***
Совсем обессиленный непривычно долгим путешествием, светловолосый парень сел на валун, смотря вдаль. Бывшая шестая зона была близка. С её стороны дул ветер, несущий в себе смешавшиеся запахи: смерть, страх, радость, отчаяние, надежда. Столько всего таилось в его порывах, что начинала кружиться голова. Он голоден. Хочет пить и спать, но думает лишь о том, как бы наконец дойти. —СИОН!!—знакомый голос пронзает его сердце, заставляя вскочить и напугать собаку, кормящую ребенка. Под её громкий лай и плач малыша, юноша разворачивается и видит вдали до боли знакомую фигуру, начиная бежать, захлебываясь в собственных слезах. В горле саднит, а легкие горят, словно кто-то бросил в них зажженную спичку, предварительно смазав каждую альвеолу бензином. —МАМА! МА-А-АМ,—он кричит, шмыгая носом, задыхается, спотыкается, но все равно бежит. Женщина тоже срывается на бег, начиная рыдать в унисон с любимым сыном. Время будто останавливается для двоих, они безмерно счастливы и благодарны жизни, что та не покинула их. Подобные моменты вызывают слезы у зрителей, с замиранием в сердце смотрящих любимый фильм, сидя на мягких креслах огромного кинотеатра. Только это не фильм. Все происходящее—реальность, в которую в данный момент было практически невозможно поверить. —Мальчик мой, ты жив! Как же я рада!—с разбегу Каран заключает подростка в крепкие объятия, рыдая тому в плечо. Материнское сердце разрывается от чувств, а мозг до сих пор не может поверить, что все закончилось. Её мальчик выжил. С ним все в порядке. Они вместе. Она больше не одна. —Мам, прости меня за все. Я такой дурак,—кое-как произносит парнишка, обнимая женщину в ответ.—Я люблю тебя, мама. Очень сильно люблю. —Я тоже тебя люблю, мой хороший. Спасибо. Спасибо тебе за то, что выжил. Спасибо, Крыс, что сохранил его. Спасибо..,—она начинает целовать бледное лицо сына, только сейчас замечая шрам и изменившийся цвет глаз.—Боже, что они с тобой сделали? Твои волосы и глаза…Кто это сделал с тобой?—на карих глазах блестят слезы, а Каран старается сдержаться, лишь бы не упасть на колени и не закричать. Одно лишь осознание того, как сильно страдал сын, заставляет её ощущать внутри себя невероятный ужас. Её тошнит, ноги подкашиваются, но крепкие объятия не дают упасть. —Все в порядке! Ну, вернее…На самом деле, эта штука… личинка! Она могла меня убить, но я выжил. Кожа почернела…а потом…меня спас Крыс. В общем, это длинная история, я расскажу тебе по дороге, хорошо? Только ты не переживай. Я жив, а изменения в моей внешности—трофей, оставленный приключениями,—на лице Сиона показывается улыбка, он берет мать за руку, кивает на собаку и ребенка, которые наконец успокоились, а после в самой лучшей компании направляется в сторону дома. Или же его дом там, где находится Недзуми?..***
—А потом он достал личинку пинцетом из моей шеи. Я плохо помню, что тогда чувствовал, но смерть дышала мне в спину. Она хотела забрать меня с собой, но её хватка была не такой крепкой, как таковая у Недзуми. Он спас меня,—отпивая горячее какао, Сион заглянул в глаза сидящей напротив мамы, нежно улыбаясь ей. Ужасные воспоминания сейчас казались слаще напитка. Несмотря на перенесенную боль, он был безмерно благодарен своему другу за то хладнокровие и уверенность, что он проявил. Медлить было нельзя, и оказался бы кто на его месте—седовласый уже не ходил бы по земле, а удобрял её, кормя своим иссохшим телом червей и прочую живность. —Ты часто говоришь о каком-то Недзуми. Кто это такой? Твой друг?—Каран до сих пор не могла поверить, что её сын сидит с ней в одной комнате, рассказывая о своих приключениях, словно они—сюжет какого-то фантастического сериала. Одиночество, поселившееся в её сердце, все никак не хотело отпускать его. Оно заставляло женщину периодически щипать себя за руку или же прикусывать внутреннюю часть щеки, дабы убедиться, что это не сон. —Ах, точно! Ты знаешь его, как Крыса. Это он передавал тебе записки,—лицо парня стало грустным, когда он вспомнил про своего друга. И почему он ушел? Почему не сказал, что будет делать дальше? Почему не пошел вместе с Сионом? Неужели, всего, что они пережили вместе, было недостаточно, чтобы сплотить их окончательно? Какие дела ждали Недзуми и где? И почему он не предложил другу присоединиться? Все, что касалось его личности, было окутано тайной, которую невозможно было так просто раскрыть, вспороть ей брюхо и все понять. —Ах, вот оно что…Я бы очень сильно хотела его поблагодарить, но нам не довелось увидеться. С ним…все в порядке?—выдержав некоторую паузу, женщина с замиранием в сердце заглянула в алые глаза, отгоняя от себя самые ужасные варианты развития событий. Проникнуть в тюрьму, пережить несколько пулевых ранений и взрывы—такое выдержит не каждый специально обученный солдат, а здесь речь идет о подростке. —Да, но мы разошлись после произошедшего. Я не знаю, куда и почему он ушел. Но так было нужно, я прав?—с грустной улыбкой проговорил парень, ставя на стол допитое какао. Он не ждал ответа на свой риторический вопрос, да и понимал, что матери не удастся даже подобрать нужные слова.—Кстати, мам. Помнишь тот день, когда меня исключили из школы за то, что я не рассказал о сбежавшем преступнике? Тот день, когда мою заявку отклонили, и я не смог учиться на специальном курсе, а нам с тобой и вовсе пришлось покинуть дом, переехав сюда? Так вот, тот преступник, ну…Это был Крыс. И, если бы я тогда не поступил так, как поступил, то сейчас не сидел рядом с тобой, а люди счастливо ходили бы по земле, построенной на трупах и несчастьях тех, кому просто не повезло. Но не будем о грустном. Я очень сильно устал, и хотел бы лечь спать. Ты присмотришь за малышом и Мамори? Я так собаку назвал. Она защищала ребенка все это время, да и лаяла, когда надвигалась беда. Думаю, она заслужила эту кличку,—юноша присел перед своей верной подругой, почесал её за ухом, а после встал, потягиваясь. —Конечно, милый. Я её помою и обеспечу местом для сна.. —Нет! Это моя работа! Завтра встану пораньше утром и отмою её, как следует, в этом у меня есть стаж,—тихо засмеявшись, парень сделал пару шагов в сторону, поцеловал маму в щеку и направился к себе. Как только его голова коснулась подушки, разум отправился в далекий полет, погружаясь в мир сновидений. Непривычно было засыпать в своей уютной небольшой комнате, не пропитанной гнилью и сыростью. Непривычно было засыпать на мягкой любимой постели, под теплым одеялом. Непривычно было и ощущать одиночество, ведь он уже привык, что рядом всегда находился Недзуми. Как жаль, что образы мертвецов, крови и смертей, будут преследовать его каждую ночь, заставляя просыпаться в холодном липком поту, и даже уют любимой комнаты не сможет спасти его от этого наказания.