Испытание

Меня разбудил кошмар. Я проснулся весь в поту и с крайне неприятными ощущениями во всем теле, какие обычно бывают с тяжелого похмелья. Однако никакого похмелья у меня быть не могло! Не так уж много я выпил вчера за ужином. Для того чтобы всерьез напиться местным вином, нужно влить в себя не меньше целой глиняной амфоры. Самого кошмара я не помнил. Совсем. И, честно сказать, не особо по этому поводу опечалился. И удивляться, впрочем, тут было особо нечему.  Удивляться впору было лишь тому, что это не началось раньше. Лет на пять-семь.  Мой причудливый и извилистый жизненный путь в этом мире, вовсе не был устлан розами. Странный мальчик с седыми волосами и серебряной радужкой глаз, певец и сказитель в портовых кабаках Пиратской Гавани. Юнга на пиратском корабле. Наемник. Оруженосец. Рыцарь (хотя рыцарь из меня,  по чести сказать, вышел так себе). Его светлость Герцог Харланский и наконец... Король. Хм…  Хочется верить, что путь еще не окончен. Я встал. Разорвав удушливый плен мокрых простыней, хлебнул апельсинового сока из предусмотрительно оставленного кем-то из слуг на ночном столике кувшина, надел штаны, хотя мог бы и их не одевать. Харлан несколько столетий был провинцией Алассианского королевства и потому, многие законы, нравы  и обычаи местных жителей были весьма схожи. В том числе и отношение к этому весьма деликатному вопросу. Даже будь сейчас белый день, а не глубокая ночь, и захотелось бы мне пройтись голышом по всему замку, никто и бровью бы не повел. А была тихая и теплая летняя ночь. Новолуние. Только звезды. Удивительно яркие, большие и близкие звезды мерцали на бархатном черном небе. Легкий ветерок с гор приятно холодил кожу. На пути к купальне во внутреннем дворике замка я никого не встретил. Стража несла караул только на внешней стене и на угловых башнях, а больше по ночам, когда все тихо и ничего особенного не происходит, на галерее, ведущей во внутренний двор из королевских покоев, никого и не должно было быть. Я шел, и на всем протяжении моего пути замок предупредительно зажигал передо мной магические светильники, светившие мягким зеленоватым светом.  Там где они были, естественно. В саду, занимавшем  весь внутренний дворик, светильник был только один. Под крышей – навесом над купальней. Довольно приличных размеров бассейном из белого мрамора.  Фонарь крепился под самым потолком на одной из покрытых густым вычурным орнаментом мраморных колонн, поддерживающих крышу, и довольно хорошо освещал бассейн, бросая на воду зеленоватые блики.  Тропинка, ведущая к купальне, усыпана чистым, мелким белым песком, специально завезенным из Фарской пустыни, и потому хорошо видна в темноте и без всякого дополнительного освещения.  Весь окружающий меня пейзаж выглядел прямо-таки до боли в глазах нереальным. Но это было.  Я снял штаны и с разбега солдатиком нырнул в бассейн… И обнаружил, что все-таки эта часть замка по ночам не так уж и безлюдна! В бассейне уже был человек. Один. Точнее одна. Первой моей мыслью после того, как мое сознание зафиксировало этот любопытный факт - наличие ночью в королевской купальне постороннего, точнее как было уже сказано выше, посторонней девушки, было - "Все-таки рыцарь из меня действительно получился так себе! Настоящий рыцарь, мог бы штанов не одеть, но перевязь с мечом не забыл бы!"  М-да... Все-таки власть здорово меняет человека! Постепенно, исподволь, сам не замечаешь, как начинаешь превращаться в параноика! У любого правителя, разумеется, значительно больше желающих ему смерти недругов, чем у обычного человека. Особенно у такого правителя как я.  Были уже и прецеденты. Попытки отправить меня на тот свет раньше отмерянного богами срока. Но!  Как уже было сказано, выше, купальню довольно хорошо освещал магический фонарь и я практически сразу же узнал, находившуюся в бассейне девушку. Узнал и тут же успокоился и загнал подальше свою паранойю.  Мири, будучи жрицей Великой Матери, Калмри Ясноокой, Дарующей жизнь и так далее, верховной богини Аллассианского и соответственно Харланского пантеонов, по определению не могла причинить серьезного вреда ни одному живому и разумному существу. Ну, максимум разбить нос или сломать руку. И только обороняясь от нападения. Для чего, кстати, все жрицы Ясноокой, изучали приемы самообороны без оружия.  Хотя в Алассии и Харлане на жрицу верховной богини напасть мог бы разве что безумец или иностранец из очень далеких земель, не знакомый с местными законами и обычаями. -Ты! Какого демона! Ты тут делаешь!?- слегка оправившись от удивления, задал я ей вполне уместный, надо сказать, в данных обстоятельствах вопрос. -То же, что и ты! Плаваю. – Последовал вполне логичный ответ. Мири фыркнула, как рассерженная кошка, и, проплывая мимо меня, явно нарочно задела бедром  мое... Мужское достоинство. "Хорошо, что здесь все-таки не достаточно светло,  чтобы она увидела, как я краснею", - подумал я. -Я решила освежиться с дороги, – все-таки сочла она возможным удовлетворить мое любопытство. - Перед тем как лезть к тебе под одеяло. Хи! Как это… Сюрпиз!? -Сюрприз - машинально поправил я.- Неожиданный подарок. -Аха. Он самый.  Но, похоже, сюрприз не удался! Порадовало мое неожиданное здесь появление, похоже, только твой детородный орган. Хи-хи!  Не то что бы я была против… Ммм…  Порадовать тебя и таким образом. Но… -Ладно! Хорошо. Пусть будет сюрприз! Я  очень рад тебя видеть, Мири. Серьезно. Ты же знаешь, я всегда тебе рад. Учитывая то, как редко нам удается побыть вместе. Наедине. -Только не прими это как упрек!- поспешно добавил я. - Я… понимаю, что твои обязанности как жрицы… Девушка снова фыркнула, в два гребка преодолела разделявшее нас расстояние, обняла меня, прижавшись всем телом, и впилась поцелуем в мои губы. При этом мои руки как-то сами собой соскользнули с ее плеч на спину и… Ниже, и  Мири тут же смогла уже в плотную ощутить в полной мере все радость моего, как еще его называют эльфы, «корня жизни», от нашей близости. -Эээ… ну не здесь же! Варвар! - Чуть хриплым от возбуждения голосом сказала она, спустя несколько приятных мгновений, в течении которых я имел возможность чувствовать ее…  Всю! Всей кожей. - Не в воде! Купальни в Алассии считались, можно сказать, священным местом, хотя официально и не были посвящены ни одному из богов.  Детей с малых лет учили не справлять в них нужду, не плевать  не бросать мусор.  Небольшие плавательные бассейны имелись во всех богатых и среднего достатка домах и на постоялых дворах. Бедняки же пользовались общественными, одна на деревню несколько на город. Устроенных в общественных же местах. Для любого нормального алассианца было совершенно немыслимо не мыться хотя бы день. И это в то время как в других государствах Арамура  люди, бывало, не мылись неделями!  Водные процедуры принимали обнаженными. Мужчины и женщины вместе.  Видимо, поэтому  извращением считалось не только заниматься любовью в воде, но и вообще любые проявления сексуального интереса  особ противоположного пола друг к другу.  И Мири тут не была исключением.  Хотя с другой стороны… Коррида. Вторая вещь для алассианца настолько же священная, как и купальни. И кстати, в отличие от них, официально посвященная Вотриксу  Быкологовому Защитнику. Богу воинов, охотников, путешественников  и прочих… Адреналиновых наркоманов.  В корриде учувствовали только мужчины и участвовали полностью обнаженными. Но! В отличии от правил поведения в купальнях,  наоборот считалось добрым знаком, если у мужчины в процессе убийства быка…. Возникала эрекция! И женщины-зрительницы на трибунах всячески старались этому поспособствовать. И… После боя, победитель мог выбрать любую женщину из присутствующих и… Спарится с ней прямо там же на арене на туше зарезанного быка. И это я еще у нее варвар! Ха! Ловко вывернувшись из моих объятий, она выбралась на берег. На берегу мы несколько минут поиграли в догонялки вокруг бассейна, пока, наконец, эта бесстыжая кошка не позволила себя поймать и завалить на каменную скамью, где купающиеся обычно оставляли свои одежды и обсыхали.  Место для того, чем мы планировали в настоящее время заняться, было, мягко говоря, не самое удобное и подходящее. Но ничего более подходящего поблизости не наблюдалось. Не в траве же  валяться! Поэтому в итоге на этой скамье я и получил, наконец, от нее все мне причитающиеся за два месяца нашей разлуки и моего соответственно воздержания. -Варвар, – промурлыкала совершенно довольная жизнью Мириам и потерлась щекой о мое плечо полчаса спустя.  Будь на ее месте обычная женщина, все закончилось бы минут за пять. Но Мири… В самые ответственные моменты, когда уже готов был кончить, ее пальчики поглаживали пощипывали и нажимали на определенные точки на моем теле, казалось бы, абсолютно никакого отношения не имеющие к половой функции ( например, на плече под ключицей или на пояснице) и… Возбуждение слегка спадало.  Шаолиньские монахи отдыхают! -Совсем одичал здесь со своими горцами! – подруга, снова немыслимым образом извернувшись, выскользнула из-под меня и… Кто бы сомневался! Снова нырнула в бассейн и принялась ожесточено отмываться! Чистокровная алассианка, однозначно! А я, оставшись на скамейке, любовался  ею. А полюбоваться было на что! В моем мире у нее наверняка не было бы отбоя от предложений поработать моделью. А уж что говорить про «средневековый» Арамур. Мири неожиданно обернулась, тотчас поймала мой восхищенный взгляд и рассмеялась. - Все-таки удивительный ты человек!- заключила она, вылезая, наконец, из бассейна и одеваясь. -И чем же я опять тебя так удивил?- спросил я, в свою очередь надевая штаны. -Залез на меня, как… Варвар! Сам получил удовольствие, а обо мне даже не подумал, а!? - Извини. -Да перестань ты все время извинятся! Мне…  Понравилось! Вот это и удивительно! Хи! Еще ни один мужчина так…  Со мной не обращался! Девушка мечтательно закатила глаза и облизнулась, став похожей на очень довольную кошку. - Ну ты видел, как все мужчины ко мне относятся? Особенно в Алассии. Обращаются со мной так, будто я хрустальная!  Конечно! Не допусти боги, чем то обидеть жрицу! Поэтому и в постели ведут себя… Хм… Ну ты понял? - Я понял, – кивнул я, немного подумав, - Что опять ничего не понял! И что вас женщин вообще невозможно понять, находясь в здравом уме и трезвой памяти.  По крайней мере, в этом… Деликатном вопросе.  Ну, кое-что я действительно понял, - продолжал я, не обращая внимания на героические попытки Мириам сдержать смех.  На самом деле ты ведь хотела от меня именно этого. И именно  так. Чтобы я взял тебя, как ты говоришь, как какой-нибудь варвар. Грубо, быстро и жестко. Не думая о твоем удовольствии. Мои знания о женской физиологии, конечно, не столь обширны как твои о мужской, но когда я…  Вошел в тебя. Ты была уже… Готова! Полностью.  Это я понял. А значит, ты именно так и именно этого и хотела. И  в бассейне ты меня вовсе не дразнила, как обычно, а провоцировала! Чтобы я сделал именно то и так, как тебе  хотелось. Я прав? Некоторое время подруга молча рассматривала меня с огромным интересом, как какую-то диковинную зверюшку из дальних стран, и наконец, тихонько так неуверенно хихикнула. - Что ж…  Поздравляю! Ты удивительно быстро учишься! Понимать женщин. И не только этому. Как я слышала от людей из твоего ближайшего окружения. Все действительно так. Поймал!  Но… Довольно! Я ведь приехала сюда не только для того, чтобы… доставлять тебе удовольствие. Хи!  У меня к тебе важный разговор. Понятно, - тяжко вздохнул я в ответ,- и почему я не сомневался!? Ну что ж… Идем в мои покои. Там выпьем, закусим и поговорим. Как белые люди. Роскошного ужина достойного короля не обещаю, ночь ведь, прислуга спит, а будить среди ночи людей… Неудобно как-то.  Знаю-знаю! Все у меня не как у людей! Обычно сначала идет романтический ужин, разговоры, а уж потом.. Кхм…  Это самое! Но… Ответом мне было очередное хихиканье. - Я-то давно, уж поверь, привыкла к тому, что у тебя все, как ты говоришь, не как у людей.  И мне, что удивительно, и это в тебе нравится! Хи! А вот ты-то! Почему все никак привыкнуть не можешь!? Ты король! Это твой замок! А они твои люди!  И кстати! Насчет воздержания. Среди них немало красивых женщин. - По сравнению с тобой… Кхм… Не такие уж они и красивые. И кстати они не удаляют волосы на теле! Совсем!  И моются опять же, в отличие от тебя, не чаще раза в неделю. Вот за что еще я ее люблю, так это за полнейшее равнодушие к комплиментам!  Наблюдал, как другие, не столь близко знакомые с ней мужчины, пытались ей их говорить.  В ответ лишь пожатие плеч и холодная вежливая улыбка. Все дело в том, что, в отличие от большинства женщин, она совершенно не нуждается в постоянных напоминаниях о том, какая она красивая, умная и. т. д. Она и так абсолютно уверена, что во всем, что, как правило, в стандартном наборе комплиментов перечисляется, она многократно превосходит большинство обычных женщин (не жриц).  И надо сказать, были у нее для такой уверенности основания. -Ну, ты лучше уж привыкай. Потому что завтра я снова уезжаю. И мы не увидимся еще… Год. Как минимум. В моих покоях, как обычно, царил высокохудожественный бардак. С пылью и грязью замок справлялся сам. А вот вещи… Иногда у меня создавалось впечатление, что вещи в этой комнате жили какой-то своей собственной жизнью и были наделены разумом! И определенными чертами характера. Так порой трудно было найти что-то в настоящий момент жизненно необходимое, но зато то, в чем в настоящий момент не было никакой нужды, а неделю, день назад служило предметом долгих и безуспешных изысканий, само валилось в руки. -Хммм…- глубокомысленно изрекла Мири, споткнувшись о мой сапог с золотой рыцарской шпорой, валявшийся на пороге (интересно, а где же второй!?), и принялась со слегка наигранным, как мне показалось, энтузиазмом изучать окружающую обстановку. А я тем временем приложил руку к выращенному на стене кристаллу магической связи. << Домовой! Ты не спишь!?>> - мысленно спросил я. Короткий смешок в ответ. Также мысленно. << если я засну, весь этот замок, превратится в совершенно непригодную для проживания и бесполезную груду камней хозяин. Но шутку понял! Хе-хе. Какие будут приказания?>> << Разбуди-таки поваров. Э-эх… Житие наше тяжкое! И попроси госпожу Кьяру сообразить нам с Мири чего-нибудь пожрать. На скорую руку>> <<Госпожа Кьяра с вечера приготовила вам ужин и поставила его в ящик бытового телепорта на кухне. Потому как, цитирую, «Два этих раздолбая, ваше величество и мастер Алонсо, как стемнело, засели опять за свои бумаги обсуждать что-то нормальным людям совершенно не понятное. И наверняка, опять поесть забудут! А потом его величеству будет опять неудобно! Будить слуг, когда ему захочется, есть посреди ночи». И поэтому она обо всем позаботилась заранее уже. Там копченный олений окорок, полголовки овечьего сыра, вино и фрукты. Так я отправляю, хозяин?>> <<Отправляй>>- мысленно вздохнул я. Пока я расставлял на столе возникшие из голубого сияния малого телепорта в небольшой нише в стене продукты на золотом подносе, Мири заинтересовал висящий на стене меч. Простой, прямой, узкий клинок с односторонней заточкой в черных ножнах. Ни единого украшения. Маленькая овальная гарда, совсем не закрывающая руку. Только чтобы не скользили пальцы при ударах. Эфес вообще отсутствует. Рукоять обернута буйволовой кожей. На первый взгляд, самоделка какого-нибудь подмастерья кузнеца, подавшегося искать лучшей доли в наемники или в разбойники. Однако я уже достаточно разбирался в холодном оружии, чтобы даже не зная точно, кому этот меч принадлежал, со второго взгляда оценить его завораживающее совершенство. Заключавшееся, прежде всего, именно в этой кажущийся простоте. Девушка осторожно, как мне показалось, с некоторым благоговением сняла оружие с вешалки и наполовину выдвинула его из ножен. -Осторожно! В отличие от наших «варварских» мечей, он заточен так, что им бриться можно, – предупредил я. -Я знаю- Мири вернула меч на место, подсела к столу и, завладев гроздью спелого сочного винограда, начала, не торопясь, ее объедать. -Это… Ведь ее меч!?- внезапно спросила она, глядя на меня прямо в упор. Как тебе удалось уговорить Алых Сестер оставить его тебе? -С трудом!- усмехнулся я в ответ - Мне пришлось сразится по очереди с тремя из них. И хотя я и проиграл последний поединок, они все равно признали меня… Братом по мечу. -Тонкие брови жрицы сложились домиком: - Что!? -А что? Ну, Инара мне много рассказывала о своем ордене, я так понимаю, по-настоящему меня в Алые принять никак не выйдет же? А стало быть… - Да. Все так. Но… Все же… Теперь если тебе понадобится помощь. Особенно если нужно будет кого-нибудь убить, ты можешь  позвать на помощь их. Хоть весь орден сразу. И они придут. Единственно, ты не сможешь использовать их против Алассианского королевского дома. Сам понимаешь почему. -Понимаю. Клятва. -Именно! И еще… Если помощь понадобится им, то ты так же должен будешь ее оказать. Всеми имеющимися у тебя ресурсами. Таким образом, ты опять-таки, ухитрился совершить небывалое! Создал… Как ты говоришь… Прецедент. До сих пор, за все 300 лет их существования, Алые сестры признали братом по мечу только одного мужчину. И это был принц-консорт  алассианской королевы. Дедушка твоей принцессы. Хи-хи! И тогда особых проблем из-за этого ни у кого не возникло, сам понимаешь. Но ты… Правитель другого государства. Это совсем другое дело. Использовать Алых против своей тещи, ты и теперь не сможешь, да, но и она тоже не сможет их использовать против тебя. Так что… Задал ты опять задачку! Всему королевскому дому Алассии! И ведь хотел, всего-то, сохранить на память одну вещь, принадлежавшую твоей погибшей возлюбленной. Вот всегда у тебя так. Я не ответил, потому что мыслями в данный момент я был далеко. Я вспоминал. Инару, одетую в свою повседневную одежду, алую тунику и простые кожаные сандалии, безо всяких украшений, чисто вымытую, причесанную, двое из ее сестер по мечу осторожно уложили на высокую, почти в человеческий рост колоду из тщательно высушенных и политых ароматными маслами сосновых дров. <<Никогда она еще не выглядела… Настолько близкой, простой и человечной.>> - Подумал я.  – И безмятежной. Она сбросила свою броню из высокомерия и напускной суровости. И все ее заботы и тревоги, наконец, были позади. Очень странно было видеть ее такой.  Я подошел вплотную, наклонился и осторожно, словно боясь разбудить, убрал со лба непослушную прядь огненно-рыжих волос. Наклонился и поцеловал ее в холодные губы. << При жизни ты бы точно дала мне в морду. И была бы права. Однако… Теперь я имею на это право! Видят боги!  На один твой настоящий поцелуй. Первый и последний.>> Судорожно вздохнул,  отошел и кивнул Риане, стоявшей ближе всех к погребальному костру и ко мне. Кто-то из моих дружинников поспешно передал ей зажжённый факел. Та подумала немного, покачала головой и вручила его мне. Что вызвало тихий ропот недовольства у остальных Алых. Как же! Погребальный костер одной из их сестер подожжет посторонний! <<Плевать! Трижды плевать!  Я  не был ей посторонним!!! Не был и любимым, конечно. Но посторонним… Точно не был! Иначе… Зачем ей закрывать меня своим телом от стрелы наемного убийцы!? >> Широко размахнувшись, я забросил факел в основание щедро пропитанной маслом поленницы. И веселое ярко-рыжее, как ее волосы, пламя, взревело, почти мгновенно взвилось выше человеческого роста, скрыв очертания ее тела. И стоявшие в две шеренги по обе стороны от костра Алые и мои рыцари одновременно четко и слаженно, будто заранее тренировались, выдернули из ножен мечи и, вскинув их к небесам в приветственном салюте, трижды прокричали: «Слава!»  Резкие порывы холодного осеннего ветра раздували еще больше и так жарко пылавшее пламя и уносили клубы черного густого дыма в низкое свинцово-серое небо. Некоторое время мы с Мири просто сидели молча, думая каждый о своем. - Розы в саду видела?- наконец прервал я это тягостное молчание. – Я собрал и закопал ее прах там. В саду. И велел посадить там эти розы. Они выросли на ее пепле.  Она хотела вернуться сюда однажды. Когда ее освободят от Клятвы. Что бы там ни случилось, это все-таки… Был ее дом. Она родилась и выросла в этом замке. Я подумал… Так будет правильно.  А теперь… Это и мой дом. Странно. Только после ее смерти я почувствовал это. По-настоящему. Она любила этот край. Суровый, иногда жестокий, но красивый. И населяющих его людей.  И наверное… Эта ее любовь со временем передалась и мне.  Я научился смотреть на все здесь вокруг ее глазами. Пока я предавался воспоминаниям, Мири достала из шкафа кальян, подаренный мне  послом Фарского эмира, и устроилась с ним на кровати. Кальян этот так и пылился бы в шкафу вместе с запасом различных курительных смесей, если бы однажды она его не обнаружила. И пришла в бурный восторг. В Алассии кальян был очень распространен. Почти так же, как в Фаре. И с тех пор каждый наш с ней совместный ужин традиционно заканчивался курением кальяна голышом на моей кровати. - Кажется,  у нас сегодня действительно особенный вечер,- задумчиво произнесла она наконец. Так уж получилось, что я единственный человек во всем этом мире, от кого у тебя нет никаких секретов. Кто знает о тебе все.  Поэтому будет справедливо, если у меня также не будет от тебя секретов. Ты очень дорог мне. Мне очень дорога…-  Тут мне показалось что тут она на мгновение запнулась и покраснела.- Наша дружба. Так вот. Как ты наверняка заметил. Я тоже не была ей посторонней.  -Ха… Я так и знал! Значит вы все-таки... -Нет.- она улыбнулась сквозь клубы приторно-ароматного дыма- Ну… Не совсем. То, о чем ты подумал, было тоже. Мы спали вместе. Один раз. Но… На самом деле все гораздо сложнее. Если бы все дело было только в этом, ни я, ни она не делали бы из этого тайны. И не испытывали бы этой мучительной неловкости при дальнейших встречах друг с другом. Слушай же.  Сегодня я расскажу тебе все. Тихая и жаркая летняя ночь опустилась на город Алассион, столицу королевства Алассия. Однако с наступлением темноты народу на улицах  меньше не становилось. Готовились ко сну или уже легли ремесленники с подмастерьями и их семьи в квартале мастеров, купцы в торговом квартале, окружавшим главный рынок, один за другим гасли огни в окнах Алой Цитадели – резиденции королевы и сердца города и страны; но если делать дела большинство людей и нелюдей, населявших этот славный во всех отношениях город, предпочитали  днем, то развлекались те, кому хватало на это сил и энергии, в основном, конечно же, молодежь,  по ночам. И тут к их услугам всегда были те, чья работа начиналась как раз в основном с заходом солнца: владельцы таверн, их работники, барды, ночная смена городской стражи и те, с кем, собственно, эта стража и должна была работать. Воры, грабители, убийцы, мошенники и... Вот только шлюх и насильников в Алассии не было. Уже очень давно не было, а может, и вовсе не было никогда. Но даже и без них экзотики на любителя в "злачных" местах ночного Алассиона хватало и самым взыскательным любителям пощекотать себе нервы и как следует повеселится. Нравы в Алассии были... Более чем свободные и уж что-что, а веселиться здесь умели, наверное, как нигде более! И Мириам все это чувствовала, она шла по узким, слабо освещенным мягким зеленоватым светом магических фонарей улицам торгового квартала, всем своим существом ощущая, вбирая в себя все это, звуки, запахи, свет, тьму и сумрак. Окружавшую ее жизнь. Человеческие и нечеловеческие эмоции. Будучи всего лишь послушницей, она не могла пока заглянуть дальше, но ей вполне хватало и того, что она могла. А иногда... Иногда ей хотелось бы не уметь и этого.  Но только не сегодня! Ибо  эта ночь была особенной. Ее ночь. Ночь Испытания.  И потому ей было не до веселья.  Этой ночью решалась ей судьба. Станет ли она жрицей Великой Матери Калмри Ясноокой или... Покинет храм навсегда. Таков обычай. Послушнице дается лишь одна попытка. Только одна ночь, накануне которой ей исполняется 14 лет и по  алассианским законам девочка считается достаточно взрослой для замужества и материнства. Итак... Или эта девушка проходит испытание и становится жрицей, или уходит из храма. Навсегда. И Мириам эта перспектива,  мягко говоря, не радовала! Остальным послушницам перспектива возвращения домой  с позором тоже, конечно, особенно приятной не казалась. Однако с Мириам все было гораздо сложнее. Потому что ей, в отличие от большинства остальных послушниц, возвращаться было некуда и не к кому. Двухмесячным младенцем жрицы обнаружили ее на ступенях столичного  храма, и росла она в сиротском приюте при том же храме. А испытание было таково. Отправиться этой ночью в город и найти там человека, которому требуется помощь. Определенного рода помощь. Ту, которую во всем обитаемом мире могли оказать только они, жрицы Великой Матери. Раны тела прекрасно лечили и маги, шаманы и жрецы других богов. Только они могли лечить раненые души.  На  вполне естественный вопрос, как и где ей искать этого человека, ответ был: от тебя и не требуется искать кого то специально. Просто отправляйся в город, и богиня позаботится об остальном. Вы обязательно встретитесь. Вопрос в том, сможешь ли ты узнать его. Или ее. Да, да! Не удивляйся, дочь моя. Это совсем не обязательно будет мужчина. На моей памяти было два случая, когда помощь требовалась женщине. Но я думаю, у тебя с этим не должно возникнуть проблем,добавила она с лукавой улыбкой. Учитывая твою более чем близкую... Дружбу с одной из твоих сестер в последнее время. Старшая снова улыбнулась ей, тепло, по-доброму. Не удивляйся. Это одна из моих обязанностей, знать все обо всех в этом храме. И о жрицах, и о послушницах. И ваш с этой девочкой, Ниной, случай далеко не так уникален, как вам двоим кажется. Вполне естественно, поскольку послушницам до посвящения запрещено покидать территорию храма.  А природа берет свое. Раньше или позже.  Когда-то я и сама... Будучи послушницей, очень близко дружила с одной из своих будущих сестер. И многие до меня. И раз уж ничего плохого, на протяжении стольких лет, из-за этого не случается, не было никаких знаков. Стало быть, наверное, богиня не против.  Но мы отклонились от темы! Так вот. Первая часть испытания заключается в том, чтобы узнать его. Или ее. Того, кого пошлет  тебе богиня. Высокая, стройная, зеленоглазая, рыжеволосая девушка, в алых одеждах с узким и легким мечом в простых черных ножнах  на поясе, опустив голову, казалось, совершенно бесцельно брела по ночному  городу.  С привычной легкостью прокладывая себе дорогу в толпе людей и нелюдей, которая, как уже было сказано выше, с наступлением темноты, вовсе не редела, а скорее даже наоборот, приобретала большую плотность. Никому не было никакого дела до бесцельно бредущей по улицам девушки, однако... Дорогу ей уступали все. И мужчины и женщины всех званий,  сословий и рас.   Даже воры и попрошайки, снующие повсюду, в районе Главного рынка и патрули городской стражи. Вежливо уступали дорогу и спешили дальше по своим делам. Именно так! Вежливо! Ибо проявивший неуважение к одной из Алых сестер, славных на весь обитаемый мир, легендарных и непобедимых воительниц, телохранительниц  Алласианской королевы, или же проявивший его в недостаточной степени, сильно рисковал тут же обнаружить в своем теле пару лишних, несовместимых с жизнью отверстий.  Одной из Алых она стала относительно недавно, как многие и многие девушки из самых древних и благородных домов Алассии, она произнесла в тронном зале Цитадели клятву верности королевскому дому и испила вина из Клятвенной Чаши, что делало клятву нерушимой. Чаша-то была не простая. Совсем не простая.  Говорят, из нее пили на своей свадьбе Калмри и Вотрикс, когда обменивались свадебными клятвами, и потому... Если кто произнесет клятву либо обещание, а после пригубит вина из этой самой чаши (хотя некоторые особо дотошные маги исследователи утверждали, что годится и любая другая жидкость, хоть просто чистая питьевая вода), не сможет ее нарушить. Просто не сможет, и все. Однако по обычаю в чашу все-таки наливали только вино, и вкус этого самого вина она запомнила навсегда. Потому что в тот момент, когда последние капли этого вина коснулись ее губ, вся ее жизнь прошлая, какой она была, и будущая, какой она могла быть,  была перечеркнута.  Инара  из благородного и древнего дома дель Вилар, младшая дочь герцогини Харланской Изабеллы, перестала существовать. У нее не было больше ничего своего, даже родового имени. Все Алые официально считались собственностью, королевского дома Алассии. Собственностью!  У королевы, как и у остальных глав благородных домов, была своя дружина, состоящая из рыцарей (мужчин), и командовал ими, обычно, кто-нибудь из мужчин королевского дома (принцев). И они так же приносили клятву, как должно вассалам своему сюзерену, вот только... Из Клятвенной чаши они не пили.  А Алые... Уж точно рыцарями не были! Их нельзя было бы назвать, даже просто воинами в привычном смысле этого слова, потому что их учили не сражаться, их учили убивать. Всеми известными людям и нелюдям Арамура способами. По  приказу королевы или любого другого члена королевского дома (хотя приказ королевы, все же, всегда оставался приоритетным) любая девушка из Алой Сотни, ни секунды не колеблясь, убьет любого, на кого ей укажут, или умрет сама, если таковое от нее потребуется. Такова их клятва, подтвержденная древней магией.  На их мечах держится Алый трон, но они не воины, не рыцари, не придворные. Официально они вообще не люди, с той самой секунды, как прозвучала клятва и осушена Чаша, они – живое оружие. Щит и меч королевского дома. Чаще все-таки меч. Ибо нападение – лучшая защита. Обычно они стараются об этом не думать. Не задумываться о том... Что однажды им могут приказать убить, например грудного младенца, или беременную женщину. Или...  Свою родную мать. Что и произошло с Инарой пару недель назад. Вспышка. Красивая, благородной внешности женщина лет тридцати в роскошном полупрозрачном одеянии из тончайшего хинского шелка,  в своих лучших украшениях, одетая и причесанная, как на бал, стоит на коленях в грязи во внутреннем дворе собственного родового замка, окруженная плотной толпой воинов в цветах королевского дома Алассии. А над ней стоит одна из Алых сестер с обнаженным мечом. Ее младшая дочь. Легкий клинок с узким и тонким лезвием, какие не используют мужчины, слегка дрожит в ее руке. Изабелла дель Вилар замечает это, и ее полные чувственные губы искажает едва заметная и оттого еще более оскорбительная, презрительная ухмылка.  Она - герцогиня Харланская, глава одного из самых благородных и древних домов Алассии, который впрочем, очень скоро перестанет существовать. Только что отзвучали камнем упавшие в рассветную тишину, слова приговора – за подстрекательство к мятежу, участие в этом самом мятеже,  нарушение вассальной присяги, измену правящей королеве и королевскому дому Алассии... Смерть! И она улыбается. Собравшиеся вокруг воины королевской дружины для нее словно пустое место, ее улыбка предназначена только ей. Инара знает это. -Ты та, кто ты есть. Делай что должна,- шепчет герцогиня едва слышно и чуть наклоняет голову. -Да обретешь ты мир в объятьях богини,- шепчет в ответ Инара. Вспышка. Меч в ее руках серебряной молнией с  едва слышным шелестом падает, и кровь. Кровь, фонтаном ударившая из перерезанных артерий. Темно-алые капли на ее алом одеянии. Она и ее сестры не зря носят алые одежды. На них не  видно крови. Но только Инара в тот день ее увидела. Ясно и отчетливо увидела.  Кровь своей матери на своем алом одеянии. Так было. И что бы с ней ни случилось, она будет помнить тот день. Всегда.  Во всех подробностях, до мельчайших деталей. Алое на алом. В тот день она впервые усомнилась в одной из главных догм, старательно вдалбливаемых ей наставницами в первых дней обучения в ордене. Цель оправдывает средства.  Не всегда. Она и раньше в глубине души чувствовала это.  То, что сделали с ней, и многое из того, что приходилось делать ей  на своей службе, неправильно. Но… У нее не было выбора! Ведь действительно не было. Никакого.  Формально это вовсе не она, убила свою мать.  Она не отвечала и не могла отвечать за свои действия. Клятва исключает всякую возможность неподчинения. Как не было выбора и у отдавшей ей этот приказ королевы.  Поступить иначе означало бы для нее проявить слабость и тем дать повод для нового мятежа.  У ее матери тоже, по большому счету, не было выбора. Если бы Изабелла дель Вилар не возглавила этот мятеж, то скорее всего, стала бы первой его жертвой. Вот это ее больше и бесило! Никто ни чем не виноват! Все хотели как лучше!  И выходит, ненавидеть за все то, что в последнее время на нее свалилось, тоже некого!  А по возвращении ее ждал еще один удар. И что самое паршивое, и тут тоже винить по большому счету было некого. Кроме себя. Сразу по возвращении она зашла в покои Миранды и застала ее там… В весьма интересном положении. С мужчиной! Под мужчиной, точнее.  И… Совсем этому не удивилась. Она прекрасно понимала, с самого начала их отношений, что ее прекрасная принцесса, конечно же, не сможет хранить ей верность всю жизнь, даже если сама захочет. Хотя бы потому, что однажды, рано или поздно, ей придется выйти замуж и делать детей. А других способов для этого, кроме одного общеизвестного, для этого пока не придумали.  И когда на следующий день после разгрома армии мятежников на праздничном пиру королева объявила о помолвке Миранды с Сэйлором, которого чуть ранее посвятила в рыцари, и даровала право основать собственный дом (с точки зрения Инары, совершенно заслуженно, так как действительно этой победой королевский дом Алассии был в основном обязан ему и его тогда еще сюзерену кабальеро Зигфриду фон Райнхарту), она почти уже с этим смирилась. У нее было три года, чтобы постепенно привыкнуть к мысли, что придется делить свою принцессу с ее будущим мужем. И считала себя уже морально к этому готовой.  Но вот оказывается, Миранда и не думала, хранить верность ни ей, ни, как подозревала Инара, кому бы то ни было еще. И поэтому, отчасти поэтому, как выяснилось позже, предстоящее замужество ее не так сильно пугало, как Инару.  А еще потому, что для нее это был очередной вызов. Очередная увлекательная игра. Теперь она сильно сомневалась, что ее высочество когда-либо вообще любила. Кого-либо кроме себя.  А Инара… Была для нее всего лишь, очередной игрушкой.  И винить в этом саму Миранду было бы… Не совсем справедливо. Из нее с трех лет планомерно и методично лепили будущую королеву Алассии. Учили плести интриги и распутывать заговоры, манипулировать людьми.  Так что… Опять же, если рассудить трезво, отбросив чувства, она, Инара, сама виновата,  ей слишком хотелось видеть любимую такой… Какой хотелось ее видеть. И на Сэйлора, в конце концов, злиться было бы совсем глупо. Скорее ему можно было посочувствовать. По поводу того, какая куча чужих проблем ему досталось в придачу к рыцарскому званию и герцогскому титулу. А вот ей посочувствовать было некому. Погруженную в свои невеселые мысли и воспоминания Инару не особенно волновало, куда она идет.  И она сама не заметила, как оказалась в нижнем городе. Представлявшем собой беспорядочное нагромождение жалких глиняных лачуг с тростниковыми крышами. Различавшихся в основном только размерами. Самые новые из которых были построены в воде на сваях. Город рос, и места под застройку на берегу под стенами цитадели уже давно не хватало. Во время последнего штурма Алой Цитадели армией мятежников, формально возглавляемой принцем Романом, а по сути, ее матерью, от массового применения боевыми магами с обеих сторон  заклинаний школы огня здесь случился большой пожар. Который потушили, естественно, только после боя. Когда выгорело дотла уже полквартала. Тяжелый, удушливый запах гари до сих пор стоял в воздухе. Не самое безопасное место для ночных прогулок даже в более спокойные и мирные времена.  Не для одной из Алых Сестер, конечно. Но любая другая женщина, оказавшаяся здесь одна в эту ночь, несмотря на более чем трепетное отношение к женщинам в Алассии в целом, сильно рисковала. И надо же! Действительно! Из ближайшего темного переулка послышался женский крик и звуки борьбы. И она тут же, не раздумывая ни секунды, побежала на крики. Мириам сама не понимала, зачем ее, собственно, понесло этой ночью в Нижний город. Просто… Она почувствовала, что ей надо именно туда. А раз так.. Вполне возможно, это богиня подсказывает ей правильное направление. И даже ни на секунду не допустила мысли, что ей могут грозить здесь какие-либо неприятности. Ночью в одном из самых криминальных районов столицы.  И, в общем, была права. Очень немногие из постоянных обитателей городского дна рискнули бы причинить ей какие либо серьезные неприятности.  И даже просто чем-то обидеть или оскорбить.  Авторитет жриц верховного божества Алассианского пантеона в столице королевства был столь же незыблем, как и авторитет хотя бы тех же Алых сестер. Пусть даже она еще не жрица, а всего лишь послушница. Однако… Этой ночью ей «повезло» нарваться именно на тех немногих. На троих пьяных охранников торгового каравана.  Будущая жрица свернула в какой то проулок и налетела прямо на одного из этой троицы. От убойной смеси запахов дешевого вина, крепкого мужского пота и кожи доспехов  у нее закружилась голова. -Извините,- пискнула она и попыталась обогнуть неожиданное препятствие. Однако тут же попала в крепкие объятья его приятеля. -Ооо! Девка!- радостно возопил тот.  – Ты куда так спешишь, красавица, а!? Совсем по сторонам не смотришь, на людей вот налетаешь, а! - Извините,– снова прошептала она и попыталась освободится. Но схвативший ее, похоже, даже не ощутил этих трепыханий. А светловолосый здоровяк-северянин, в кольчуге и с двуручным мечом за спиной, на которого она налетела в начале, наконец  также осознал происходящее и взревел раненым медведем: - Боги благоволят к нам, братья! Этой ночью нам как раз девок и не хватало! Ха-ха!  - Я первый! – тут же отреагировал державший ее средних лет лысый мужчина в каком-то свободном халате вместо доспеха, с саблей и кинжалом на поясе, судя по всему, фарид. Его руки уже деловито обшаривали ее тело и походя избавили от кошелька на поясе. Вот тут-то до нее наконец  дошло. Что это всерьез. На самом деле. Что ее грабят и собираются насиловать. Будь на ее месте настоящая жрица,  она, конечно, наверняка бы быстро придумала красивый и изящный выход из этого непростого положения. Ведь если верить легендам, по слову служительниц  Великой Матери в прошлом останавливались армии, собравшиеся на битву!  А уж трех неотесанных варваров она бы точно уговорила и очаровала. Однако Мириам жрицей еще не была, и поэтому сделала то, что подсказывали ее инстинкты и рефлексы. В обители всех послушниц с первого же дня начинали обучать искусству самообороны без оружия. Причем жрицы могли обороняться даже и от вооруженных противников. Голыми руками или же любыми попавшимися под руку предметами. Миримам, как уже сказано выше, жрицей еще не была, однако кое-чему уже научится успела. Например освобождаться от захвата сзади. Удар пяткой по стопе опорной ноги удерживающего. И одновременно удар локтем в грудь, а если нападающий удерживает и руки, удар затылком в лицо. Что и было проделано ею в данном случае. Лысый взревел разъяренным медведем и схватился обеими руками за щеку, в которую впился, костяной гребень из ее традиционной для незамужних алассианок сложной прически, естественно отпустив ее. И Мириам тут же воспользовалась полученной свободой… Бросилась бежать, громко зовя на помощь. Что несомненно, в данной ситуации, было абсолютно правильным решением. Из-за угла навстречу ей и бросившимся за нею наемникам, выбежала, девушка в алой тунике с мечом в руке. Узкий серп убывающей луны не давал достаточно света, чтобы наемники, смогли сразу определить, кто же выбежал им навстречу. Но вот меч в руке они заметили сразу. И отреагировали соответственно. Все трое остановились и схватились за оружие. Впрочем, это не сильно облегчило их дальнейшую судьбу. Мири не смогла разглядеть что именно сделала эта девушка, она просто двинулась навстречу вставшему у нее на пути северянину с мечом, тот даже не успел поднять свое оружие, фонтан крови брызнул из его перерезанного горла, и варвар выронив меч, хрипя падает на колени пытаясь зажать страшную рану обеими руками, а девушка в алом уже так же плавно и казалось не торопливо скользит к следующему противнику, фарид с саблей оказался быстрее он успел и вынуть свое оружие из ножен и встретил нападавшую широким взмахом сабли на уровне пояса, довольно коварный удар который довольно трудно отбить и еще труднее увернуться на ближней дистанции, как он сам наверное думал, однако девушка как то увернулась а ее меч вонзился ему в глаз на добрую треть лезвия, и воительница все тем же плавным танцующим шагом двинулась дальше к последнему наёмнику с арбалетом, который оказался из всей троицы самым умным или самым трусливым, бросил свой арбалет, который уже явно не успевал натянуть, и побежал. Однако это его не спасло. Пробежав всего несколько шагов, он тоже вскрикнул нелепо взмахнул руками и упал лицом в грязную лужу посередине улицы из его шеи сзади торчала рукоять тонкого изящного кинжала. Расстояние было не такое уж большое для столь точного броска, однако Мири опять же, даже не заметила, как незнакомка этот кинжал метнула и когда его достала.