Склеенная по кусочкам жизнь

– Джереми! Подожди, пожалуйста! – лавируя между людьми и стараясь успеть за братом, парень на ходу поправлял рюкзак и поудобнее перехватывал чехол от реквизита для фотосессии. Он старался не обращать внимания на яркие стенды, на различные столики авторов с их товарами, на необычные и красочные костюмы. На этом фестивале он только как помощник. – Ты можешь быть быстрее? – Джереми огрызнулся, замечая, что тот отстал. Его раздражала медлительность младшего брата, но родители почему-то настояли на том, чтобы он взял его с собой. Он отвлекся на подругу, чтобы поправить ей платье и сказать, что она очаровательна, и в следующее мгновение потерял брата из виду. – Твою мать, Роберт. Роберт старался лавировать между людьми так, чтобы никого ненароком не задеть, и тихо извинялся, если это все же происходило. Он почувствовал толчок в спину и слишком резко отступил в сторону, давая возможность человеку пройти. И столкнулся с парнем возле стойки фотографов. – Извините, я не хотел... – он поспешно обернулся, начиная извиняться, и тут же замер от страха. Парень, которого он задел, держал в руках фотоаппарат, что значило, что по вине Роберта техника могла разбиться вдребезги. Фотограф смерил его взглядом, отчего парень почувствовал себя еще более неуютно, и улыбнулся. – Подождешь пару минут? – Роберт поджал губы, бледнея. Его точно изобьют. Он крепче прижал к себе чехол, ожидая этих роковых минут, прокручивая у себя в голове самые ужасные сценарии. Его просто ударят? Или оставят пару синяков и отстанут? Лишь бы до переломов дело не дошло. Лишние проблемы с родителями ему не нужны. – Хэй? – фотограф закончил работать с девушкой в ярком платье и повернулся к Роберту. – Чего хотел? – И… Извините, мне очень жаль... – он смотрел в пол, боясь лишний раз вдохнуть. – Улыбнешься на камеру? – в объектив попало недоуменное выражение лица. Роберт поспешно отвернулся и скрыл лицо капюшоном, сильно нервничая. – Прости, я не хотел напугать. – Удалите, пожалуйста… – Роберт чувствовал на себе взгляды. Ему было некомфортно. Мысленно клянясь себе, что он больше никогда не будет посещать подобные мероприятия, он ждал, пока фотограф удалит его фотографию. Явно неудачную. Впрочем, как и любые фотографии с его участием. – Знаешь, я хотел бы… – когда фотограф поднял взгляд, Роберт уже затерялся в толпе. – Я… Я здесь... – парень тяжело дышал после быстрого подъёма по лестнице. – Слишком медленно. Дай сюда. – Джереми выхватил у него из рук чехол, уходя в гримерку. Роберт даже не вздрогнул, когда перед его носом закрылась дверь гримерки. Он лишь обвел взглядом пространство вокруг, натягивая капюшон и, вздохнув, натянул на нос маску, до этого опущенную до подбородка. Спешным шагом он ушёл в сторону небольших пуфиков, надеясь что он никому не помешает. Краем глаза парень следил за дверью гримерки, надеясь, что его не будут трогать до ухода с этого фестиваля. Воткнув в ухо наушник, Роберт вновь слегка нахмурился, рассматривая царапину на экране телефона. Музыка немного отвлекала от гнетущих мыслей. Он старался не сильно пялиться на окружающих его людей. Слишком уж интересные у них были костюмы. Да и люди без костюмов были очень хороши. Яркие, с улыбками, радостные. Взгляд скользил по окружающему пространству, цепляясь за изящно украшенные тематические стенды. Аллея авторов удачно соседствовала с фотозоной, и, при желании, можно было дополнить свой образ пушистыми ушками и хвостом, или же эльфийской короной. У мастеров явно были золотые руки. Но подойти ближе и рассмотреть интересующие его товары, Роберт не решался. Накопленных денег едва хватило бы, чтобы купить что-то большее, чем пара значков, плакатов или открыток. Краем глаза Роберт заметил, что брат с компанией покинули гримёрку, и даже не обратили на него внимания. Ну, по крайней мере, он сможет дождаться их на одном месте, не путаясь под ногами у людей. Место на пуфе пришлось уступить детям, и парень перебрался на пол в углу, предварительно проследив, что именно в этом месте он не будет никому мешать. К нему подходили рабочие фестиваля, другие люди, предлагая присоединиться к веселью, но он им вежливо отказывал, в душе недоумевая, зачем кому-то звать такого, как он. Плейлист на телефоне пошёл по третьему или четвертому кругу, и Роберт начал беспокоиться, а не могли ли его попросту забыть? Но мелькающая среди толпы макушка брата временно успокаивала его, пока негативные мысли не начинали терзать его снова. — Почему сидишь один? — внезапно раздавшийся голос заставил парня вздрогнуть и спешно поднять голову. Фотограф, которого Роберт толкнул какое-то время назад, изучающе скользил по нему взглядом. Не получив ответа, он слегка улыбнулся. — Неужели я настолько страшный? - Н..нет.. - Роберт поспешно опустил взгляд, начиная нервничать сильнее. Черт, о нем ведь наверняка плохо думают окружающие. Нужно было настоять, чтобы его оставили дома. - Хэй? - парень опустился перед ним на корточки, заглядывая в глаза. - Все хорошо? Прежде чем ответить, Роберт спешно обвел взглядом зал, ища брата. Найдя его и поняв, что им вообще нет дела до Роберта, парень неуверенно кивнул. Чувствуя себя более защищенным в маске, он начал покусывать губу, не зная, как успокоиться иначе. - Хочешь, выйдем в менее людное место? - Роберт искренне не понимал этого парня. На вид ему было около двадцати и чего он хотел от шестнадцатилетки, было не понятно. Разве у фотографа не должна быть масса работы, когда так много красивых людей вокруг? Видимо этот вопрос слишком ясно читался в его глазах. - Я взял небольшой перерыв. Увидел, что ты сидишь в одиночестве и решил немного поднять тебе настроение. Расскажешь о себе? Пока Роберт колебался, не зная, что ему следует ответить, парень краем глаза заметил, что они попадают в объектив камеры другого фотографа, не занятого на фотозоне. Знаком он попросил коллегу удалить снимок, что та незамедлительно выполнила и ушла в противоположную сторону. – Роберт! – от резкого окрика вздрогнули оба. Роберт спешно поднялся, не ожидая, что его потянут в рукав. – Если захочешь пообщаться, то держи. С таким как ты, я бы поработал. – фотограф улыбнулся, вложив в руку парня визитку. Которую Роберт спешно убрал в карман. Ему стоило поторопиться. Если Джереми останется им недоволен.. О страшнейших последствиях он старался не думать. Оставаясь среди брата и его друзей, Роберт старался не думать о том, что он здесь лишний. Но на замену эти мыслям приходили другие. И по большей части они были связаны с визиткой, которая будто прожигала карман, крича “Возьми меня в руки! Обрати на меня внимание!” Не обращая внимания на смех девушки брата, он думал о странности произошедшего. Почему фотограф обратил на него внимание? Разве костюмы, над которыми люди старались, не лучше? Почему этого парня больше привлек он в обычной толстовке? Лишь вечером, забираясь на верх двухярусной кровати и ложась спать, он позволил себе достать сокрытую от всех визитку и найти в социальных сетях фотографа. И первое, что бросилось ему в глаза, было имя загадочного парня. Берни. Довольно необычное и интересное. Затем взгляд заскользил по работам. Нежные, дерзкие, неожиданные. Профиль фотографа был полон разных образов и людей. Поставив лайки самым интересным, по его мнению, работам, Роберт выключил телефон и отвернулся к стене, чувствуя нарастающую пустоту в груди. “Мне никогда не стать такими, как они. Зачем он подошел ко мне? “С таким как ты, я бы поработал” Чушь. Если он что-то и хотел, то наверняка лишь посмеяться.” Из головы совершенно вылетали мысли о том, что он никому не мешался, что его лицо скрывали маска и капюшон. Воспоминания о прошедшем дне медленно искажались, добавляя мрачных и нереальных деталей о том будто он мешал окружающим, что они перешептывались, косясь в его сторону. Уже засыпая, он не услышал, как телефон тихо пискнул, оповещая о новом сообщении. Утром парня разбудила вибрация будильника. Наскоро, только бы не помешать брату, он отключил его, вздыхая и морально готовясь к новому дню. Нужно было подниматься и ехать на учебу, но сил на это попросту не было. Роберт ненавидел свой колледж, куда его запихнули родители. Он мечтал стать художником или как-то иначе связать свою жизнь с творчеством, но вечно недовольные им родители решили, что это не мужское дело, а бабу из него они растить не хотят, поэтому его заставили пойти на сварщика. Днем учеба, а вечером ждала подработка официантом в кафе, ведь деньги на личные нужды Роберту не выдавались, в отличие от Джереми и всеобщей любимицы Розали. Разрешив себе полежать десять минут, парень нажал на кнопку телефона, глядя на загорающийся экран и пробегая глазами по уведомлениям. Очередной спам на почте, переполненная бредовыми сообщениями от одногруппников беседа, все это он видел тысячи раз. Но вот заявка в друзья от неизвестного, его несколько напрягла. Открыв профиль, по спине Роберта скатился холодный пот. Зачем Берни кинул ему заявку? Да еще и написал.. Сердце бешено колотилось, не желая успокаиваться. Роберт спешно, будто кто-то мог его осудить, погасил экран телефона и поспешил забыть об этом. Про него забудут спустя пару дней, так что будет лучше игнорировать заявку. Стоя перед зеркалом в ванной, парень вздохнул. Ну правда, над ним просто решили посмеяться. Несуразная внешность, дополненная огромным количеством пигментных пятен на лице и плечах, а также шрамов от акне, не могла привлекать, поэтому парень смирился со своим одиночеством. Сжимая в кармане маску, он поспешил на учебу. На протяжении всего дня он неосознанно мысленно возвращался к прошедшему фестивалю и сообщении, думая, а может быть.. Но с каждым разом убеждая себя в обратном, он все же не смог отклонить заявку. Так она и висела. День, два, неделю. Роберту становилось иногда страшно и стыдно заходить в социальную сеть, понимая, что он трус. Но по истечении полутора недель, он открыл диалог и уставился на единственное сообщение. Привет. Собираясь с мыслями, он все же написал краткий ответ, задумываясь, а нужно ли это Берни? Что ж, если его пошлют, то он это заслужил.

Здравствуйте.

Ответ пришел буквально в считанные минуты, что немало удивило парня. Он всем так отвечает или специально ждал сообщения от него? Хотя скорее всего первый вариант. Добрый вечер. Извини, я на фестивале повел себя не очень корректно, чем мог тебя испугать. Мы можем начать заново? Сердце Роберта забилось быстрее. Что Берни имеет в виду?

Боюсь, что я не подхожу для общения.

А я настойчивый. Их общение не заходило дальше “привет”, “как дела?”, “пока”, инициатором чего всегда был Берни. Роберт каждый раз чувствовал себя неудобно, но лишние вопросы задавать не решался, боясь, что их общение вскоре прекратится. И, будто чувствуя неуверенность собеседника, Берни старался вывести их общение на новый уровень. Он спрашивал, что нравится парню, просил рассказать немного о себе, сам рассказывал много интересных фактов о своей жизни. Так Роберт узнал, что Берни живет в другом городе в одиночку, что его родители живут практически на другом конце страны, что у него есть черно-белый беспородный пес Сюша, которого парень взял из приюта. Теперь к однотипным вопросам про погоду и самочувствие добавились вопросы про пса. У самого Роберта животных в доме быть не могло, у отца была аллергия, а мать не позволяла завести даже рыб, считая любых домашних животных не более чем живыми пылесборниками и лишней тратой денег. Общение с Берни скрашивало будни парня. В перерывах от учебы, работы и домашних дел, он перечитывал сообщения, где они могли общаться о чем угодно, начиная от банальных тем, заканчивая вселенскими заговорами и теориями, чувствуя как на сердце становится теплее и что его будто окутывает аура спокойствия, чего ему жутко не хватало. Родители требовали от него помощи по дому, чему он не мог перечить. Старший брат ведь учится, ему необходимо закончить институт и начать хорошо зарабатывать, а Розали нужно хорошо учиться и показывать хорошие результаты в музыкальной школе. Им некогда. Вот и остается взваливать все обязанности на Роберта. Его учеба не особо важна, он может пожертвовать ей в угоду семьи. А про подработку родители вообще не знали, а то закатили бы скандал, что он тратит свои кровно заработанные деньги на такую чепуху, как качественный альбом или карандаши. Жизнь научила Роберта прятать важные для него вещи. Так, предыдущий альбом был безжалостно отдан младшей сестре, а на него полилась волна осуждения, за то, что младшей сестренке это важнее, даже если она не заинтересована. Берни помогал ему расцвести, наконец почувствовать себя живым, почувствовать себя человеком. Но парень оставался в неведении проблем Роберта, его каждодневной жизни. Роберт понимал, что он всего лишь один из многих, с кем общается парень и поэтому был очень сильно удивлен, когда Берни предложил встретиться на выходных и прогуляться. В голове невольно всплыли слова, брошенные парнем в первый день их знакомства. Он долго колебался, не зная, соглашаться или нет, ведь Берни придется ехать из другого города, но парень его успокоил, сказав, что он все равно поедет по работе, а приехать на день раньше не составит для него труда. В назначенный день Роберт приехал раньше положенного, найдя отговорку для родителей. Ведь если они начнут расспрашивать его о новом друге, проблем будет не избежать, а подобные разговоры очень сильно изматывали. Он ждал, отойдя от основной толпы, чтобы никому не мешать. Заметив вскоре вдали в толпе Берни, он начал нервничать сильнее. А правильно ли он поступил, что приехал? Может не стоило беспокоить работающего человека? Роберт не замечал, как делает маленькие шаги назад, все дальше отступая к стене. Да кому он вообще нужен? Правильно. Никому. Берни прекрасно прожил бы без этого репейника, которым был парень. Может стоит затеряться в толпе и никогда больше не выходить на связь? В голове невольно всплыл аккаунт фотографа. Верно. Он ему нужен только ради работы, ради пары унизительных для него фотографий. Очередной из тысячи, десятков тысяч, миллионов. Всего лишь небольшая хотелка, про которую забудут буквально через пару дней, если не часов, после достижения желаемого. В мыслях набатом било "Бежать. Бежать и больше никогда не попадаться на глаза." – Вот ты где! – Берни подошел к нему с тяжелым дыханием после бега. – Прости, долго ждешь? – Н..нет, только подошел.. – Роберт спешно натянул капюшон сильнее, надеясь что никто не слышит бешеный стук его сердца. – Все хорошо? – на него смотрели с беспокойством. – У..угу.. Роберт не мог выгнать из головы плохие мысли, пока парень шел рядом, рассказывая о необычности растений. Казалось, Берни был поглощен разговором, искрясь радостью. – А.. Когда ты будешь.. Ну.. – голос подводил своего хозяина и Роберт старался говорить как можно тише. – работать..? – М? – Берни тут же перевел все свое внимание на заданный, пусть и едва слышно, вопрос. – Ну.. Фотографии.. – Я позвал тебя, чтобы пообщаться. Так что фотоаппарат не брал с собой. – Берни улыбнулся, слегка хлопнув парня по плечу. – Если позволишь, то я с радостью бы занялся этим в следующий раз. Роберт растерянно угукнул, поправляя сползший капюшон и не замечая, с каким беспокойством смотрел на него Берни. Они прогулялись по городу, где как оказалось, Берни ориентируется намного лучше, зашли перекусить и в целом парни оказались довольны днем. Роберт даже на какое-то время почувствовал себя свободным от гнетущих мыслей и даже слабо улыбался, стараясь поддерживать диалог. Они разошлись лишь вечером, после слов Берни о том, что он еще с радостью и не раз встретится с Робертом. Но всю дорогу до дома, парня пожирали мысли. Он был груб. Он был слишком навязчивым и некомпетентным. Ему следовало молчать, а не открывать рот, перебивая монолог Берни. Он точно его разочаровал. Потерял этот призрачный шанс обрести друга. "Ты ничтожество, Роберт. Неужели ты думаешь, что кто-то захочет провести с тобой еще день?" Он постарался заткнуть мысли музыкой, но негатив просачивался даже сквозь любимый плейлист. Как итог до дома он добрался в своем обычном состоянии, где его встретили претензиями, почему он не отвечал на звонки и почему задержался, когда знал, что дома нужна помощь. Спасибо большое за сегодняшний день. Ты очень классный и я надеюсь, что мы в ближайшее время встретимся еще. Роберт старался быть идеальным ребенком. Он выполнял все, что говорили родители, но, не получая заслуженной похвалы, все сильнее угасал, видя, как относятся к нему и как к брату и сестре. Он старался компенсировать недостаток внимания, отдавая себя учебе и полностью забивая на собственные желания. Зайдя домой после работы, парень заметил кучу обуви на пороге. Вновь взглянув на время, он прислушался к голосам. Джереми смеялся со своими друзьями, расположившись на ковре комнаты. На немой взгляд Роберта, он лишь усмехнулся. – Уехали на дачу, так что.. – Мне все равно. – усталость брала свое и сейчас Роберту хотелось лишь добраться до кровати и отключиться. Он не обращал внимание на дружков и подружек брата, пробираясь к своим вещам. Бросив рюкзак, он ушел в душ. Вода помогла смыть лишний негатив и если бы была возможность, то парень остался в воде до конца жизни. – Эй, присоединяйся! – стоило ему зайти в комнату, как на него обратил внимание один из парней. Роберт с легким отвращением посмотрел на пиво в его руках. – Нет, спасибо. Мне утром на учебу. – Какой правильный у тебя братишка. – девушка, сидящая в объятиях Джереми, хихикнула и положила голову ему на плечо. Роберт отвел взгляд и пробрался к кровати, стараясь не задеть пустые коробки из-под пиццы и настольных игр. Но не успел он забраться наверх, как его обхватили за талию и стащили с перекладин. – А я сказал, ты присоединишься. – парень прижал его к себе, усмехаясь. Роберт нервно сглотнул. – Логан, ты серьезно? Играть с малолеткой? – от слов брата, сердце Роберта сжалось. Его усадили рядом и парень вздрогнул, чувствуя на своей талии ладонь Логана. Он несколько раз отказывался от пиццы и порывался уйти, но парень сильнее сжимал ладонь, тихо шепча ему на ухо, что со старшими не спорят. Приходилось сосредотачиваться на игре, не обращая внимания на то, как беззастенчиво гладят его колено. Роберту было противно, но еще больше ему не хотелось портить и так не очень хорошие отношения с братом. А после этого вечера Роберт начал получать сообщения от этого парня. Сначала он не причинял особых неудобств, интересуясь как прошел день или как сегодняшнее самочувствие, а после непродолжительного времени Роберту начали приходить сообщения, приносящие ему огромный дискомфорт. И он не мог с этим к кому-нибудь обратиться. Родители бы скривились, узнав что им заинтересовался парень, брат бы точно сдал, при этом унизив еще сильнее. Приходилось молча глотать все эти шуточки и подкаты. Теперь Роберт с долей страха реагировал на каждое приходящее уведомление. Он боялся заходить в соцсеть, зная, что Логан тут же напишет. Что он будет спрашивать, как прошел день, чем сейчас занимается Роберт, может ли он прислать свою фотографию. И из-за этого их общение с Берни практически сошло на нет. Парень вновь начал отвечать фотографу коротко и по существу, стараясь как можно быстрее покинуть приложение. “Еще удивительно, что Берни со мной до сих пор общается.. Есть же множество других интересных людей, которые могут поддержать диалог, не быть мрачными и просто быть хорошими друзьями.” Это можно было бы терпеть, игнорировать, если бы не одно но. Логан подкарауливал его после колледжа у дома, предлагая прогуляться, зайти куда-нибудь. Роберт отказывал, ссылаясь на домашние дела, но его отчаяние достигало высот, когда компашка брата собирались в квартире. Тогда, под недовольный взгляд Джереми, Логан усаживал парня рядом, приобнимая за плечо. Жаждущий до этого тактильности, Роберт нервничал, стоило только парню растрепать его волосы или приобнять. Теперь его нервировало каждое прикосновение. Из-за навалившегося стресса и накапливаемого негатива он начал чаще допускать ошибки. В колледже он скатился по оценкам, за что его пугали отчислением, на работе его попросили уйти по собственному желанию, потому что Роберт уже не справлялся. Дома его ждали только упреки и тонна работы. Уборка, готовка, уроки с сестрой. В диалоге с Берни он практически перестал интересоваться чем-либо, стараясь отвечать односложно и окончательно сводя все к первичному “привет”, “пока”. Это начало беспокоить фотографа и он как-то задал вопрос прямо. Я знаю, что лезу не в свое дело, но я заметил еще в первую нашу встречу, что тебя что-то беспокоит. Поделишься?

Все в порядке, спасибо за беспокойство..

Роберт, ты всегда можешь поделиться тем, что тебя гложет. Я выслушаю и постараюсь помочь. Парень воровато оглянулся. Их с Берни диалоги чаще проходили ночью, но в слишком откровенные, как сейчас, моменты, парень боялся, что кто-то из родственников окажется рядом. Глаза предательски заволокло пеленой и он поспешил вытереть слезы. Какой же он слабый..

Просто сильное давление со стороны родственников.

Мне очень жаль, что тебе приходится проходить через подобное. Пожалуйста, не давай себе потерять себя в этом

Спасибо за доброе слово. Мне это действительно нужно было.

Слезы потекли по щекам. Роберт погасил экран, зажимая рот рукой, чтобы не всхлипывать. Долго сдерживаемые эмоции вырвались наружу, затапливая собой абсолютно все. Я помню, ты как-то вскользь упомянул во время прогулки, что любишь рисовать. Покажешь? Может тебя это сейчас отвлечет и тебе станет легче? Сердце пропустило удар. Неужели Берни его внимательно слушал? От осознания этого факта, Роберт слабо улыбнулся сквозь слезы. Неужели хоть здесь его не будут осуждать за увлечение?

Не думаю, что это будет интересно.. Есть множество других художников. А я даже к ним не отношусь, потому что еще не научился нормально рисовать..

Все мы с чего-то начинали. Но для начала, пожалуйста скажи: часто тебе кажется, что люди будут относиться к тебе как-то не так? Поняв, что в нем уже разочаровались, Роберт начал отвечать, не раздумывая. Он и так в полном раздрае, так что если и будет хуже, то он этого не заметит.

Постоянно.. Я страшный, странный.. Ничего не умею.. Наверное этого достаточно для недовольства

Знаешь, человек не склонен думать о себе плохо без давления со стороны. Когда мы только начинаем взрослеть и замечать разницу между собой и другими детьми, это нас не беспокоит до тех пор, пока другие не скажут, что эти различия имеют вес. И, к сожалению, я становлюсь невольным свидетелем нескольких показательных случаев, которые дали мне понять, откуда растут ноги у этих твоих мыслей. Но мне бы очень хотелось, чтобы ты постарался посмотреть, подумать, принять другие установки. Мнение, которое урезает твою свободу, когда ты право на это свободу имеешь, должно подпадать под тщательный анализ. Роберт попытался вспомнить, что такого он говорил, но в голове было пусто. Видимо он все же пролил немного негатива в их диалог. Ну и к черту это все. Он читал, не мешая Берни высказывать свою мысль, уже не стараясь сдерживать слезы. Это очень сложно принять, побороть и справится, но понимание, что ты не один живешь с этими установками, мешающими тебе быть и радоваться себе, уже большой шаг. Присматривайся и прислушивайся к уверенным людям) Для неуверенных все некрасивые, шумные и плохие. Уверенные люди уверены в себе, им не нужно для этого рушить самооценку другого человека. Если тебе комфортно то, чем ты занимаешься, живёшь, ведешь себя — делай это. Подбирай свой круг общения под себя, а не себя под круг общения. Я понимаю, что эти радужные речи не лишат тебя уверенности в том, что люди так думают. Но если ты захочешь, доверишься и позволишь — я сделаю всё, чтобы показать тебе, что может быть иначе, чем ты думаешь. Что другие люди также уверены в том, что они странные и неуклюжие, что им нравится чужое творчество, что они любят одни с тобой вещи, и обожают рисовать на одни с тобой темы Что не ты "страшный" и "странный", а тот образ, которым тебя пугают, чтобы ты был удобным кому-то. От всех этих слов, казалось бы малознакомого человека, Роберта будто порвало на тысячи маленьких кусочков. Он не слышал никогда подобного от семьи, что он им важен не из-за того, что кто-то должен выполнять всю работу по дому, а за то, что он просто существует. Что его принимают таким, какой он есть, не стараясь ограничивать.

Спасибо.. Я не заслуживаю общаться и дружить с таким человеком, как ты..

Ты заслуживаешь всего и даже больше. Пойдем спать? А не то прокрадусь и укушу за бочок. Внезапная шутка заставила Роберта слабо улыбнуться. Берни прав. Ему нужно пересмотреть свою жизнь, постараться исправиться. Ну или попросить о помощи.

Тебя правда не напрягает общение со мной?

Нет. Я им наслаждаюсь. Пожелав Берни спокойных снов, Роберт выключил телефон, чувствуя что слезы не желают прекращаться. Ему просто нужно время,чтобы прийти в себя, стать лучше. Очень много времени. И очень много помощи. Теперь, чувствуя поддержку со стороны друга, ему немного становилось легче. Он старался отстаивать свои личные границы если не в семье, то хотя бы в колледже. Он старался показать, что он тоже чего то стоит. Но негатив никуда не пропадал. Он стремительно накапливался и вскоре бомба замедленного действия рванула. Его спрятанный блокнот с рисунками был случайно обнаружен отцом. - Роберт? Что это? - по тому, каким тоном это было произнесено, парень понял, что ему несдобровать. - Рисунки..? - Какого черта ты тратишь время на подобную херню, когда можешь заняться чем-то более полезным?! У тебя куча свободного времени?! Тогда найди себе работу! - Но я.. - Закрой свой поганый рот. Роберт спешно замолчал, зная что если этого не сделает, то будет намного хуже. Он с ужасом смотрел на то, как отец рвет рисунки, как ошметки бумаги разлетаются по комнате и все его художественные принадлежности отдаются сестре. - Чтобы этого больше не было. Не занимайся херней, а лучше учись нормально, чтобы не стать позором для семьи. На глаза наворачивались слезы и Роберт поспешил скрыть лицо за волосами. - Что ты за мужик? Ноешь, как девчонка. Ходишь с отросшими волосами. Смотреть на тебя противно. - каждое слово отца будто резало по сердцу. Он всегда был им противен. Всю свою жизнь. Роберт чувствовал на себе насмешливый взгляд брата. Тот наверняка уже строит план, как довести его еще сильнее. Сейчас же Роберт медленно, стараясь не замечать, как сильно у него дрожат руки, собирал разорванные листы. Если повезет, то что-нибудь можно будет склеить. На ужин он не вышел, боясь вновь навлечь гнев отца своим видом. Он писал конспект и при этом слышал каждое слово отца о себе. Что он явно не парень, а женоподобное нечто. Что от него нужно было избавиться еще давно. Роберт выдохнул, собираясь с мыслями. Ему необходимо бежать из этого места. Но куда? Лежа на спине, Роберт прислушался. Погруженная во мрак ночи комната была наполнена звуками. Сопение Джереми, звуки машин за окном, чириканье птиц. Но эти, казалось бы успокаивающие звуки, лишь сильнее проникали в голову парня, взрывая и так бессвязный поток мыслей. Это было невыносимо. Хотелось выть. Хотелось кричать в полный голос, чтобы хоть немного освободиться из этих чертовых оков. Каждое движение приносило новый поток бессмысленности. Он нахуй никому не сдался. Никто никогда не захочет даже заговорить с ним ради интереса, а не по рабочей нужде. Даже рядом находиться никто не захочет. Разговоры с Берни теперь казались затянувшейся шуткой. Наверняка тот пересказывал их диалог своим друзьям, демонстрируя, каким наивным и привязанным был Роберт. От осознания, что его вновь выставили ничтожеством, хотелось кричать в полный голос. Нужно просто жить дальше. В одиночку. Он привык. По щекам потекли предательские слезы, которые Роберт поспешил вытереть. Он постарался свернуться клубочком, чтобы согреться и хоть немного заглушить свою боль. Ему было страшно, тоскливо, одиноко. Действительно, кому он вообще нужен в этом мире? Тихо, стараясь не разбудить брата, он спустился на пол. Воровато оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху, Роберт взял со стола канцелярский нож, тут же направляясь в ванную. Включенный свет заставил его на несколько мгновений зажмуриться. Тихий щелчок и он вновь оказывается лишь в плену своих мыслей. Почему он вообще родился? Ах да. Нежеланный ребенок. Просто допущенная ошибка, которую родители поздно заметили. Тогда почему не избавились от него после рождения? Боялись осуждения? Или просто решили воспитать себе раба? Скорее всего. Роберт с замиранием сердца смотрел на то, как выдвигается лезвие. Но, поднеся сталь к запястью, он понял, что слишком слабохарактерный, чтобы покончить со всем этим. Чтобы покончить с собой. Слабохарактерный, неуверенный в себе, необщительный. Он ничего не добьется в жизни, как бы не пытался. Тихий всхлип был заглушен ладонью, которой он зажал себе рот. Его никто не должен услышать. Особенно родители. Ему срочно нужно успокоиться. Слезы текли по щекам, оставляя влажные дорожки. Ему нужно.. Пожираемый отчаянием, он сполз по стене на пол, не выпуская нож из руки. Если он не может покончить с собой, то может причинить себе боль, чтобы обмануть самого себя. Но где оставить следы? Их не должно быть видно, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Глубоко дыша, Роберт чувствовал, как у него дрожат руки. По вискам катился холодный пот, а слезы не хотели прекращаться. Если он умрет, никто горевать не будет. У родителей есть еще дети. Брату он не нужен, а сестра о нем если и вспомнит, то явно как прислугу. Друзей нет, так что.. Нет, все же родители будут скорбеть. О потраченных впустую деньгах, которые были на него потрачены. Парень всхлипнул, до крови кусая себя за ладонь. Деньги. Если он покроет все расходы за шестнадцать лет, то сможет спокойно уйти. Но где быстро заработать? Подработкой не вариант, в день он сможет заработать не более полутора или двух тысяч, а этого очень мало. Ему нужно отдать несколько миллионов. Будь он девушкой, было бы проще. Можно было бы пойти в проституцию, что до ужаса отвратительно и незаконно. Или продать органы. Он никчемен. И Берни так считает. И та поездка.. Роберт зажмурился, прокручивая в голове все их знакомство, диалог, встречу. Его считают фриком. Его считают больным. Зачем, зачем, зачем он согласился на это все? Открылся, доверился.. Лезвие заскользило по коже, оставляя за собой еле видный белый след. Затем вновь и вновь, по одной и той же линии. Сквозь слезы парень наблюдал, как кожа на его стопе краснеет, а затем покрывается тонкими кровоточащими полосами. Всем было и будет на него все равно. И пошло все к херам. Роберт проживет один, без друзей, без второй половины, без нормальной и любящей его семьи. Никому не нужен такой как он. После первой дюжины порезов стало немного легче дышать. Боль глушила мысли, позволяя отвлечься. После второй стало проще воспринимать пустоту в груди. Осознать, что она давным-давно поселилась там на постоянной основе. После третьей Роберт понял, что ему пора выходить, если он не хочет привлекать ненужное внимание к себе. Вытерев кровь с ножа об одежду, он натянул носки и, проверив ванную на наличие крови, пошел в свою комнату. Боль в ранах отдавалась при каждом шаге и это.. успокаивало? По крайней мере отвлекало от гнетущих мыслей. Положив нож на стол, Роберт посмотрел на брата. Тот мирно спал, развалившись на своей постели. Забираясь по скользким и холодным ступенькам, парень едва не упал, когда нога соскользнула, больно ударившись ногой о железо. Он быстро юркнул под одеяло, прислушиваясь. Но к звукам ночной спальни не добавилось никаких других, поэтому Роберт смог закрыть глаза, впервые за долгое время обессиленно засыпая без слез и снов. Будильник, учеба, домашние дела, постель. Все превратилось в однообразный поток. Парень чувствовал, что откатился назад. Что все то, к чему он стремился с помощью Берни, разрушилось, словно карточный домик. Их общение вновь вернулось к однообразным вопросам о том, как кто провел день, как дела. Иногда Роберту казалось, что друг беспокоится о нем, спрашивая, что его беспокоит, но парень все сводил к одному ответу.

Все в порядке. Спасибо за беспокойство. Я в норме.

Он писал это, сжимая нож в руке. Ранки на его ноге не успевали заживать, в день там могло появиться еще по одной или две. С каждым разом они становились все глубже и глубже. Парень старался теперь носить только черные носки и следить, чтобы кровь не просачивалась на полы. От количества ран, он изредка начинал прихрамывать, но тут же ловил себя на этом и старался сдерживать все в себе. если бы об этом узнали родители, то проживания в психиатрической клинике ему было бы не избежать. Зато он, по мнению отца, стал похож на человека. Отстриг волосы, начал лучше учиться, потому что только это спасало от негативных мыслей, стал больше делать по дому, перестал заниматься бесполезными делами. Но при этом никто не подозревал, через что приходится проходить парню. Ухаживания Логана стали агрессивнее. Он старался дарить Роберту подарки, от которых тот отказывался, не зная, как на это реагировать, старался проявить свою заинтересованность через прикосновения. Но на слова Роберта о том, что его не интересуют парни, Логан лишь рассмеялся, сильнее притягивая его к себе за талию. В один из дней Роберт заметил, что вместе с кровью из ран выходит гной. Был большой риск, что его заметят родители, если он будет копаться в аптечке поэтому он просто наскоро промыл раны обычной водой. Но игнорирование проблемы, не значит ее исчезновение. Раны продолжали сочиться гноем и вскоре парень начал чувствовать невыносимую боль при каждом шаге. Он старался не хромать, не демонстрировать жутчайший дискомфорт, но иногда он ловил странные взгляды окружающих на себе. Это продолжалось длительное время. Он знал, что кровь продолжает выделяться и уже даже не обрабатывал раны. Это казалось ему проявлением собственной слабости и Роберт старался не замечать этого, натягивая носок на тот, что уже пропитался кровью. В конечном итоге все дошло до того, что одним утром он рухнул с лестницы кровати, не нащупав перекладину. Из-за грохота проснулся Джереми и он хотел было наорать на брата, но его остановила лужа крови. Заставив младшего снять носок, оба замерли, не веря, что все происходит взаправду. Нога Роберта начала гнить и некроз распространился по стопе, захватывая всю область ран. Напуганный собственным состоянием, Роберт не знал, что сказать родителям. “Мама, папа, вы довели меня, я начал себя резать и посмотрите, к чему это привело.” Он попытался подняться, но боль распространилась по голени и он замер от ужаса, понимая что его теперь точно убьют. Он не успел ничего сказать, как Джереми метнулся к выходу из комнаты. Всю дорогу до больницы он был в состоянии жуткой паники. Его взгляд метался по родителям. Мать явно беспокоилась, а вот отец.. Его эмоции было сложно прочесть, потому что он молча вел машину, стиснув челюсти. Роберт втянул голову в плечи, понимая, если он выживет, то ненадолго. Его будет ожидать худшая порка в его жизни. От новости, что ему придется ампутировать ногу, Роберт пришел в ужас. Он и так никому не нужен в этом мире, так еще и инвалидом будет.. Пока родители обговаривали предстоящую операцию, его взгляд судорожно бегал по кабинету. Аура осуждения давила на него. Парня поместили в палату и медсестра взяла у него все необходимые анализы. Каждый проведенный в больнице час казался ему вечностью. Когда Роберту объявили, что операционная готова, его нервы дали сбой. Он разрыдался и этот поток слез и паники смогли прервать лишь препараты и наркоз. Придя в себя Роберт почувствовал себя максимально паршиво. Хотелось повеситься или наглотаться таблеток, да вот только больничную простыню не на что было вешать, а таблетки приносили строго по расписанию. Даже в окно выйти нельзя было из-за решеток. Он не желал даже смотреть на то, что осталось от его ноги. Было мерзко даже от мысли, что он теперь инвалид. Что он стал обузой для окружающих. Что он не смог покончить с собой до конца. Единственное, что сейчас могло спасти, это телефон, оставленный родителями. Те пообещали приехать, как только смогут, но парень ни на что не надеялся. В любом случае у них есть бездефектные дети, которые точно оправдают их ожидания. Он вертел в руках телефон, глядя в черный экран. Может быть написать Берни? Он мог бы рассказать что-нибудь новое и интересное. Да хоть о том, как волки размножаются или что совы бывают ненастоящие. Главное занять свой мозг хоть чем-то, отвлекающим от боли в ампутированной конечности. Руки сами зашли в социальную сеть. Роберт слабо улыбнулся, видя что Берни онлайн. Но буквально через мгновение он замер. А правильно ли он поступит, что напишет ему? Может не стоит отвлекать парня от работы и важных дел? Таких как Роберт у него наверняка хватает. Экран погас, оставляя парня один на один с его отражением. Он прав. Таких как он у Берни тысячи и будет лучше его вообще не беспокоить. В их диалоге хватает жалоб и нытья. Грудь сдавила нарастающая паника. Он вновь останется один, потеряв последний лучик надежды. Взгляд метался по палате и Роберт не мог сосредоточиться на чем-то кроме мысли о том, что он эгоист. Что он чертов эгоист, решивший что с ним будут общаться до последнего. Вошедшая в палату медсестра решила, что у парня паника из-за потери ноги. Она пыталась что-то сказать, успокоить его, но Роберт ее не слышал. Он был слишком сильно погружен в разрушающие мысли, не чувствуя как слезы текут по его щекам.