сборник историй из манхв, новелл и многое другое

Я с давних пор завербованный агент правительства. Работаю под прикрытием среди прислужников Достоевского. Не то чтобы он часто отдает приказы и дает задания, скорее наоборот, меня он держит как козырь в рукаве. В шпионаже я была сильна так же как и рыба в полете, ну в общем плохо, а отправили меня сюда только потому что не жалко. В то время тратить и без тог пустующие ряды сотрудников обладающих даже самыми жалкими способностями не хотелось, вот почему выдвинули мою кандидатуру и поначалу я даже обрадовалась что мне дадут хоть какое-то дело. Пока не узнала какое. Мой шеф добровольно сдал меня в руки этому дьяволу без капли сожаления, в принципе, а чего ещё от него ожидать. Он такой же как и большинство в правительстве, все хотят обезопасить свои задницы, а на простой народ им глубоко насрать. Теперь же мы с Шутом и Сигмой стоим прямо перед Фёдором и Дадзаем Осаму. Второй бывший член портовой мафии и на данный момент работает на вооружённое детективное агентство. Занятно, как его занесло в этот Шоушенк на минималках? Потом спрошу если живым выберется, может быть. Хотя, если учитывать то что он проиграет Фёдору, то поговорить вряд-ли удастся. Пускай он и мастер манипуляций и один из самых главных стратегов Йокогамы, но даже ему не победить дьявола. И пока Гоголь объясняет правила своей дурацкой игры я перевожу взгляд с этих психопатов на Сигму. В организации "Смерть небожителей" я совсем недавно, но этого хватило, чтобы понять что они все умалишенные, все кроме Сигмы. Его попросту было жалко, когда я невзначай вникла в его историю когда на Небесное казино напали и видела как он падает мне до глубины души было жаль что я не эспер и не смогла ему помочь. У него никогда не было дома, его всегда использовали, да тот же Достоевский его использует и все что у него есть это казино. Он был создан вместе со своим казино, потому мне его жаль. Пропускаю тот момент когда Гоголь начинает объяснять что можно брать и зачем это может помочь, вижу лишь что Достоевский взял ключ-карту от верхнего этажа и понимаю что этому парню из агентства поможет только бог. Но больше всего меня шокирует за день, то что он переводит в предметов на столе палец на меня. Я в ужасе вздрагиваю и с непониманием перевожу взгляд на Гоголя, а затем на Фёдора. В глазах второго горит азарт, он слегка кивает мне в знак того что все идёт по плану,но это не вселяет уверенности. — Я выбираю её. — эти слова так и звенят в ушах. Он ведь знает хоть немного обо мне, мы уже виделись в тот день когда Достоевского задержали он тайком передал мне карту памяти, которую я в свою очередь должна была передать Сигме и он должен был распространить ложную информацию по просторам Йокогамы. — Решил повеселиться напоследок перед смертью? — спокойный голос русского дьявола меня начинает напрягать, ему плевать даже если он меня убьет. Для него его подчиненные не значат ничего, абсолютно ничего. — Понимаю..симпатичная девушка, что поделать. Он берет кончик моей пряли и вдыхает аромат волос, на душе становится мерзко, обходит и берет за руку. Я рефлекторно ударяю по его ладони и отхожу на шаг назад. Он улыбается ни то мне, ни то Осаму и тихо усмехается. — Строптивая..— я всегда старалась держаться от него подальше, работала удаленно и не влезала в драки, по его мнению я работала под прикрытием на него и узнавала нужную ему информацию у правительства. Но я всегда советовалась с руководством, что можно говорить, а что нет. А именно с Сакагучи Анго. Славный, умный и честный работник, единственный как и кто верит что ВДА не виновно. — забавно будет за вами наблюдать, друг мой. Николай уже объявил о начале игры, они с Сигмой выбрались практически сразу после того как мы покинули комнату и оставили Фёдора там одного. И все же в глубине души я надеюсь что мы выберемся, потому что если хоть один охранник нас заметит, то убьет обоих без промедления. Если этот урод сдохнет, то в Смерти небожителей станет на одного ублюдка меньше. Но если верить в его живучесть, то скорее мы тут помрем с детективом. Мы уже прошли два коридора четвертого этажа, осталось ещё три. Шли мы в полном молчании. Нет он пытался говорить, но как по мне это больше ахинея умалишенного. Но и бдительности терять нельзя, он как раз из тех кто кажется придурковатым, а потом перерезает тебе горло или стреляет в упор со спины. Хоть и сложно поверить что этот парень когда-то был в мафии. Я шла погруженная в свои мысли, пока перед собственным лицом не увидела его озадаченную физиономию и не вздрогнула от удивления. — Ч-чего тебе? — я отодвинулась от него дальше, потому что видимо у всех людей подобных ему или Фёдору, есть дурная привычка находиться непозволительно близко. — Мне интересно, — его карие глаза с неподдельным интересом изучали мое лицо пока он не продолжил. — почему ты молчишь, если хочешь спросить? — Ты..в прочем не важно. Не спрашиваю потому что это не имеет значения. Если так получилось, значит так надо. — я обошла парня и продолжила идти прямо. Я чувствовала как он смотрит след удаляющейся мне, я уже было подумала что он сдался и я просто нажму на кнопку пульта, который мне дал Сигма. Это будет сигналом что Дадзай сдается и тогда противоядие автоматически отдается победителю, то есть Достоевскому. Но пока я разглядывала пульт, Осаму взял меня за руку и потянул на себя. Мы начали качаться в зад в перед под какое-то бормотание парня похоже на музыку. — Что ты творишь? У нас осталось чуть меньше получаса чтобы выбраться отсюда, а ты потанцевать захотел? А ну живо прекрати, — злобно шипела я, а он даже не обращая внимания на мои слова продолжал двигаться в своем дурацком танце и утягивать в него меня. — Прекратил, — и он наклоняя меня к полу остановился, одна его рука сжимала мою ладонь, а второй он держал меня за талию чтобы я не рухнула на пол. От неожиданности я вскрикнула, когда практически оказалась у самого пола, а потом покрылась краской из-за этого. — что дальше? — Может хватит издеваться? Тебе жить что-ли надоело? Между прочим если мы не поторопиться, то умрем, ну это так к сведению. — глаза его загорелись от одного упоминания смерти. Ужас и какие только заскоки бывают у психов. — Вообще я не прочь умереть вместе с прекрасной девушкой..— было конечно лестно что он назвал меня прекрасной девушкой, но из-за его дурости умирать особо не хотелось. — А я вот лично умирать не намерена. У меня знаешь-ли уйма дел, так что будь так добр постарайся выжить. Хотя бы сегодня, а потом найдешь себе прекрасную барышню жаждущую умереть с тобой, — он все так же держал меня на весу, казалось ещё немного и он меня бросит на пол, но он все это время продолжал меня удерживать. Причем держал так крепко, что я не могла выпутаться. — если уж так хочешь, сама найду тебе подружку. Только отпусти меня. — Как это мило с твоей стороны, хорошо! — и с этими словами он отпустил меня и я рухнула прямо на пол. Было больно падать на бетонный пол, причем если учитывать что тут повсюду валялись обломки от потолка, которые сыпались и крошились из-за того что происходило этажом выше. — Ауч! Мог бы и по-аккуратнее, варвар. Так обращаться с женщинами нельзя, теперь я не удивлена что у тебя до сих пор нет подружки. — потирая саднивший бок и ягодицу я шла вслед за ним. Он лишь немного посмеялся надо мной и снова начал что-то напевать. — Слушай, а все же почему ты выбрал не Сигму или Гоголя? С помощью Гоголя ты мог просто выйти из тюрьмы, а Сигма.. Ну от него все же проку больше. Почему я? — этот вопрос мучил меня с самого его оглашения выбора. Я не эспер, плохо разбираюсь с техникой поэтому не смогу открыть замки как ключ-карта, и я даже стреляю так себе. — М-м, ты все же спросила.. Ну во-первых, мне нужен интересный собеседник, которого легко вывести на эмоции и будет весело его доводить. — а этом моменте я нахмурилась и закатив глаза недовольно прорычала. — Вы с Достоевским два манипулятора с манией величия, которые играются людьми как дети куклами? Думаешь работая в личном отряде у Фёдора ты все ещё можешь меня вывести? Ну давай попробуй. — для него это звучало как вызов. Понять это можно было по недоброй ухмылке красующейся на его губах. Значило только то что он что-то уже задумал. Он подошёл к лифту и стал возиться с проводкой. Меня напрягало каждое его бессмысленно и несвязное дело. И вот когда он закончил копошиться в проводах лифт открылся и мы зашли в него. Лифт медленно начал подниматься вверх, а сердце начало бешено стучать, вот почему я пользуюсь исключительно ступеньками. Чтобы хоть как-то отвлечься от собственных подгибающихся от страха ног я начала скользить глазами по кабинке. Взгляд остановился на моем напарнике по несчастью. — Какая вторая причина твоего выбора? — это было единственным что я нашла чтобы заполнить пустоту. Он в полудреме раскрыл глаза и повернулся ко мне лишь на половину. — Жаль, я думал сама догадаешься. — я непонимающе глянула на него и закатила глаза на его выжидающую паузу. — Конечно это шантаж, мне нужно на свободу ровно столько же как и Достоевскому. Но ему и его подчиненные нужны, так что если что я буду прикрываться козырем. Не могу пока понять зачем ты ему, но видимо нужна, раз он ещё не убил нас. Как же он заблуждается. Что этому проклятому манипулятору, что нашему вышестоящему начальству плевать на всех своих пешек. Правда я не подчиняюсь приказам Достоевского, мы коллеги, в отличии от того же Пушкина или Гончарова. Эти двое его личные крысы, которые обязаны делать все что скажет этот ублюдок. Каждый раз когда вижу его дикое желание убить, но его чертова способность прикончит меня в два счета, поэтому остается надеяться только на ВДА и Анго, которые уже во всю ловят главу ищеек, который и является моим непосредственным начальником, тот кто возглавляет "Смерть небожителей", чертов Фукучи Очи или как он обычно себя называет Камуи. — Почему ты так уверен в своей победе? — молчание снова пришлось нарушить мне, как бы он меня не напрягал все равно нужно хоть что-то сказать. — Я уже кое-что подстроил и теперь твои дорогие коллеги и друзья немного поплавают. — "друзья", ну нет, в гробу я таких друзей видела. Точно в гробу если в счет брать Брема Стокера. — Боже, никогда так больше не говори, они мне не друзья. Мы просто коллеги, вынужденные коллеги. — стоило мне закончить как в колонках лифта зазвучал его голос. — Я промок и продрог, Дадзай. Но не только ты обзавелся полезными друзьями, — на дисплее экрана был виден какой-то парень в шляпке. Вроде симпатичный, если не считать эти глаза нежити. Ещё один вампир. — твой друг и коллега, вытащил меня оттуда с помощью гравитации. Ты никогда не думал что можно выплыть из воды с помощью гравитации? — Вот же.. Если Чуя у него это плохо..— он что-то бормотал себе под нос пока Достоевский смотрящий в камеру не начал перекидываться с ним его планами и издевательски смеяться. — Ну что же, настал ваш черед поплавать..— после этих слов меня накрыло волной отчаяния. Из-за безрассудства этого Дадзая мы умрем в какой-то воде смешанной с химикатами, из-за чего мы даже отсрочить смерть не сможем. — Дело дрянь..— поймала я себя на мысли когда вода уже была по колено, а если учитывать что как минимум на голову ниже Дадзая, у него было больше шансов выжить. — Это уж точно, свет моих очей, — он умудряется шутить даже в такие моменты. Видимо просто не хочет признавать свое поражение. — не так я представлял себе свою победу. — Зато ты как и мечтал умрешь не один, это тоже можно назвать своего рода суицидом. Потому что мы тут добровольно, ну как минимум ты. — все складывается куда хуже. Сейчас лифт стремительно затапливает вода, буквально через десять-двадцать минут нас обнаружат,а потом мое начальство только подтвердит свои догадки о моей никчемности — Уж не знаю подхожу ли по критериям как партнерша для самоубийства, но я твой единственный вариант в такой ситуации. — О, а больше я и мечтать не мог. Но думаю нам пока рано умирать..Под воду! — я не успеваю спросить в чем дело, он хватает меня и вместе со мной ныряет. В нос попала вода, теперь неприятно щиплет, глаза горят от того что я открыла их в такой воде, но это позволило мне увидеть что поверхность воды практически вся заполнена огнем. Только если по краям чуть свободного места. Я толкаю брюнета и указываю рукой на угол где нет огня и можно хоть немного набраться воздуха. Он пытается плыть так же как и я, вот только от наглотавшейся воды меня толка мало и начинаю чувствовать как теряю сознание. Последнее что я вижу перед собой это впервые за вечер серьезное лицо Дадзая и его руки на моей талии,которые тащат меня на поверхность воды.

***

Начинаю понемногу чувствовать происходящее, холодно и мокро,такое мерзкое ощущение словно душа уходит. Мы уже точно не в лифте, или хотя бы в нем больше нет воды. Ощущаю тяжесть чьих-то ладоней на груди, которые интенсивно давят на сердце или где-то в этом районе в определенном ритме, а затем теплые губы на своих. А затем резко принимаю сидячее положение и начинаю кашлять водой. Мерзкое и неприятное чувство, горло саднит, тяжело отдышаться. На моих ногах сидит Дадзай и как-то странно смотрит. — Ты чего? — я с недоверием кошусь на него, пока он озадаченно меня осматривает. Ну ещё бы, на мне была изначально белая рубашка. Сейчас из-за воды она просто бесполезна. — Да не вериться что у меня получилось. Обычно это меня так. — Он заливается смехом совсем забывая о том где мы и сколько времени ему осталось. А ведь и правда иронично, суицидник спасает кому-то жизни. Я начинаю смеяться вместе с ним, это конечно скорее всего из-за стресса нежели от иронии. — Ты..ты меня спас, — он перестает смеяться и пока он не принял свою шутовскую маску я спрашиваю: — зачем? И как ты это сделал? — Пришлось тащить тебя на себе. Я залез на перила лифта и открыл люк, который ведет на поверхность лифта. Мы сейчас кстати не должны делать резких движений, а то будет больно. — его слова конечно были для меня как спусковой механизм и я сделала то чего он просил не делать. Я резко оборачиваю назад и вижу на какой огромной высоте мы находимся я начинаю дрожать от страха, сердце бьет грозясь вообще остановиться, в глазах плывет от токсинов воды, и от холода стучат зубы. Я жмусь ближе к центру крышки лифта, чтобы не упасть, хотя и не нахожусь на самом краю. Ох, уж этот страх, чувствую себя как на пороховой бочке рядом с этим парнем. Прижимаясь ближе к центру, вместе с тем прижимаюсь и к парню, неприятно осознавать, но это лучше чем упасть и разбиться насмерть, или замерзнуть. Чувствую как эспер опускает взгляд на меня, потому что его подбородок упирается в мою макушку и тихо усмехается. — Тебе уже стала нравиться моя компания? Ну да на грани вымирания с кем только не пообщаешься. — хочется убить его,но тогда я избавлю себя от единственного источника тепла. Поэтому только несильно бью его в грудь, на больше сил не хватит, а он снова смеется. — Просто заткнись! — сейчас получается так что я сижу между его ног и жмусь к нему чтобы согреться и быть подальше от края. — Ужас, напоминает клешированый бульварный роман. Меня сейчас стошнит. Не стой от воды, не стой от ситуации. — М-да, ситуация не из самых лучших. Если учитывать что мне осталось всего пятнадцать минут до момента смерти. Но я рад что буду умирать с прекрасной девушкой рядом. — его любовь к оптимизму меня удивляла, вроде суицидник, а все равно оптимистичный временами. — Да заткнись ты. Мы должны попробовать выбраться, я просто так не собираюсь тут умирать, ну и тебя заодно прихвачу. — я встаю и когда перестаю чувствовать его руки на спине становиться холодно. Осматриваюсь и понимаю что у нас всего пара вариантов. Первый по тросам спускаться вниз, но руки сотрутся в кровь или одежда протрется и нагреется от трения и второй попытаться добраться до этажа выше по выступам для лифта и тогда дело за малым. Мы в принципе можем так и до самого верхнего этажа добраться. Но тогда нам нужна ключ-карта Достоевского. Поворачиваюсь обратно к Дадзаю и думаю как правильно изложить мысль. — У нас два варианта. Первый, спуститься обратно вниз по тросам, но это не безопасно потому что руки сотрутся в кровь, а потом мы доберемся до двери и попробуем взломать код. А второй, это по тем выступам залезть на этаж выше, а там посмотрим что и как. Или можем сразу по выступам добраться на самый верхний этаж. Но сначала.. — Заберем ключ у Достоевского. Думаю второй вариант мне больше по душе. Не люблю возвращаться туда откуда начал. — он так же как и я встает и явно что-то собирается сделать, но медлит. — Что ты хочешь сделать? Либо делай, либо мы немедля отправимся за антидотом и Достоевским. — кажется мои слова его слегка подбодрили, а по сему он перестает медлить и хватает меня за руку. Тянет на себя, я ударяюсь об него, и непонимающе смотрю. Он жмет меня к себе ближе, затем одной рукой нежно убирает прядь каштановых волос за ухо и нежно целует в губы. Снова чувствую тепло его кожи, я обескураженно вылупилась на него, а потом решила что противиться желания нет. И неумело начала отвечать, это мой первый поцелуй, поэтому мне простительно. Он получив дозволение углубляет поцелуй и проталкивает изворотливый язык вперед, я от неожиданности мычу, что-то невнятное. Он улыбается сквозь поцелуй и сжимает руку на талии, тем самым вжимая меня в себя ближе. Этот мокрый и чувственный поцелуй к сожалению не продлевается долго, потому что лифт резко начинает подниматься вверх, и мы падаем на поверхность лифта. Достигнув самого высокого этажа он с громким "дзынь" открывается и мы слишым голоса. — Где они? Чёрт, вода! — они начинают вопить и разбегаться, а мы открываем крышку люка и спрыгиваем внутрь. На полу лежат оружия, люди, удивительно. Что такого могло произойти. Я поднимаю автомат и закидываю дуло себе на плечо. Перешагиваю через трупы и выхожу из лифта. У выхода стоят Достоевский и Чуя, а напротив них мы с Дадзаем. — Нас прервали..закончим с ними, и я весь твой. — его дурацкая манера не вовремя нести ахинею начинает становиться привычной, а идея продолжить уже не кажется такой плохой.