In your arms

Жизнь героев это порочный круг, в который они когда-то попали, и из которого им больше никогда не выбраться. Вся их жизнь состоит из полной отдачи себя, забывая о том, кто они на самом деле. Что бы ни было у них на душе, это не должно волновать публику — они должны продолжать улыбаться и вселять в людей надежду. Эти люди не должны знать, что многим героям приходится переживать изо дня в день. Это не только физические ранения и травмы, но и душевные. Герои не всегда успевают спасти людей. Героям не всегда предоставляется возможность спасти людей. Героям приходится заглядывать в глаза злодея и осознавать, что это точно такой же человек, как и они сами. Им приходится вредить этим людям и при этом улыбаться, чтобы вселять надежду в других. Даже если они не хотят, им приходится. И это больно. Чрезмерно больно. Осознание всего этого вонзается в сердце словно остро заточенный клинок, отравляя кровь каплей самоненавести и сомнения, разгоняя её по венам, дым беспомощности заполняет лёгкие и удушает. Многие остерегаются, что любая следующая их битва может стать для них последней. Некоторые надеются, что так и произойдет. Он же знает, что в любом случае не сможет прожить долго, но он ещё столько всего не сделал, ему ещё рано умирать. Каждый раз он выкладывается на полную, будто это последние секунды его жизни. Собственная причуда убивает и истощает, но он и не против. Он отдал своей причуде и профессии прогероя всего себя и свою душу. Терять ему в жизни уже нечего. Но есть кое-кто, кого в этой жизни он потерять не хочет. Но у него ведь не должно быть такого человека. Он прогерой, его имя известно не только во всей Японии, но и за её пределами. Каждый день люди видят его на баннерах, в новостях, на обложках журналов и в газетах, но никто и не против – этот человек радует и мотивирует, вселяет надежду и разжигает огонь в сердцах миллионов людей. Некоторые просто уважают его и восхищаются. Некоторые являются фанатами и покупают мерч. Бывают ярые фанаты, которые скупают весь мерч со своим кумиром, в том числе и эксклюзивный, знают об обожаемом человеке мноножество фактов и его историю, пытаются как можно больше узнать о нем, быть ближе к нему, увидеть и услышать вживую, получить его автограф. Единицы удосуживаются звания его друга и иногда даже напарника. А есть человек... – Всемогущий! ... Который объединяет в себе сразу все эти факторы и качества. Высокий зеленоволосый мужчина с негодованием смотрел на ещё более высокого блондина. – Вы не спали уже более 84 часов, так ещё и поддерживая свою геройскую форму, это трое с половиной суток! Вы должны немедленно отдохнуть, иначе это может привести к серьезным последствиям. – Хоть он почти всегда и был спокоен, сейчас в его голосе были слышны нотки обеспокоенности. Можно было подумать, что он зол, но на самом деле это чувство было страхом за состояние своего кумира, напарника... И друга. – Пожалуйста, иди и отдохни, помимо тебя ведь есть ещё и другие герои, я обо всем позабочусь. – Он сменил стиль общения на менее формальный. Обеспокоенный Мирай, так звали зеленоволосого мужчину, придерживал героя номер один, которому из-за переутомления уже было слегка затруднительно самостоятельно стоять на ногах. Блондин молчал, оставляя просьбу безответной. – Если ты так продолжишь, то твой трудоголизм может и вовсе привести к кароси! – Я герой, и я должен спасать и защищать людей ценой своей жизни, разве не так, Ночноглаз? – наконец то блондин подал голос, который хоть и был ослабшим, но в то же время твердым и уверенным, как и подобает Символу Мира. – Я тоже герой, но в отличие от тебя я не могу каждый день помогать людям. И раз уж я не могу делать этого постоянно, то дай мне хотя бы сейчас спасти близкого мне человека. – Мирай не отступал от своей позиции. Все таки человек, которого он сейчас придерживает и уговаривает хоть немного позаботиться о себе, является героем номер один и Символом Мира. Сэр Ночноглаз являлся его фанатом ещё с раннего детства, запоминал каждый его подвиг и каждую малейшую деталь, восхищался им всю жизнь и в итоге сумел стать его напарником. Лишь сблизившись с ним он осознал, что Всемогущий, имя этого героя, не такой уж и идеальный: упёртый человек, не отступающий от своих принципов, не знающий поражения и абсолютно не умеющий заботится о себе. И именно с последним пунктом приходилось бороться Мираю, хотя бы для того, чтобы этот героический идиот не загнал себя в могилу раньше времени. А также хотелось бы, чтобы сам Всемогущий научился хотеть жить, не только ради кого-то, но и ради самого себя. – Пожалуйста, позволь мне хоть раз позаботиться о тебе также, как ты заботишься о сотнях людей каждый день. Я хочу помочь тебе потому, что именно в этом и заключается наша профессия, ты ведь и сам говорил об этом, не так ли? Со стороны Всемогущего лишь смиренное молчание. Верно, это именно то, что он говорил, и отрицать это в данный момент было бы крайне лицемерно, особенно по отношению к своему напарнику и другу. Он глубоко вздыхает, наконец поднимая взгляд, смирившись с поражением. – Хорошо, может ты и прав, и может быть мне и вправду стоит немного отдохнуть... Но лишь пару часов, и только потому, что ты попросил об этом, а не потому, что мне нужен отдых, я могу обойтись и без него, ты же знаешь. – Всемогущий отводит взгляд, говоря это. – Передо мной можешь не оправдываться, но ладно, будет по твоему. Просто иди и отдохни. – говорит Ночноглаз смотря на это, вздыхая и слегка улыбаясь, видимо такой ответ со стороны своего напарника его вполне устраивает. Герой номер один слегка кивает и уходит в сторону дальней комнаты, больше не проронив ни слова. Ночноглазу остаётся лишь какое-то время смотреть на уходящего напарника. Почти все подобные их разговоры заканчиваются тем, что Всемогущий молча уходит. Герой номер один в такие моменты не огорчён, не зол и не обижен, просто ему больше нечего сказать и сделать: он согласен со своим другом и не хочет огорчать его или говорить что-то лишнее. А может Всемогущий просто сбегает от продолжения диалога. Человек, не колеблющийся при сражениях и всегда уверенный перед обычными людьми, может побояться обычного разговора со своим напарником, который лишь хочет помочь... Сасаки иногда думал об этом, но после сразу же отметал эти мысли в сторону: это ведь Всемогущий, это не может быть причиной для такого человека, как он, хотя было бы забавно. Тем не менее, Мирая это всё равно беспокоило. Что, если на одном из заданий что-то произошло? Или, может, какие-то проблемы в личной жизни Всемогущего? Конечно, это личная жизнь другого человека, и Мирай не должен вмешиваться в неё и выпытывать информацию лишь по своей прихоти, но он правда очень беспокоился и хотел сделать всё, чтобы повода для волнения не было. Когда Мирай только стал напарником Всемогущего он думал, что главными его задачами будут бумажная работа, составление стратегий и планов для некоторых миссий. На самом деле, так оно и есть, и это до сих пор должно быть его главными приоритетами в качестве работы напарником героя номер один. Только вот личное восприятие Мирая было совсем другим. Для него главный приоритет – не работа и поступки Всемогущего, а он сам. Никто из обычных людей и представить не мог бы, что за личностью величайшего героя будет отстранённый и немного замкнутый в себе мужчина, хоть и всё такой же позитивный и мотивирующий. Никто даже предположить бы этого не смог, но Мирай был не таким, как остальные – он знал правду, и он хранил её, хранил каждую тайну о Всемогущем, хранил своё восхищение, привязанность и все те чувства, что он испытывал к своему кумиру. Мирай, будучи напарником и другом Всемогущего, после того, как узнал о настоящей личности героя номер один, фактически стал открывать этого удивительного человека по-новому. И некоторые из этих открытий очень печалили, как, например, трудоголизм. Герой номер один был ужасным трудоголиком, который постоянно изводит себя геройской деятельности, при этом отказываясь от любого отдыха! Ещё было хуже от того факта, что единственное, что мог делать Мирай в этой ситуации – это лишь наблюдать за тем, как его кумир медленно убивает самого себя, без какой-либо возможности спасти его. Точнее, Мирай пытался: уговаривал отдохнуть; приводил аргументы и объяснял, к чему могут привести подобные недосыпы; не сообщал о некоторых мелких заданиях, с которыми могут справиться и другие герои. К сожалению, ничего особо не помогало, и будучи очень спокойным и довольно серьезным человек, Мирай крайне сильно переживал. А что, если это приведет к смертельному исходу? "Всемогущего, героя номер один, настигло кароси..." Нет, об этом даже думать не хочется, это было бы ужасно. С каждым разом Сасаки всё больше впадал в отчаяние от своего бессилия.Выслушивать вечные отговорки Всемогущего становилось невыносимо. В такие моменты Всемогущий был похож на ребенка, который, не смотря на уговоры родителей, отказывался ложиться спать и устраивал истерику. Играть в родителя ради человека, который старше тебя на более пятнадцати лет и который является кумиром для всей Японии – немного проблематично. Хотя, если бы это помогало – то Мирай был бы готов и на это. И всё же, даже будучи одним из самых умных людей, Мирай всё равно не знал, что делать ему сейчас. Так проходили дни. Иногда Всемогущий всё же соглашался немного поспать, но в тот же момент появлялись новые сообщения о злодеях, так что полноценного отдыха у него всё также не было, лишь иногда появлялись пару минут спокойствия – либо когда нужно было залечить раны, либо когда он уже физически не мог удерживать свой геройский облик. Первая причина была крайне редкой, так как "герой номер один должен беспокоиться о других, а не о себе, и в общем это лишь незначительные ранения, которые ему не навредят". По крайней мере, так думал он сам, и старался скрыть раны чаще всего не ради своего здоровья, а ради того, чтобы не портить внешнее восприятие о "неуязвимом герое номер один". Вторая же причина была чаще, ведь чем больше он изматывал себя – тем меньше он физически мог поддерживать свой геройский облик.

***

– Всемогущий... – Сейчас же Сасаки сидел напротив своего напарника, обрабатывая и перевязывая раны на его руках после очередной битвы. Они находились в небольшой медицинской комнате, в которой иногда могли оказать себе или друг другу помощь другие работники агенства, но помимо самих Всемогущего и Ночноглаза здесь редко кто-либо бывал. Обычно Всемогущий бы отказаться от помощи Ночноглаза в подобных вещах, но сейчас он был слишком измотан, да и сам Сасаки настоял. – Пожалуйста, не геройствуйте хоть один день. Прекратите строить из себя человека, который способен на всё и который абсолютно неуязвим. Я не сомневаюсь в Вас, и никогда до этого тоже не сомневался, Вы и сами знаете это, но также Вы должны осознавать каждый из своих поступков. – Мирай ещё раз обернул бинт вокруг руки Всемогущего, фиксируя его и переходя к обработке следующих ран. – Если бы другие люди знали правду как и я, то они бы тоже волновались. Поймите, весь Ваш труд не будет иметь значения, если Вы будете изводить себя до такого состояния. Как общество сможет полагаться на человека, который так легкомысленно относится к своему здоровью? – Он посмотрел на Всемогущего, и хотя за линзами очков, на которые сейчас падал солнечный свет, не было чётко видно взгляда, всё равно в глазах Мирая можно было прочесть некоторую печаль и беспокойство. Он вздохнул и вновь опустил взгляд, продолжая осторожно обрабатывать раны своего напарника. – Вы даже не представляете, какого смотреть на Вас со стороны, когда Вы в таком состоянии. – Ты же знаешь, что я просто не могу по другому, это моя обязанность как героя номер один и Символа мира. – Вымотано отвечал Всемогущий, который и вправду сейчас выглядел явно хуже, чем обычно. Этот ответ от Всемогущего всегда был одним и тем же, вне зависимости от того, каким образом Мирай его уговаривал и какие аргументы приводил. Это постепенно начинало надоедать и выводить из себя. Сейчас у Ночноглаза появлялось отдаленное желание просто взять эти же бинты, которыми он бинтовал раны, и завязать Всемогущему рот, чтобы больше не слышать всех этих отговорок. В принципе, желание чисто для гарантии связать всего Всемогущего и уложить его таким образом спать тоже появлялось, но, конечно, серьезно ничего из этого делать не планировалось. – Верно, это Ваша обязанность. И она точно такая же, как и у других героев, которые тоже существуют и которые тоже могут поддерживать порядок в обществе. Конечно, они не сравнятся с Вами, но их тоже не стоит обесценивать. – Продолжал диалог Мирай, поправляя очки на переносице. – И, к Вашему сведению, я тоже герой, а также Ваш напарник, и в мои обязанности также входит оказание Вам различной помощи. Всё, что я делаю – не простое беспокойство о своём кумире, напарнике и друге, а выполнение моих прямых обязанностей. – Он был спокоен как и обычно, но всё же было слышно, что этот разговор начинал его раздражать. – Если Вы не прислушаетесь, то получится, что мы оба не такие уж и хорошие герои. В ответ лишь снова это смиренное молчание и вздох поражения. Всемогущий снова кивает, признавая правоту своего напарника. Снова их диалог окончился этим, как Мирай и ожидал. Он убрал медицинские препараты на место и уже собирался уходить, оставляя Всемогущего вновь наедине с собой, но... – Ночноглаз... Подожди. Я согласен снова немного отдохнуть, но... Я бы хотел, чтобы ты остался здесь ненадолго, пожалуйста. Мирай сейчас не ослышался? Всемогущий действительно только что попросил его остаться? Это было очень неожиданно, впервые подобный диалог стал развиваться по-другому, и это очень сильно интриговало. – Хорошо, конечно, если Вы просите. – Он развернулся и вновь подошёл к стулу, на котором он сидел ранее, садясь напротив напарника. Мирай правда был рад остаться, хотя неожиданное поведение Всемогущего и настораживало. – Вас что-то беспокоит? – Пожалуйста, оставь эти формальности при себе, сейчас мы вне рабочей обстановки. И, – он немного запнулся, глубоко вздыхая и собираясь с мыслями, – я хотел извиниться перед тобой, я наговорил много лишнего, мне жаль.– Герой номер один опустил взгляд, закрывая лицо одной рукой и печально и устало выдыхая. – Всемогущий, с тобой точно всё хорошо? – Ночноглаз сейчас выглядел очень обеспокоенным, оно и ясно – подобного поведения со стороны напарника он раньше не видел. – Если что-то не так – только скажи мне об этом, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе! – Мирая редко можно было увидеть таким встревоженным, но сейчас из-ха непонимания ситуации он просто не знал, что ему делать. – Тебе лучше прилечь и подождать, пока не станет лучше, иначе мне придется звать кого-нибудь вроде Исцеляющей девочки. Всемогущий с удивлённым выражением лица поднял взгляд. Похоже, столь обеспокоенная реакция Мирая была для него очень неожиданной. – Ночноглаз... – ещё пару секунд он с удивлением смотрел на Мирая, а после его лицо смягчилось и на нём появилась улыбка – не та, которую он показывал на публике – другая, ещё более искренняя, мягкая и живая. – Спасибо. А сейчас мне лучше всё таки пойти и отдохнуть, пока я не передумал. – Он усмехнулся. И вправду, по внешнему виду героя номер один сейчас запросто можно было сказать, что он слишком переутомлен. Он посторался встать, но из-за своего состояния ему было немного затруднительно сохранять равновесие, так что он немного покачнулся. – Давай я помогу тебе... – Мирай подошёл к Всемогущему, придерживая его одной рукой и помогая встать и начать передвигаться в сторону выхода из медицинской комнаты, а после на пару этажей выше и в сторону дальней комнаты, в которую было разрешено заходить только самому Всемогущему и в редких случаях Ночноглазу. В самой комнате не было ничего необычного. Точнее, не было ничего необычного для привычных жилых помещений, но явно не для комнаты в агентстве. Она была больше похожа на обычную спальню, где Всемогущий вполне мог проживать какое-то время, что он и делал, так как возвращаться в свою квартиру каждый раз – долго и неудобно, а также это позволяет сразу же узнавать о миссиях. В комнате было довольно большое окно, за которым уже постепенно вечерело и свет закатного солнца освещал комнату. Мирай осторожно подошёл к кровати вместе с Всемогущим, всё также осторожно придерживая его. Всемогущий сел на кровать, в то время как Мирай остался стоять, немного призадумавшись о чём-то. – Подожди немного, я сейчас вернусь. – Ночноглаз поспешно удалился из комнаты, позволяя своему напарнику остаться наедине с собой и обдумать все свои мысли. Спустя несколько минут Ночноглаз вернулся, держа в руках двуме чашки с зелёным чаем. Он поставил обе чашки на стол возле кровати и садясь восле Всемогущего. – Так... Ты хотел поговорить со мной о чём-то? Честно говоря, ты сегодня ведёшь себя по-другому, не так, как обычно. – Мирай немного вопросительно посмотрел на своего напарника в ожидании ответа. – Обычно ты почти никогда не соглашаешься отдохнуть, что произошло? – Ну... Во-первых я бы хотел искренне извиниться перед тобой. Мне правда жаль, что я так себя вёл и говорил подобные вещи. Я не осознавал того, что говорил. – Он стыдливо отвёл взгляд, почесав затылок, – А во-вторых... Помнишь сегодняшнюю миссию со злодеем, у которого причуда отражений и зеркал? – Всемогущий вновь перевел взгляд на Ночноглаза. Мирай слегка кивнул, – Конечно помню, я только пару часов назад сдавал отчёт по этой миссии. Подожди, ты же не хочешь сказать что ты... – Он не успел договорить и уже заметил стыдливый взгляд и смущенную, слегка нервную улыбку, отчего Ночноглаз не смог сдержать небольшого смеха, для него ситуация была слишком абсурдной, – Извини, но то есть мои уговоры и просьбы на тебя никогда не действуют, но увидев себя в отражении ты резко решил прислушиваться к моим советам? Ты понимаешь, как странно это звучит? – Он постарался успокоиться и стать снова спокойнее и серьезнее, но эта ситуация всё равно его забавляла. – Да, звучит не очень, – признал Всемогущий, – но я и не ожидал, что моё состояние и вправду так заметно! Я переживал, что люди могут заметить это и немного усомниться или начать беспокоиться, так что решил, что небольшой отдых всё таки не помешает. – Он посмотрел Мираю в глаза, – Мне стыдно, что я не послушал тебя раньше, ещё раз извини... – Всемогущий взял чашку с чаем, немного отпив. От чая исходил очень приятный аромат, и на вкус он был также великолепен. Ночноглаз довольно часто делал кофе и чай для себя и Всемогущего, так что уже преуспевал в этом деле и знал, что нравится его напарнику, – но приготовленный тобой чай всё также прекрасен, как и обычно. – Можешь не извиняться и не льстить, я и так понимаю твою ситуацию. Просто это звучит довольно... Забавно. – Мирай последовал его примеру и тоже отпил немного чая, – Но я рад, что хотя бы из-за этой ситуации ты решил позаботиться о себе. – Ты находишь это забавным? Ну, хоть что то хорошее в этой ситуации. – Он усмехнулся, переведя взгляд на пол, поставив чашку с недопитым чаем на стол и о чём то думая. – Я могу задать тебе один вопрос? – сказал он спустя пару секунд раздумий, вновь посмотрев на Мирая. – М? – Ночноглаз вопросительно посмотрел на Всемогущего. – Да, конечно. Что тебя интересует? – Почему ты делаешь всё это? В плане... У тебя ведь есть определенные обязанности как героя и моего напарника. Так почему ты волнуешься обо мне, беспокоишься, помогаешь в более личном плане? – Он вопросительно посмотрел на Ночноглаза. Похоже, его и вправду очень интересовал этот вопрос. – Что? – Мирай в ответ посмотрел на Всемогущего в недоумении, а после снова усмехнулся, – а разве ты не знаешь ответ сам? Я ведь не только твой напарник, а ещё и твой друг, так что то, что ты перечислил – это тоже моя обязанность. Я делаю всё это, потому что ты дорог и важен для меня, я восхищаюсь тобой, и всё это не только по отношению к тебе, как к герою, но и как к моему другу. – Мирай улыбнулся, ещё немного отпив чая и также поставив чашку на стол. Всемогущий был правда удивлен. Для него это было неожиданно, хотя, казалось бы, какой ещё ответ можно ожидать в такой ситуации? Но его тронули эти слова, даже очень. Оставался лишь один вопрос: что ему сказать в ответ? Всемогущий не мог подобрать слов, так что лучшее, что он сейчас это мог сделать, это... – ... Ещё раз спасибо тебе. – он неожиданно, но очень осторожно обнял Мирая, утыкаясь лицом в его плечо. Сам Ночноглаз был немного застигнут врасплох, но, осознав происходящее, нежно улыбнулся, обнимая Всемогущего в ответ и одной рукой поглаживая его по спине, а второй осторожно перебивая пальцами его волосы. Солнце всё дальше уходило за горизонт, и постепенно становилось темнее. Сейчас комнату освещали лишь оранжево-красные лучи солнца, падающие на двух героев, обнимающихся в абсолютной тишине. Было так приятно и уютно, и если бы у них была такая возможность, то они бы остались так навечно. Спустя пару минут Всемогущий отпустил Мирая и немного отстранился. – Извини, я не придумал ничего лучше, чем ответить таким способом. – Всемогущий немного смутился, поэтому старался сейчас не смотреть Мираю в глаза. – Прекрати извиняться, это один из лучших ответов, который я мог получить от тебя. И если ты не против... – он снова обнял Всемогущего и немного притянул к себе, – ... то мы могли бы остаться так на подольше. Думаю, это будет довольно хороший способ отдыха для нас двоих. – Он снова мягко улыбнулся, немного нагнувшись с Всемогущему и не столько поцеловав, сколько просто осторожно дотронувшись губами его макушки, заправляя за уши золотистые пряди Всемогущего, упавшие тому на лицо, – если хочешь, то мы можем пообщаться оставшийся вечер, либо продолжить сидеть так, наслаждаясь тишиной. Я буду рад любому исходу. – Мирай снова осторожно его поглаживал и вел себя очень аккуратно, чтобы Всемогущему было как можно комфортнее. Но, вероятно, сейчас Всемогущему было комфортно и уютно в любом случае. У него редко бывали такие моменты, но это было так приятно... Он снова ничего не ответил, а лишь обнял Ночноглаза в ответ, располагая свою голову на груди у своего напарника. Весь оставшийся вечер они общались, пили чай, обнимались и наслаждались друг другом, в конце концов заснув в объятиях друг друга под последними лучами солнца. Весь оставшийся вечер они были не Всемогущим и Сэром Ночноглазом, а Тошинори Яги и Мираем Сасаки, посвятившие себя друг другу. Может быть, после этого Тошинори Яги начнет больше заботиться о себе и не так сильно переутомляться, ведь если он и дальше продолжать изводить себя – он больше не сможет проводить подобные вечера с Мираем. Им обоим крайне хотелось бы проводить друг с другом как можно больше времени в спокойной обстановке, абстрагировавшись от геройской деятельности и проводя своё свободное время лишь в компании друг друга.