* * *
Финроды оставались верными себе даже в мелочах. Злюка вошел в покои настороженно, ожидая атаки из-за любой шторы и картины, и по обыкновению мечтая покалечить Саурона взглядом. Кудрявый оглядывался с легкой улыбкой узнавания и ностальгии, то и дело прикусывая нижнюю губу. «Да он издевается!» Кудрявый перестал закусывать губы и принялся в задумчивости наматывать кудри на палец. «Я проклят!» – уверился Саурон. – В общем, так, – хлопнул он в ладоши больше для того, чтобы вывести себя из медитативного разглядывания наматывания кудрей. – Хочу донести до вас текущее положение дел. Злюка гордо сложил руки на груди. Кудрявый собрался и сцепил руки за спиной в любимом жесте самого Саурона. Майя кратко рассказал про Сопряжение Сфер и своих визитеров. При упоминании о рыжем придурке Первый Финрод взволнованно взглянул на Второго, на что тот успокаивающе кивнул. «Взаимопонимание у них… Меня бы кто пожалел». – Значит, Сопряжение Сфер, – Злюка, приставив пальцы к губам, ходил туда-сюда по комнате и обдумывал информацию. На лице Кудрявого разгорался энтузиазм и азарт исследователя. Он выглядел как мастер-ученик Ауле, который был готов изобрести нечто грандиозное, но совершенно бесполезное сейчас. Например, крылья. «Какой он красивый… Так, тряпка, соберись!» – А вас собственная двойственность не удивляла? – чтобы отвлечься, спросил Саурон. Финроды одновременно пожали плечами. – Это даже удобно. – Невероятно… – он закатил глаза. Помолчав, продолжил. – У меня есть еще что обсудить. Саурон немного отошел в сторону, и за ним в глубине комнаты обнаружился заставленный бутылками стол. – Здесь есть мировур, эль, эльфийское вино, гномий самогон и другое, по мелочи. Присаживайтесь. – Будете соображать на троих? – донесся из темного угла хриплый голос. Финроды вздрогнули, Первый в момент ощетинился. – Это Кархарот, – пояснил Саурон. – Наотрез отказался уходить. Злюка посмотрел на него как на идиота, который не смог совладать с собственным домашним питомцем. «В жизни не расскажу, что я сам попросил Кархарота остаться в качестве моральной поддержки». Кудрявый помялся пару мгновений и присел к столу. Злюка скептически оглядел натюрморт, подозрительно – Саурона, и сел на свое место так осторожно, будто ожидал, что стул его отравит. Саурон стратегически разместился напротив, чтобы держать обоих в поле зрения. Финроды смотрели на Саурона. Саурон смотрел на Финродов. Повисло неуютное молчание. Кархарот в темном углу захрустел чем-то легким и хрустким. Саурон не глядя выпил стакан чего-то – это, к сожалению, оказалась вода – и заявил по очереди обоим Финродам: – Ты мне не нравишься! А ты мне нравишься слишком сильно! Судя по звукам из темноты, Кархарот подавился. – Взаимно! – отбрил Первый. – В смысле? – опешил Второй. – Эх, сильно тебя рыжий придурок об пол приложил, – посетовал Кархарот из угла. – В том самом! – угрюмо объяснил Злюка. – Что?.. – Кудрявый быстро заморгал, а потом по его лицу стала разливаться краска. Он выглядел таким милым, что его хотелось затискать. «Да за какие такие ужасные прегрешения мне это всё», – мысленно взвыл Саурон. От греха подальше он перевел взгляд на Злюку. Тот мысленно транслировал огромными буквами: «Обидишь моего братишку – от тебя мокрого места не останется, Кархарота пущу на коврик для ног, а своим замком пожертвую, чтобы сделать Музей Фатальных Ошибок Темных Властелинов, в назидание потомкам». «Напугал», – фыркнул про себя Саурон. – Я всё сказал! – припечатал тот вслух. Кудрявый глянул на него несколько растерянно – все это время Первый Финрод молчал. Саурон краем глаза попытался оценить состояние Кудрявого. Тот был задумчив, но испуганным или подавленным не выглядел. – А где Берен? – предпринял майя виртуознейшую попытку сменить тему. – Берен? – переспросили Финроды. – Сын Барахира, которому вы поклялись в вечной дружбе. И который должен был прийти и попросить вашей помощи, чтобы добыть Сильмарилл из короны Моргота как приданое для Тингола. – Ах, ты про это, – легкомысленно отозвался Кудрявый, крутя в пальцах изящный ножик для фруктов. – Берен действительно пришел и попросил моей помощи. Но пока мы собирались в путь-дорогу (сам понимаешь, это дело не быстрое), его догнала Лютиэн. Два дня они ругались по поводу того, может ли Берен взять любимую женщину в тяжелое и опасное путешествие, пока в Нарготронд не примчался посланник Короля Тингола. С длинным посланием, в котором говорилось, что он раскаивается в необдуманных словах, снимает с Берена обещание, и не нужен ему никакой камень. – С припиской от Мелиан в стиле «если что, говорите мне – я найду на него управу», – добавил Первый Финрод. – Ага. – У меня всё еще хуже. – Злюка, подперев голову рукой, принялся жаловаться на жизнь. – По дошедшим в Нарготронд слухам, Лютиэн так разозлилась на Тингола за учиненный Берену прием и его слова, что в ней прямо во время судьбоносного разговора проснулась кровь дивных предков, она поругалась с отцом, обозвав его… («высокомерным болваном» – решил Саурон) высокомерным болваном, и ушла скитаться вместе с Береном. Пряча их местонахождение с помощью пробудившихся сил. Тингол закусил удила, но их противостояние долго не продлилось. Скоро его навестил Мандос с просьбой заканчивать маяться дурью, потому что ему надоело приходить несколько в раз неделю с постоянно меняющимися Пророчествами о будущей судьбе Арды. В общем, всё хорошо. – То есть, Берен не придет? – Нет. – А вы тогда зачем здесь? – Саурон почувствовал, что нашел беспокоивший подвох. – Ну как, – не понял Кудрявый. – Замок отвоевывать. – Что?! – Эй, темный дух, – с угрозой начал Злюка. – Это, вообще-то, мой замок. – Наш. – Точно. – Мы сами его строили. – А ты отжал. – Он дорог мне как память. – Еще чего, память. Почему я должен отдавать его каким-то темным личностям? – Стоп-стоп-стоп, – примирительно поднял ладони Саурон. – И вы пошли на это дело вдвоем? Без войска? – Зачем нам войско? С нами объединенная сила двух Финродов, – они одновременно ухмыльнулись и вдруг стали абсолютно идентичными. Саурон вспомнил пугающую Песнь Силы и застонал, закрыв лицо руками. «А я же хотел попросить помощи у Манвэ… Да за что мне это всё… Ну почему я…» – слышалось его горькое бормотание. «Эй», – кто-то мягко попытался отнять его ладони от лица. Саурон убрал руки и увидел присевшего рядом Кудрявого. Этот невозможный прекрасный эльф сиял теплой улыбкой, как… Нет, он не опустится до сравнений с солнышком. Нет, нет и еще раз нет. Ни за что. Кудрявый Финрод оценивающе оглядел Саурона, стратегически зафиксировал ему голову неожиданно сильными ладонями и впился в губы страстным поцелуем. Саурон не смог бы так долго сохранять себе жизнь и относительно здравый рассудок, если б не умел быстро соображать в критических ситуациях. Побыв в ступоре секунд пять («слишком долго, вдруг эльф в следующий раз передумает»), он еще более страстно ответил на поцелуй, к вящей радости Кархарота. Первый Финрод встал, подхватил со стола две бутылки гномьего самогона и махнул Кархароту: – На выход. Пошли. – Интересно же, – проскулил волк. Ошейника не обнаружилось, поэтому Финрод потащил Кархарота к выходу из комнаты, ухватив за шерсть на загривке. – Интересно ему. Щас. Ещё я в компании волколака не подсматривал за тем, как меня… Хотя бы по обоюдному согласию, и то радует. – Обижаешь, – оскорбился Кархарот. Дверь за ними захлопнулась. Только через десять минут двое оставшихся в комнате оторвались от поцелуев и ласк, тяжело дыша. – Мне кажется, или твое альтер эго ушло напиваться в компании моего волколака? – Мне кажется, или ты планировал просить помощи у Манве? – Ой, замолчи уже. – Заставь меня.* * *
В сумерках, за несколько часов до восхода, Лютиэн осторожно пробиралась к воротам замка темного майя. Уже на довольно приличном расстоянии из-за ворот слышался устрашающий рык какой-то неведомой твари. Лютиэн про себя негодовала, что Хуан струсил и вместе с ней не пошел. Правда, Пес пробормотал что-то загадочное, вроде «я слишком молод для этого абсурда», но уверена она не была. Призвав всё свое мужество и храбрость, эльфийская принцесса заглянула во внутренний двор. Да, долгая жизнь ее к такому не готовила. В пустом дворе на боку спал Кархарот и истошно храпел, издавая те самые устрашающие звуки. На его животе, как на мягкой подушке, головой притулился эльф и тоже спал, зарывшись руками в длинную густую шерсть. «Он как-то подозрительно похож на государя Фелагунда», – задумчиво отметила эльфийка. При каждом особенно сильном всхрапе Кархарота эльф все больше зарывался лицом в шерсть волка, а тот начинал дрыгать задней лапой. «Гоняется во сне за саблезубыми белками», – догадалась Лютиэн. Довершали картину около десяти пустых бутылок из-под самогона, раскиданных в художественном беспорядке вокруг колоритной парочки. Стояло непередаваемое амбре. Лютиэн аккуратно прошла мимо сей картины и осторожно, но уже с любопытством, просочилась в замок. Внутри было на удивление пусто и спокойно. Эльфийке встречались только стражники на постах, которые в упор ее не замечали. «Ура, во мне пробудилась кровь дивных предков», – обрадовалась она. Тишина стояла необычайная, лишь из-за двери покоев в дальней части замка доносились громкие красноречивые стоны. Лютиэн подумала, что не хочет этого знать, и благоразумно обошла комнату стороной. Берена нигде не наблюдалось. Обойдя замок сверху донизу, эльфийка не почувствовала даже эха присутствия любимого. Неужели ошиблась? Но ничего, пока кровь дивных предков в ней случайно не заснула, она сделает доброе дело и освободит пленников из камер. Ведь все знают, что мрак не вечен и добро всегда побеждает зло*.