Мой милый психиатр

- Я уже говорила Вам мисс Вэй, что Вы не здоровы. Подобное даже врагу страшно пожелать, но позвольте задать вопрос, - Женщина снимает свои очки, прикрывая свои зелёные глаза. Со вздохом она положила очки на край стола. Открывая глаза вновь, та сразу взглянула на женщину, что сидела напротив неё в чёрном кожаном кресле, - Как Вас черт побери не уволили с должности шерифа? Сомневаюсь, что Вы так хорошо можете сдерживать себя. Нимфомания не позволяет сдерживаться...я также попрошу Вас обратиться к сексологу. Далее идёт не по моей части. Тут я не смогу Вам никак помочь. Женщина покачала головой в стороны, разведя руки в разные стороны. Складывая их обратно в замок на своём колене, та продолжила рассматривать довольно улыбающуюся девушку, что склонила голову в правую сторону. Больше похожа на чеширского кота нежели на адекватного и здорового человека. - Вы мой личный психиатр и я не сомневаюсь в том, что сможете помочь мне.. С каждым сеансом мне кажется, что становится лучше... и легче, - делая лёгкую усмешку, китаянка вернула голову на место. Она имела огромное терпение. Но стоит побыть наедине с этой Гадюкой, как весь купол её сдержанности тут же разрушается и разлетаются на маленькие осколки, - Сабина, разве наш сеанс не подходит к практике? - я говорила Вам, что нужна сдержанность.. Только ради этого и продолжайте посещать наши терапии? – пытаясь сдержать свое недовольство, американка подняла в руки очки, доставая из кармана белого халата специальную тряпочку серого оттенка. Такая мягонькая и приятная на ощупь, просто прелесть. Китаянке нравилось порой прикасаться к ткани, напоминало кожу владелицы этой маленькой тряпочку, которой она протирала линзы, придерживаясь за черную оправу, - Черт Вас подери... это в последний раз. - Неделю назад Вы говорили также, - Усмехаясь та ликовала своей победе. Психиатр сдался, чудесная новость за этот день. Она прекрасно знала, как можно быстро сломать решение на счёт всей терапии, но томление обволакивало словно ещё одна оболочка, которая раствориться и будет ещё вкуснее. Женщина напротив молчала, пока Линь поднималась со своего места и медленно подходила ближе. Она находилась в маленьком трансе, не ощущая ног или хотя бы кончиков пальцев. Каждый шаг ей давал я все труднее и труднее, будто ноги немели и становились ватными. Американка надела очки, поправляя на переносицу, забирая в руки блюдце и взявшись пальцами за ушко кружки, та делала небольшие глотки прекрасного кофе. Её взгляд был направлен в окно. Прекрасный вид. Солнце полностью попадало в комнату, хорошо освещая её. Темно зелёные обои, практически пустые и даже без единой картины. Чёрные деревянные полы и мебель из того же материала. Простота, что так нравилась в этом кабинете хозяйке, была подобран сразу. Даже до того решения стать психиатром. - На колени, - строго, но спокойно ответила женщина, продолжая делать глотки прекрасного кофе Копи Лювак. Она не видела, подошла ли эта девушка, но точно была уверена в этом. Как она склоняла голову перед законом, так она и садилась на свои колени, с таким же рвением и радостью. Был бы хвост у этой дикой женщины, то она явно бы мотала им из стороны в сторону, ожидая следующих приказов от властной, но такой токсичной дамы. - это действительно в последний раз... таких отношений не должно быть между нами, - который раз она врала себе и этой девушке? Месяц? Полгода? Год? Куда больше, намного больше. Слишком много времени прошло, чтобы хоть как-то попытаться остановиться. Сабина только и может, что говорить, но на деле продолжает. Она даже не знает, не может определиться, нравиться ли ей все это. Опуская на стол блюдце, а на него со звоном кружку, та поднялась с места убирая руки в карманы халата. Она наступает на чужое бедро, не жалея своих сил, чтобы надавить на него, особенно небольшим каблуком. - как мило, Вы стали надевать эти сапожки все чаще с нашими встречами... - не стоит говорить о довольно лице девушки, ведь и так понятно, что она чувствует себя великолепно от того, что получила желаемое. Проводя пальцами по тонкой ноге, где штаны благополучно обнажили и показали кожу хозяйки, - Доктор Каллас, скажите кем я была? - это не встречи, а сеансы... а Вы были весьма плохой девушкой, которая не хочет сдерживаться, - надавливая каблуком сильнее она услышала тихий скулеж, что было даже не удивительно для женщины. Вытаскивая руку из кармана, ей пришлось немного наклониться дабы взяться длинными пальцами за подбородок. Поднимая ту голову выше, она довольно улыбнулась. Нечасто можно увидеть покорность на этом лице. Редкий гость у этой особы. Но сдержанность должна быть на первом месте, почему бы ей не прерваться прямо сейчас? Женщине стало интересно посмотреть, что предпримет эта особа. А чего гадать, если ответ и так ей понятен. Опуская лицо и убирая ногу с бедра, женщина выпрямилась неспешно прошла до стола. Не обходя его, та забрала с ровной поверхности пачку сигарет. Доставая из неё тонкую палочку, та вставила её в рот, прижимая губами и зубами. Зажигалка всегда мирно покоилась в кармане белого халата. Щелчок и огонёк появляется, помогает зажечь никотиновую палочку, сразу же распространяя запах по всему кабинету. Никотин вперемешку с ментолом. Если бы Линь спросили каково этот запах, то она запросто ответила бы, особо не погружаясь в свои мысли. «Самый приятный и родной запах, который я когда-либо ощущала». Зажигалка падает обратно в тот же самый карман. Психиатр не может обойтись без сигарет на каждом сеансе с этой проклятой женщиной. Заставляет её нервничать и курить хочется все чаще и чаще. - Доктор Каллас, Вы ведь говорили, что бросили курить, - такой приятный голос, раздавшийся в голове. Холодок прошёлся по телу, отдавая мелкой дрожью. Как бы Сабина не отрицала, но ей безумно нравилось, когда её «пациентка» шептала на ухо, обхватывала талию и пыталась прижаться ближе. Даже придавливая своим телом к столу. Каллас не может соврать или сказать правду. Вместо ответа она просто молчит, пытаясь выкурить хотя бы одну сигарету, чтобы остаться в сознании и не поддаться этой дьявольской искусительнице. Едкий дым проникал в её лёгкие, выходя уже не таким сильным, как был в начале. Руки подрагивали, ведь она думала совсем не о дыме, а особе сзади неё. Гадюка думала, что сошла с ума. В таком положении ей просто безумно хотелось оставаться, немного больше чужих касаний к своей коже. Талии, шее, бедрам. Ко всей ней. - мой милый Доктор, мой психиатр... ах, разве можно быть такой превосходной, когда просто куришь? – Вэй давала этой особе сделать пару втяжек, а потом всегда забирала сигарету, докуривая самостоятельно. Этот день, не был исключением. От сигареты оставалось половина втяжек. Приходясь тёплыми подушечками пальцев по тонкой кисти, до самой сигареты, не забывая пройтись по костяшкам, которые были видны и выпирали. Забрав палочку из рук, Линь сразу же подняла её к себе делая первую затяжку. Две женщины прекрасно знали, что будет после этой сигареты. Это как маленькая пауза. Задержка, которую ставила именно Доктор Каллас. Она тихо сглатывала, замечая как пальцы рук тряслись. Тремор. Укладывая ладони на край стола, чтобы удержаться на месте. Окурок упал в пепельницу, которая все это время стояла в самом углу гладкой поверхности, покорно собирая пыль на себе. Резко отходя на шаг назад, китаянка развернула своего Доктора, чтобы видеть желанное ею лицо. - такое прекрасное, но.. Уставшее...- взявшись за чужой подбородок, пациентка медленно, будто бы заново изучала все очертания лица. Было заметно, как она еле сдерживала себя, чтобы не подорваться и не начать целовать каждую линию, каждый участок на лице. Не оставляя ни одного места без её внимания. Каллас всегда молчит. Её слова всегда заканчивались на этом моменте. Нет, даже куда раньше, когда она с трудом выдаёт из себя любой приказ для этой неугомонной женщины. Разница в росте у них не большая, но сапожки с каблуком давали о себе знать. Линь все равно, она укладывает ладони на чужие бедра, немного присядет и поднимает психиатра, усаживая на чёрный стол. Проводя пальцами по заду и бедрам, та наконец подняла руки на талию, сжимая их не слишком сильно, чтобы не доставить неудобств для особы. - только моя и навеки... что ещё может сделать меня более счастливой? – медленно приближаясь к чужой шее, китаянка целует её, кусает. Оставляя после себя багровый след и такой же от помады, она отодвигается, осматривает с восторгом, сдерживаясь от выдохов. - ничего? Вы уже получили все, что хотели... - наконец первые слова от хмурой особы, которая вздрагивала от каждого прикосновения этой дикой и безумной женщины. Каллас поднимает руку на чужое плечо, легко поглаживая его, посматривая кольцо на своём пальце. Тяжёлый вздох и веки прикрывают уставший взгляд, - Я даже не знаю, как согласилась на это... Тихо посмеявшись на слова своего горячо любимого Доктора, Линь потянулась, легко целуя в уста оставляя новый след от красной помады. Это было самое нелюбимое у психиатра, ведь это было тяжело смыть. Слишком стойкая, которая смывалась спустя день, а то и сутки. Вновь приближаясь к шее, китаянка целовала её нежно, поглаживая тёплыми пальцами бедра, редко сжимая, впиваясь ноготками. От этой дикой женщины пахло жасминами, такой приятный и еле уловимый запах. Приятный и кажется родной, почему-то только это она сейчас и замечала, когда от её шеи не оставляли и живого следа. Хотелось раствориться в чужих руках, отдаться, провалиться в это приятное чувство и больше никогда не отдавать себя реальному миру. Именно из него Вэй каждый раз забирала свою женщину заставляя забыться и позволить отдохнуть от всей серости мира, проблем. Старая змея осознала. Ей нравится утопать в чужих, мягких и тёплых руках, которые нежно, но порой грубо обвивали её талию. Гладили почти каждый участок тела. Манящий губы, что каждый раз дарили горячие поцелуи, оставляя след от ярко-красной помады. Она сопротивляется маленькой тревоге, которая засела там, как раздражающий таракан. Гадюка самовольно откидывается назад, давая больше свободы для своей пациентки. Линь поднимает водолазку вместе с бюстгальтером, оголяя небольшую грудь, которую она сразу же огладила и подняла взгляд на Гадюку. Каллас устала убегать от этого, делая вид будто эта дикая женщина просто её пациентка и никто более. Устала отбрасывает тот факт, что это её жена, который год. - я вся твоя, моя Линь Ин Вэй.. – выдыхая тяжёлый воздух осевший в лёгких уже давно. Ей был интересен потолок нежели этот шериф. - внезапные признания? – Женщина оставила несколько новых следов от помады на груди, вслушиваясь в сбивчивое дыхание и хриплые стоны. - будто ты не рада этому...