Я тебе не верю

      Возвращаясь поздним вечером в свои покои, Вики вдруг остановилась у одной из дверей. Она делала так уже неоднократно, каждый раз будучи уверенной, что именно в этот раз сможет дернуть чертову ручку и войти, но каждый раз, не решаясь, плелась дальше. Остановившись в очередной раз, она, как и раньше, почувствовала знакомую, такую родную энергию, что так и манила к себе, но Вики знает, что это чувство обманчиво. Ей больше там не рады, ее не ждут, но в этот раз ее это, почему-то, не останавливает. Сердце колотится, как бешеное, выпрыгивая из груди лишь от мысли, что он так рядом, всего лишь за этой дверью. Так рядом, но так далеко… невыносимое отчаяние, душевная боль и обида никак не отпустят, хочется войти и в который раз спросить: почему? Злость. На него за его безразличие, на себя за отсутствие женской гордости. Как можно продолжать любить того, кто прямо сказал, что вы чужие, когда ты десять лет думала, что у вас, кроме друг друга, нет никого ближе? И эта злость придает смелости. Не важно, что из этого выйдет, и Вики, неуверенно касаясь кончиками пальцев дверную ручку, обхватывает ее, и, опуская, толкает дверь, что оказывается не запертой. Мальбонте, складывающий в шкаф книги, резко обернулся, вопросительно посмотрев ей в глаза. Неожиданно для себя Вики поняла, что не готова к этому разговору, хоть и тысячи раз прокручивала его в своей голове. Но пути назад нет. Молча развернуться и выйти было бы не лучшим вариантом, извиниться и сказать, что перепутала двери — тем более. А он все смотрит на нее, ожидая, пока она объяснится. — Нам нужно поговорить. — Уверенно произнесла Вики, понятия не имея, что скажет, если он согласится. — Мне некогда с тобой говорить. — Моментально ответил Мальбонте с ледяным безразличием. — И не о чем. Какое унижение. Вики охватила еще большая злость от услышанного, мотивирующая во что бы то ни стало добиться своего. Вместо того, чтобы выйти, хлопнула дверью и прошла вглубь комнаты, оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки. Мальбонте развернулся к ней в недоумении. — Ты сошел с ума, Мальбонте? Неужели ты действительно ничего ко мне не чувствуешь? — Она смотрела ему в глаза, пытаясь найти в них хоть что-нибудь помимо безразличия, но ничего не находила. — Думаешь, я от тебя отстану? — Она отрицательно покачала головой, не сводя с него глаз. — Это ты сошла с ума. — Все так же холодно ответил он. — Скажи мне, что ничего не чувствуешь ко мне. Скажи прямо сейчас. — Она произнесла это жестко и требовательно, не сводя с него глаз, приготовившись услышать молчание. — Я ничего к тебе не чувствую. — Не задумываясь ни на секунду сказал ей Мальбонте прямо в глаза. Это звучало больно. Наверное, она не слышала в своей жизни ничего более ужасного, чем это. Ее глаза бегали по его отчужденному лицу, не отражающему никаких эмоций. Она помнила, как раньше он улыбался ей, как смотрел на нее так, словно не видел в жизни ничего прекраснее, как касался ее с таким трепетом и нежностью, что кожа покрывалась миллионами мурашек. В это невозможно было поверить. Казалось, он, как и Чума, питается ее отчаянием. Ледяной, недоступный, не считающий нужным даже объясниться. И нужно, наверное, было гордо развернуться и уйти, но не получалось, потому, что в душе все же теплилась надежда на то, что он лукавит, ведь нельзя разлюбить по щелчку пальцев…если ты, конечно, по-настоящему любил. — Возможно, ты прав и я действительно сошла с ума, — произнесла Вики, поддев пальцами бретельки своего платья, спуская его вниз, — но я тебе не верю. Тонкое шелковое платье скользнуло вниз, обнажив ее безупречное тело, которое он так любил. Особенно по ночам. Казалось, он изо всех сил старался смотреть ей в глаза. Его грудь вздымалась слишком часто для того, кто был равнодушен. — А я чувствую. — Тихо, почти шепотом сказала Вики, шагнув ближе, вторгнувшись в его личное пространство. Улыбнулась сквозь слезы, протянув руку к его груди. Мальбонте тут же отреагировал, опустив голову, проследив за ее ладонью, что скользнула к его солнечному сплетению. — Я скучала по тебе. — Она не обращала внимания на его молчание, продолжала свой монолог. — Каждое утро, день, вечер и ночь. А ты? Мальбонте смотрел на нее, и, коснувшись ее руки, медленно убрал ее со своей груди, но отпускать не спешил — их руки застыли в воздухе. Его лицо было все таким же отчужденным, а взгляд строгим, непробиваемым, но рука так нежно сжимала ее запястье, что Вики чувствовала — все не зря. Протянула вторую руку к его лицу, очерчивая линию брови, спускаясь к щеке, рассматривая его, и то ли действительно сошла с ума, то ли и правда видела улыбку даже при абсолютно прямой линии губ. Но самый верный знак того, что это не сумасшествие — он позволял ей касаться себя, не отвергал. Внутри происходила ожесточенная борьба, и разум вот-вот проиграет чувствам, если она сейчас же не уберется прочь. Но она не собирается. Никто не заставит ее уйти, даже если апокалипсис случится прямо сейчас.       Потянувшись к его уху, запустила руку в его волосы, сжимая их на затылке. — Скажи что-нибудь, прошу… — шепча, прижалась к нему всем телом, и, ощутив прикосновение горячей руки к своей прохладной коже, томно выдохнула ему на ухо, коснувшись языком мочки его уха, нежно захватывая ее губами. Его рука резко обхватила ее талию, сжимая ее. — Ты точно сошла с ума. — Давным давно. — Она провела носом по его шее, с наслаждением вдыхая его запах. — И не говори, что тебе это не нравится. Уперевшись ладонями в его торс она сползла вниз, не отнимая взгляда от черных зрачков, пока в конце концов не оказалась на коленях. — Что ты делаешь? — Мальбонте был в замешательстве, контролировать себя становилось все тяжелее, слишком велик был соблазн поддаться, а в брюках уже давно стало тесно. Вики, ничего не ответив, коснулась ладонью твердого возвышения у него между ног, ласково сжав, подняла голову, посмотрев в глаза величественно возвышавшемуся над ней полудемону, что не противился ее действиям. Победно улыбнулась, мучительно медленно расстегивая ремень. — А на что похоже? — Лукаво улыбнувшись спросила Вики, стягивая брюки вниз. Обхватив рукой твердый член, что наконец вырвался на свободу, она не хотела терять более ни минуты, пока он не передумал. Ласково лизнула головку, перед тем, как постепенно полностью вобрать его в рот. Он шумно втянул зубами воздух, до боли закусив губу. Мальбонте думал о том, что должен остановить это, выгнать ее и больше никогда не подпускать к себе так близко, но было поздно — вместо этого он прикрыл глаза, чуть откинув голову назад, а рука машинально погрузилась в ее волосы, сжимая их, пока она чувственно ласкает его, разрушая все его принципы, заставляя забыть о фатальном риске. Его вид невероятно возбуждал ее, наполнял безудержной страстью, заставляя все тело пылать. Безумно хотелось доставить ему незабываемое удовольствие, вскружить ему голову, напомнить эти ощущения, и очень скоро комната наполнилась его тихими хриплыми стонами. Он больше не выглядел холодным. В его глазах пылал огонь вожделения, который так и норовил сжечь ее, и она не боялась играть с ним, напротив, мечтала сгореть в нем дотла. Он сам снял верх своей одежды, швырнув в сторону. Вики, решив, что пора переходить в следующую фазу, где он окажется внутри совсем другого ее отверстия, попыталась отстраниться, но он не позволил, сжав ее волосы еще крепче, возвращая обратно, вынуждая продолжать, проникнув глубже, вырывая из нее влажный звук от резкого толчка в горло. Но она не против, раз уж ему это нравится, и, ускоряя темп, буквально заглатывает член, озорно смотрит в его глаза сквозь потекшую тушь, вцепившись ногтями в его ягодицы. Он сам решает, когда ей прекратить — тогда, когда чувствует, что почти на грани, резко оттягивает ее голову назад, но Вики успевает напоследок игриво обвести языком чувствительную головку, заставив его член дернуться. Мальбонте стремительно поднял ее, и обхватив тонкую талию, дернул на себя, жадно впившись в губы, и, не разрывая поцелуй, повел к постели, на которую они оба рухнули, объятые неистовым желанием стать единым целым. Его движения были порывистыми, требовательными, властными. Нависнув над ней, он вторгался языком в ее рот, до боли кусал ее губы, по-хозяйски блуждая ладонью по ее телу, неизменно возвращаясь к упругой груди, сжимая ее. — Я так сильно хочу тебя… — Произнесла Вики в тот момент, когда он целовал ее шею, прикусив, услышав, что она что-то бормочет. Вики крепко обхватила ногами его талию, и, чуть потеревшись, оставила влагу на его животе, протяжно застонав. Лаская языком затвердевшие соски, его рука потянулась меж ее бедер, размазывая соки вдоль набухших складок. И, судя по тому, как шумно он выдыхает, как ласкает ее, его сводит с ума то, насколько сильно она его хочет. Касаясь клитора, он чувствует пульсацию, с ее губ срываются бесстыдные громкие стоны, бедра подаются навстречу его пальцам, ее тело извивается под ним, горит от желания, вздрагивает от каждого его прикосновения. Мальбонте отстранился от ее груди, чуть возвышаясь над ней, чтобы увидеть ее лицо. Ее взгляд умоляет его не останавливаться, а щеки покрыты ярким румянцем, рот маняще приоткрыт, и Мальбонте, довольно усмехнувшись, вновь увлекает ее в горячий поцелуй, и одновременно с этим вводит член. Стон блаженства срывается прямо ему в губы, ее ногти впиваются в его лопатки, а ступни давят на ягодицы, вжимая его в себя. Мальбонте толкался все глубже, наслаждаясь ее теснотой и упругостью. Он в тайне мечтал об этом долгие месяцы, вспоминая это ни с чем не сравнимое ощущение… — Да… вот так… — Пылким шепотом говорит Вики ему на ухо, покусывая, облизывая его шею, вбирая губами кожу, оставляя отметины своей любви, что еще какое-то время будут напоминать ему об этой ночи. Она даже не надеялась еще раз услышать его стоны, ощутить горячее дыхание на своей шее, еще хотя бы раз испытать, каково это — принадлежать ему. Удовольствие, почти граничащее с болью… она и сама не понимала, как ее хрупкое тело выдерживает его напор, как этот огромный член помещается в ней, еще и доводит ее до умопомрачительного экстаза, заставляя кричать совсем не от боли. Он двигается резко и входит максимально глубоко, крепко удерживая ее на месте. Впечатывает ее в постель, с каждой минутой все больше ускоряя ритм, но при этом нежно целует ее губы, время от времени опуская голову ниже, чтобы не менее нежно ласкать ее шею и грудь. По тому, как она кричит, впивается в него, он понимает, что оргазм неумолимо приближается, как ее, так и его собственный. Очень хочется замедлиться, а то и резко выйти из нее, чтобы снова постепенно продолжить, не давая этому закончиться так быстро, но удовольствие от этого безумства было так сильно, что он не смог прерваться, полностью отдаваясь сладостным, таким долгожданным ощущениям. Она закричала еще громче, забившись в оргазме. Не выходя из нее, он чуть привстал. Выпрямившись, схватил под колени и дернул на себя, продолжая сладостную пытку. Звуки, с которыми он скользил внутри нее, раззадоривали еще больше, будоражили ее слух, и Вики, схватившись за изголовье постели, запрокинув голову, почувствовала, что это еще не все, и следующий, более сильный оргазм, что настиг ее одновременно с пульсацией его члена, не заставил себя долго ждать. Было сложно дышать, голова кружилась, ноги дрожали так сильно, что казалось, все тело вот-вот сведет болезненная судорога. Мальбонте, легонько улыбнувшись одним уголком рта, дразняще коснулся ее клитора, лаская его, наблюдая за тем, как она бьется в экстазе, а затем надавил на него, заставив его запульсировать, наконец давая ей свести ноги. Она не могла лежать на месте спокойно, ерзала, вцепившись в его руки, поглаживающие ее грудь. Он сходил с ума от ее чувственности, от каждого ее движения, от плавных изгибов ее желанного тела, которое принадлежало лишь ему одному. И она не стеснялась испытывать это удовольствие, не стеснялась бесстыдно стонать и направлять его руки туда, где хотела бы получить от него ласку. Когда она чуть притихла, снова навис над ней, провел ладонью от живота вниз, нежно прильнув к губам, поглаживая бедро, словно успокаивая ее. Его движения стали плавными, поцелуи более мягкими и нежными, не напористыми. Ладонь скользила по ее влажной коже, что моментально отзывалась на его поглаживания тысячами мурашек.

***

      Когда он одевался, стоя в центре комнаты, Вики подошла к нему, кончиками пальцев нежно провела по царапинам, что собственноручно оставила. Мальбонте застыл, не оборачиваясь, но когда она коснулась его спины губами, обхватив его сзади, все же развернулся, накрыв обеими ладонями ее щеки. — Тебе нужно уходить. — Произнес он. Отстранился, аккуратно подняв с пола ее платье. — Я знаю, — ответила Вики, — но не могу. Он притянул ее к себе, крепко обнял, положив подбородок на ее макушку. Вики вцепилась в него мертвой хваткой, прикрыла глаза, наслаждаясь последними минутами его близости. Совсем скоро вновь станет холодно и невыносимо пусто. То, что чувствует всегда, когда его нет рядом. — Уходи, прошу тебя… — Тихо сказал Мальбонте, при этом прижал ее к себе еще крепче, настолько, что ей стало тяжело дышать. Отпустил, наблюдая за тем, как она надевает платье. В конце концов, она находит в себе силы, разворачивается, чтобы уйти, но мужская рука вдруг хватает ее за предплечье, вновь поворачивая к себе. Он вновь обнял ее, захватывая в нежный плен искусанные губы, и это лучшее, что происходило с ней за последнее время. Он может сколько угодно раз сказать, что ничего не чувствует, но обмануть ее ему не удастся, ведь она чувствует, что ему, так же, как и ей, будет и вечности мало, чтобы насладиться друг другом…