счастливым, несмотря на то, что дорога выдалась с потерями, но Серёжа будто окунулся в прошлое, где он сам, Арсений и Димка Позов вместе идут на какое-то дело, от которого зависит судьба. И, казалось бы, лишний, но такой уже родной Шастун идет впереди него рядом с его другом. — Антон, скажи… — брюнет прокашлялся, — как ты видишь себя через год? — Хороший вопрос, — усмехнулся Антон, — несмотря на то, что я в полном очке, у меня постоянно болит голова и кажется, что я пустой внутри как склянка, я вижу себя с тобой. Я не знаю как произошло, но мой мозг придумал тысячу причин и оправданий твоему поведению. Вчера, в этом уебском городишке, я испугался. Ты потерял Иру и Стаса, но держишься. Я вообще удивляюсь, как ты держишься и как у меня самого еще фляга не свистит… — Свистит, Тош, — шумно выдохнул старший и аккуратно взял его за руку. — Через год я вижу нас с тобой на море, — парень улыбнулся и посмотрел на брюнета. Арсений видел, что Антону плохо. Он видел, как ему больно. Он чувствовал, что несёт ответственность за то, что парень так к нему привязался. — А я вижу тебя счастливым, — тихо сказал брюнет.

***

Почти бесшумно подойдя к мемориалу, в этой густой тишине были слышны звуки, доносившиеся из завода. С правой стороны от них был люк, через который, судя по карте на КПК Арсения, можно было незаметно проникнуть на территорию, где находится Очиститель. Он очень надеялся, что там сейчас мать Антона и Добровольский. Было жизненно необходимо исполнить то, что было задумано еще много лет назад и брюнет не имел права не сделать этого. Преодолев спуск в тоннель, по которому когда-то раньше шла вода, разливаясь по подземным трубам, все четверо остановились, чтобы прислушаться. — Мне кажется, что нам стоит просто ворваться туда и расхерачить всех, кто встанет на пути, — тихо сказал Матвиенко и хитро улыбнулся. — Серый, блять, тебе бы только пострелять, — нахмурился Позов, — нам нужно незаметно пройти внутрь, перебить только охрану и заставить ученых объясниться. Нам вообще повезло, что Очиститель еще не взорван. — Так и сделаем, — кивнул Арсений, глядя в монитор КПК, — дальше по тоннелю будут технические помещения, через них прямой вход на станцию, останется только сделать то, зачем мы здесь, и включить эту хуйню. — Вообще-то я думал, что мы тут мир спасаем и «включить хуйню» это наша первостепенная задача, — Антон нахмурился и поджал губы. Он понимал, что совсем скоро увидит свою маму, которую он так любил в детстве, но почти не видел, потому что она была занята работой. Ему было сложно сейчас смириться с тем, что главная цель Арсения — месть. Слишком много чувств смешивалось в его сердце, а ноги становились ватными, когда он ловил этот диссонанс — фляга действительно свистела уже давно.

***

— Руки вверх, нахуй! — рыкнул Арсений, выбив дверь в помещение, где находилась группа ученых. Сразу за ним выскочили трое остальных, держа каждого на мушке. Перебив по пути двоих вооруженных, Арсений понял, что у ученых не так много охраны. — Кто вы? — женщина со светлыми волосами и сединой в испуге подняла руки как и четверо остальных ученых. — Твоя судьба, сука! — глаза брюнета наполнились яростью и, казалось, налились кровью — так сильно он хотел выстрелить уже сейчас. — Арс, стой! — Антон кинулся вперед, заслоняя женщину, — Мам, в сторону. — Тоша, блять, не испытывай мое терпение! — брюнет опустил автомат, боясь случайно выстрелить и ранить парня, — Быстро подойди сюда! Увидев, что оружие смотрит дулом вниз, Шастун развернулся спиной к парням и сделал шаг назад, глядя матери в глаза. Так много хотелось сказать, так много хотелось спросить, но язык будто прирос к нёбу, не давая вымолвить ни слова. На него смотрели совершенно равнодушные зеленые глаза. — Павел, ты закончил? — женщина обратилась к ученому, стоящему позади неё. — Нет, еще четыре часа, — робко сказал он. — Четыре часа до чего, мам? — Антон пытался найти в её взгляде что-то родное, но видел лишь гордость, пустоту и отчужденность. — Слыш, нахуй, отвечай, когда твой сын спрашивает! — Арсений сделал резкий шаг вперед и снова направил автомат на женщину. Антон испугался и встретился с голубыми глазами, которые смотрели то на него, то на ученую. Антон видел в них то, что искал в глазах матери — любовь и страх. Страх не за себя, а за него самого. Еще он видел нелепую и неправильную заботу, смешанную со злостью и отчаянием. — Мы ученые, — начал тощий мужчина, — мы должны уничтожить эту установку, пожалуйста, дайте нам это сделать. — Вы действительно не вдупляете, что людям во всей пустоши нужна вода? — рыкнул Матвиенко. Все понимали, что ситуация очень сильно накаляется. — Мам… — Антон жалобно произнес такое дорогое ему слово и робко шагнул вперед. — Антон, не мешай нам закончить работу и попроси своих товарищей покинуть помещение, — сказала женщина тихо, все так же равнодушно глядя на сына. Внутри Антона в этот момент что-то оборвалось, его глаза заслезились и он дрожащей рукой вытащил из кобуры револьвер. Арсений опасливо бегал глазами, держа наготове оружие — он боялся, что Антон встанет на сторону матери, он боялся, что его перемкнет, и он выстрелит в кого-то из них. Тишина напрягала и давила на голову, хотя в помещении пищали устройства и шумели какие-то приборы. Позов и Матвиенко стояли неподвижно, держа пальцы на спусковых крючках и напряженно смотрели вперед. — Тош… — не успел Арсений сказать, как парень поднял руку с револьвером и выстрелил за спину мамы, которая вздрогнула и зажмурилась. — За тебя, — Шастун обернулся и посмотрел на Попова совершенно пустыми глазами и улыбнулся. Никто не двинулся с места, понимая, что им тоже сразу достанется. На полу лежало тело Павла Добровольского в луже собственной крови — пуля попала прямо в сердце. — Мама, блять! Я вышел за тобой! Я искал тебя все это время, думая, что ты мир спасать пошла, а ты хочешь разрушить единственную надежду человечества на выживание? — Антон кричал, срывая голос. — Антон, послушай. Ты не знаешь, как все было на самом деле, — женщина сделала шаг назад и уперлась в металлический стол. — Я все знаю. Про Аполлон и Альянс, про убийства и правительство, про смерть родителей моих друзей и любимого человека от твоих рук, — Шастун старался дышать размеренно, но это не выходило и он тараторил, чеканя каждое слово. — Антон, успокойся, оружие не игрушка, — Майя потянулась к руке револьвера и парень, не ожидая сам от тебя, разжал пальцы. Ему показалось, что мама смотрит на него как раньше — в детстве. Когда забирала из его рук иголки, с помощью которых он весил странички из книг на стену. Неожиданно для всех, женщина обернулась и нажала какую-то красную кнопку на панели, после чего раздался гулкий щелчок и прозвучал механический голос из динамиков: «Входы и выходы заблокированы. Повторное открытие невозможно. Ликвидация объекта произойдет через три часа и сорок минут.» Воспользовавшись тем, что все на несколько секунд отвлеклись, Майя резко схватила револьвер и направила на своих коллег, которые стояли чуть поодаль и все время молчали. — Ляйсан, Сергей, прошу прощения, но вы знаете протокол, — без эмоций сказала Майя и выстрелила дважды. Два белых халата тут же окрасились в алый цвет. Позов и Матвиенко перевели автоматы на женщину, готовясь спустить курок в любую секунду. Антон хлопал глазами, не понимая, что происходит. — Несколько лет мы были в Москве-сити, сын. Уровень возможностей и силы этого города охватывали всю пустошь, Аполлон был сильной организацией, а Альянс до сих пор боролся с нами. Но они переоценили свои возможности и были истреблены, — она перевела равнодушный взгляд на брюнета, который как и остальные, держал её на мушке, — я не буду извиняться за смерть твоих родителей, Попов, я сделала то, что должна была. Сила в Аполлоне, которому нужна власть над миром, — женщина резко протянула руку, чтобы вернуть револьвер сыну, как вдруг прозвучал выстрел. Майя схватилась за живот, роняя оружие и падая на колени. Антон кинулся к ней, чтобы поймать, а Арсений растерянно смотрел на дуло своего автомата, из которого шел дым.

***

Трое сидели на полу помещения, глядя на большой бочкообразный корпус кабины очистителя, в которой находился пульт включения. По щекам Антона текли слезы, он тихо всхлипывал и курил уже третью сигарету. В это время Арсений пытался соединить свой КПК с пультом управления, но ничего не получалось. — Серый, подойди сюда, я не понимаю нихуя! — брюнет психовал, понимая, что у них осталось два часа до того, как взорвется это помещение, половина завода и дамба, в которую упирается река. — Я думаешь спец? Ты же сказал, что знаешь, как его включать! — Матвиенко подошел к пульту, внимательно изучая приборы. Позов сидел на полу рядом с Антоном и изредка поглядывал на парня, мать которого только что убили. Как только женщина упала, Антон долго что-то ей говорил, прежде чем её тусклые зеленовато-серые глаза закрылись. — Смотри, Арс, — Матвиенко указал на свой модернизированный КПК, который он не без усилий смог подсоединить к пульту управления, взломав пароль, — установка сдетонирует через два часа, если не включить очиститель. Все показания в норме, им пришлось сначала полностью починить его, чтобы задействовать протокол ликвидации, который был встроен. — Ну, так включайте уже! — хриплым голосом сказал Антон, глядя на Арсения. Он ничего не чувствовал. Он не понимал, что чувствовать. — Тох, — Матвиенко повернулся и заметно напрягся, — очиститель можно включить только отсюда. Радиация, которая появится при включении, моментально убьет все живое, что будет находиться внутри. — Я не понял… — Арсений поднял брови, — вот эта полубочка вокруг захлопнется? С какого хуя ученые создали этот очиститель, что включать его, жертвуя кем-то из них? — Это аварийное включение. Если бы мать Антона и её шайка не запустили бы ликвидацию… — Сергей вдумчиво читал протокол с монитора, — очиститель можно было бы запустить удаленно. Сейчас удаленный доступ невозможен. — Арс… — Антон подошел к брюнету и сильно вжался в него, крепко обняв. Позов и Матвиенко переглянулись.

***

«Ликвидация объекта через пятнадцать минут» — прозвучал механический голос из динамика, заставив всех вздрогнуть. Все четверо сидели оперевшись на стену, глядя на пульт и капсулу, в которую стоит зайти кому-то из них. Каждый понимал, что либо кто-то из них погибнет во благо человечества, либо все вокруг взорвется вместе с ними и люди никогда больше не увидят чистой воды. Антон крепко сжимал руку Арсения. — Серый, Поз, отойдем? — брюнет аккуратно расплел пальцы с парнем, поцеловал в макушку, взглянул в его растерянные глаза, поднялся и вышел в соседнее помещение, где лежали трупы ученых. Антон не слышал, что именно он говорил парням из-за гудения вокруг, но видел, что они кивают ему, после чего обнимают по очереди. Сердце сильно стукнуло, а в горле образовался комок. Происходит что-то очень плохое. Из-за своего состояния и сильного стресса, Шастун не понимал, почему его просят встать, а Серёжа и Дима, подойдя с двух сторон, крепко взяли его за предплечья. — Арс… — прошептал Антон и глаза сразу наполнились слезами. Он тут же всё понял. — Послушай, — он прижался потным лбом ко лбу парня и закрыл глаза, — я не допущу, чтобы ты погиб, я не хочу, чтобы погибли мои друзья. Пожалуйста, вернитесь домой целыми… Я люблю тебя, Антон. — Арс, пожалуйста! — парень сорвался на крик уже рыдая и начал вырываться, но Серёжа и Дима крепко держали его за обе руки. Ноги отказались держать и Антон упал на колени, захлебываясь слезами. Сейчас в голове прокручивалось всё, то немногое, что они прожили вместе и всё, что могли бы еще прожить. Он громко орал, пытаясь остановить брюнета, который уже стоял у пульта, закрывая рот рукой. Арсению тоже очень сильно хотелось кричать. Страх тяжелым молотком стучал по вискам, голубые глаза в последний раз взглянули на самое дорогое — на самого замечательного и любимого мальчишку и своих друзей. Рука тряслась, но он положил её на большую зеленую кнопку с надписью «Запуск» и с усилием надавил. Дверь капсулы шумно закрылась.