Отражение Луны

      Огромное, в полный рост, зеркало привлекает внимание Ван Чжочэна сразу же, стоит ему въехать в номер отеля. На вид старинное и очень тяжёлое, оно висит в углу комнаты и выглядит не иначе как телепортом в другую вселенную. Хотя на первый взгляд ничего сверхъестественного в нём нет: зеркало как зеркало, исправно отражающее его усталое после очередных съёмок лицо. Чжочэн быстро забывает об обыденном, в общем-то, предмете интерьера, занятый своими делами. Однако первой же ночью ему становится тревожно, хотя прежде он никогда не страдал подобным. Какое-то странное ощущение зудит под кожей, мешая уснуть, но Чжочэн не даёт волю нелепым эмоциям, зарывается глубже в одеяло и всё-таки засыпает. Ему снится его нынешний герой — Ван Юэ, Гиблая Луна, Владыка демонов собственной персоной. Чжочэну очень нравится этот образ, яркий, сексуальный, изысканно-опасный. Он привык к перевоплощениям, подчас превращающим его в абсолютно другого человека, но Ван Юэ занял отдельное место в его сердце. Во сне тот просто сидит на диване в этом самом номере отеля, поглаживая свой массивный перстень, затем вскидывает пронзительный взгляд — и сон обрывается, перетекая во что-то другое.       На следующий день смутное беспокойство не отпускает. Чжочэн возвращается поздно, измученный, но довольный прошедшими съёмками, вяло моется, одевается в любимую пижаму и укладывается в постель, однако сон не идёт, сколько ни ворочайся, и под конец лежать становится невыносимо. Он поднимается с кровати и включает маленький светильник. Комната в его сиянии приобретает какие-то потусторонние очертания, завораживающие и пугающие одновременно. Непонятная тревога прокатывается по телу мелкими волнами. Чжочэн — фанат историй о магии, в глубине души он готов поверить во что угодно, но пока совершенно не понимает, в чём дело. Блуждающий взгляд падает на зеркало. Чжочэн подходит к нему почти вплотную, всматриваясь в собственные черты, кажущиеся чужими в этом непривычном свете. Глаза его отражения затягивают, словно трясина. Внутри всё сжимается и дрожит… Что это? Почему?       Пальцы скользят по идеально ровной поверхности, соприкасаясь с пальцами зеркального двойника. Вопреки ожиданиям, Чжочэн чувствует кожей не холод, а тепло. Повинуясь порыву, он прикрывает глаза, прижимает обе руки к стеклу, и… их, определённо, гладят. С той стороны. Он отшатывается от зеркала, чудом сдержав крик, распахивает веки… Отражение остаётся на месте, не движется вместе с ним. И теперь там не его обычное лицо — из глубин насмешливо смотрит Гиблая Луна.       Чжочэн медленно отступает назад, сердце загнанно колотится, а разум отказывается осознавать происходящее. Споткнувшись обо что-то, Чжочэн падает на пол, на пару секунд выпустив из внимания зеркало, а когда снова поднимает голову, демон стоит рядом. Конечно же, он похож на самого Чжочэна, но при этом разительно отличается. Роскошное тёмное одеяние, длинные волосы, бледная кожа, подведённые чёрным глаза. Лицо спокойное, самоуверенное, фигура расслабленная и при этом непоколебимая. Он смотрит немного снисходительно, даже сочувственно, но от чего-то неуловимого, скрытого в глубоких зрачках, Чжочэна бросает в такую дрожь, что зубы едва не начинают стучать. Горло перехватывает, он не смог бы произнести ни слова, даже если бы в голове нашлась сейчас хоть одна мысль.       — Зачем так бояться? Не надо… Я тебе ничего плохого не сделаю, ты и сам знаешь… — почему-то от этого тихого, вкрадчивого голоса Чжочэн действительно успокаивается. В какой-то мере. Но встать не может, придавленный к полу неведомой силой. Тогда Ван Юэ сам опускается на колени, оказываясь совсем близко. — Хочешь, я объясню, что с тобой происходит? И даже помогу…       Чжочэн судорожно мотает головой. Он уже не хочет никаких объяснений, даже уши готов заткнуть, лишь бы не слушать. Но Ван Юэ умолкает и нависает надо ним, опираясь на колени и руки, его лицо приближается, и в эту минуту оно выглядит поистине демонически красивым, неописуемо притягательным. Губы соприкасаются, и Чжочэна прошибает насквозь, он не может пошевелиться, парализованный странным, но приятным запахом чужой кожи и волос, тело охватывает жар. Ван Юэ льнёт ближе, оседлав его, крепко сжимая коленями бёдра и продолжая целовать. Чжочэн не знает, в какой момент забывает дышать, но вскоре острая нехватка кислорода заставляет его дёрнуться и распахнуть рот, чем демон тут же пользуется, скользнув языком вглубь. Чжочэна накрывает шок, он выпадает из реальности и лишь с большим опозданием осознаёт, что чужие руки полезли куда не надо, — когда уже мелко дрожит от возбуждения под уверенными ладонями, наглаживающими его пах сквозь тонкие штаны пижамы.       — Нет… — кое-как удаётся прохрипеть ему. — Прекрати!       — Ни за что, — шепчет Ван Юэ. — Тебе же нравится.       Очередное возражение не успевает слететь с губ — демон ложится сверху всем телом, и Чжочэн задыхается от ощущений, главным образом от тесного контакта бёдер. Член ноет под слоями одежды, прижатый к твёрдой выпуклости под чужим одеянием. Когда Ван Юэ начинает тереться, Чжочэна окончательно добивает, и он запрокидывает голову, не в силах сдержать стон. Не замечает, как тело изгибается, толкается навстречу, пока тихий смешок не разрывает наваждение, поднимая в душе волну гнева.       — Хватит, уходи! Я же сказал — нет! Мне это не нужно!       — Да лааадно?.. — Ван Юэ насмешливо тянет слова, склонившись к самому лицу. — Знаешь, долгое одиночество никому не на пользу. Можно даже с ума сойти. А можно сойти с ума другим, гораздо более приятным способом… — он хмыкает, а потом впивается поцелуем в шею. Это настолько здорово, что Чжочэн замолкает и перестаёт вырываться, а он целует ещё и ещё, отнимая остатки воли к сопротивлению. Чжочэн не понимает, почему ему не противно, даже не страшно. Наверное, потому что запредельное существо рядом — это тоже он, а себе люди обычно доверяют…       Он пропускает момент, когда Ван Юэ успевает переместиться ниже и спустить его штаны до колен. В голове проносятся потоком нецензурные слова, но вслух вырывается лишь новый стон, вызванный грубоватой лаской. Демон без промедления принимается дрочить ему, с силой, жёстко, невыносимо сладко, а потом обхватывает член губами, и Чжочэн выгибается, мотает головой, до боли стискивая кулаки. Приятных ощущений так много, что он не сразу замечает, как чужие пальцы пробираются между ягодиц, вздрагивает в панике, понимая, что с ним собираются делать, но ему не дают вырваться или даже просто сдвинуть ноги, прижимают к полу с нечеловеческой силой.       — Нет, нет, нет… Руки убери! Убе… ааа… аааах! — Чжочэн давится воздухом, когда демон проталкивает в него внезапно скользкий палец. Ему не больно, но оценить свои ощущения полностью он не способен, пребывая в неадеквате и уже совсем не осознавая, чего хочет. Одновременно Ван Юэ продолжает сосать его член, стоящий колом от неконтролируемого возбуждения, из-за чего Чжочэн не в состоянии сопротивляться. Когда демон как-то по-особенному проводит языком, не прекращая уверенных движений пальцами, его практически накрывает, но ему не позволяют кончить, заставляя выть от неудовлетворённости.       — Теперь я возьму тебя, — прижавшись совсем близко, развратно шепчет Ван Юэ ему на ухо. — Но сначала… — он быстро подтягивается выше, силой открывает ему рот и вставляет туда член.       Чжочэн даже сообразить ничего не успевает, лишь секунду спустя мычит протестующе, пытаясь вытолкнуть его языком, но демону, очевидно, это приятно. Он довольно стонет, и этот звук такой соблазнительный, что внутри снова нарастает желание. Однако едва утихает злость и Чжочэн втягивается в процесс, как Ван Юэ отстраняется, сползает вниз, потираясь о него своим телом. Он почти полностью одет, отсутствует только пояс и мантия распахнута, открывая вызывающе торчащий из приспущенных штанов член, но касания всё равно обдают жаром, перекрывающим дыхание. Окончательно стащив с Чжочэна пижаму и бельё, демон шире раздвигает ему ноги и закидывает их к себе на плечи. Чжочэна трясёт, он почти не может двигаться, только смотрит мутным взглядом. Когда влажная головка скользит между ягодиц, он закрывает глаза. Но горячая плоть трётся, не входя внутрь, и это мучительно, хотя одновременно сладко. Больше ничего не происходит.       — Скажи, что ты этого хочешь. Попроси меня сделать это. Причём вежливо, иначе я не буду, — доносится явно издевающийся голос. Чжочэн до боли сцепляет зубы, когда Ван Юэ надавливает на дырочку и опять останавливается. — Ну давай, скажи, что мне сделать?       — Возьми меня… я хочу… пожалуйста… Прошу, сделай это, пожалуйста, быстрее возьми меня…       Он захлёбывается последними словами, потому что Ван Юэ наконец-то входит, медленно, но уверенно, на всю длину. Хочется кричать, но его ладонь зажимает Чжочэну рот. В порыве он кусает чужие пальцы, но демон ничуть не против, он начинает двигаться — сначала плавно, но постепенно жёстче, наращивая темп. От Чжочэна не остаётся в эти минуты практически ничего, кроме жгучего удовольствия, он весь — огромный сгусток экстаза, не обладающий даже способностью мыслить. В какой-то момент Ван Юэ убирает руку, чтобы поудобнее подхватить его ноги, продолжая вбиваться, пока дикий оргазм не вышибает из него дух. Кажется, он кричит, сотрясаемый сладкой лихорадкой, не сравнимой ни с одним опытом в жизни.       Демон не даёт ему прийти в себя, не прекращая ласкать внутри, теперь уже снова пальцами. Другая рука скользит по залитому спермой животу, потом перебирается на член, и тот неведомым образом опять твердеет, а туман в голове не обретает ни малейшего шанса рассеяться.       — Молодец… Такой хороший, послушный мальчик… — воркует он. — Хочешь ещё?       — Хочу, — Чжочэна бросает в жар от его слов. Разве можно от этого отказаться?       — Я вижу… Ты так жадно сжимаешься, когда внутри мои пальцы, — его голос проникает под самую кожу, а руки продолжают сводить с ума. — Но ты хочешь не пальцы, ты хочешь нечто большее, да?       Он приставляет ко входу член.       — Чтобы я вошёл в тебя… вот так, — сильный толчок вырывает у Чжочэна приглушённый стон. — Чтобы двигался вперёд… глубже… А потом назад, вот так, — он покидает тело, и Чжочэн вскрикивает. — Ну тише, мой сладкий, тише, — нежно шепчет он. — Сейчас ты получишь всё…       Слова не расходятся с делом, только нежности больше нет, но она и не нужна сейчас. Чжочэн полностью растворяется, теряет себя, летит куда-то в сотнях вихрей, сгорает в тысячах пожаров. Потом всё-таки возвращается, вновь осознавая себя в комнате на мягком ковре, с трудом переводит дыхание, в последний раз взглянув в глаза Ван Юэ, чувствует на губах жадный, собственнический поцелуй. И проваливается в темноту забытья.       Он просыпается в своей кровати и сразу же подскакивает, хватаясь за голову. Неужели сон? Тогда откуда взялось столько подробностей, да и от таких сильных эмоций обычно просыпаются, разве нет? Отбросив одеяло, Чжочэн инспектирует себя. Он одет в пижаму, но под ней разгорячённый и влажный, хотя боли ни в каких местах не испытывает. Наверное, действительно сон — совершенно дикий, пошлый и ненормальный. Интересно только, почему сейчас ему так хорошо. Настолько замечательно и блаженно, словно он прекрасно выспался и до отвала наелся чего-то великолепного. Даже ругаться на собственное больное подсознание не хочется, да и порывов разбить зеркало не возникает… Ох, зеркало, точно. Чжочэну страшно подходить к нему, но он преодолевает себя и осторожно приближается. Отражение ведет себя смирно, без самодеятельности, разве что выглядит непривычно довольным. Ну и что с ним теперь делать, интересно?       Возможно, надо закрыть чем-нибудь это проклятое стекло от греха подальше. Возможно, надо подходить к нему почаще, особенно ночью. Ван Чжочэн пока сам не знает. Но обязательно подумает.